Счастье дурака

скачать книгу бесплатно


– Веди, молодой воин, – срывающимся голосом сказал он.

Они пошли к арбе, где Прокл отобрал съестное из скарба Тейпо, а остальное свалил в кучу, вытащил из котомки кремень и трут, и поджег. Заморыш за обе щеки уплетал черствый хлеб, часто прикладываясь к меху с водой. Зубы у него были великолепные, засохшие корки так и трещали.

– Меня зовут Ленор, – поев, представился он. – Я….

– Лемис! – обреченно вымолвил Прокл.

Заморыш оживился.

– Знаешь, а мы, лемисы….

– Я знаю, что скоро придут волки, – оборвал мальчик. – А до утра топлива нам не хватит.

Ленор втянул ноздрями воздух и уверенно сообщил:

– Койоты сюда не придут. Они сегодня охотятся у Пяти оврагов, там на ночной выгон повели лошадей.

– А ты откуда знаешь? – изумился Прокл. От занудной фразы его передернуло:

– Я лемис.

Куплет

Он шел домой по ночному городу, курил, изо всех сил пытаясь успокоиться. Накрапывал дождь, и в черном глянце отмытого от накипевшей за зиму глинистой грязи асфальта отражались теплые желто-оранжевые огни фонарей. Пахло весной, бензином и мимолетными сладкими духами: Игорю казалось, будто он нащупывает в ночи чей–то легкий след. Он вошел в квартиру, стараясь не шуметь, но мать все равно услышала, вышла в коридор, зеленый неяркий свет делал ее рано постаревшее лицо желто–серым, словно срез хозяйственного мыла.

– Ну, как? – спросила устало. Она работала медсестрой в кардиологии, в две смены, пытаясь хоть как-то содержать семью. Муж бросил, Игорек, надежда и опора, подрабатывал, но так и не смог найти постоянную хорошо оплачиваемую работу, а тут еще эти бредни с песнями….

– Не знаю, ма, – абсолютно искренне пожал плечами Игорь. Мать ждала подробностей. Каких? Ну, послушал, дал понять, что неплохо. Все это было не то. Каждый, кто слышал его песни, говорил, что они великолепны, либо полное дерьмо, в общем, отзывались в меру своих сил и способностей. А Игорь надеялся найти не стороннего слушателя, – брата, такого же, как он сам, способного понять, почему он не может не сочинять, почему поет именно так. Но Павел Валерьевич мгновенно выставил барьер, отделивший маститого писателя, классика, мать твою, от рокера с улицы. Игорь был зол, разочарован и полон протеста. Больше всего на свете ему хотелось реванша, но матери знать об этом было совершенно не обязательно. – По-моему, все отлично! – бодренько сказал Игорь и поспешил скрыться в своей комнате. Там он врубил магнитофон, и под исходящую криком «Гр. Об» минут пять пинал чехол от гитары. В конце концов по батарее забарабанили соседи снизу, парень шмякнул ботинком о трубу, выключил музыку и, почти успокоенный, вышел в коридор.

Вечер начался слишком скверно, чтобы этим его закончить, требовалось что-то более существенное. Мать возилась на кухне с тарелками, запахло подливкой, у Игоря свело желудок, так он хотел есть. Стараясь не обращать внимания на запах, он простучал пальцем по кнопкам на телефонной трубке, набрал номер. Длинный гудок, Игорь чуть не выматерился с досады, Стаса не было дома. Мать вот-вот должна была выйти кликнуть его ужинать, он схватил с вешалки куртку, нащупал ключи и сигареты, и выскользнул за дверь. Ребята наверняка были в «Орде».

Дождь перестал. Где-то за домами ехала машина, свет фар скользил по окнам девятиэтажки, и казалось, будто внутри дома блуждает шаровая молния. Кафе еще издали узнавалось по громкой музыке: играло радио, «Европа +», нечто стремительно–бойкое, и Игорь прибавил шагу, настроение начало подниматься. У входа болтались «ордынцы», кто курил, кто просто вышел на холодок освежиться.

– Хай, Вар!

Игорь приветственно вскинул руку. В ответ раздалось несколько возгласов, тут же спросили прикурить. «Вар», или, точнее, war в переводе с английского означало «война». Так музыканта звали те, кто давно и хорошо его знал. Игорь не любил свое имя, предпочитая называться на скандинавский лад Ингваром или, сокращенно, Варом.

– Общий пламенный, – кивнул он, одалживая зажигалку. – Стас здесь?

– Не пробегал, – повел костлявыми плечами Тролль, студент худграфа. Помешанные на «фэнтези» тусовке нравились: у них был свой стиль. Тролль таскался с выточенным из лыжной палки мечом, обвешанный феньками и обожал, покурив травки, задавать туманные вопросы об устройстве мирозданья. К тому же великолепно рисовал, а главное, без сожаления дарил свои картинки. Увидев его без привычных кожаных ножен за спиной, Игорь удивился:

– А где же твой эспадон, Троллище? – хохоча, он хлопнул его по плечу. – Пропил, наконец?

– Не эспадон, а акинак, – внушительно проговорил Тролль. Игорю это ни о чем не говорило. С таким же успехом меч мог оказаться и катаной. – Он затупился, надо подточить.

– Потому что я – горец! – воскликнул Игорь. Все засмеялись, только Тролль помотал головой:

– Я не горец, я тролль.

С таким же успехом он мог назваться и эльфом.

– Лады, – кивнул Вар. – С тебя автопортрет. Э, черти, отдайте зажигалку, курить охота!

На лестнице, ведущей в оборудованный подвал кафе, раздались шаги и смех, и вместе с клубом сизого дыма на улицу поднялись девочки. Игорь с удивлением увидел парочку новеньких: вообще-то обыватели обходили «Орду» десятой дорогой, она считалась тем еще заведеньицем. Девочки, – одна из них, повыше, крашенная блондинка, очень даже ничего, – были в подпитии, держась за руки, они начали подходить к каждому, знакомиться и просить сигарет. Но тут изнутри вприпрыжку выбежала Люси, бросилась на шею Игорю.

– Привет, братишка!

Они потерлись носами, отдавая дань растаманскому обычаю, рассмеялись, с искренним удовольствием разглядывая друг друга. Люси училась в Москве и домой приезжала раза два в месяц, ее братом был Лешка, он же Вождь, он же Санта – святой, «духовный брат» Игоря.

– Ну, как твое ничего?

– На месте. А где Вождь?

– Дома отсыпается, – фыркнула Люси. – Они вчера подшабашили, и на радостях это дело отметили, Лешка домой привалил только сегодня к вечеру, и то на бровях. А ты Кэт не видел?

– Не-а. Сам Стаса ищу.

– А он внутри, тебя, кстати, спрашивал.

Тут приплелись две новеньких. Уже не клянча сигарет, они начали ныть, чтоб Люси познакомила их с Варом: откуда-то они узнали и ее и его имена. Светленькая при ближайшем рассмотрении оказалась мымрой, вторая и того хуже, поэтому Игорь быстренько смылся в кафе.

Полутемное нутро «Орды» гудело и шевелилось. Ордынцы покупали пиво и закусь, болтали и курили, бренчала новенькая электронная касса, бренчали две гитары у музыкантов за дальним столиком, и все это перекрыл жуткий рев Панка:

– Вар–рр!

– Привет, – безразлично откликнулся Вар, выглядывая Стаса. Он не любил Панка в подпитии, а сейчас тот был не только под градусом – еще и накинул грибов–галлюциногенов не один десяток, даром что по весне они стоили по три рубля штука, а на дозу уходило больше двадцати штук.

– Вар–рр, – продолжал выкликать Панк, – ты чего, бля, не подходишь, не чоломкаешься? В морду захотел?

Вара заметно передернуло. Приятели Панка попытались было осадить его, но тот просто отмахнулся, опрокинув со столика пустую кружку и кучу пакетиков с чипсами, и полез к Игорю. Тот, внутренне холодея, следил за тем, как ходят мускулы на накачанных предплечьях, обтянутых легким свитерком, и думал о том, что скверный день должен был закончиться именно так и никак иначе. Панк запросто мог свернуть бампер один ударом своего огромного, поросшего рыжим ворсом кулака; Игорь на мгновение представил свое лицо на месте бампера. Надо было уносить ноги, на пьяного Панка никакие уговоры не действовали, но какая–то идиотская гордость приковала Игоря к месту.

– Ну, ты чо, самый крутой?

Вопрос риторический. Панк возвышался над Игорем, глядя ему в макушку, и ждал, когда он полезет драться. Игорь драться не лез. Но и улепетывать не стал.

– Ты не видел Стаса, Панк? – буднично поинтересовался он. – Я его весь вечер пытаюсь откопать – заманался.

– Не, – помотал косматой головой Панк. Налитые кровью глаза медленно остывали. – Я сам пришел недавно, – он повернулся и пошел к своему столику.

Откуда-то тут же вынырнул взвинченный Витек.

– Ну, ты даешь! – в синих глазах блестело восхищение. – Я думал, он тебя отметелит. Что ты ему сказал?

– Да так, ничего, – отмахнулся Игорь. – А Стас где?

– Пошли, – Витек за рукав куртки потянул его на выход. Они свернули за соседний дом, зашли в подъезд следующей пятиэтажки. Дверь закрылась, и в полной темноте зажглись сразу несколько зажигалок. Игорь узнал Стаса, Кэт, Крэша: за исключением девчонки, вся группа была в сборе, поэтому вместо приветствия они услышали от Игоря обыденное:

– Когда репетиция?

– Да хоть сейчас, – отмахнулся Крэш.

– А что вы тут собрались, не в «Орде»? – Игорь замолчал, когда Стас поднес к свету два косяка с планом.

– Куришь?

– Ты еще спрашиваешь!

Травка оказалась забористой, через пятнадцать минут все уже покатывались со смеху, потом им захотелось есть, потянуло на улицу. Решили пойти к Витьку, взять гитару, прикупить чипсов и куда-нибудь забуриться. Но, не успели ребята подойти к «Орде» (Витек жил в том же доме), – навстречу вынесся Кян.

– Народ, давай к Неону, скины наших лупцуют!

Кэт завизжала не то от ужаса, не то от удовольствия, потому что потасовки не было давно, и все ее ждали, а ребята помчались к Неону – магазину, первым в городе обзаведшемуся неоновыми вывесками и рекламой.

Они попали в самое пекло. Скинов было двадцать, эти накачанные бритые братки умели драться, Крыс уже валялся у входа в Неон, хватая воздух ртом, как издыхающая рыба. Но ребята успели вовремя, засвистела цепь, мелькнула чья–то финка, и бритоголовые начали отступать в свой квартал. Они все были на ногах, хотя и порядком избитые. Потом какая–то бабка выглянула из окна, заорала «звоню в милицию!», и скины бросились бежать. Ордынцы – вдогонку. Игорь подобрал кусок арматуры и вмазал ближайшему бритоголовому, но не успел вернуться к своим, его ударили кастетом в голову. Что-то резкой болью скользнуло по виску, вспышкой зеленых кругов отозвалось в глазах, и музыкант упал на дорогу. Его оттащили в кусты и долго били, отыгрываясь за поражение, пинали тяжелыми подбитыми шипами ботинками, тело Игоря отзывалось дрожью на каждый удар, но сам он почти ничего не чувствовал.

За домами взвыла сирена, и его оставили в покое. Пора было сматываться, скины разбежались, ордынцы вернулись к Неону за Крысом. Ему пропороли бок, он был без сознания. Пока прошедший Чечню Сазан – любитель жареных аквариумных рыбок, умело перетягивал рану чьей-то футболкой, Кян с Тишей метнулись в ближайший двор. Через минуту послышался шум машины. Ребята вскочили, думая, что приехали менты, но из проходного двора вынырнул обычный старенький москвич. Дверь распахнулась, вылез трясущийся дедок, следом – Тиша.

– Да, дела, – покряхтел дед, разглядывая бледно–зеленого Крыса. – Давайте, ребятки, грузите его. Поехали.

– Куда? – встопорщился еще не отошедший после стычки Витек.

– В больницу, куда ж еще, – хмыкнул дед. – Не подыхать же ему тут, как собаке.

– Слушай, папаша, – Сазан угрожающе поднял голову. – Не каркай. С ним все будет в порядке, ты понял?

Дедок струхнул, покивал и нырнул в москвич. На заднее сиденье рядком уселись трое, бережно взяли на колени Крыса. Когда машина скрылась за домами, ордынцы разошлись. Приехали менты, постояли, суматошно сигналя, поглядели на лужицу крови на ступенях Неона и уехали, не найдя ни преступников, ни жертвы. Игоря просто забыли: в тени разросшегося скверика его не было видно, и ребята решили, что он давно ушел домой.

Заморосил дождь, и Вар начал помаленьку приходить в себя. Он перевернулся на спину, открыл рот, чтобы туда попадали прохладные капли. Голова гудела, а левого виска он вообще не чувствовал, удивленно подняв руку, провел по голове…. Пальцы нащупали корку запекшейся крови, но Игорь не ощутил ни прикосновения, ни ожидаемой боли, это напугало его больше, чем размозженная голова. Человек мнительный, он тут же вообразил, что у него что-то ужасное случилось внутри: какое-нибудь кровоизлияние, и теперь из-за неладов с мозгами он обязательно загремит в психушку и уж, во всяком случае, не напишет больше ни единой песни. Страх заставил его подняться и выползти из тени на дорогу, идти он все еще не мог.

Потревоженный квартал медленно засыпал, гасли огни в домах. Дождь пошел сильнее, и стало ясно, что он не успокоится всю ночь. В начале четвертого тишину распорол стук бегущих шагов. Игорь сидел на ступеньках Неона, тяжело переводя дыхание, он даже не представлял, как доберется домой, в голове после каждого движения начинался вой, точно в стереоаппаратуре от перегрузки. Над ним кто-то замаячил. В глазах все плыло, дождь размывал очертания невысокой фигурки, и Игорь подумал, что вернулись скины его добивать, но ему уже было все равно.

– Вар! – придушенным девчоночьим голосом вскричала фигурка. – Вар, миленький, что с тобой?!

Нежные замерзшие ладошки приподняли его лицо, и на Игоря глянули глаза Кэти, огромные, темные от боли и тревоги. Мокрые волосы струились по ее лицу, мешаясь с дождевой водой и слезами.

– Вар! – всхлипнула она. Тогда Игорь разлепил опухшие губы и пробормотал, чувствуя, что во рту солоно от крови:

– Все отлично, Кэти….

Не слушая, она расстегнула его куртку, подняла свитер, и тут же закусила губы, глуша рвущийся наружу визг: все тело было в жутких, наливающихся лиловым кровоподтеках.

– Мне нельзя домой, – сказал Игорь.

Кэт кивнула.

– Да, я понимаю, – у нее исчезал голос, она боялась, что сейчас разревется. – Обопрись на меня, пошли, – вдруг решила она. – Павел живет через дом, мы пойдем к нему, он поможет, обязательно поможет! – она успокаивала не столько Игоря, сколько себя.

Будь Игорю хоть немного легче, он бы ни за что на свете не явился к Павлу Валерьевичу в подобном состоянии. Но сейчас он готов был идти хоть к черту на кулички, лишь бы кто-нибудь убрал из его головы этот режущий вой. Цепляясь за девушку, он поднялся, повис на ее плече. Кэт пошатнулась, чуть не падая (Игорь оказался очень тяжелым), выругав себя, выпрямилась, и они, спотыкаясь, побрели через дворы к девятиэтажке писателя.

–

Звонок бил по ушам, будто какой-то идиот навалился на него и давит, и давит. Спросонья ничего не понимая, я выскочил в коридор, распахнул дверь…. Игорь свалился прямо на меня.

– Я его прислонила, – оправдывалась насквозь мокрая Кэти. Ее била нервная дрожь, зубы клацали, руки тряслись. – Павел, помоги!

– Зайди, – сказал я, придерживая Игоря.

– Ты поможешь? – спросила она. Не отвечая, я втащил Игоря в комнату и положил на диван. Включил свет и… охнул, ошеломленный. А я-то думал, парень всего лишь перепил лишку! Уже хотел устроить разнос за то, что пришли ко мне, вот был бы хорош! Первое мое движение было к телефону, я набирал скорую, когда услышал на пределе слуха хриплый шепот: «не звоните, пожалуйста…». На меня уставились черные запавшие от боли глаза, господи, ведь только пару часов назад в них прыгали живые огоньки вместо этой обреченности и холодного ужаса! Меня словно крупной наждачкой продрало по нутру, и самое скверное заключалось в том, что собственного страха не то, что показать, – даже почувствовать было нельзя. Иначе все. Паника. Каюк.

– Кэти, закрой дверь и поставь чайник, – скомандовал я. Девчонка побежала на кухню, все правильно, ее нужно отвлечь, занять делом. Что теперь? Что в таких ситуациях все эти чертовы герои вытворяют?! Им хорошо, они хоть в ранах разбираются, а из меня лекарь, как из блохи Тарзан. – Я сейчас позвоню своему приятелю, – уверенно сказал я парню. – И мы этот казус быстро уладим. Ты слышишь?

– Да, – с запинкой откликнулся Игорь, а затем, осознав себя в полной безопасности, потерял сознание.

– Счастливчик, – процедил я сквозь зубы, набирая Мишку. – Алло? Да, это я. У меня порядок, но мне требуется врач. Да, Мишок, срочно, только не из больницы. Иначе… придется вытаскивать труп из квартиры. Нет, не приезжай, не надо, а впрочем… как хочешь, – устав от вопросов, сдался я. – Окей, жду.