скачать книгу бесплатно
– А я, кажется, замечала. И темно-синяя «Шевроле-Лачетти» на той стороне улицы – я ее уже видела где-то. А другой парень – в белой футболке и солнечных очках – что он делает на вокзале без вещей?! И смотрит все время в мою сторону!
Катя говорила и начинала нервничать все больше – как наркоманке ей хотелось поскорее проглотить свои антидепрессанты или хотя бы закурить. Лина же, вернув свой обычный цвет лица, смотрела на нее жалостливо, как на побитую собаку, даже погладила по руке:
– Кать, он, наверное, просто провожает кого-то, потому и без вещей, – и уже больше про себя: – наверное, мне правда все показалось…
В этот момент, наконец, появился автобус, и толпа уезжающих и провожающих сплошной стеной ринулась к дверям, будто опасаясь, что мест на всех не хватит. Лина тоже приготовилась поработать локтями. Краем глаза Катя заметила, что сумка подруги, болтавшаяся на ремешке, была сейчас самой легкой добычей для карманников. Но не успела она и моргнуть, как пристроившийся за Линкой парень рванул сумку на себя – подруга даже ойкнуть не успела – и галопом бросился через дорогу на красный свет.
– Эй! – крикнул вдогонку ему тот самый мужчина с газетой, в котором Катя минуту назад подозревала маньяка, и припустил следом.
– У меня сумку украли… – растеряно догадалась Линка.
По платформе прошел неодобрительный гул, некоторые не поленились вскочить с уже насиженных мест в автобусе и любопытно смотрели вслед убегающим.
– А второй-то куда побежал? – чуть не плача от обиды спросила Лина. – Кать, ты это видела?
– Схема у них такая, Лин, – не сразу ответила Катя, – один отвлекает, второй отбирает сумку. С каждым может случиться… Денег много было?
– Немного… меньше, чем сама сумка стоит… – у Лины на глазах выступили слезы. – Она новая совсем, всего два раза ее брала…
Обратно через дорогу шагал все тот же мужчина уже без газеты и держал в руках добытый трофей – аккуратную бежевую сумочку. Увидев его, Линка сама подбежала, обнялась с сумкой и принялась осыпать спасителя словами благодарности. Катя почти с удивлением признала, что ошиблась в его оценке.
– А грабитель где? – недоверчиво спросила она.
– Убежал. Или я, по-вашему, должен был его еще в полицию отвести?!
Кажется, Катя его обидела, потому что он, уже не слушая Линку, развернулся и вскоре скрылся из вида. Лина потерянно перебирала содержимое сумки – вроде все было на месте. У Астафьевой мелькнула мысль, что уезжает она сейчас действительно некстати – Лине бы не помешала ее поддержка. Себе она в этот момент пообещала, что при первой же возможности снова наведается в Старогорск, но, едва автобус тронулся, поняла, что лукавит. Она больше никогда сюда не вернется.
***
К первому в своей жизни настоящему интервью Лина готовилась обстоятельно. Первому, потому что свои практические занятия в Университете хоть сколько-нибудь серьезной работой назвать не могла даже она сама. Того московского ди-джея, например, подкинула Лине ее подруга-журналистка, во время беседы с музыкантом и он, и Лина были не совсем трезвы, а сама статья писалась «на коленке», потому что Лина в тот день опаздывала к маникюрше. В журнал статью пристроила все та же подруга-журналистка, а сама Лина, кажется, так и не взялась его перечитать… Но, видимо, она и правда талантлива, раз Игорек даже эту ее статейку похвалил.
Василий Катасонов с первого взгляда ей ужасно понравился: красавчик и симпатяжка. Особенно Лину умилили ямочки на щеках и вдохновленные, умные глаза. Картинка, а не чиновник!
Томить в приемной он ее не стал, а почти сразу пригласил в просторный и очень уютный кабинет, оформленный в постельных тонах.
– Вот уж не думал, что в вашей газете, – Катасонов слегка поморщился, – работают такие очаровательные сотрудники. Значит, вы и есть Ангелина Сухарева из «Чайковки»?
– Можно просто Лина, – невольно начиная кокетничать – уж больно хорош был этот чиновник – она протянула ему руку ладошкой вниз. Катасонов не растерялся и, прежде чем она сообразила, что это все-таки неуместно, с чувством поцеловал ее пальцы.
Лина растаяла. Когда чиновник, не выпуская ее руку из своей и ласково глядя в глаза, спросил, не хочет ли она пообедать с ним, та смогла только радостно закивать.
Пока доехали до ресторана «Сказка», где Катасонов ежедневно обедал, Лина все-таки сумела взять себя в руки: неуместно слащавый Василий Катасонов ее уже немного раздражал – хотелось перейти непосредственно к интервью. Не тут-то было. Любой ее вопрос Катасонов обращал в шутку, демонстрируя довольно плоское чувство юмора, а потом и вовсе заявил, что не хочет говорить о работе – пусть Лина перешлет вопросы его референту, а та на них подробно ответит. И начал рассказывать про какую-то сауну, до которой от ресторана две минуты езды. Лина так разозлилась, что даже сама оплатила свою часть счета – что делала крайне редко, обедая с мужчинами – и, гневно цокая каблуками, ушла.
Правда, обещание насчет интервью Катасонов сдержал – наутро от его референта действительно пришли ответы. Не все, самые интересные с Лининой точки зрения вопросы были проигнорированы – как и следовало ожидать.
Самое обидно, что поразить Игорька ей по-прежнему нечем.
Поскучав, Лина запустила базу данных редакции, ввела данные Василия Катасонова – и вот тут-то приуныла по-настоящему. Статей о нем было множество – едва ли не каждый месяц кто-нибудь да решался написать что-то. И всякий раз герой статьи показывался отнюдь не в лучшем виде: бабником, безответственным типом и продажным, как девица легкого поведения.
Лина Сухарева только вздыхала, читая статьи – неудачного героя для своих статей она выбрала. Написать о Катасонове что-то более сенсационное, кажется, уже невозможно.
Впрочем, с мая этого года ни одной статьи о Катасонове уже не было – как отрезало. В майском номере было напечатано опровержение, в котором Игорь лично приносил ему извинения, и сетовал, что в прошлом номере его журналист воспользовался непроверенными данными. Лина, конечно же, не утерпела и разыскала тот самый предыдущий номер.
Извиняться там было за что, хотя на фоне остальных статей о Катасонове ничего «убойного» здесь не рассказали.
– Поэтому я и говорю, что прежде чем сдать номер в печать, нужно пять раз перепроверить информацию. Иначе, получится, как с Катасоновым… – неохотно ответил Игорь на Линин вопрос. – В тот раз я ошибся: статья вышла, а на следующее утро Софья Патрова во всеуслышание заявила, что написанное в нашей «Чайковке» – клевета, и что она подает в суд.
– Подожди, а причем здесь Патрова?
Игорь поморщился:
– Ну, официально, конечно, в суд подает Катасонов, но всем же понятно, что без команды Патровой он и чихнуть не смеет.
Игорь вздохнул – видно было, что ему даже вспоминать об этом тяжело – и начал издалека.
Подмосковье, как известно, богато на старинные церкви и усадьбы – наверное, трудно найти здесь город или село, не наделенное хотя бы одним памятником зодчества. Правда, едва ли это существенно отразилось на благосостоянии горожан. Старогорск же в своем роде был уникальным: церкви и усадьбы здесь тщательно реставрировались, строились гостиницы для туристов, рестораны, супермаркеты. Не скупились на рекламу. Только занималось этим отнюдь не государство, и не министерство культуры.
В середине девяностых годов прошлого века состоятельный московский делец Александр Патров, про которого небезосновательно говорили, что он близок к криминальным кругам, купил приличных размеров поместье недалеко от Старогорска. И, будучи человеком предприимчивым, вскоре понял, что на культурном наследии этого города можно очень неплохо заработать. Патров действительно сумел сделать из города культурный центр, куда с мая по октябрь ежегодно тянулись туристы. Город разрастался, облагораживался, зеленел. Строились комфортабельные гостиницы и рестораны, некоторые из которых ничуть не уступали столичным. Патров много сделал для города, и его здесь почитали вполне по праву. И когда Александр Патров был убит своими партнерами по московскому бизнесу, его именем назвали местную школу, а его вдова Софья Павловна до сих пор лелеяла мечту увековечить имя мужа в названии одной из улиц Старогорска.
Софья Павловна – женщина с железной волей и светлой головой – это можно заключить хотя бы из того, что после смерти ее мужа компания «Старогорск-тур» не развалилась и не перешла в чужие руки. Хотя и пришлось тогда несладко – в то время компанию хотели прибрать к рукам очень многие. Софья Павловна, одетая в траур, поддерживала старогорцев по телевидению и обещала, что вместе они выстоят. Решал вопросы с конкурентами Евгений Павлович Перегудов – правая рука ее покойного мужа. Тогда по городу прокатилась волна заказных убийств. Отголоски той борьбы за передел собственности звучат и до сих пор.
– Но где-то полгода назад кто-то начал активно влиять на бизнес Патровой. Мешать ей. Взять хотя бы открытие гостиницы – Катасонов не случайно его задерживает, его перекупили. Я это точно знаю, – убежденно закончил Игорь.
– То есть в твоей статье действительно… все правда?
– Да, но у меня нет доказательств. Были, но теперь их нет.
Лина слушала Маликова, в ужасе распахнув глаза. Рассказ заставил ее не на шутку побеспокоиться об Игоре – с какими страшными людьми он имеет дело!..
– Но ты же написал опровержение! – воскликнула она. – Какие еще могут быть к тебе претензии?
– Написал – публично извинился перед Патровой, но теперь она уже требует возместить ущерб. Моральный и материальный. Денег у меня свободных нет, все вложено в газету… Только редакцией я и могу с нею расплатиться. Она знает, куда бить.
– Ну а продать что-нибудь? Да хотя бы здание, в котором расположен офис «Чайковки» – он же в центре, большие деньги заплатят. Можно ведь и в здании попроще газету выпускать.
– Это не мое здание – я его арендую. Что я еще могу продать? Квартиру? И оставить семью без крыши над головой? Не бери в голову, Лин, – торопливо отмахнулся Игорь, – я что-нибудь придумаю. Лучше расскажи, как прошло интервью с Катасоновым?
– Никак. Урод он и больше ничего, – надулась Лина, вспомнив вчерашнее, – да и стоит ли писать о нем, после всего, что ты рассказал…
Взгляд Лины упал на темно-синюю «Шевроле-Лачетти» – в Старогорске таких было немало, но Лина готова была поспорить, что видела именно эту на автовокзале, когда провожала Катю.
– Что? Что случилось? – проследил за ее взглядом Маликов.
– Игорек, у меня паранойя, наверное, развивается. Мне кажется, что за мной следят…
Игорь посмотрел на «Шевроле», потом на Лину:
– Уверена? – с сомнением спросил он. – Ну и во что же ты успела вляпаться, дорогая моя?
Игорь ей поверил. Даже позвонил каким-то своим приятелям и выяснил, что машина зарегистрирована на некую Агату Мелконян, жену коммерсанта – даму сорока восьми лет.
– Значит, показалось, – пожала плечами Лина, – разве преступники такими бывают?
– Почему сразу преступники – ты же не знаешь, с какой целью тебя преследуют? Если вообще преследуют. И потом, Линочка, на эту даму зарегистрирована машина, но ты же не видела, кто сидит за рулем? Стекла тонированные.
Следующие несколько часов в течение рабочего дня Лина то и дело выглядывала в окно, из которого отлично была видна «Шевроле». Устав наблюдать за ее мучениями, Игорь взял ключи от машины и приказал:
– Собирайся, сейчас кое-что проверим.
Водил Маликов лихо. Они проехали вдоль проспекта Ленина, свернули на одну из боковых улиц, сделали крюк и вернулись обратно на Чайковского восемь. План Лине был понятен: посмотреть, поедет ли пресловутая «Шевроле» за ними. Но нет, автомобиль Агаты Мелконян как был припаркован напротив редакции, так и не сдвинулся с места во время их маневров.
– Значит, показалось? – умоляюще смотрела Лина на Маликова.
Игорек пожал плечами:
– Все равно присматривайся. Запомни номер этой «Шевроле» и если еще раз ее увидишь, звони мне в любое время.
А еще через полчаса из кофейни, недалеко от которой была припаркована «Шевроле» вышла элегантная брюнетка в светлом брючном костюме и с сотовым у уха. Высоким, неприятным голосом она недовольно рассказывала кому-то по телефону, как ее сегодня чуть не обсчитали в обувном магазине. Потом она села в «Шевроле» и уехала, окончательно развеяв все сомнения.
Глава 4. Находка у Южного моста
Так мерзко Катя не чувствовала себя уже давно. Директор конторы, на которую она возлагала все надежды, сперва полчаса держал ее в приемной, потом, ссылаясь на архиважные дела, и вовсе предложил ей встретиться в другой день. В конце концов, пригласил ее к себе и начал рассказывать, какой квалифицированный она юрист, и какой внушительный имеет послужной список. Судя по похвалам, Катю должны были назначить на должность никак не меньше заместителя генерального, но…
– Но… вы же понимаете, Екатерина Андреевна, что я не могу ссориться с Николаем Петровичем.
Николаем Петровичем был бывший Катин шеф, которого она почему-то считала своим другом.
Получив отказ, Астафьева закономерно ждала, когда сводящая с ума тоска накроет ее с прежней силой. Ждала и не могла понять, почему ей так спокойно? Жалела в этот момент Катя только об одном – что оставила Линку в Старогорске наедине с ее преследователями, мнимыми или реальными. На следующее же утро Катя вернулась в Старогорск. Лина, немного неуверенно, но все же подтвердила, что ничего странного в эти дни не замечала – ни слежек, ни подозрительных машин – и вообще, наверное, ей все померещилось.
Успокоившись, Катя взяла телефонную трубку и ушла к себе. Отыскав в визитнице карточку замначальника следственного отдела Ваганова, она все равно не могла решиться набрать номер. Мысль, что ей придется звонить Юрию Николаевичу, начала сверлить мозг еще когда она сидела в приемной у своего влиятельного директора, а сейчас уже казалась единственным выходом из положения.
И все-таки Катя не могла решиться позвонить. Ей, с ее опытом в адвокатуре, с ее запросами и отношением к жизни, устраиваться в Следственный комитет… это казалось Кате глупым и необдуманным. И совсем чуточку заманчивым.
«Может быть, Следственный комитет и не такой уж плохой вариант? – уговаривала себя Астафьева. Работают же там люди. Каким-то образом».
Юрий Николаевич заверил, что насчет вакантной должности следователя он не шутил, и пригласил ее приехать завтра в следственный отдел Следственного комитета Старогорска.
Втайне Катя надеялась, что на беседе с главой Следственного отдела все и закончится. Это переход следователей в адвокатуру явление более-менее распространенное, а чтобы адвокат ушел в следователи… Но замначальника Ваганов действительно пользовался здесь авторитетом: начальник следственного отдела Трухин, похоже, все решил еще до встречи с Катей.
– Все, Екатерина Андреевна, – объявил тот, – оформляйтесь, в течение недели проходите медкомиссию, а на должность заступать можете прямо завтра – что тянуть? Работы у нас много, Галина Дмитриевна вас введет в курс дела.
– Галина Дмитриевна? – переспросила Катя.
– Вы же понимаете, что на должность следователя мы вас сразу назначить не можем. Походите месяца два в стажерах у Галины Дмитриевны – вы с ней сойдетесь, вот увидите.
С Галиной Дмитриевной пришлось познакомиться уже через двадцать минут. Катя пила кофе в кабинете Ваганова, и тот как раз предложил перейти на «ты», когда в дверь вошла женщина в форменном кителе министерства юстиции – худощавая, на голову выше Кати, со скромным хвостиком на затылке.
– Юрик, ты занят? – покосилась она на Катю.
– Нет, Галя, как раз хотел с тобой поговорить…
Но дама была чем-то настолько взволнована, что и Ваганова не слушала, и на Астафьеву внимания обратила не больше, чем на тумбочку:
– Юрик, ты представляешь, Труха мне какую-то очередную пигалицу в стажерки определил. Ну почему они все время мне достаются! Хоть бы одну к Элле Эдуардовне определили, или к Лексей Лексеичу, или к тебе, в конце концов! Ой, только не говори мне опять про своего маньяка…
Дождавшись, когда женщина на полсекунды притихнет, Ваганов попросил Катерину выйти.
О чем эти двое говорили в кабинете Астафьева не слышала, она раздумывала над тем, что если сейчас тихонько убежать отсюда, мигом собрать вещи и без промедления покинуть город, то ни Ваганов, ни Трухин ее не найдут и не заставят общаться с этой кошмарной теткой.
Ваганов вышел из кабинета первым:
– Это была Галина Дмитриевна Осколова, – без надобности пояснил он, – старший следователь. Вы не обращайте внимания… просто с начала года вы у нее уже четвертый стажер: две выпускницы юрфака едва закончив стажировку, словно сговорившись, ушли в декрет. Третьим был молодой человек, тоже студент, но юноша довольно способный и перспективный. Только нас сразу поставили перед фактом, что ему уже готово теплое место в областном СК, на которое он заступит ровно через месяц – когда сотрудник, занимающий эту должность, выйдет в отставку. Вот так. Но опыт в следствии у Галины Дмитриевны почти пятнадцать лет, лучший специалист в Следственном отделе по тяжким преступлениям[10 - Тяжкие преступления – по ст. 14 УК РФ умышленные и неосторожные деяния, за которые УК РФ предусматривает наказания от пяти до десяти лет лишения свободы]. Вы ведь в адвокатуре тоже тяжкими занимались? Ну вот, лучшего наставника, – он тяжко вздохнул, – и найти сложно. Желаю удачи.
Следом за ним вышла Галина Дмитриевна, удостоила Астафьеву уже более внимательного взгляда и велела:
– Пройдемте.
– О следственной работе представление имеете, Екатерина Андреевна? – спросила Осколова, освобождая от горшочков с фиалками второй стол в своем кабинете.
– Я стажировалась в прокуратуре, еще будучи студенткой.
– А потом на следствии почему не остались? – не мигая, уставилась она в глаза Кате.
Астафьева откровенничать с нею не желала:
– Так получилось… – отговорка вышла жалкой.
– Так получилось. Ну, понятно.
«Что, интересно, ей понятно?» – зло подумала Катя.
В дверь постучали и тут же, не дождавшись ответа, вошли. На пороге оказался Максим Федин, тот самый, повышение которого Катя не так давно «обмывала».
– Простите, Галина Дмитриевна…опоздал… – закрыл он за собой дверь и приготовился упасть на стул, но, заметив Катерину, похоже разом забыл, зачем вообще сюда пришел: – Катька?! Ты-то здесь каким ветром? Неужели опять свидетелем стала, ты ж у нас девушка серьезная, по пустякам в прокуратуру не бегаешь.
– Я как бы работаю здесь теперь, – признала Катя и выдавила жалкую улыбку. В происходящее ей самой еще верилось слабо.
– Серьезно?..
Тут он наткнулся на взгляд Осколовой и разговаривать с Катей сразу расхотелось.
– Может, вернемся к работе? – надменно спросила следователь. И добавила уже мягче, даже с надеждой: – что там?
– Да ничего особенного… – все еще оглядываясь на Катерину, ответил Максим. – Нашлась их потеряшка[11 - Без вести пропавший (жарг.)]! С мужем поцапалась, ушла к соседке ночевать. А тот с пьяных глаз проснулся – праздник же был, Галина Дмитриевна – проснулся, а жены нет нигде. Ну, он и поскакал сдуру к участковому. К вечеру жена вернулась, а полицию естественно не предупредили.
– Жаль, – мрачно отозвалась Осколова, но тут же спохватилась: – в смысле, хорошо, что нашлась.
Она быстро сложила все бумаги в огромную папку и собралась уже затолкать ее в сейф, но передумала и подозвала к себе Астафьеву:
