скачать книгу бесплатно
ФЕДОР (плача). Оставь его!
ГРИША молчит. ВАРЛААМ бросил его. Сел к ФЕДОРУ, обнял его за плечи.
ВАРЛААМ. Федя… А ведь и я убил.
ГРИША вздрагивает.
ФЕДОР (задрожав). Вруша!
ВАРЛААМ. И на мне грех этот есть. А больше – ни слова. А вы кому скажете, оба…
ГРИША. Варлаамушка, ты нарочно сказал или как? Ну, Федор – ладно, это – конечно, это – я ничего, молчу… Или вправду?!
ВАРЛААМ. Вправду. (Помолчав.) Смотрите мне оба…
Пауза.
ФЕДОР. Да ты же… ты же… Брат! Ей-богу!
ВАРЛААМ (обрывая его). Что не целуешь?
ГРИША. Дайте мне, ребята, вина Христа ради! А то мне боязно с вами. (Пьет.)
ФЕДОР (обнимая Варлаама). Ты не думай ничего, брат. Мне, видишь, и самому легче стало, как сказал. А уж так подпирало, уж так пекло меня… А сказал… как и не было!
ГРИША (с жаром). И не было! Не было! Винюсь я, прибей, Федя!
ВАРЛААМ. Молчи!
ГРИША замер.
Что утешаешь, как бабка? Сказано – сделано.
ГРИША. Дай мне, Федя, еще вина, а то я Варлаамку боюсь… Да есть ли у тебя еще? Не одна ли она?!
ФЕДОР. Ползи под кровать.
ГРИША ползет.
Не одна?
ГРИША (из-под кровати). Слава Богу.
Пауза.
ФЕДОР. Вот ты мне, Варлаамка, руку целовал… Дай мне свою.
ВАРЛААМ. Не дам.
ФЕДОР. А тебе стыдно будет: ты мне руку целовал, а я тебе – нет. Вот завтра, как встретишь меня, так тебе стыдно и станет. А я нарочно еще смотреть на тебя буду.
ВАРЛААМ молчит.
ФЕДОР берет расслабленную руку его и целует.
А стыдно… Фу! Наперед бы знал, ни за что не стал бы… (Смеется.)
ВАРЛААМ молчит.
Иди-ка ты отсюда, милый друг.
ВАРЛААМ (испуганно). А чего?
ФЕДОР. А ничего. Уходи, и все.
ВАРЛААМ. Не пойду.
ФЕДОР. А я говорю – уходи. И весь мой сказ.
ВАРЛААМ. Да объясни ты толком. Чего зашелся?
ФЕДОР. А ничего.
ВАРЛААМ. А если не пойду?
ФЕДОР надменно молчит. Ждет.
А если не пойду?
ФЕДОР. Пойдешь.
ВАРЛААМ (усмехаясь). Ну, стронь.
ФЕДОР молчит. ВАРЛААМ ложится на постель, посмеивается.
ФЕДОР (шепчет). Господом нашим прошу, уйди. У меня ножик в постеле есть… Уйди, ты ведь добрый.
ВАРЛААМ (спокойно). Нет.
ФЕДОР (помолчав). И не надо.
ВАРЛААМ. Смотри, если о ноже думаешь… Так руку выкручу – висеть будет.
ФЕДОР молчит.
Скажи ты мне ради Бога: зачем ты меня гнал? Как скажешь, так и уйду. Честное слово.
ФЕДОР. Мне хотелось за переписку сесть. Пописать охота – рука разнылась. Честное слово, больше ничего.
Молчание.
ВАРЛААМ (вставая). Ладно. Я пойду.
ФЕДОР. Да мне расхотелось. Сбил ты все, а так охота было! А теперь – что же? Теперь уж я тебя не пущу.
ВАРЛААМ (смеясь). Не пустишь?
ФЕДОР. Не пущу.
ВАРЛААМ. Ножом резать станешь?
ФЕДОР (подумав). Стану.
ВАРЛААМ (садится). Это хорошо.
ФЕДОР. Разговори ты меня, брат. Скучно мне.
ВАРЛААМ. А что? И разговорю, если хочешь.
ФЕДОР. Вот и разговори.
ВАРЛААМ. Вот и разговорю.
Пауза. ВАРЛААМ перебирает листы.
ФЕДОР. Не вороши ты их. Они все по месту лежат.
ВАРЛААМ. Да я уж смотрел их…
ФЕДОР (оживившись). Хороша рука?
ВАРЛААМ. Да.
ФЕДОР. Другие цокают. Изумляются.
ВАРЛААМ. А я тебе зачем руку целовал?
ФЕДОР. А я догадался. Да назло тебе и вернул. Прости меня.
ВАРЛААМ. Нашло на меня – и поцеловал. Может, и зря.
ФЕДОР (смеясь). Жалей теперь… Не вернешь.
ВАРЛААМ. Жалею.
Пауза.
ФЕДОР. А чего пожалел?
ВАРЛААМ. Да так.
ФЕДОР. Нет уж, говори, раз начал.
ВАРЛААМ. Да что говорить-то… Видел я, что ты выщелкиваешься – руку целуешь. Да, коряв! В переписке могу накорявить, но искажать не стану! Всегда, зачиная, пишу так: «Книгу сию писал раб Божий Варлаам, и вы, Бога ради, книгу сию чтите со вниманием в сердце своем, и где-либо прописал внезапну и вы сами исправливайте, а меня многогрешного не кляните…»
ФЕДОР. Ну. Говори.
ВАРЛААМ. И скажу! Вот, смотри, Федор, вот! (Тычет пальцем в лист.) Раз, два, три, четыре, пять! Пять раз прописался. Слово опустил. А слово, оно – значит!.. После тебя другой такой скорый прописывать начнет… Так вы все и спустите! А ведь это не одним годом собрано, сам знаешь, каким усердием. Ты уж лучше откажись: не могу, мол, волнение нашло, пишите, братья, сами. Все поймут, и никто не осудит. Не дело это, Федор, не дело… У тебя всяк учиться рад, тебе впору хоть и золотом писать, да не прописывай только! Не сердишься на меня?
ФЕДОР молчит.
Рассердился! Ну да хоть и так. Посердись. Лишь бы толк взял.
ФЕДОР. Подай-ка сюда вон хоть тот лист.
ВАРЛААМ подает.
(Бегло просматривает его. Тычет пальцем в лист.) Так. Так. Так. Вот. И вот.
ВАРЛААМ. Что это, не пойму.
ФЕДОР. Погляди.
ВАРЛААМ (внимательно смотрит в лист). Эка! Да в уме ли ты, Федя?! Что это?!
ФЕДОР. Вот ты говорил – прописываю, мол. Есть такое. А есть – и подписываю.
ВАРЛААМ. Как это? Да что же это?! Да ты же… ты же… злодей!
ФЕДОР. Как это?
ВАРЛААМ. «По Божьему изволению, а не по многомятежному человеческому хотению!» Слышишь ли ты?! По Божьему!!.
ФЕДОР. Да ты запой еще!
ВАРЛААМ. Да что же это ты надписал: «…должно быть»? Зачем ты это подписал, дурак?
ФЕДОР. Не поверил.
ВАРЛААМ изумленно молчит.
Видишь, сомнение меня тут взяло… Врут, поди. Ну и вставил.
ВАРЛААМ. Да кто ты таков есть?!.
ФЕДОР. Ты, брат, дело спрашивай.
ВАРЛААМ. А по рукам тебе не били, поганец?!