скачать книгу бесплатно
Они вышли из Хоксли-Касл. Она открыла дверь голубого «роллс-ройса» и кивком пригласила его сесть с другой стороны.
Уилл, изумленный, не смог сдержать улыбки, опускаясь на сиденье, обитое кремовой кожей.
– Не думал, что у тебя такая машина.
Она завела мотор и хмуро посмотрела на него:
– А какую машину, по-твоему, я должна водить?
– Что-нибудь спортивное. Небольшое. Может быть, красное. Возможно, одну из этих новомодных мини. – Он не сказал, что точно такой же «роллс-ройс» припаркован всего в нескольких машинах отсюда.
– Это папина. Ты забыл, что я живу в Нью-Йорке последние три года. Нет смысла покупать машину здесь, потому беру эту, когда приезжаю домой.
– И он разрешает тебе ее брать? – О коллекции машин Рикка Кросса ходили легенды. – Сколько всего у него машин?
Роза засмеялась, красиво, легко и свободно. Что происходило нечасто. И это ее первый искренний смех за сегодня.
– Ты имеешь в виду, о скольких знает мама или сколько у него на самом деле?
– Правда? Как ему это удается? И где, черт побери, он прячет от нее машины?
– Он мастер на такие дела. Дома у нас несколько авто. Тебе нужно посмотреть его гараж в Хантингтон-Холл. Там восемнадцать машин. Четыре в Нью-Йорке. Три на острове Мюстик. И, – она оглянулась, будто проверяла, нет ли кого рядом, – двенадцать в некоем месте в Лондоне.
– Еще двенадцать? Ты, наверное, шутишь?
– Я никогда не шучу, если речь идет об отце. Что я могу сказать? Это его деньги. Он может тратить их как вздумается. То же самое касается и моей матери. У них есть прекрасные дома, и даже, если соперничают друг с другом, всему миру они кажутся милой легкомысленной парой.
Он услышал в ее голосе напряжение. Именно так говорила несколько раз Виолетта. Он знал Рикка и Шерри. Да, они казались ему обычными милыми людьми. Вежливые, с хорошими манерами. И явно любили своих дочерей.
– В чем проблема?
Она покачала головой:
– А кто говорит о проблемах?
– Ты. Только что.
– Я не говорила.
– Вы с Виолеттой похожи больше, чем вам кажется. Она тоже всегда начинает разговор о родителях и говорит странные вещи.
– Она?
«Роллс-ройс» хорошо ведет себя на сельских дорогах. Им приятно управлять. Но Роза была напряжена.
– Ты ведь должна все время общаться с прессой. Почему тебя так задело, что они назвали твоих родителей легкомысленными?
– Потому что они не такие. Совсем не такие. Даже если транжирят деньги. Они и раздают много. Как многие другие знаменитости. Мама и папа поддерживают много благотворительных фондов.
– Да, знаю…
– Это то, что на поверхности. Но ты не видел всей работы, о которой не говорят публике. Мой отец организовал благотворительный фонд для страдающих болезнью Альцгеймера. И никому об этом не рассказывает. Моя мама работает в детской службе доверия. Ее дежурство на телефоне иногда длится по двенадцать часов, кроме этого, она посещает другие благотворительные мероприятия.
– Все это замечательно. И отчего ты так волнуешься? – Он недоумевал, почему сестры недовольны тем, что родители заняты таким благородным делом.
– Они настаивают на том, чтобы никто об этом не знал. Иногда мне кажется, они угробят себя этой работой. А всему миру они кажутся легкомысленными, хотя совсем не такие.
– Я и не говорю ничего подобного. Почему же это такой большой секрет? В чем дело? – У него начала затекать рука, которой он держался за голову; вовсе не хотелось перепачкать кровью дорогой автомобиль Рикка.
– Они не хотят огласки. У моего дяди – брата отца – болезнь Альцгеймера. Он заболел довольно рано. Это семейное заболевание, и отец считает, что больше это никого не касается. Не хочет, чтобы люди знали об этой стороне его жизни и нарушали покой дяди. То же самое относится к маме. Он говорит, что звонки детей с психологическими и бытовыми проблемами строго конфиденциальны. Если кто-то узнает, что она там работает, линию могут занять любопытствующие…
– Понял. Дети, которым нужно выговориться, не смогут дозвониться.
Она заехала на парковку у больницы.
– Здесь.
– Значит, твои родители приносят пользу. Могу им посодействовать.
– Да? – Казалось, это ее удивило.
– Да. Я много работаю с благотворительным фондом для бездомных. Но ему не хватает хорошей рекламы. И мне нужно этим заняться. Может быть, дашь мне пару советов? Ты же занимаешься пиаром для отца? Посоветуешь, как повысить сборы для фонда?
– Извини, Уилл, сейчас не до этого. Мне столько всего нужно доделать за предстоящую неделю. Даже не знаю, насколько здесь задержусь. Как только тебе наложат швы, я вернусь к работе.
Он вышел из машины, все еще прижимая пакет с горошком к голове. Роза его заинтриговала. Он мог бы, конечно, нанять кого-то из пиар-специалистов, знающего, как обращаться с прессой. Или попробовать ее уговорить?
Женщина за стойкой и глазом не моргнула, когда они появились перед ней.
– Имя?
– Уилл Картер.
Она подняла брови и слегка улыбнулась:
– О, это вы? Очередная невеста наконец-то приложила вас в отместку?
Он не смог сдержать улыбки.
– Нет. У меня нет невесты, во всяком случае пока. – Он взглянул на Розу, которая явно была не в своей тарелке. – Просто дружеская шутка.
Подошла медсестра, администратор подала карточку.
– Уилл Картер. Сбежавший Жених. Травма черепа. – Она закатила глаза. – Какой сюрприз!
Медсестра ухмыльнулась и кивнула:
– Сюда, пожалуйста.
– Пошли. – Он последовал за ней по коридору и жестом пригласил Розу.
Она шла неуверенной походкой, явно нехотя. Уиллу в голову пришла блестящая идея. И он понял, как ее реализовать.
* * *
– Я посижу в приемной, – быстро проговорила она, не желая смотреть, как ему будут накладывать швы. От одной мысли об этом становилось нехорошо.
– Ну нет, – мягким, как шелк, голосом произнес он. – Я хочу, чтобы ты пошла со мной.
Медсестра приподняла брови и открыла занавес на двери в небольшое помещение.
– Ложитесь на кушетку, мистер Картер, я принесу все необходимое, чтобы промыть вам рану. – И на секунду исчезла.
Роза сосредоточенно разглядывала свои ноги, не зная, куда себя девать.
– Что-то не так, Роза? Не любишь больниц?
– Что? Нет, не обращай внимания. Я бы все же предпочла посидеть в приемном покое.
– Не хочешь посмотреть, какой ущерб ты нанесла?
Она побледнела.
– Но я не хотела. Это случайность. И чего ты ожидал, когда забирался в кровать к незнакомой женщине?
Медсестра громко кашлянула, ввозя в палату столик с медицинскими инструментами.
Роза почувствовал, как заполыхали щеки. Ей двадцать семь лет, а она чувствует себя пятилетним ребенком. Она была так смущена, что не могла собраться с мыслями, не говоря о том, чтобы объяснить что-то кому-либо. Мозг отказывался повиноваться.
Медсестра махнула ей рукой и пошла мыть руки.
– Мы соблюдаем конфиденциальность. Я не скажу никому ни слова.
– Но здесь ничего…
Уилл засмеялся, наклонился и взял ее за руку.
– Брось оправдываться, Роза. Ты делаешь только хуже. – Он откинулся на кушетке и притянул ее к себе. В глазах промелькнуло удивление. Мистер Очарование совсем не волновался, и это ее задело. – Мне даже нравится видеть тебя в таком состоянии.
Ей, как никогда, захотелось оказаться где-нибудь в другом месте.
– В каком состоянии?
Медсестра закончила мыть руки, открыла стерильную упаковку, взяла со столика инструменты. И все никак не могла стереть с лица улыбку.
На щеке Уилла появилась ямочка.
– Растерянной. Виолетта так бы не отреагировала. Приятно видеть, как ты оправдываешься.
– Я не оправдываюсь. Ошибаешься.
Медсестра сняла с головы Уилла пакет с горошком и бросила в мусорную корзину.
– Ничего себе… – Она придвинула лампу. – Похоже, в ране остался небольшой осколок. Что вызвало ранение?
– Это она.
– Вазой.
Голоса прозвучали в унисон. Роза была в ужасе.
Он сказал медсестре, что это ее вина. Та переводила взгляд с одного на другую. Слава богу, она обязана сохранять врачебную тайну, иначе все это уже просочилось бы в прессу.
– Приготовьтесь, мистер Картер. Будет немного больно. Я промою рану. Потом попытаюсь вытащить осколок и наложу пять или шесть швов.
– Пять или шесть? – У Розы закружилась голова. – А нельзя просто заклеить?
– Не такую рану. Слишком глубокая. Лучше всего зашить, и будем надеяться, что не останется большого шрама. – Она набрала в шприц лекарство. – Сейчас обезболю, и начнем. – Она мастерски сделала укол. Всего за несколько секунд. – Немного онемеет, – предупредила она, продолжая посматривать на обоих. – Обязана спросить. Из вашего разговора я поняла, что произошел несчастный случай?
У Розы вспыхнули щеки.
– Совершенно верно, – выдавила она.
Уилл наблюдал за ней темно-синими глазами, в них промелькнуло что-то неуловимое. Он посмотрел на медсестру подчеркнуто искренним взглядом.
– Ну, вообще-то Роза и мухи не обидит. Так что не о чем беспокоиться. Вы говорите, шрам точно останется?
– Да, представьте себя Гарри Поттером, – со смешком проговорила она. – Слышала, он нравится девушкам.
Здесь и в самом деле так жарко? Роза оттянула подол платья, чтобы воздух обдувал тело.
Уилл продолжал разговаривать с медсестрой, не отводя взгляда от Розы.
– Шрам будет ужасный?
Роза встала. Боже, он нарочно преувеличивает!
Хватит о шраме. Чувство вины переполняло ее. Она нанесла увечье человеку на всю жизнь. И он, похоже, будет твердить об этом до бесконечности.
Медсестра наклонилась над ним с пинцетом, потом выпрямилась.
– Вот он! – И она положила микроскопический осколок на столик с медицинскими инструментами. Как, черт побери, она только его разглядела?
Та закончила промывать рану и потянулась за набором для наложения швов.
– Это недолго. Потом расскажу, что нужно будет делать следующие несколько дней. – Она оглянулась на Розу. – Когда ваза упала на вас, вы теряли сознание?
– Нет, я спал, и, поверьте, как только на меня упала ваза, сразу проснулся.
