«Ризоморфный клубок»: когниция vs коммуникация

скачать книгу бесплатно


В большинстве просмотренных видеозаписей подобное миметическое поведение со стороны матери особенно ярко проявлялась в тех случаях, когда при взаимодействии присутствовал наблюдатель – отец, подруга, бабушка. Были зафиксированы случаи проявления данной практики и в записях, которые делала мама самостоятельно, без присутствия третьих лиц, но реализации данной практики в этом случае носили либо свернутый, либо размытый характер.

Описанный вид коммуникативного лицедейства характерен для взаимодействия матерей с детьми так называемого доречевого периода развития.

2. Миметическая интерпретация: в коммуникации с ребенком в возрасте от 2 до 5-6 мес. мать приписывает гулению с определенным интонационным контуром и невербальными характеристиками интерпретацию – модель агрессивного коммуникативного поведения «мама ругается»:

(5) /ай ты БАтюшки / ай ты БАтюшки (крик ребенка) / ОЙ ты батюшки (ребенок молчит) / оття ? (контактный взгляд матери, ребенок кричит) / вот ТАК ? мама орет ? / вот ТАК ? мама ругается ? (контактный взгляд) / КАК ? мама ругается ? (ребенок кричит + контактный взгляд) / вот ТАК ? мама ругается //.

При этом характерно, что интонация мамы передает одобрительную коммуникативную тональность с нюансами восхищения и подбадривания в особенности в тех частях секвенции, где ребенок кричит долго на высоком тоне, демонстрируя при этом такие признаки невербального поведения, как потрясывание поднятыми вверх сжатыми кулачками, широко открытый «выпученный» взгляд. Темп речи матери замедлен, лексическое наполнение достаточно скудно – повторяются междометия ай, ой, батюшки для выражения утрированной эмоциональности, оживления, вопросительное местоимение как с яркой восходящей интонацией специального вопроса, которое регулярно сочетается с дейктической конструкцией так/вот так с выраженной нисходящей интонацией, передающей осуждение, упрек в отношении «поведения мамы».

3. Автомимесис: в коммуникации с ребенком от 6 мес. до 1,5 лет мать имитирует модель собственного агрессивного коммуникативного поведения в отношении ребенка, однако дает понять, что это «понарошку», при помощи просодических и невербальных маркеров:

(6) / Почему не спишь / зал’аза такая / ПОЧЕМУ не спишь / а ? / ты чо лежишь там пищишь? / ну-ка спи # быстро # /ложись давай [0,02] /нука СПИ говорю ? / комугрю # быстро # //.

«Понарошечность» такой агрессии передается просодически за счет неестественно быстрого темпа речи, ее слишком высокого тона. С точки зрения фонетики замечаем традиционные для материнского общения с ребенком палатализации (залаза такая вместо зараза), а также грубоватое просторечное произнесение чо (вместо што). С точки зрения лексического наполнения отметим использование матерью частицы там в значении выражения пренебрежения, частица ну-ка и дискурсивный маркер говорю/ кому говорю в функции усилителя императива. Грамматически обращают на себя внимание многочисленные императивные формы, конструкции с отрицанием (подробно разбор данного примера см. в главе 6).

Обратимся теперь к моделям миметического агрессивного поведения ребенка, обращенного к матери.

4. Гендерно дифференцируемый мимесис: ребенка в возрасте от 1,5?2 лет взрослые члены семьи, но не мать, просят показать сначала «как папа ругается» – ребенок негромко ворчит, а затем «как мама ругается» – ребенок резко наклоняется вперед, кричит изо всех сил, поднимает голову вверх, выпучивает глазки, взрослые, и мама в том числе, одобрительно смеются, подбадривают малыша:

(7) (мама держит мальчика на руках, а подруга семьи спрашивает)

/ Арсений / как папа ругается ? (грозит пальчиком, слегка потрясывает головой) я-я-я ? / а мама? / (продолжая сидеть, наклоняет корпус вперед, кричит на одном тоне изо всех сил) А-А-А-А-А? (взрослые одобрительно смеются) //.

5. Развернутый мимесис: в возрасте 3?4 лет другие члены семьи или друзья поощряют ребенка к чрезвычайно агрессивному поведению с матерью («Это мама сделала – поругай ее», – говорят взрослые родственники):

(8) Катя, 3 года, обращаясь к матери в присутствии бабушки и подруги матери: / # громко кричит # ЗНАЕШЬ ЧО ? / ТЕБЕ НЕ СТЫЫДНО ? (выпрямляется, слегка отклоняется назад) / стыдно? да ? (наклоняется вперед, делает рубящие движения рукой) / будем тя кхххрыть (вытягивает руку вперед с выпрямленным указательным пальцем) / ЭТО СДЕЛАЛА ТЫ ? //.

Наблюдающие взрослые при этом одобрительно смеются, однако в какой-то момент мама останавливает ребенка, взрослые теряют к сцене интерес и начинают заниматься своими делами.

В данном случае мы впервые можем наблюдать речевую составляющую агрессивного коммуникативного поведения ребенка, но в ней еще видны трудности вербализации, которые ребенок испытывает (будем тя кхххрыть), однако интонационный контур и невербальное поведение, свойственные ситуации проявления агрессии, воспроизводятся уверенно. Очевидно, что в данном случае ребенок по-прежнему имитирует агрессию, поскольку реагирует таким образом, следуя не собственному мотиву или интенции, а «подсказкам» взрослых.

Рассмотрим модель миметического агрессивного поведения матери, направленного на чужого по отношению к диаде человеку.

6. Ксеномимесис. В коммуникации с ребенком 3?4 лет мать как бы встает на позиции своего ребенка, разговаривающего с чужим взрослым. Например, мать и ребенок (2,8) вместе смотрят мультфильм, раздается резкий звук работающей дрели. Мать говорит:

(9) / кто там ? дядя бж-жи делает ? попроси дядю не делать больше бж-жи / скажи / не надо дядя так делать (хмурится) ? мне # говорит громче и ниже # (делает рубящие движения рукой) НЕ НРАВИТСЯ / НЕ НРАВИТСЯ //.

При переходе к речи от лица ребенка существенно понижается высота голоса, увеличивается его сила (говоря от лица ребенка, мать делает это громче, выразительнее, чем в речи от собственного лица), тон становится недовольным. С точки зрения фонетических явлений речь матери не характеризуется какими-либо особенностями.

С точки зрения лексического наполнения отметим, что по-прежнему (как и при опережающем мимесисе) используется коннектор скажи, маркирующий речь от имени другого лица (здесь виден референциальный сдвиг в употреблении местоимений). Появляется лексическая единица, называющая чужого человека, третье лицо – дядя.

Повелительное наклонение используется в речи матери и от своего лица, и от лица ребенка: / попроси дядю не делать больше бж-жи / скажи / не надо / дядя / так делать //.

После употребления коннектора скажи меняется и невербальная семиотика общения: произнося реплики якобы ребенка, мать энергично поворачивает голову из стороны в сторону, хмурит брови, но глаза при этом лукаво прищурены, взгляд ласков и направлен на сына. Мальчик при этом смотрит перед собой, а не на мать.

Как и большинство предыдущих миметических коммуникативных моделей, данная модель реализуется в присутствии третьего лица.

Подводя предварительный итог, отметим, что, как показал проведенный анализ, основным когнитивным механизмом формирования в коммуникативном опыте ребенка моделей агрессивного коммуникативного поведения (как внутренней, так и внешней агрессии) является когнитивный принцип мимесиса. Субъектами миметического поведения могут быть как мать, так и ребенок: в первом случае мимесис имеет внешние маркеры, во втором – нет. Очевидно, это связано с реализацией матерью подсознательной интенции к демонстрации-обучению, поэтому между реальным поведением и миметическим намеренно «показывается» некий зазор. У ребенка же нет ощущения двойственности, поскольку имитация является для него совершенно естественным способом взаимодействия со средой. Выявленные шесть моделей миметического агрессивного коммуникативного поведения варьируют в зависимости от возраста ребенка и имеют различные вербальные, паравербальные и невербальные маркеры.