скачать книгу бесплатно
Дорога к дому
Юлиана Брит
История о долгой дороге к дому, на пути которой маленькая девочка и взрослая женщина соединяются в одну. Психологический роман, героиня которого – Яна, спотыкается об кочки своих прежних обид и воспоминаний. Неверие в себя и извечный максимализм, который она стряхивает с себя словно дорожную пыль, по пути к своему свету из окна. Глубокий самоанализ и взвешивание прошлых семейных неурядиц, награждают героиню обретением новой семьи и любовью.
Юлиана Брит
Дорога к дому
«Тот, кто нигде не имеет дома, волен ехать куда угодно»
Эрих Мария Ремарк.
Я помню мне было года четыре, пять. Был летний зной, «Чилля», и я играла в бабушкином палисаднике, вернее в палисаднике матери моего отца. Крепче всего въелась в память вишня. До сих пор не могу пройти мимо стоящих у дороги фруктовых деревьев, алые округлые плоды навсегда запечатаны в моей вкусовой сенсорной системе. Клянусь, даже сейчас чувствую, как мягкая бусина раздавливается под натиском моих белых зубов и сок стекает прямо в глотку. Я ещё не раз буду возвращаться в тот палисадник, спустя годы, за бокалом «Мерло». Я буду приглашать своего мужа в свой давний Эдем. В средней Азии период летнего зноя напоминает итальянскую сиесту. День укрывает жителей плотной шторой. И вот тогда в свои четыре – пять дождавшись когда дедушка и бабушка погрузятся в объятия Морфея, я могла смело вступить в свой тайный континент. Моё маленькое тельце взбиралось на деревянную скамейку, и детские руки вступали в заранее проигрышный бой. Ветви дерева, ехидные обманщицы, так приветливо спускались, маня алыми вишнями, и мне казалось, что вот-вот, ещё немного… но дерево имело сообщника, лукавые солнечные лучи пробирались ко мне сквозь листья, будто тайные доносчики следили за маленьким воришкой. Вот они, я уже чувствую кисло-сладкий сок на своём языке, я жадно запихиваю в рот горсть, но детский рот не вмещает всё и сок стекает по моему животу. Я могу, я точно могу забраться выше, наверху самые сочные и сладкие плоды, но нет, я падаю вниз прямиком на куст с помидорами, и в комплект к своему вишнёвому пузу я получаю томатную пасту на спине. Мне нужно зайти в дом, нужно отмыть себя, но я не могу, меня там не любят. Взгляд падает на кран со шлангом, я обмываю себя ледяной водой, струи стекают по рыжим косичкам. Я пойду снова, теперь ведь я знаю. Я знаю, что именно там, за вишнёвыми ветками живёт Бог. Я вновь поднимаюсь на скамейку, теперь это не просто скамья – это моя гора Синай.
– Привет! Я буду приходить сюда каждую субботу, меня приводят к родителям отца по субботам, и я обещаю, честное слово, только пожалуйста Бог, не говори, что я помяла помидоры.
Как всегда, кажется времени запас и я не хочу мельтешить, смотреть на часы, выполнять каждое действие по пунктам. Хочу медленно выпить кофе, подправить маникюр. – Какая глупость, можно подумать, что мои ногти предмет всеобщего внимания. Я должна завершить каждое дело, поставить себе галочку, представить как некое воображаемое существо меня похвалило у всех на виду на школьной линейке, и вот оно счастье! Я встречаюсь с редактором через час, и опять глупая, мысленно играю в игру «или-или», но это из той серии, что ты загадываешь про себя, если меня издадут в марте то я стану великим писателем, если скажут подождать, то всё, жизнь под откос, пойду работать официанткой!
Возможно я перекладываю ответственность, спасаюсь оправданием под названием «Как карта ляжет». Так проще, так легче. В двадцать это казалось неплохим занятием, я говорила, что «Боги играют в кости» я спасала себя, а почему бы и нет, кто-то ведь должен быть улиткой. Чёрт!!! Что за мысли? Вот видите, я уже пасую, я уже заранее оправдываюсь перед вами за свой несуществующий провал. Можно подумать, что мне сразу откажут, где же моя ослепляемая вера, сила мысли, материализация? Всё! Отдышусь… Я сильная, я никого не боюсь, выдыхаю… В конце концов страх это удел глупцов, да-да вы не ослышались, мы все глупцы от того, что всё время чего-то боимся, боимся тогда, когда страх уже давно позади….
Я стучусь, как положено, легонько. Очередной вздор, постучать указательным пальцем в знак осведомления, мол я на пороге, а если я хочу всеми пятью – дурной тон.
– Войдите! – голос из кабинета.
Ну всё я не боюсь, я не боюсь. Ну всё я автор!
– Добрый день!
– Здравствуйте.
Ещё один транзитный персонаж, конечно редактор, ну и естественно мужчина, да и ещё и лощёный. Почему я опять, в который раз, превышаю чью-то значимость? Это я такая зажатая, или все так устроены? Интересно что люди думают обо мне, вот он, что он сейчас думает обо мне, или по какой шкале меня оценивает, с чем я у всех людей ассоциируюсь? Неужели не с чем? Что это не с чем значит? А может они мной даже восхищаются, что скажете?
И опять типичное бла-бла. Вам хоть когда-нибудь казалось, что все деловые переговоры, встречи «в галстуках», скажем – собеседование, это попросту растрат энергии? Почему нельзя сразу пропустить вступление и прочие реверансы, скажем…
– Вы даёте мне работу?
– Да!
– Ну и отлично!
Представляете сколько времени и нервов было бы сохранено, а готовность к труду была бы просто ошеломительная! В общем, замечтались…
– Я знаете ли удивился когда вы позвонили, я разумеется слышал о вас, даже смотрел вашу последнюю комедию.
– Понравилось?
– Неплохо, но пьесу я не читал.
– Не думаю, что она лучше спектакля. – конечно тут я кокетничаю.
– И вот с чего же это вдруг, из драматурга в писателя?
– Почему бы и нет?
– Ну а всё же?
– Я тут подумала, что мне малость поднадоело ограничивать свой полёт в рамках сцены, ну сами понимаете драматургия отдаёт главную роль действию, а не слову.
– Ну не знаю… нужно сказать немного, но очень весомо в пьесе, в одно слово уместить всё чувство. – да, он видно не промах.
– Именно! В пьесе каждое слово имеет свой чёткий цвет, а в прозе слово имеет тысячи оттенков. Я могу телепортироваться, теряться во флешбэках, забывая про здесь и сейчас. -мне кажется, что я оправдываюсь за то, что написала книгу.
Мы ещё около часа обсуждали театральные и литературные тренды, затем редактор пообещал, что с моей книгой ознакомится вся редколлегия, и уж потом станет известно решение публиковать меня или нет.
Когда я хочу расслабиться и получить удовольствие от простого отдыха, то я – закрываю глаза, и представляю раннее зимнее утро. Я вижу сугробы снега, заледенелый асфальт. На улице ещё темно, и тут тебя будят в школу и нужно вставать. О небеса!!! Какое счастье я от этого получаю, я счастлива сейчас, что мне не нужно рано вставать и идти сквозь морозное туманное утро в школу. Школа – восьмой круг ада. Число восемь я тоже не люблю, почему, не знаю.
Тогда часы показывали шесть утра, я вставала от жуткого зова будильника, одевала колготки снятые с батареи и шла завтракать. Я с трудом запихивала в рот хлеб с не растаявшим маслом, и запивала сладким чаем. После я добиралась до трамвайной остановки и ждала третий трамвай. Это уже другая – совсем грустная история. Вся драма в том, что третий трамвай ходил раз в час – это в лучшем случае, так что в школу я всегда опаздывала.
– Ломакина! – вместе с губами классной руководительницы шевелилась и её жуткая фиолетовая помада.
– Я не виновата – не только мой взгляд падал вниз, ниже некуда, даже ниже пола, сквозь дешёвый, облезлый школьный линолеум, в самый, самый низ – в недра земли. Я и сама если была бы Гудини то просто бы исчезла. Как назло все на меня смотрят, тишина повисшая над классом медленно распиливает меня.
– Я уж молчу про линейку, но ты уже ухитряешься и на первый урок опоздать! – нет, вот ей это надо, ну неужели ей некуда израсходовать энергию? Ведь всё-таки замужем женщина.
– Я правда не виновата, я вышла из дома в пол седьмого. Трамвая долго не было. – я действительно говорю правду, и ей это известно.
– Хорошо, правило ты знаешь. Опоздавший поёт песню. – с уст палача сошёл приговор.
– Пожалуйста, не надо. – ещё секунда и я потеряю сознание.
– Ломакина, мы ждём! – добивает заблудившегося птенца хищная орлица.
– Прекрасное далеко….
Не будь ко мне жестоко….
Не будь ко мне жестоко….
Жестоко не будь….
Разумеется весь класс задыхается от смеха, дети – львы, которых выпустили из клетки. В тот день они меня не закусали, а всего лишь закидали бумажками.
Мы договорились что встретимся в одной известной кофейне Ташкента. Я дружила с Дашей года три, потом наши пути разошлись. Вдруг на той неделе мы случайно встречаемся в одном из торговых центров. Не то что бы я рвалась к встрече, как обычно это происходит: Ой привет, сто лет не виделись, надо встретиться, поболтать!
И вот я жду её, не знаю даже зачем. Хотя я не из тех людей которые делают то, что им не нравится, а тут пришла в эту кофейню и жалею, нужно смыться пока не поздно. Сейчас я быстренько заплачу за уже выпитый капучино и уйду без сожалений. Чёрт, поздно. Она в дверях.
– Привет! – растянулась в улыбке, неужели она так соскучилась? Лезет целоваться, уф, а я это терпеть не могу. Ничего не поделать, для приличия нужно и её чмокнуть.
– Ты прекрасно выглядишь! – невпопад лепечу я. Даша как всегда в своём репертуаре. Пшеничные волосы собранные в косу, на шее множество бус из яшмы, на руках хендмейдовские фенечки. С молодых лет Даша верит во что-то иное, простая религия на поверхности для неё пустяк, ей ближе мистические течения и знаки судьбы.
– Спасибо, про тебя я вообще молчу, красива как всегда.
– Ну а когда мы были не красивы! – обе дурашливо по-девичьи хихикаем. Какая пошлость!
Я заказываю нам по капучино и торт медовик, клянусь за медовик который пекут здесь можно душу дьяволу отдать. Не скажу название кофейни, а то это будет реклама.
Пару минут мы болтаем о погоде, о каких-то случайных знакомых, ещё пару минут обсуждаем последние мировые новости, что ещё глупее. Затем Даша говорит:
– Знаешь, я хочу кое-что тебе подарить?!
– Не поняла? – действительно не понимаю.
– У меня есть для тебя подарок, только обещай, что ты его посмотришь когда придёшь домой! – мне кажется, или я действительно бледнею?
– Да не пугайся ты так – она видимо понимает, что я растеряна, а она сама очень уверена, хихикает.
– Зачем? – единственное что я пролепетала.
– Господи, ну что тут такого удивительного, просто хочу преподнести подарок своей давней подруге – и она достаёт из сумки небольшую подарочную коробку бирюзового цвета.
– Спасибо. – еле слышно говорю я
– Только обещай, посмотришь когда придёшь домой.
Вот ненормальная, свалилась ниоткуда, привязалась со своей коробочкой, я с ней лет десять не виделась, откуда я знаю, что с ней стало за десять лет, может она стала сумасшедшей. Вдруг в этой коробочке миниатюрная взрывчатка. О боже, я уже схожу сума, нужно утихомирить свою творческую фантазию. Впрочем откуда удивления, я же её знаю. Скорей всего в коробочке какой-то предмет с сакральным смыслом.
Даша тем временем погружается на доску для сёрфинга и её несут волны рассказов, она переплывает от волн любовных неудач, до карьерного потопления, с головой по самое дно. Когда мы познакомились с ней мне было лет восемнадцать, ей так же. В то время я уже понемногу начинала писать, так, первые слабенькие пьески. Все начиналось…, да я и сама не знаю с чего. Хотя дайте мне минуту, просто довертись и идите за мной. Так вот…
Я опять взбираюсь на свой Синай, вспомнили? Мне уже пять, точно прошёл год.
– Привет Бог! – я пыталась держать субординацию, но с Богом не так то это и просто.
– Сегодня суббота, но ты это и сам знаешь. – я почему-то оттягиваю каждое слово, не то что бы я лезла за каждым словом в карман, нет.
У меня был даже заранее оформлен текст в голове, я помню каждое слово, но я почему-то молчу. Тогда я смело спрыгиваю со скамейки, ведь я уже пятилетка, а это значит, что я в меру отчаянная и совсем не боюсь разбитых коленок. Я бегу в дом, ведь я помню, что возле старого, чёрного телефонного аппарата лежит чистая тетрадь в клетку. Полная энтузиазма я преодолеваю смежные комнаты, и вот тетрадь и простой карандаш у меня. К пяти годам я уже умела писать, печатными буквами правда, но и то неплохо. Всё это служило отличной почвой для будущего литературного шедевра. Пальцы с грязными ноготками сжимают гриф, рука тяжёлая и резкая, готова на любые приключения. Кто знает может сейчас тот самый момент когда создастся новый Том Сойер, или скажем Оливер Твист.
В заглавии я пишу: «Роман» автор Яна Ломакина. Да, да вы не ослышались, сказки и басни по зубам юным барышням лет-таки четырёх, а я как ни как девушка отметившая первый юбилей.
Мне кажется нужно закрыть глаза буквально на секунду, и БАМ! За мной приплывает волшебная лодка, которая несёт меня по бушующим водоворотам в дальние страны выдуманных слов. Хотя употреблять слово «выдуманных» даже не вежливо. Я зажмуриваю веки, и вот я вижу свет, тело становится масленым, смотрите, я скольжу по туннелю, это совсем не как в жизни. Вот я уже в той самой Африке, я рядом со слоном, видите? Огромный, правда? А вот и зебра идёт на водопой, да она ещё и не одна, с ней жираф и маленькие кенгуру. Я им всем машу рукой и угощаю лепёшками. Друзья узбекским лепёшкам я просто обязана отдать минимум два предложения. Если вы ещё не знали до этого, то теперь будет осведомлены. Лепёшка самый вкусный в мире хлеб. Я это смело заявляю как уже бывшая пятилетка, а пятилетки сами понимаете словами не бросаются, даже бывшие. Мягкое, эластичное тесто должно отходить от рук пекаря замесившего священный ритуал. Обязательно в серединке проделывается штамп напоминающий цветок. Чёрный кунжут осыпается как первый снег на мучное изделие. Затем разогретый «тандыр» словно дракон запертый в тайной крепости поглощает ещё несозревшую для употребления лепёшку. Вы чувствуете запах? Если нет, то вы многое потеряли, но это не страшно, я помогу вам. Представьте, как вы в раскалённый день возвращаетесь домой после седьмого урока. Ваш желудок как присоска стягивает всё ваше чрево, и единственное что только может предстать в вашей фантазии, так это горячий обед, а за ним ещё лучше, десерт с чаем. Так вот вы идёте, ещё чуть-чуть и на вашем горизонте предстанет ваш родной дом. Но вас ждёт искушение, заготовленное смуглым пекарем. Вы идёте мимо мистического места как пекарня. Из тандыра доносится запах напоминающий арию ангелов. Я проиграла, будущего нет, всё некогда важное стало смешным перед этим казалось бы простым тестом. Я ничего не вижу кроме одной картины: Сливочное масло погибает внутри раскалённого ломтика, кунжут осыпается на руки, вкуснее хлеба не изобрёл бы даже Бог. Вот она царица хлебов- узбекская лепёшка!
Покормив зверей в саванне я оказываюсь в тайной Шамбале, я правда не знаю какой там пекут хлеб. Поэтому не полететь бы в Париж, я знаю там дивные круассаны. А Эйфелева башня больше меня скажем раз …в миллион!
После я и вовсе заберусь на пирамиду Хеопса в Гизе. Правда сейчас мне не пять и я должна вернуться к Даше.
– Значит, ты окончательно разочаровалась в браке? – о, началось! Поговорим о личном?!
– Не думаю, что всё так страшно. Просто сейчас это для меня не является основным приоритетом. Я нахожусь в том состоянии, когда не хочу никого слушать, не хочу рассказывать о себе. Хочется тишины… немножко.
– Дорогая, это старость! – Даша берёт на себя роль семейного психолога.
– Нет, я это называю уверенностью. Когда ты осознаешь, что не обязательно всегда иметь рядом с собой человека. Ты не чувствуешь себя одинокой, хотя ты и одна, тебе нормально, и нет никаких проблем.
– А как же дальше? Ну я к тому, что всем нужен якорь.
– Поживём-увидим, хотя если честно меня не пугает одиночество.
– Я тебя не понимаю. – единственное, что она может сказать.
Мне интересно сколько будет длиться этот бред, я говорю сейчас про это массовое помешательство по созданию полноценной ячейки общества? Когда общество примет в свою иерархическую ложу одиночек. Тех, кому не с кем встречать новый год, тех, кому никто не дарит валентинок. Тех заблудших, по их мнению отшельников. Да, кстати расставим все точки над «и», мне скоро тридцать два, я уже дважды разведена. Детей нет, и не будет. Мне их никогда не хотелось. Так что давайте начинайте поучительные уроки, сейчас или никогда. К сведению! Я абсолютно здорова, мои маточные трубы имеют проходимость, яичники функционируют, да и в целом я молодая, здоровая женщина.
У каждой девочки есть её личный фотоальбом будущего. Скажем, живёт где-то девочка по имени Алиса и вот ей сейчас семь. В её фотоальбоме обязательно есть фотография где она красивая в свадебном платье, Алисе на фото двадцать. Через года два появляется фото где Алиса на своих руках держит пухленького бутуза. Лет через пять на фото Алиса вместе со своим мужем ведёт в школу их мальчика. Через год уже не семейное трио, а квартет. Видите, у Алисы маленькая дочка. Как вы уже знаете, в моих приключениях не было того самого альбома.
– А ты знаешь, что я очень часто видела сны о тебе, и вот мы случайно встретились. Вот жизнь! – Даша вечно нас с вами перебивает, но ничего, я вернусь, обещаю!
– Не случайно, а закономерно.
Я ещё заказываю кофе, водку пить днём не прилично. Это шутка.
– Ну как твои дела с творчеством?
– Не плохо, написала книгу. В течении месяца будет известно о её дальнейшем будущем.
– Ты молодец! Всего чего хотела достигла.
– Да ничего я не достигла, так… мишура.
– Как то пессимистично звучит! – пытается подбодрить, кажется искренней.
– Да не, я не ною. Возможно устала, так легонько.
– Тебе нужна семья. – Господи! Да когда это всё прекратится?
– С чего ты это взяла?
– Знаешь, всё на самом деле очень просто, мы так все устроены, рано или поздно каждому захочется отдавать. Отдавать своё время, силы, дурное настроение. – смеётся, оголив ухоженные зубы.
– Почему же ты сама не замужем?
– Ты же знаешь у меня всё не легко сложилось, я ещё не выздоровела.
– Да ладно, четырнадцать лет прошло!
Даша встретила так скажем одного человека в восемнадцать. Всё очень просто, она тут же забеременела, а человек оказался не совсем человеком, и вот уже четырнадцать лет Даша в одиночку растит ребёнка.
– Если бы из этой истории не вышел был ребёнок, то вспоминать было бы нечего. Нас связывает, и будет связывать всю жизнь одна нить на двоих. От этого не спрятаться.
– Да брось, ты уже должна забыть всё.
– Не поверишь, не могу! Каждый день я вижу его в ребёнке, а я надеялась раз девочка, то будет похожа на меня, обычно так и бывает, но не в этом случае.
