скачать книгу бесплатно
– А справа от него наша достопримечательность…
– Ну, так уж сразу и достопримечательность, – усмехнулся невысокий мужчина лет тридцати, склонившийся с небольшими плоскогубцами над расстеленной на кровати серебряной кольчугой.
– Маркиз Хьюго де Танвилль, рыцарь Гроба Господня, один из последовавших за Ричардом Львиное Сердце в Святую Землю.
– Мое почтение, леди.
– Для современника Плантагенета вы сохранились просто замечательно, – не удержалась я от замечания.
– Это не моя заслуга, – отозвался Хьюго, – а одного черного мага, которому я имел неосторожность бросить вызов. Биться со мной в честном бою колдун не пожелал. А просто заточил меня, словно какую-то принцессу, в хрустальную глыбу, которую оставил покрываться пылью в дальнем углу подвала. Потом он умер, в башне остались хозяйничать сотворенные им твари, за которыми однажды и явился сэр Алан.
– И доктор Гвендолин Рид. Наш бессменный медик, алхимик, маг и просто украшение нашей команды. Она же – обещанный мной специалист по косметике.
– Я также рада, – певуче произнесла женщина, делая шаг мне навстречу, – что отныне у этой команды будут два украшения. По крайней мере, на какое-то время.
Я медленно скользнула по ней взглядом – начав от выглядывавших из-под черной юбки черных же шнурованных сапог на толстой подошве и закончив сколотым полудюжиной шпилек затейливым узлом огненно-рыжих волос на макушке. Потом вновь перевела взгляд на бледное личико, на котором болезненно-ярким пятном горели подведенные кармином губы и почувствовала, как по моей спине начинает маршировать рота мурашей. Меньше всего я была готова к тому, что в рядах команды ватиканских охотников может оказаться вампирша.
– Очень… приятно.
Рыжеволосая красавица сделала еще один шаг, оказавшись рядом со мной. Несколько томительных секунд мы молча смотрели друг на друга – глаза в глаза, и я с неудовольствием поймала себя на мысли, что жду момента, когда два зеленых озера напротив полыхнут, наливаясь адской краснотой.
– Я догадываюсь, – тихо произнесла доктор Гвен, – что вы сейчас думаете. Но, прошу вас, поверьте – вряд ли вы когда-нибудь будете ненавидеть кого-то с такой силой, как я ненавижу тех, кто превратил меня в свое подобие. Вам наверняка представится случай убедиться в этом, но пока… поверьте на слово.
– Верю, – так же тихо отозвалась я. – Вам – верю.
Мне уже доводилось однажды слышать слова, сказанные подобным тоном – в залитой кровью хижине тот единственный, кто успел дожить до нашего с Рамоном появления, просил… умолял… требовал, что мы вколотили ему кол меж ребер сейчас, не дожидаясь… того, что должно было с ним произойти.
– Что ж, – нарочито громко произнес Маккормик. – Полагаю, на этом церемонию взаимного представления можно счесть законченной. Перейдем к делу. Дэвид, карту!
Карта у них была отличная – военная французская, отпечатанная, надо полагать, для нужд армии Максимилиана. То есть для Экспедиционного корпуса его парижского родича. Правда, сгибаться над ней было неудобно, так что я, недолго думая, стянула плащ и, по-турецки поджав ноги, пристроилась к ней со стороны Мексиканского залива.
– Смотрите, мисс Карлсен, – сверкающая полоска стали с длинным золингеновским[15 - Расположенный в долине реки Вуппер город Золинген является центром традиционного ножевого производства в Германии. Под «длинным» же клеймом Бренда, скорее всего, имеет в виду клеймо одной из находящихся в нем компаний – например, действующей с 1769 года Puma-Werk, Lauterjung und Sohn.] клеймом уткнулась в красный кружочек с надписью «Мехико». – Сейчас мы здесь.
Тоже мне, откровение.
– Нам настоятельно необходимо, – нож медленно пополз вверх по карте, – через неделю оказаться вот тут. В месте под названием Нуво-Касес-Грандес.
– Это невозможно, – не раздумывая, выпалила я.
– Почему? – невозмутимо спросил Маккормик.
– Потому что это Мексика, а не Европа, синьор, – с плохо скрываемым злорадством сообщила я. – И с железными дорогами дело обстоит не так чтобы очень. А до нужного вам места добрая тысяча миль.
– Девятьсот тридцать шесть, – педантично уточнила Гвендолин. – По прямой.
– Вот-вот, – хмыкнула я. – Только в этой чертовой стране по прямой не летают даже птицы. Синьор Алан, если вы так спешите и вам нужно было на север, то какого орка вы вообще притащились в столицу? Из Монтеррея ваш путь был бы в два раза короче.
– Это несущественно, – холодно отозвался Старший. – Сейчас значение имеет только срок, за который мы сможем попасть в Нуво-Касес-Грандес.
– За неделю мы хорошо если доберемся до Чихуахуа, – твердо сказала я. – В северных провинциях сейчас опять неспокойно – применительно к нам это означает, что поезд будут пытаться остановить раза в четыре чаще обычного.
– Остановить? – недоуменно переспросил валлиец. – Кто?
– Повстанцы, – пояснила я. – Борцы за свободу. За свободу в их понимании – право ходить увешанным оружием, палить в кого вздумается, вкусно жрать и пить, сладко спать и при этом ни черта не работать. Или бывшие повстанцы или просто никогда не интересовавшиеся политикой бандиты. Конечно, на поезде наверняка будут солдаты, но бандиты, как правило, многочисленнее и, в отличие от правительственных войск, вооружены не музейным барахлом, а новенькими американскими винтовками.
– Не будет ли любезна многоуважаемая госпожа, – неожиданно подал голос молчавший доселе китаец, – объяснить неразумному, как она сама перемещается по столь полной опасностей стране?
– Верхом. И внимательно глядя по сторонам.
– Предусмотрительность ваша делает честь вам, – прощебетал китаец. – Благодарю за ответа.
– Верхом проделать весь путь мы точно не успеем, – Маккормик, прищурившись, глядел на карту так, словно нитки дорог по ней проводил его любимый враг. – Придется все же ехать поездом… и внимательно смотреть по сторонам.
– От Чихуахуа до нужного нам места всего сто шестьдесят миль, – заметила Гвендолин. – Так что, если в дороге все же не случится чего-нибудь непредвиденного, мы вполне можем успеть уложиться в требуемый срок.
– Дальше будет еще труднее, – предупредила я. – За Чихуахуа почти нет дорог, которые заслуживали бы слова «приличные».
– Почему?
– Им некуда вести, – пожала плечами я. – По ту сторону Рио-Гранде уже начинаются Запретные Земли.
– Рио-Гранде, – педантично уточнила доктор Рид, – это река, обозначенная на этой карте как Рио-Браво-дель-Норте?
– Ага, – кивнула я. – Так её называют по эту сторону границы. Но, пожив в Техасе, я успела привыкнуть к тому названию.
– И долго вы успели пробыть в Техасе?
– Нет, – после короткой паузы отозвалась я. – Не так чтоб очень.
К счастью – уж не знаю, моему или своему, – Маккормик не заинтересовался подробностями моей техасской эскапады.
– Кроме того, – добавила я, – есть еще одна причина, по которой из Чихуахуа не идет в нужную вам сторону прямых дорог. Горы. Конечно, какие-то тропки там есть, но проще всего будет, – я сделала паузу, пытаясь выудить из болтающейся в голове мешанины имен, названий и примет несколько единственно нужных, – проехать на север до Эль-Суэко, потом повернуть на западную дорогу, через Рикардо-Флорес-Магон до Бонавентуры и вот оттуда уже можно будет спокойно добраться до Нуво-Касес-Грандес. Так что не сто шестьдесят миль, а все двести.
– Ясно, – выпрямляясь, подытожил Маккормик. – Ясно, – повторил он, – что времени у нас еще меньше, чем казалось доселе. Пять минут на сборы – и отправляемся на вокзал.
– А не проще ли, – удивленно спросила я, – послать кого-нибудь вниз, к портье, за расписанием поездов?
Ответом мне были пять недоуменных взглядов.
– Мисс Карлсен, – только сейчас я сообразила, где я слышала похожий голос прежде – с точь-в-точь такими же металлическими нотками изъяснялся Мартин Эстерхази, мой первый старший команды. – Во-первых, если вы этого еще не поняли сами, то поясняю: отныне и до момента нашего расставания вы – в команде. Со всеми вытекающими из этого факта правами и обязанностями!
Угу. Намек яснее некуда. Первое правило охотника – всегда и во всем слушаться старшего команды. Только зря пялишься – краснеть, словно нашкодившая девчонка, я все равно не буду.
– И второе. Если нужного нам поезда не будет, то мы, – Маккормик вновь ухмыльнулся, и на этот раз меня от его ухмылки почти передернуло, – сделаем так, чтобы он появился.
Иллика аэн Лёда, жертва алхимии
Пульмановский вагон добавил к моим впечатлениям от человеческих поездов понимание того, что обилие никеля, плюша и красного шелка ничуть не спасает от духоты и пыли.
– Прошу вас, – сказал пепельно-серый Смит, отодвигая штору. – Садитесь. Вещи можно положить на полку. Признаюсь, я некоторое время раздумывал над тем, как мне отыскать вас среди прочих пассажиров… и ваши энергичные действия весьма облегчили эту задачу.
– У меня с утра плохое настроение, – проворчала Юлла, протискиваясь к окну. Я с удивлением заметила, что моя спутница больше не пытается уподобить свой голос гнусавому акценту темной разновидности человечества, да и сдвинутая на затылок шляпа также не способствовала продолжению маскарада.
– Очень хотелось кого-нибудь избить.
– Надеюсь, – серьезно сказал Смит, – произошедший недавно инцидент хотя бы на некоторое время удовлетворил вашу жажду разрушения, и в ходе нашей беседы вы сумеете воздержаться от подобных действий.
– Постараюсь.
– Очень надеюсь, – кивнул Смит и, повернувшись ко мне, добавил: – Ваше высочество, присаживайтесь, прошу вас… иначе мне будет очень неуютно сидеть в вашем присутствии.
– С кем имею честь? – холодно осведомилась я, опускаясь на диванчик рядом с Юллой.
– Боюсь, я не имею полномочий прямо ответить на ваш вопрос, – мягко сказал человек. – Могу лишь заверить вас, ваше высочество, что в… гм, департаменте министерства иностранных дел представляемой мной державы…
– Европейской державы, – вставила Юлла.
– …я занимаю далеко не самую низшую должность, так что переговоры между мной и вами, ваше высочество, отнюдь не будут противоречить требованиям протокола.
– Переговоры? – насмешливо-удивленно переспросила моя спутница. – Зачем? Разве вам и так не известны мельчайшие подробности нашей миссии?
– Госпожа Бриннер… – легкая усмешка «Смита» означала, как я с опозданием сообразила, что он воспринял и ценил замечание Юллы не как констатацию факта, а лишь в качестве шутки. – Вам ведь не хуже меня известно, что в… департаментах подобных тому, к коему я имею честь…
– Сомнительную.
– …принадлежать, достаточной информацией мог бы быть сочтен лишь отчет самого Всевышнего. Да и то многие, особенно из числа руководящих сотрудников, сочли бы необходимым потребовать подтверждение от независимого источника.
– Кстати, – с интересом спросила Юлла, – как вы нас отыскали?
– Я, не сочтите за нескромность, неплохо изучил эту страну. И, пока иные мои коллеги устраивали орочьи танцы вокруг вашего багажа, решил последовать примеру одного уважаемого мной… гм, военачальника сопредельной державы. А именно – внимательно ознакомился с картой и расписанием идущих в интересующем вас, ваше высочество, направлении поездов. Включая, разумеется, «Пони-экспресс». После чего путем достаточно несложных расчетов определил три наиболее перспективных состава, в один из которых сел сам, а в два других направил своих сотрудников.
– Ловко. Интересно, многие ли из упомянутых вами коллег оказались способны на подобные действия?
– Для ответа на этот вопрос, – медленно произнес «Смит», – мне было бы крайне желательно уточнить содержание разговора, состоявшегося между вами, ваше высочество, и резидентом русской разведки.
– Какого-какого разговора? – переспросила я.
– Ваше высочество, – с ноткой укоризны произнес «Смит», – не отследить ваш контакт с его сиятельством графом Рысьевым, возглавляющим русскую шпионскую сеть на Восточном Побережье, было бы с моей стороны совершенно непростительной оплошностью. И, поскольку я, даже делая скидку на свойственную русским эксцентричность, далек от предположения, что граф решил выступить в роли простого шпика, мне остается лишь констатировать, что между вами имел место обмен некоей информацией.
Все, что я смогла совершить в данной ситуации – это продолжать сидеть и в который раз за день тихо радоваться тому, что эльфы не умеют краснеть… а также густой вуали, скрывающей выражение моего лица.
– Конечно же, – ехидно заметила Юлла. – Версию, что имело место то, о чем донесли ваши шпики, а именно обмен несколькими ничего не значащими комплиментами, вы с негодованием отметаете.
– Даже если предположить, – холодно произнес «Смит», – что амулет моего человека оказался на высоте, и в холле отеля и впрямь не было совершено никакого магического воздействия, остается еще возможность того, что этот невинный с виду разговор имел еще и второй, недоступный непосвященным, смысл. И пренебречь данной возможностью я попросту не имею права.
Наставнику Умхару, подумала я, будет весьма интересно узнать про этот разговор – в свете высказанной им однажды сентенции о том, что наиболее склонными к паранойе разумными существами являются горные гномы.
– Вы просто невероятно сообразительны, мистер, – насмешливо сказала моя спутница. – Для человека, разумеется. Может, вы даже догадываетесь, о чем именно мы могли бы говорить с этим русским?
– Нет, – отозвался «Смит». – Не догадываюсь. Однако какие цели мог преследовать подобный контакт, предположить могу. Ибо интересы Российской империи применительно к вашей, ваше высочество, миссии способен за пять минут просчитать любой клерк аналитического отдела… гм, моего департамента.
– Поделитесь же с нами этим откровением, – попросила я. – Мне и в самом деле интересно.
– Начиная со времен Крымской войны, – нарочито занудным, менторским тоном начал «Смит», – Россия проводит последовательную антианглийскую политику. В свете же последних афганских событий можно не сомневаться, что канцлер Горчаков всячески приветствовал бы возникновение очага напряженности в непосредственной близости от островов метрополии.
– Но почему успех нашей миссии должен обязательно привести к возникновению этого вашего «очага напряженности»? Мы никому не желаем зла.
– Ничуть не сомневаюсь, – едва заметно усмехнулся «Смит», – что лично ваши, ваше высочество, намерения в самом деле чисты и благородны настолько, насколько это возможно в наше, увы, почти напрочь лишенное этих достоинств время. Но можете ли вы, ваше высочество, поручиться, что, заполучив в свое распоряжение мощь Камня, его светлое величество не пожелает исправить… гм, ряд несправедливостей, причиненных вашему народу за последние несколько веков?
– Но ведь все наши споры с Англией давно уже улажены?
– Неужели? А вот радикалы из «Трельян Элайж» придерживаются несколько иного мнения.
– Король, – надменно произнесла я, – неоднократно заявлял, что данная экстремистская группировка не имеет ничего общего….
– Ваше высочество, – перебил меня «Смит», – право же, не стоит опускаться до уровня бульварных газетёнок, когда речь идет о высокой политике и серьезной стратегии. О каналах, по которым ваш король деньгами и… гм, иными средствами поддерживает «Трельян Элайж», известно любой мало-мальски серьезной конторе. Или мне перечислить причины, благодаря которым эта ситуация устраивает также и вторую, участвующую в данном конфликте сторону? При всем уважении, ваше высочество, у нас не так много времени…
– Хорошо, маркиз…
Я с удовольствием отметила, что названный Юллой титул заставил «Смита» на миг закаменеть – следовательно, стрела попала в цель. Что ж, сам виноват… незачем так открыто сверкать старинным, явно фамильным перстнем.
– Вы правы, с проверками пора заканчивать. Но, как говорят мои друзья-гномы, любой торг должен быть хоть немного обоюдовыгоден, не так ли? А посему, прежде чем удовлетворить ваше любопытство, я бы хотела получить ответ на два своих вопроса.
– Что касается первого из них, – медленно произнес шпион, – то могу сообщить лишь то, что французы и итальянцы потеряли ваш след сразу после отеля. Британцы тоже вроде бы застряли в городе гномов, но на вашем месте, госпожа Бриннер, я бы не стал недооценивать лорда Вортингдейла – тем более, что для него ставки в этой игре выше, чем у прочих.
– И второе – какова позиция Ав… простите, вашей уважаемой державы в данном вопросе.
– Моя уважаемая держава, – сказал маркиз, – пока еще не сформировала по данному вопросу четкую позицию. С одной стороны, нельзя сказать, чтобы нас очень сильно огорчили возможные проблемы у Британии, но с другой стороны, Альбион служит для нас неплохим противовесом в некоторых комбинациях… к примеру, против той же России. Кроме того, сама перспектива появления магического артефакта подобной мощи в распоряжении нечеловеческого государства отнюдь не вызывает у нас прилив энтузиазма.
– Ну, еще бы, – кивнула Юлла. – Наилучшим вариантом вы бы сочли тот, при котором Камень оказывается у вас!
– Я – прагматик, а не восторженный мечтатель, – холодно отозвался «Смит». – И в рассматриваемых мной построениях сей вариант, по крайней мере на данном этапе и при имеющихся посылках, слишком маловероятен, чтобы уделять ему внимание. Но я хотел бы обратить ваше внимание, госпожа Бриннер, что, хоть мы пока и не претендуем на участие в борьбе за главный приз, однако вполне можем попытаться повлиять на ход соревнований. А вариант, при котором Камень не достается никому… возможно, он в чем-то предпочтителен и для нас.
– Интересно, маркиз, – промурлыкала моя спутница, – а учли ли вы вариант, по которому я устраню ваше возможное влияние, как вы изволили выразиться, на ход соревнований, попросту убрав вас с доски. Прямо сейчас?
Для человека «Смит», кем бы он ни был на самом деле, контролировал себя просто великолепно – на его лице не дрогнул ни единый мускул. И лишь колыхнувшийся в глубине его глаз холод подсказал мне, что эту возможность маркиз до сего момента в своих расчетах не учитывал – и оттого на какой-то неуловимый миг ему стало по-настоящему страшно.
– Во-первых, – спокойно сказал шпион, – я не верю, что вы, госпожа Бриннер, способны на столь вульгарный поступок. Я читал ваше досье. Ваш кодекс чести весьма… гм, своеобразен, но он у вас есть. Равно как для наших игр вне обычных правил чести также имеется некий сложившийся этикет, в котором физическая угроза лицам сравнимого со мной ранга, скажем так, не одобряется. А во-вторых… госпожа Бриннер, вы же прекрасно сознаете, что я сижу здесь перед вами не как частное лицо, а как представитель системы. Моя гипотетическая смерть, возможно, замедлит на какое-то время процесс, зато вам будет уделено не в пример более пристальное внимание. И не из какой-то там банальной мести, а исключительно из скучно-бюрократических соображений безопасности оной системы – ибо конторы, подобные… гм, моему департаменту, не могут позволить себе оставлять «уборку с доски» своих сотрудников безнаказанной!
– Что ж, – задумчиво произнесла Юлла. – Вы, маркиз, достаточно откровенны с нами, и, пожалуй, я отвечу вам взаимностью. Русский шпион, как вы и предполагали, предложил нам сотрудничество. Мы же это предложение отклонили.
– Почему? – быстро спросил маркиз.
– Все очень просто, – пропела я. – Мы не доверяем людям.
– А уж тем более, – добавила Юлла, – бывшим людям.
– Конечно же, вы не сможете подтвердить эти слова каким-нибудь более… гм, вещественным образом?
