скачать книгу бесплатно
– Я не подойду к Уайятту, – неохотно обещаю я. – Но на футбол я тоже не пойду, – заявляю я. Маделайн сухо улыбается.
– Еще обсудим, – говорит она, кивая с видом, будто этот разговор еще не окончен. Она идет вниз по коридору на первый урок.
Направляясь ко входу в мой класс, я замечаю в конце коридора Оуэна. Свитер его перекошен – предполагаю, из-за того, что ему пришлось спешить, чтобы не опоздать в школу. Он кладет в шкафчик стопку бумаг. Один лист падает на пол, и я узнаю в нем выпуск школьной газеты. Кажется, у него две или три копии. Я догадываюсь, что он, наверное, посылает их Джордану, потому что ему хочется иметь копию.
Наверняка это непросто, когда в старшем классе твой ближайший друг переезжает в другой штат. Хотя идеальные советы Маделайн раздражают, я не могу представить, какой потерянной бы себя чувствовала, если бы она однажды переехала и я бы осталась тут. У меня такое впечатление, что Оуэн не только из любви к «Ромео и Джульетте» присоединился к театральному кружку. Наверное, он пытается найти новых друзей. Я отмечаю про себя, что надо пригласить его за обедом присоединиться к столу, за которым сидят ученики-театралы.
Он торопливо сгребает вещи из шкафчика и несется к двери в класс, но перед самым входом останавливается. Будто не в силах сдержаться, он вытягивает блокнот и быстро записывает что-то – что? Наблюдение? Идею? Напоминание? Последовательность Фибоначчи[5 - Целые натуральные числа, расположенные в числовой последовательности таким образом, что каждое последующее число является суммой двух предыдущих чисел. Объясняет многие законы мироздания и другие закономерности.]? На мгновение я ощущаю желание узнать это.
Я тянусь к двери в свой класс, раздумывая над словами Маделайн. Она не ошибается – не только насчет Уайятта. Я уже давно одна. И я правда очень хочу найти парня. Если я переживу сегодняшний день, то как следует поразмыслю над тем, как найти того, кто будет мне небезразличен и кому не буду безразлична я.
* * *
До первой репетиции «Ромео и Джульетты» еще несколько часов, а меня уже тошнит. Или хочется исчезнуть. Или все одновременно.
Но вместо этого я пытаюсь делать вид, что меня ничего не беспокоит, и сажусь к одному из кружков ребят-театралов, которые устроились на холмике снаружи театрального класса на обед. Здесь все, кроме Энтони, который все без исключения обеденные перерывы использует для того, чтобы делать уроки наперед. Я однажды пробовала провести с ним это время, но закончилось все тем, что библиотекарь выгнал меня за слишком громкие и частые жалобы на то, какая скучища эта геометрия.
Мне всегда нравилось сидеть с ребятами из театрального кружка, проговаривая строчки ролей и планируя вечеринки труппы. Но не сегодня. Мне неприятно, что все взгляды обращаются в мою сторону, когда я сажусь.
– Ты наверняка, типа, в полном восторге, – говорит Дженна Чоу, сияя улыбкой с противоположной стороны кружка. Ее энтузиазм такой же заразительный, как головная боль, и такой же приятный.
– Я… Ну да, определенно в восторге, – говорю я вяло. Брр. Если мои актерские способности будут такими на репетиции, то этой постановке конец.
Я замечаю на себе пристальный взгляд Алиссы.
– Знаешь, я играла Джульетту в летней постановке в городском театре. Я бы с удовольствием показала тебе свои заметки. – Она натягивает на лицо приторную улыбку.
Я улыбаюсь ей в ответ, тоже неискренне.
– Спасибо, но я в порядке, Алисса.
Дженна тянется, передавая мне тарелку с печеньем, которая ходит по кругу.
– Мне кажется, в паре с Тайлером не так уж сложно играть Джульетту. – Ее ухмылка становится шире.
– Это не первый раз, когда между Ромео и Джульеттой искры летят, – вставляет Кейт Доусон, поднимая брови. – Вы же даже были вместе раньше.
Конечно, именно в этот момент входит Маделайн, рука об руку с Тайлером. Я вижу, как ее улыбка поблекла, и понимаю, что она слышала комментарий Кейт. Что еще хуже, я не настолько рассеянная, чтобы не заметить, что ее это задело.
Мне нужно срочно разрядить обстановку.
– Я последняя, у кого могут быть искры с Тайлером. Это уже давно пройденный этап, не так ли?
Девочки смеются, и Маделайн мне благодарно улыбается.
– Да уж, изобразить влюбленность в Меган, – начинает Тайлер, оглядывая круг людей, будто он на сцене, – это будет самое настоящее испытание моих актерских способностей. – Он озаряет зрителей своей самой пленительной улыбкой, и я вспоминаю строки из «Гамлета» – «можно c улыбкой вечною злодеем быть»[6 - Цитата из пьесы Уильяма Шекспира «Гамлет» в пер. А. Кронеберга.].
Хотя я уже не влюблена в Тайлера, это вовсе не значит, что его оскорбления не ранят.
* * *
Горечь от слов Тайлера не ослабла к концу дня. Когда я дохожу до театрального класса, снаружи сидит Оуэн, делая записи в своем блокноте. Снова. Все уже внутри, и я решаю насладиться еще парой минут вне общества Тайлера.
Я останавливаюсь около него.
– Готов продавать наркотики несовершеннолетним девушкам?
Оуэн поднимает голову, и его темные глаза расширены:
– Что?
– Ну, знаешь, – я пинаю его обувь своим ботинком, – брат Лоренцо?
Он медлит, а потом спрашивает с притворной серьезностью:
– Ты готова вступить в запретные отношения с неуравновешенным подростком, которые закончатся ужасно для всех? – Его черты застывают в выражении любопытства с вызовом и толикой смеха.
– Звучит как мой типичный понедельник, – отвечаю я.
Теперь он расплывается в улыбке, и это та же улыбка, что я видела в «Вероне», которая освещает все его лицо. Он встает и открывает мне дверь.
В обычный день театральный класс – просто хаос; в передней части комнаты спонтанные игры, а ребята из хора у пианино поют поп-песни. Сегодня в эту кутерьму внесен порядок. Большая часть труппы «Ромео и Джульетты» расселась по расставленным кругом стульям в середине комнаты. Старшеклассницы собрались вокруг Алиссы, которая читает сцену смерти Джульетты. Энтони меряет комнату шагами, распеваясь. Меня накрывает новая волна тошноты – я вспоминаю, что он сказал в пятницу, как много это для него значит.
Джоди входит, стоит только нам с Оуэном усесться.
– Сделаем читку сцены, где Ромео и Джульетта встречаются, – объявляет она и сует в руки Энтони стопку сценариев.
Я замечаю Тайлера, сидящего напротив меня в кругу, и как он ухмыляется, когда находит свои строчки в сцене. Как только Энтони раздал все сценарии, Тайлер поднимается и сразу начинает:
– О! Этим огням у нее бы светить поучиться!
Я с трудом удерживаюсь, чтобы не закатить глаза. В каждой читке, на которой я присутствовала, актеры произносили свои реплики сидя. Тайлер просто рисуется. Но мне приходится признать, что эта реплика ему удалась идеально. Если это действительно настоящее испытание его актерских способностей, то он справляется на отлично.
– Я истинной красы не знал доныне, – продолжает Тайлер, и его глаза прожигают меня насквозь.
– Либо он очень хороший актер, – бормочет Оуэн рядом, – либо он правда так считает.
– Он играет. Точно играет, – шепчу я, скрещивая руки и вжимаясь в спинку стула. Я вполуха слушаю эту сцену следующие несколько минут, но все, о чем я могу думать, – это моя неотвратимо приближающаяся первая реплика.
Будто нарочно издеваясь надо мной, Тайлер медленно идет от своего места и останавливается прямо передо мной.
– След грешного руки прикосновенья дозволь устам ты набожным моим изгладить поцелуем умиленья. – Он тянется к моей руке, и я инстинктивно ее отдергиваю.
Глаза Тайлера сужаются. Что бы Джульетте ни полагалось сделать сейчас, так точно не это. Я чувствую на себе взгляды всего класса. Тайлер повторяет свою реплику, снова протягивая руку к моей ладони. Я заставляю себя не сопротивляться, когда он берет ее в свою. Но когда он наклоняется, чтобы коснуться ее губами, я морщусь и вырываю руку. Слышу, как стонет Энтони.
– Меган, – раздраженно шепчет Тайлер со вздохом.
Я смотрю на Джоди:
– Это читка, а не репетиция. Можно мы просто будем читать со своих мест? – Я выразительно киваю на пустой стул Тайлера.
– Не вредничай, – отзывается Джоди, едва отрывая взгляд от сценария.
– Хорошо, – шепчу я, хотя не считаю, что это хорошо. – Э-э, можешь повторить еще раз? – прошу я Тайлера.
Он делает глубокий вдох и произносит реплику снова, безупречно скрывая свое раздражение. Я закрываю глаза, когда он берет мою руку, но осознаю, что не скрываю гримасу, когда чувствую его дыхание на коже. Он склоняется. Мне нужно прикусить язык, заставить себя быть Джульеттой.
Но я не могу. Я отшатываюсь в третий раз, и челюсть Тайлера сжимается.
«Погодите, – внезапно понимаю я, – это может сработать».
– К руке вы слишком строги, пилигрим! – начинаю я, вкладывая в реплику сарказм, прежде чем он успевает начать сцену заново. Тайлер выглядит удивленным, что я все-таки читаю свою роль, и я слышу, что все в комнате затаили дыхание, – По ней могла лишь набожность узнать я. – Я трансформирую слова Джульетты из скромных и осторожных в воинственные, высокомерные: – Ведь пилигрим достоин и святых руки касаться…
Джоди замерла, прижав ручку к губам. Но Тайлер подхватывает это новое настроение моментально. Он произносит свои строки безупречно, заставив своего Ромео стараться вдвойне, чтобы впечатлить мою равнодушную Джульетту.
– Склоняясь на мольбы, недвижим лик святых, – говорю я, оскалясь.
– Так и останься ж без движенья. – Тайлер наклоняется вперед, вытянув губы трубочкой, и я демонстративно поворачиваю голову, чтобы его поцелуй пришелся в щеку.
Я слышу вокруг смешки, и мы с Тайлером обмениваемся уколами на протяжении последующих нескольких строк. Когда я с особо явным сарказмом произношу финальную реплику Джульетты – «Да вы большой искусник целоваться!» – смеются все.
Я чувствую, как расправляются мои плечи. Все взгляды до сих пор на мне, но мне впервые не хочется уйти от всеобщего внимания или отшутиться. Тайлер отходит, чтобы обменяться репликами с Дженной, Кормилицей, и я остаюсь в задумчивости. Если я чего и не ожидала от этой репетиции, так это того, что не каждая ее секунда мне будет отвратительна.
В середине сцены дверь распахивается, и входит рабочий с коробкой реквизита в руках. Я слежу за ходом диалога, как вдруг что-то вываливается из коробки и громко стукается о пол. Я поднимаю глаза в тот момент, когда рабочий склоняется, и внезапно он не просто рабочий, поднимающий то, что уронил.
Это самый настоящий Адонис-хипстер. Я узнаю его лицо, но не помню, чтобы он был таким, ну, сексуальным. У меня уходит секунда на то, чтобы осознать, что этот красавчик – Билли Кейн, тощий оформитель сцены, с которым я пару раз говорила, когда режиссировала в прошлом году «Двенадцатую ночь». Он поменял прическу на короткую, а более длинные пряди сверху были зачесаны назад, и судя по тому, как его футболка с V-образным вырезом натягивалась на груди, похоже, он летом захаживал в тренажерный зал.
Я внезапно понимаю, что вся комната затихла. Оуэн кашлянул рядом со мной, и я вспоминаю – у Джульетты же еще есть реплики. Я гляжу на страницу, но мой мозг неспособен соединить буквы в слова.
Я выпаливаю по памяти то, что вроде было следующей репликой Джульетты.
– Кто этот вот синьор? – И правда, кто?
– Довольно, – прерывает Джоди, вставая и выходя в центр круга.
Она права. Я полностью выпала из потока, не говоря уже о том, что я спонтанно решила существенно переосмыслить персонажа. Джоди делает паузу, собираясь с мыслями, и я готовлюсь к худшему.
– Меган… Мне нравится, что ты привнесла в диалог Джульетты с Ромео, – наконец говорит она, и я выдыхаю, хотя не осознавала, что задерживала дыхание. – Но, – продолжает она прежде, чем я успеваю расслабиться, – ты отвлеклась, и все это почувствовали.
Я слышу пару смешков. Великолепно. Видимо, беспокоиться следует не только по поводу актерской игры. А еще и по поводу своей склонности отвлекаться, стоит только симпатичному парню войти в комнату.
– Извините, – выдавливаю я.
Джоди взмахивает рукой в перстнях.
– Давайте еще раз.
Глава 4
Ромео:
Да мира нет за стенами Вероны!
Чистилище за ними, пытки, ад!
Я сталкиваюсь с Энтони на выходе из театрального класса, когда закончилась репетиция. Все, о чем я мечтаю, – это выбраться из головы Джульетты, даже если для этого придется есть ужасную пиццу в совершенно не аутентичном ресторане. Я больше не попадала впросак после происшествия с Билли Кейном, но и не то чтобы была неотразимой Джульеттой.
– Ты идешь в «Верону» на свою смену, да? – Я игриво толкаю Энтони локтем. – Эта репетиция меня вымотала.
– Не знаю, на что ты жалуешься, – негодует он. – Я потратил три часа, чтобы выучить свой монолог о королеве Маб, и мы даже не добрались до моей сцены сегодня!
– Ну, по крайней мере тебе не пришлось терпеть поцелуи Тайлера Даннинга, – отвечаю я.
Энтони вскидывает бровь:
– Да прям уж терпеть…
Я шлепаю его по плечу.
– Да, я иду в «Верону», – говорит он, перехватив мою руку. – Но ты уверена ли, что не хочешь задержаться здесь? – Он кивает куда-то за мою спину, я поворачиваюсь, чтобы проследить за его взглядом, и вижу Билли Кейна, сосредоточенно беседующего с Оуэном.
– Ты заметил? – сухо спрашиваю я.
– Меган. Все заметили. Думаю, сам Уильям Шекспир почувствовал это в своей могиле. – Теперь его очередь пихать меня локтем. – Давно пора тебе пуститься в новое бурное романтическое приключение.
Мой взгляд на секунду задерживается на узких джинсах Билли.
– Встретимся в «Вероне» через двадцать минут.
Я направляюсь к тому месту, где разговаривают Билли и Оуэн, и улавливаю обрывок разговора. Похоже, они обсуждают поэзию. Билли хвалит «образы леса», но говорит, что внутренние рифмы требуют доработки.
– Обожаю, когда парни говорят о внутренних рифмах, – замечаю я, подходя к ним. – Привет, Оуэн. Привет, Билли, – улыбаюсь я.
Оуэн встревает:
– Э-э, теперь он Уилл.
Билли закатывает глаза, и я перевожу взгляд с него на Оуэна.
– Кажется, я что-то пропустила.
– Да ничего такого, – говорит Билли – то есть Уилл. – Я просто решил, что буду теперь зваться Уиллом.
Да. Да. Нам больше нравится Уилл. Все в нем прекрасно гармонирует. Светлые волосы, облегающая одежда, простое и элегантное имя. Кажется, я сейчас просто умру.
– Круто, – говорю я вместо этого.
Уилл демонстрирует ослепительную улыбку.
– Эй, мне очень понравилась твоя оригинальная трактовка Джульетты. Эта сцена тебе отлично удалась.
