скачать книгу бесплатно
Выцветшие джинсы, растянутый серый джемпер, длинные, до пояса, светлые волосы, собранные в кособокий конский хвост. Как всегда, она была без макияжа и такая же загорелая, какой всегда становилась под летним солнцем, достаточно горячим, чтобы обжечь. Она была босиком, как повелось с тех пор, когда ходила в школу.
Корделия машинально спрятала руки за спину. Это были натруженные руки, привыкшие к лодкам, канатам и морю.
– Куда это ты собралась?
– У меня много дел. Работа. Я пришла сюда только для того, чтобы посмотреть, как ты тут, и освежить воду в стакане.
– Ты упомянула телефон.
– А… что?
Корделия попятилась к двери, недоумевая, зачем это делает. Была сама не своя, хотя на самом деле никогда не нервничала в обществе представителей противоположного пола.
– В отсутствие моего мобильного телефона мне придется воспользоваться вашим стационарным. Нужно позвонить отцу.
Корделия моргнула.
– Мне очень жаль, что я не смогла найти никаких контактных номеров в бумажнике, – торопливо сказала она. – Должно быть, это похоже на вторжение в личную жизнь, но я только хотела узнать, кто ты и с кем можно связаться, чтобы сообщить о несчастном случае на лодке. Твой отец, должно быть, очень волнуется.
– Моя жизнь не совсем так устроена. Несколько долгих секунд они молча смотрели друг на друга.
Девушка просто потрясающая, рассеянно подумал Лука. Было почти невозможно поверить в то, что она, казалось, не замечала этого.
Она была высокой и спортивной, а тело у нее, насколько он мог видеть, сильное и великолепно сложенное. Это должно было отпугнуть, потому что обычно его тянуло к хрупким, суперженственным особам, но все было не так. Ее ноги, обтянутые выцветшими джинсами, были длинными, прекрасной формы, а просторный серый джемпер не скрывал округлости ее полной груди. Никогда еще он не встречал женщины, столь успешно умеющей скрывать каждую женскую черту, которой обладала.
Она поступает так намеренно, подумал Лука, или полиция моды патрулирует деревенские улицы, пресекая все, что не считается функциональным?
Его взгляд скользнул по ее овальному лицу. Полные губы, прямой аккуратный нос и глаза, редкого оттенка синего, каких он никогда не видел раньше.
Но ее волосы…
Лука подумал об ухоженных, утонченных женщинах, которые порхали по его жизни. Эта совсем другая, и ее волосы говорили все. Она стянула их в конский хвост, который, казалось, никак не мог решить, в какую сторону ему падать, но цвета были настолько яркими, что не отвести глаз. Все оттенки блонда, от холодных платиновых до насыщенных медовых и карамельных. Следствие жизни, проведенной на открытом воздухе, предположил он, чем бы она там ни занималась в море – рыбалкой или спасением идиотов, которые вышли на лодках, не узнав прежде прогноза погоды.
Он пресек своевольные мысли, которые внезапно пронеслись в его голове.
Мысли о том, как она будет выглядеть без одежды, каково будет чувствовать это тело под его исследующими руками.
Такая возможность по множеству причин была решительно исключена.
– Естественно, я заплачу за телефонный звонок.
– Зачем ты так? – удивленно спросила Корделия. Неужели он думает, что они хотели от него денег? – Мы не из тех людей, которым придет в голову брать плату за использование телефона, – холодно сказала она. – Может, я и спасла тебя, но привела сюда не за тем, чтобы заработать.
– Звонок будет в Италию, – сухо пояснил Лука.
– В Италию?
Так он итальянец! Она должна была сама догадаться по одному только имени. Деревня в разгар летнего сезона буквально захвачена туристами. Но иностранцев было мало, и надо же случиться, чтобы этот поразительный итальянец лежал на кровати в доме отца. Она почувствовала волнение. Италия! Вкус этого слова на ее языке был приятен.
– Это место, где я живу.
Лука внимательно наблюдал за ней из-под ресниц, пытаясь понять, не возникло ли у нее аналогий. В Италии его имя быстро бы узнали. Да и в этой стране многие слышали имя Барези, хотя бы в связи с вином. О доме Барези ходили легенды, как и об огромном богатстве их аристократического рода. Лука Барези проживал свою жизнь в лучах славы благородного происхождения. Круг его общения был огромен, но ограничен линией, которую простым смертным редко позволялось переходить. Так сложилось, и, если у него появлялось желание вырваться из этого круга, он пресекал его, помня о своих обязанностях.
Его друзья, члены его большой семьи – все они были столь же привилегированными, как и он. Насколько ему было известно, единственным простолюдином, пробившимся сквозь эти несокрушимые барьеры, была его мать, и эта история вряд ли имела счастливый конец. Мысли об этом он безжалостно подавлял всякий раз, когда им случалось незвано появиться.
– Тоскана, – продолжил он. – Ты там бывала?
– Я не часто покидаю Корнуолл, – призналась Корделия и поморщилась, увидев его недоверчивую улыбку.
Лука потянулся, одним быстрым движением откинул покрывало и свесил ноги с кровати.
– Мне нужно двигаться, – бросил он через плечо, направляясь к платяному шкафу – единственному месту, где могла быть его одежда.
Корделия молча кивнула, словно прикованная к нему взглядом. Первое время Лука повисал на руках ее отца, пока шел в ванную, но постепенно силы возвращались к нему, хотя он все еще двигался медленно, неуверенно. Однако было очевидно, что он уже на пути к восстановлению, и сейчас его движения были уверенными и пленительно грациозными.
Корделия почувствовала, что челюсть у нее отвисла и, пожалуй, упала бы на землю, когда он, стоя спиной к ней, стал раздеваться без малейшего намека на смущение.
Она отвела взгляд. Во рту у нее пересохло, и она почувствовала, как румянец залил ее лицо.
– Теперь можешь посмотреть. – В его голосе слышалось веселье.
Корделия медленно подняла глаза. Ее щеки все еще оставались розовыми от смущения.
Лука никогда не встречал ничего подобного. В его жизни не было женщины, которая при виде его полуобнаженного тела вела себя так, словно земля окажет ей услугу, если разверзнется и поглотит ее. Он не мог справиться с всплеском любопытства. Такая красавица, могла ли она быть столь же невинной, какой выглядела? И никогда не покидать этого места?
– Сколько тебе лет? – неожиданно спросил он.
– Двадцать четыре. А в чем дело?
Лука пожал плечами.
– Ты сказала, что редко уезжаешь отсюда?
– Это прекрасная часть света. Ты удивишься, сколько людей, живущих у моря, не хотят далеко уходить от него.
Но только не она. И все-таки Корделия чувствовала себя обязанной защищаться от его любопытства.
Лука пропустил ее ответ мимо ушей. У него не сохранилось воспоминаний о том, как его привели в дом. Он взглянул в окно спальни, и то, что там увидел, было безграничным пространством серой воды, лентой обсаженной по обочине зеленью дороги, в настоящее время пустынной, полого уходящей вниз к берегу океана. Все было окутано тонкой стойкой моросью – последствие шторма, опрокинувшего его лодку.
Затем он обвел взглядом комнату.
Лука редко обращал внимание на окружающую обстановку, по крайней мере в особняке, в котором жил, или в любом другом дорогом доме, которым владел. Не обращал он особого внимания и на дома, в которых жили его отец, друзья или родственники. Все приблизительно одинаково добротны. Одни несколько больше, другие несколько богаче. Таунхаусы и квартиры, любезно предоставленные богатыми родителями. Такова была его жизнь.
Комната, в которой он сейчас стоял, была далеко не богатой. Просторная, с деревянным полом, потертый персидский ковер на котором был призван добавить немного роскоши. Мебель старая, но отполированная до блеска. Стенам не повредила бы свежая краска. Но кровать была невероятно удобной, и он должен был признать, что в этом есть своя прелесть.
Соблазнительно уютная комната, несмотря на отсутствие дорогой мебели.
– Покажешь мне все? – услышал он свой вопрос. – Мне нужно размять ноги. Такое чувство, что я слишком долго был заперт в тесном пространстве.
– А как насчет телефонного звонка?
Зеленые глаза встретились с синими, и Лука улыбнулся, потому что не часто бывало, чтобы он находился в обществе женщины, которая не знала ему цены. Это дарило странную свободу. Он мог оставаться самим собой. Он больше не был тем человеком, полным решимости продвигать значительный семейный бизнес, который он теперь развивал, оттащив от края, где тот оказался благодаря отцу. И не был завидным женихом, который не мог войти в комнату, не будучи помеченным, как мишень для благовоспитанных женщин, мечтающих о замужестве. Его выбросило из моря в никуда, он стал человеком без прошлого и будущего, предопределенного судьбой.
Лука не был вполне уверен, каким окажется, лишенный всех атрибутов, которые обычно его окружали, но был готов попробовать разобраться в ситуации.
Особенно в компании женщины, которая выглядела так, как эта.
Он почувствовал внезапное напряжение в паху и с трудом подавил желание застонать вслух.
– Как я уже сказал, – пробормотал Лука, – никто не обратится в полицию, чтобы узнать о случившемся со мной, и не станет высылать поисковую группу.
Он сообщил отцу, что возьмет тайм-аут на несколько дней. На сколько именно, не уточнил, так что отец не имел ни малейшего представления о том, когда ждать его возвращения. Что же касается остального мира…
Что ему до их всех? Он был единственным ребенком в семье, потому делал все, что ему заблагорассудится, без оглядки на кого-либо. Он никогда не верил в ценность командной работы. Единственным человеком, на которого Лука когда-либо полагался, был он сам. Все складывалось прекрасно, и только теперь его поразила какая-то странная неуверенность… Сомнение, так ли уж хороша полная независимость?
Он нетерпеливо мотнул головой.
– Проведи меня по дому, – хрипло сказал он, предвкушая возможность на короткое время погрузиться в жизнь, которая была далека от его собственной.
– Только при условии, – ответила снедаемая любопытством Корделия, – если расскажешь мне о своей жизни в Италии.
Лука расслабился. Он мог бы многое поведать ей о своей родине.
О холмистом великолепии Тосканы, о красоте Альп и величии Апеннин и чудесном климате, идеальном для выращивания самого лучшего винограда, из которого производится самое лучшее в стране вино. Он мог бы рассказать ей о деревне, окружающей его поместье, и людях, которые там жили, в большинстве своем нанятых в том или ином качестве его семьей.
Естественно, ему придется информацию подкорректировать, потому что он не собирался многого ей рассказывать, начиная с правды о своей личности и положении, которое занимал в регионе.
Корделия вышла из спальни на широкую лестничную площадку, жестом указала на другие комнаты на этаже, прежде чем отправиться вниз по деревянной лестнице в другие части дома.
Следуя за ней, Лука едва обращал внимание на окружающее пространство, в основном смотрел на Корделию, восхищаясь ее пружинистой походкой, легкостью, с которой она сбегала по лестнице.
Ему было интересно, как выглядят ее волосы, если их распустить. Самые длинные волосы, какие он когда-либо видел.
Они добрались до вымощенного черно-белыми плитами холла, и Корделия резко обернулась, чтобы посмотреть на него. Ее глаза блестели, а лицо было открыто и доверчиво.
Лука моргнул, чтобы избавиться от странной боли, которая возникла внутри его.
– Я расскажу тебе все, что ты захочешь знать о моей стране, – сказал он, – но при условии, что ты скажешь мне, почему не уберешься отсюда. Или я неправильно истолковал сказанное раньше?
– Нет, и это справедливо. – Она нерешительно улыбнулась и перекинула через плечо конский хвост, чтобы рассеянно поиграть с ним, пропуская золотистые пряди волос между пальцами. Ей хотелось задать так много вопросов, что она не знала, с чего начать.
И она могла бы рассказать ему о себе, а почему бы и нет? Ее отец вернется только через несколько часов. Он уехал на рыбалку. А этот человек, неожиданно ворвавшийся в ее маленький, предсказуемый мир, был неотразим. Что плохого в том, чтобы поговорить с ним? Она так давно ни с кем не откровенничала, с тех пор как ушел ее брат. Навсегда.
Столько лет просто делала то, что должна была делать, не суетясь, держа свое одиночество при себе. Почему бы не открыться сейчас этому незнакомцу?
Глава 2
Лука не звонил ни отцу, ни кому-либо еще в течение трех дней. А когда наконец это сделал, сообщил, что решил продлить отпуск. Его не будет по меньшей мере еще неделю.
Отец был немного удивлен, но горячо поддержал сына.
– Отдыхай столько времени, сколько хочешь, Лука, – сказал он. – Ты работаешь слишком много. Тебе тридцать четыре года, и следует больше отдыхать, иначе не успеешь оглянуться, как у тебя случится сердечный приступ. Стресс убивает. Эти виноградины продолжат расти и оборудование продолжит работать, пока ты не решишь возвратиться.
Его отец был в основном равнодушен к делам. Он передал бразды правления разросшейся семейной империей сыну и посвятил свою жизнь женитьбам и разводам с неподходящими женщинами. Четырьмя, по последним подсчетам, хотя, к счастью, на этом фронте последние два года все было спокойно.
Лука понимал, что это ненадолго. Он любил отца, но слишком хорошо его знал, чтобы справедливо считать отсутствие у того неподходящих связей краткой передышкой, после которой все пойдет по-старому.
Он взглянул на часы. Потом на вид, открывающийся перед ним из кафе на набережной, где он сидел, поджидая Корделию.
Зрелище было живописным. Голубая вода, лодки, покачивающиеся на легких волнах, люди, неторопливо пересекающие дорогу, не опасаясь угодить под проезжающую машину.
Это было очень далеко от модного приморского поселка, где его дом стоял в престижном месте на холме с видом на пристань, усеянную дорогими яхтами и прогулочными катерами, принадлежавшими преуспевающим людям, которые стекались в рестораны, отмеченные звездами «Мишлен», шикарные пабы и причудливые чайные. Тот особняк был последним связующим звеном с его матерью, дорогим подарком его отца, сделанным давным-давно, когда он надел ей на руку обручальное кольцо и привел к дому в том самом месте, где она выросла и могла поддерживать связь со своими друзьями и немногочисленной семьей, которую покинула. Его старик уже тогда все делал со вкусом.
Этот дом соединил для Луки любовь и потерю, вплетенные во все происходящее в его жизни, и, когда решил взять тайм-аут, сбежал к нему, предназначенному именно для такого случая. Своевременное напоминание о том, что не бывает любви без потерь.
Он прогнал бессмысленные думы.
Как сказала ему Корделия, когда показывала окрестности несколько дней назад, это была рабочая рыбацкая деревня. Забредали сюда летом и случайные туристы в поисках более аутентичного корнуоллского опыта, но преобладали местные жители, большинство из которых были в той или иной степени вовлечены в рыболовный бизнес.
Что же касается Корделии, то Лука обнаружил, что она обладала многими талантами. Большую часть времени проводила, помогая отцу управлять его маленьким бизнесом.
Занималась бумагами, а летом присматривала за арендой двух из его лодок дальше по побережью, у одного из самых популярных приморских городков.
Жизнь ее текла размеренно.
– Папа зависит от меня, – сказала она ему. – Я не хожу с ним на траулере, но почти все остальное делаю. Конечно, при необходимости сумею помочь ему и в море, если кто-то из парней уйдет, но лучше мне оставаться на берегу. Отец безнадежен, когда дело доходит до чего-либо связанного с заполнением форм или документов, и ничего не смыслит в компьютерах.
Лука увидел ее раньше, чем она его. Корделия была великолепна. Длинные ноги, грациозная походка, волосы, как всегда собранные сзади. Она излучала жизненную силу и здоровье.
Он удивлялся, как ему удалось держать руки при себе последние три дня, притом что нестерпимо хотелось прикоснуться к ней. Проведя весь день в одиночестве, он был буквально на грани, но и на этот раз не осмелился переступить черту. Присущая ей невинность держала его на расстоянии. Впервые в жизни он не представлял, как женщина среагирует, если он попытается к ней притронуться. Влепит пощечину? Вышвырнет его из дому? Бросится в его объятия и станет умолять о близости? Он понятия не имел, и неуверенность парализовывала.
Он помахал Корделии, когда она заметила его, и девушка улыбнулась в ответ.
На секунду Лука почувствовал укол вины. Он много рассказывал ей о своей стране, но дипломатично обходил детали.
То, что Лука околачивался на побережье, навело Корделию на мысль, что в данный момент у него нет работы, и он не разубедил ее в этом. Зачем? Он скоро уедет, и грех не использовать редкий шанс быть тем, кем он хотел быть.
– Я принесла нам еды для пикника. – Корделия поставила корзинку на стол.
Было жарко. Стоял прекрасный летний день. И это местечко выглядело совершенным в погожие дни, как никакое иное. Ярко-голубое небо, бирюзовая вода, свежий запах океана и мягкий плеск воды, бьющейся о борта рыбацких лодок.
Корделия прикрыла глаза от яркого света и посмотрела на него. Луке пришлось купить еще кое-что из одежды. На нем были шорты цвета хаки, мокасины и белая футболка. Он выглядел великолепно. Такой экзотичный, совсем из другого мира.
– И я внес свой вклад, хотя и скромный.
Лука протянул руку к тряпичной сумке, лежащей на земле, и Корделия, заглянув внутрь, увидела две бутылки пива и шампанское.
– Ух ты.
