скачать книгу бесплатно
Дядя Веня сделал паузу, чтобы снова отпить из чашки, и продолжил.
– Ну-и, в общем, привёл он меня на то место, а я же старый охотник-то. Давай все вокруг смотреть-то, дескать. Мало ли, увижу-что? И представь, сразу мне как-то не понравилась история-то. Как будто от неё веет чем нехорошим. Думаю, «Интересно, как это они без сил на тюк свалились, а до деревни не дошли? Огни-то ночью видать-то было бы с поля. Да и, не пухова перина, тюк сена-то».
– Короче, это, смотрел-смотрел, а следов-то ребят вокруг места-то нет, совсем нет. А такого же не бывает. Если человек сам пришёл, да ещё и через лес, обязательно след найдётся-то. Зато почти до самого места другой след… и знаешь какой? Это страсть какая-то! След-то, вроде как, волчий. Но только вот такой аж размером-то! Я те отвечаю.
Дядя Веня разжал кулак и показал пальцами, какой был размер следа. Судя по его рассказу, след был как минимум в два, если не в три раза крупнее, чем у обычного волка, такой, что Людмила Строгина, мать вышеупомянутых ребят, охнула и округлила глаза. Если бы на месте рассказчика был не её сосед Вениамин Павлович, человек исключительной честности, она бы просто не поверила рассказу.
– Да не уж-то, дядь Веня, такие волки бывают? – с сомнением в голосе спросила Марьяна.
– Дак ведь, нет же, в том-то и дело, что не бывают, – горячо воскликнул Вениамин. – Если это не нечисть какая.
– Батюшки! – перекрестилась Марьяна.
– Да, ты погоди креститься-то. Бог-то Он, это, в сердце должон быть-то, – махнул на неё Вениамин.
– Так, у меня в сердце, – стала оправдываться Марьяна.
– Погоди ты, – перервала её Люда, – давай дальше рассказывай.
– И что ты думаешь? Я, значить, по следу, а он от самого поля след виден был-то. А следов ребят нет нигде. А этот, глубокий. Тяжёлый зверь-то. И странный какой-то, будто он иногда на две лапы вставал. А я думаю: «Это что ж за волк тогда с такими лапами?»
– Это не волк, а телёнок целый! – высказала – предположение Людмила.
– Так и я про-то! Но ты, это, слушай… Я, значить, по следу, а он – хоп! И обрывается, значить, внезапно так.
Сделав небольшую паузу, Вениамин отхлебнул чаю и продолжил:
– Я туда-сюда, а следов нет нигде, да вот только, на том месте, где след обрывается, есть три других следа. Едва заметных, правда. Только трава примята. Еле-еле земля придавлена. Я их даже, это, на мобильник заснял. Вот смотрите!
С этими словами Вениамин Павлович достал свой довольно-таки большой смартфон, и показал на нем фото, на котором не очень ясно были видны посреди лесной травы три ровных одинаковых прямоугольной формы отпечатка, расположенных по отношению друг к другу, как если бы они находились на углах равностороннего треугольника. Все слушавшие стали рассматривать фотографии, передавая смартфон охотника друг другу.
– А ведь это ещё не все. Я ещё на деревьях кое-что нашёл. Следы, как от пропеллера, или от корпуса крутящегося.
Видимо, когда эта штука приземлялась, она кое-где обшивочкой-таки прошлась. Правда тоже, если специально-то не искать, то и не заметишь ничего. Но, дак, я это… охотник-то бывалый. Смотреть умею.
– А что за штука-то, Палыч? – спросили почти одновременно женщины.
– Э-э, этого, девоньки, я и сам пока не знаю. Думаю, что именно их и называют НЛО. Об этом я и хотел с твоим старшим поговорить. Он человек сведущий. Я-то чего? Просто охотник.
– Погоди-погоди-ка, Палыч, – всполошилась Людмила. – То есть, ты хочешь сказать, что Андрюха с Леркой не просто заблудились, а были похищены инопланетянами, и те поэкспериментировали над ними, а затем в тюк сена подкинули.
– Да, и ещё, наверное, память стёрли. Только вот, не больно-то я верю, что это инопланетяне были. Хотя, как знать, как знать? Вот смотри, след-то, вишь какой? А вот ладонь моя рядом.
Он показал снимок на смартфоне, где был отчетливо виден отпечаток волчьего следа почти такого же размера, как и ладонь охотника.
– Страсть-то какая, – приложила ладонь к губам Марьяна.
– Так, что делать-то будем? Нужно срочно Петру звонить, – сказала Людмила.
– Ты-это, звони, соседушка, звони, – взялся Вениамин за кружку, – а я пока ещё твой знатный чаёк посмакую. Эх-эх-эх, Людмилка, что ж ты туда кладёшь-то, что у тебя такой вкус получается?
Обычно от подобных высказываний соседка расцветала от удовольствия, но сейчас ей было не до этого. С тревожным выражением лица она набирала телефон старшего сына.
* * *
Как только обряд инициации прошёл, и Канни сумел самостоятельно превратиться в волка и вернуться в человеческий облик несколько раз подряд, к колдуну подлетел чёрный ворон, гораздо более крупный, чем нормальная птица, и уронил ему в ладонь записку.
Прочитав записку, мастер сплюнул и мрачно проговорил:
– Плохо дело. Значит так, слушай внимательно, волчонок. Тебе, возможно, ещё несколько раз потребуется заклинание для перехода, а потом привыкнешь и сможешь перевоплощаться просто волевым приказом мыслей. А сейчас, догоняй меня, я буду ждать тебя в доме. Нужно еще кое-чему тебя научить.
С этими словами колдун исчез прямо на глазах у Канни, оставив после себя на том мете, где он только что был, некую сизую дымку человеческой формы, медленно растворяющуюся в воздухе.
– Мастер! – крикнул оборотень и сделал несколько шагов навстречу к тому месту, где мгновение назад стоял его хозяин, а затем, опомнившись, уверенно прочитал заклинание и, совершенно жутким образом тут же превратившись в огромного волка, подхватил зубами сумку с одеждой и бросился в лес в направлении лесного дома, отметив для себя, что теперь перевоплощение стало гораздо менее болезненным, чем было до этого.
Огромное чувство гордости и злорадства переполняло его существо. Теперь он уже не раб Заклятия. Теперь он может в любой момент стать человеком, и в любой момент, если нужно, снова стать волком. Ощущение власти и огромной силы опьяняло и кружило его волчью голову. При это он понимал, что что-то, наверное, пошло не так, и ему нужно торопиться, потому что до дома Алекса отсюда ещё несколько километров.
Он бежал, низко пригнувшись к земле, словно стелился вдоль неё, наслаждаясь внутренним ощущением гибкости и силы, не забывая при этом сканировать местность своим невероятно острым нюхом. Интуиция подсказывала ему, что причина, по которой мастер был так огорчён, касалась именно этих двух подростков, которых ему нужно было убить, и что все будет далеко не так просто, как кажется на первый взгляд.
Однако именно эта их странная неуязвимость, которую он непонятно как и чем ощущал, бросала вызов самой сути его волчьей природы, заставляя его скалить зубы и предвкушать возможную будущую расправу.
Глава 5
На небольшой чердачный балкон базы № 18 опустился огромный чёрный ворон и, сложив крылья, неуклюже шагнул внутрь чердачного помещения, а несколько секунд спустя дверь, ведущая с чердака внутрь дома, открылась, и из неё вышел приземистый человек, одетый в черный балахон и, осмотрев себя, чуть отряхнулся и поспешно спустился вниз по лестнице.
Еще через короткое время колдун Алекс так же, как он исчез с того места, где они были вместе с Канни, появился в помещении, где обычно совершался обряд перевоплощения в центре пентаграммы. Здесь ему предстоял неприятный разговор с его господином Тенниусом, о чем ему сообщил посыльный оборотень. Для более посвящённых Тенниус был могущественным магом высочайшего уровня. Именно он научил Алекса всему, что он умел, и поэтому страж готов был пойти на очень многое, чтобы угодить своему могущественному покровителю и оправдать его доверие.
Колдун вышел из обрядовой и, пройдя на просторную кухню, опустился в стоящее там небольшое, но удобное кресло, ожидая, когда его начальник освободится и сможет уделить ему время.
Для кого-то такие понятия, как колдовство и наука были совершенно несовместимы, но только не для Тенниуса. Будучи человеком, наделенным чрезвычайной властью и полномочиями, посвящённым магом, или по-простому, по-русски, колдуном, человеком весьма незаурядного ума, Тенниус считал, что со времён самых первых алхимиков и, так называемых, искателей философского камня, настоящая наука и колдовство всегда шли нога в ногу. Итальянец по рождению, он не только занимался волшебством, но в своём кругу посвящённых был одним из пяти почетных обладателей так называемых «колец власти», известных науке в виде традиционного символа, обозначающего атом. Однако лишь немногие ученные знали, что на самом деле обозначал этот символ, и тем более, какой властью обладали те, кто дошёл до уровня «Властелина Колец». Но для Тенниуса каждое открытие квантовой физики лишь подтверждало, что он уже знал, умел и с успехом практиковал.
Его отнюдь не смущало, что для некоторых из так называемых колдовских трюков необходимы были заклинания, которые по сути были ничем иным, как призывом так называемых «богов», то есть тех, кого Тенниус считал прародителями человечества, «прилетевшими» на землю на заре становления людей, когда «могущественная раса богов» обучала людей первым основам науки и колдовства, что для Тенниуса и тех, кто был с ним в одном деле, было по сути одно и то же. Он считал для себя честью быть на этой стороне конфликта и частью «Великого Противостояния» Тому, Кого он считал главным Врагом, Того Самого могущественного Бога по имени Яхве, Который в давние времена изгнал расу меньших богов на Землю за то, что они бросили Ему вызов, пожелав достичь такого же высокого уровня силы, который был у Него Самого. Тенниус понимал, что тем, кому он сам служил и подчинялся, было ещё далеко до той силы, которой обладал Яхве, но он верил, что это лишь вопрос времени, и настанет момент, когда они совместными усилиями смогут не только достичь Его уровня, но даже превзойти Врага своим могуществом.
Однако сейчас было не время вдаваться во все эти подробности. Используя портал пространства, открытый для мгновенного перемещения, подопечный Тенниуса, колдун Алекс, страж 18-й базы, только что прибыл на место, о чем магу уже сообщили электронные датчики, его собственная интуиция и посыльный в черном балахоне. Ему предстояло поговорить с ним и обсудить некоторые детали, но прежде ему нужно было объясниться с остальными обладателями «Колец власти», членами совета, так называемого Пентаграмматона зная, что они тоже уже находятся здесь и ждут, когда он присоединиться к ним. Вопросов для обсуждения у них было много, а времени крайне мало, поэтому маг знал, что его коллегам совсем бы не хотелось снова возвращаться к делу о пропавшем микрочипе Ch-15, что само по себе было, в общем-то, мелочью, но их собственная политика конфиденциальности требовала от них максимально серьезного отношения к этому делу, поэтому ему было очень досадно, что он до сих пор не сумел уладить этот вопрос.
Выйдя на веранду, маг поприветствовал собравшихся гордым кивком головы и сел на своё место:
Сауррис, Альетте, Тенниус, Оунн и Нонни, именно в таком порядке они всегда сидели за своим круглым столом, каждый соответственно своему лучу пентаграммы, начерченной на столе, и букв, обозначающих каждый луч.
– Итак, что вы имеете сообщить мне, господа, кроме того, что уже было сказано в вашем послании? Кстати, я признателен, что ваш посыльный доставил его мне и моему подопечному, – сказал Тенниус, чуть кивнув в сторону Саурриса.
Тот ответил таким же гордым едва заметным кивком, и сказал:
– Хотелось бы как можно быстрее разобраться с этим вопросом, потому что у нас ещё очень много всего гораздо более важного на повестке ночи. Итак, как нам сообщили, мистер Тенниус, ваш микрочип Ch-15 на очень короткое время обнаружил свое местоположение. По переданной ранее информации мы узнали, что один из двух ваших непрошенных ночных гостей по имени Андрей, оставленный вашим подопечным в живых, обнаружил чип у себя в кармане, и передал его своему старшему брату из спецслужб по имени Петр. Для нас все еще непонятно, каким образом чип оказался у подростка. Не хотелось бы бросать тень на вас, и на вашего подчинённого, мистер Тенниус, но это очень серьезная оплошность. Отсутствие прибора в сети оказалось обусловлено тем, что особист изолировал его. За то короткое время, на которое, как мы понимаем, его начальник извлек чип из экрана, прежде чем он внес его в недоступное для сканера помещение, оператор считал информацию им переданную и, как оказалось, он сейчас находится скорее всего в их штабе, откуда изъять его будет значительно труднее. Теперь я больше склонен думать, что действия стража Алекса были все-таки ошибочными, и у нас было бы значительно меньше проблем, если бы он все-таки сразу устранил подростков. Нам хотелось бы услышать от вас разъяснения и предложения дальнейших действий.
Сауррис гордо кивнул, давая понять, что он закончил.
Какое-то время за столом царило молчание, после чего Тенниус, с трудом сдерживая злость, постарался ответить, как можно спокойнее.
– Я не считаю ошибочными ни свои действия, ни действия стража, как бы мне, да в общем-то и нам всем не было от этого неприятно, – он обвел всех присутствующих многозначительным взглядом. – Поэтому думаю, что дальше не имеет смысла мусолить этот вопрос. Я уже объяснял, что страж базы №18 изменил свои первоначальные намерения и принял другое решение, потому что, его первоначальное решение основывалось на одной информации, а затем он, что я считаю правильным, отреагировал на предупреждающий сигнал и узнал другую информацию, повлиявшую на его решение. Принимая его, он исходил из вполне разумных соображений, и поступил так, как предписывает инструкция, когда дело касается спецслужб. К моему и его величайшему сожалению, он не сумел предвидеть всех последствий и просчитать все риски, но в виду необычности ситуации, я не считаю, что он нарушил правила конфиденциальности. Поэтому думаю, что дальнейшее наше обсуждение, если таковое уместно, правильнее было бы направить в русло устранения создавшейся проблемной ситуации, а не в русло поиска обвинений.
Тенниус гордо кивнул, давая понять, что он высказался.
– Что ж, я согласен с мистером Тенниусом, и считаю, что предложенное им вполне разумно, – сказал Оунн. – Уверен, что вы более чем компетентны, держите руку на пульсе, и сможете устранить неприятные последствия и утечку информации, многоуважаемый мистер Тенниус, избавив нас от излишней траты времени?
– Да, конечно, – ответил Тенниус с гордым достоинством.
– Уважаемые коллеги, – обратился к собравшимся Альетте. – Простите меня за любопытство. И хотя это и мелочь, причём досадная мелочь, но мне бы все-таки хотелось уточнить, а удалось ли выяснить, каким образом у этих э-э… детей… оказался наш чип?
– Да, это я сумел выяснить, – ответил Тенниус. – Если интересно, я могу показать вам это видео. Это не займёт много времени. Иначе, как происками Врага я это назвать не могу, как в общем-то, и включенный, но недожатый до конца тумблер, и все остальные действия стража.
После нескольких секунд приготовления, маг включил запись, и все собравшиеся устремили свои взоры на голографический экран, находящийся прямо над столом. Устройство позволяло магам со всех сторон видеть изображение одинаково хорошо.
При первоначальном просмотре ничего не было заметно, но, когда Тенниус показал видео крупным планом и замедлил скорость, стало видно, как подросток, засыпая, откидывается назад, а его рука падает на стол. От создавшейся микровибрации, один из пластиковых контейнеров на полке напротив приоткрывается, и из него выпадает маленький цилиндр и катится по столу. Достигая мизинца подростка цилиндр прилипает к его ногтю, после чего рука соскальзывает со стола и повисает вдоль тела уснувшего парня.
– Невероятно! – воскликнул Альетте. – Почему он прилип?
– Я тоже уже успел задаться этим вопросом, – ответил Сауррис, – но думаю, ответ очевиден. Подросток перед этим залезал на дерево. Скорее всего его рука где-то задела древесную смолу, которая и создала клейкую поверхность для удержания чипа.
– А после он машинально сунул руку в карман, и чип, видимо, отклеился и остался в кармане, – предположил Нонни.
– Н-да, действительно, иначе, чем происками Врага это не назовешь, – усмехнулся Оунн.
– И это значительно снимает тень с мистера Тенниуса и его подопечного, – задумчиво проговорил Сауррис.
– Я предлагаю похоронить этот вопрос в прошлом, – несколько раздраженно отреагировал на эту реплику маг. – У вас не возникают вопросы по поводу того, что я собираюсь сделать с этой молодёжью?
– Да, надо просто убрать всех троих, и все – кивнул Альетте.
– И тем самым вызвать еще больше подозрения? – спросил Оунн. – Я для себя полюбопытствовал. Этот особист не входит в круг посвященных, в отличие от его начальника.
– Тем более, – жестко ответил Нонни. – Нам нужно помнить, что мы на войне. А значит, его надо просто убрать.
– Полностью согласен. И этих нужно было убрать сразу, но, так как мы этого не сделали, я хочу отомстить им за все доставленные нам неприятности, – отреагировал Тенниус.
– Как низко, – хихикнул Сауррис. – Но, впрочем, я согласен. И чем скорее, тем лучше.
– Разберитесь с этим, Тенниус, и побыстрее, – выразил и своё согласие Оунн. – Итак слишком много внимания на такую мелочь.
– Тогда, уважаемые коллеги, поскольку следующий вопрос касается базы № 56 и нашего любимого НИИЯТ находящегося рядом, я могу на время оставить вас, чтобы дать необходимые распоряжения стражу Алексу, – сказал Тенниус и удалился.
* * *
Канни дошел до барьера страха и остановился в том месте, где его местонахождения уже могли обнаружить датчики.
Ради эксперимента он решил снова попробовать вернуться в человеческий облик и, сосредоточившись произнес заклинание. В тот же миг он почувствовал, как Заклятие как бы нехотя отпускает его, и… через мгновение он уже снова был человеком. Ощущения были несколько другими, чем, когда он делал все тот же самое, но в присутствии хозяина. Здесь он перевоплотился самостоятельно, и у него получилось, и от осознания этого все его существо переполнилось радостной гордостью. При этом он снова для себя отметил, что процесс был далеко не таким болезненным, как раньше, он не видел страшных волчьих оскалов вокруг себя, его сознание не мутнело, и он его не терял. Осмотрев себя и убедившись, что он выглядит как обычно, Канни быстро оделся и пошел по направлению к дому.
Его всегда интересовал вопрос, насколько быстро он почувствует барьер, будучи в теле человека? Узнать он этого не мог, поскольку не умел самостоятельно перевоплощаться.
Оказалось, что он может пройти еще метров 200, прежде чем начинает ощущать страх, вызываемый экраном. Мастер говорил, что экран страха – это какое-то специальное излучение, предназначенное для того, чтобы отпугивать все живое, что есть вокруг, за исключением самых мелких тварей. Нормальный человек, по идее, должен был просто почувствовать беспричинный страх и повернуть в другую сторону, не особенно отдавая себе отчёт в своих действиях. Сейчас Канни хотел проверить, сможет ли он преодолеть чувство страха и все-таки подойти к базе? Зачем он проводит над собой такие эксперименты, он не задумывался.
Оказалось, что с того места, где он изначально почувствовал страх, уже будучи человеком, он сумел пройти ещё 100 метров, постоянно борясь с инстинктивным желанием остановиться и пойти обратно, или просто свернуть куда-нибудь в другом направлении.
Здесь до места оставалось ещё метров 300, но дома хозяина все-еще не было видно за деревьями. Однако Канни приходилось всем своим существом игнорировать почти непреодолимое желание убежать отсюда подальше. Это было похоже на захватывающую дух боязнь высоты. Если бы не осознанное волевое решение, преодолевать это чувство, он бы давно уже поддался страху и пошел прочь.
В какой-то момент он даже инстинктивно вдруг развернулся, чтобы уйти, но все же усилием воли преодолел это близкое к паническому желание, и продолжил движение вперёд.
«Думаю, что, если это получается у меня, у какого-нибудь хорошо натренированного человека может получиться дойти и до самого дома».
Как никогда он ощущал сейчас разницу между человеческой и волчьей природой. Будучи зверем он почти всегда в первую очередь был подвержен инстинктам, и уже давно бы поддался спонтанному чувству самосохранения. Сейчас же, будучи человеком, он как бы блокировал свои ощущения и шёл вперёд, ни на что не взирая.
«Волк так не может, это точно», – подумал он.
Метров за 200 до лаборатории с Канни стало твориться что-то странное, как будто он спит наяву, и ему снятся кошмары. Перед его внутренним взором стали возникать ужасные картины невиданных доселе чудовищ, и он вынужден был остановиться, поскольку просто не мог продолжать путь. Он сжал кулаки и стиснул зубы, твердя себе, что это всего лишь иллюзия, как вдруг в один миг странное наваждение и чувство страха ушли, и он почувствовал огромное облегчение.
«Видимо, мастер увидел меня и отключил экран», – подумал он, и бросился к дому бегом.
Оказавшись у входной двери, он остановился и стал ожидать дальнейших приказов.
Спустя пару минут, страж Алекс открыл дверь и вышел к нему навстречу. Канни отступил на шаг и низко поклонился хозяину.
– Ты что экспериментировал? Все датчики начали сходить с ума, пока ты сюда шёл. Зачем тебе понадобилось подходить так близко? Ты не чувствовал поля? – строго спросил колдун, хотя в его голосе и не чувствовалось обвинения.
– Чувствовал, господин. Очень хорошо чувствовал. Но я хотел проверить, насколько долго обычный человек может выдержать его и бороться со страхом.
– Что ж, метров 200, как правило, бывает предельным. Дальше уже возможно сумасшествие. Так что, ты рисковал, малыш.
Ему нравилось, когда хозяин его так называл. А вот прозвище Канни, данное магом Тенниусом, ему почему-то не нравилось, и казалось каким-то унизительным, хотя он к нему и привык.
– Заходи, – приказал мастер. – Обсудим кое-какие детали и научимся одеваться.
«Одеваться?» – недоуменно подумал оборотень, но не стал задавать лишних вопросов.
Глава 6
Несмотря на все доводы и аргументы Петра, после сеанса гипноза его вышестоящий начальник полковник Морозов приказал вернуть ребят в деревню, сказав, что микрочип хоть и достоин внимания, но не настолько, чтобы всерьёз рассматривать версию их похищения. То ли гипнотизёр был не особо опытным, то ли сеанс не слишком глубоким, но попытка возвратить память ничего не дала. Андрей вспомнил, что они забирались на дерево, а Лера, что они увидели некий свет вдалеке, и спустились с дерева, чтобы дойти до него. Ничего такого, что могло бы хоть как-то объяснить, каким образом у них оказался чип, и как они попали на край поля.
Вертолёт полковник Морозов вторично не предоставил, сказав, что причина недостаточно веская, и для такой мелочи это роскошь. Поэтому старшему брату пришлось везти ребят домой на своей машине, выслушав предварительно от начальника тираду на повышенных тонах, что он, используя свое служебное положение эксплуатирует такое серьезное оборудование не по назначению.
Будучи в раздражённым состоянии, Петр то и дело ловил себя на том, что от досады и непонимания жмёт на педаль акселератора, не отдавая себе отчёта, с какой скоростью несётся его Ауди Q7. Он поставил для себя зуммер на 150 км/ч, чтобы его неприятный писк напоминал ему об опасности, которую несёт в себе высокая скорость, поскольку с такой машиной он не чувствовал никакой разницы между 110 км/ч и 170 км/ч. Сейчас зуммер то и дело пищал, но иногда Петр, погруженный в размышления, не обращал на писк никакого внимания, пока брат с сестрой не напоминали ему о том, что нужно снизить скорость.
Чувство досады перемешивалось с ощущением тревоги, которая в свою очередь смешивалась с любовью и заботой к своему любимому младшему брату и ещё более горячо и нежно любимой младшей сестре, но поскольку для его начальника чувства не являлись вещественным доказательством или убедительным доводом, он мог лишь подчиниться приказу.
Если бы у него была сейчас такая возможность, он, наверное, не повёз бы ребят обратно в деревню, а скорее, оставил бы их в городе. Но у него не было для этого достаточных аргументов даже для самого себя. Везти их к себе домой? Дома жена и двое маленьких детей, старшему три года, а младшей семь месяцев, и к тому же, она больна. Ему и положить особенно было негде Андрея с Лерой. Конечно, можно было бы разместить брата на кухне, а сестру в детской, забрав малышку к себе, но у него не было никаких серьёзных доказательств того, что за ними на самом деле могут охотиться. И даже если бы он сумел объяснить свои действия жене, сколько времени потребуется для того, чтобы выяснить правильность его предположений и точность его интуиции?
Оставалось только ждать, и от неизвестности и неопределённости Петр снова с досады давил на педаль газа, то и дело преодолевая установленный для самого себя рубеж скорости в 150 км/ч.
Когда зуммер запищал в очередной раз и пищал довольно долго, Петр в конце концов, выйдя из состояния задумчивости, вдруг обратил внимание, что его брат и сестра уснули, что было понятно, учитывая, какие нелегкие у них были последние пару дней.
