скачать книгу бесплатно
Излом. Книга первая. Хорошие времена. Кавказцы
Николай Яковлевич Удовиченко
Роман "Излом" показывает события, происшедшие с СССР и Россией от предперестроечных времен до средины нулевых лет. Все раскрывается через восприятие мира и событий героев книги.
Моей Малой Родине Северной Осетии и ее прекрасным людям посвящается.
Приступая к этой книге, я имел только одну цель: моими глазами и глазами моих героев, прототипы которых взяты мной из моей жизни, увидеть, осмыслить и понять то, что произошло с нашей страной и людьми в период от предперестроечных времен и до наших дней. Такие испытания редко выпадают народам. И после таких испытаний народы или крепнут и идут вперед, сметая все преграды, или уходят с исторической сцены.
Предисловие
Между Черным и Каспийским морем раскинулся обширный край, который зовут Кавказом. Удивительный край с самобытной культурой, населенный многими народами. Языки этих народов отличаются друг от друга зачастую не меньше, чем русский и китайский. Но в культурах народов много похожего. Практически все народы Северного Кавказа почитают Адат – свод народных обычаев и правил поведения, Адат у народов отличается. Адат есть и у других восточных народов. Неизменным остается закон гостеприимства. Гость для кавказца это посланник от Бога. Менялись религии, менялись завоеватели, но Кавказ, приняв очередную религию, оставался самим собой. Кавказ это Цивилизация, плохо поддающаяся осмыслению для некавказцев. Самое удивительное, что поселившись на Кавказе, многие некавказцы становятся его ярыми патриотами, считают себя кавказцами, а их потомки уже во втором поколении гордятся своим кавказским происхождением.
Отчего происходят трения между разными народами? В основном из-за непонимания друг друга и чрезмерных амбиций. Поэтому я, как истинный кавказец, пронесший Кавказ, особенно Северную Осетию, в своем сердце через всю мою жизнь, постарался открыть для читателя кавказцев. Да, это другие люди, но они же Люди! С другими языками, другими обычаями, но они чувствуют и переживают не менее ярко, чем русские, немцы, англичане, таджики и другие нации. Русские, даже завоевав Кавказ, не понимали и не понимают кавказцев. Отсюда и взаимная неприязнь. Ярким примером взаимопонимания являются отношения кавказских народов и казаков, к сожалению испорченные в последнее время. Кавказцы говорят, что они изучили русских и во многом понимают их, но русские в своей основе не изучают кавказцев и не понимают их. А жаль! Во взаимопонимании рождается Мир и уходят войны. Я надеюсь, что я сумел донести до читателя и открыть ему Кавказ и кавказцев. Как и все люди в бывшем СССР они попали под страшнейший удар катастрофы рухнувшей империи, много кавказцев разбрелось по миру, но потом многие возвратились домой. Пожелаем им удачи.
Да, я многое изменил и даже приукрасил в этой книге. Я постарался сгладить отношения между осетинами и ингушами. Эти два соседних народа когда-то вместе входили в сильное государство аланов, ветви сарматов. Имели опыт совместного проживания в населенных пунктах, роднились, многие роды осетин и ингушей имеют общих предков. Неизвестно, кто и когда посеял вражду между ингушами и осетинами, но эта вражда дает себя знать и в наше время. Я во многом переиначил обычаи застолья осетин, чтобы сделать их более понятными для читателя. Я считаю это своим правом, я ведь писал художественное произведение, а не документальное.
Я старался всегда нести людям Добро, в мире ужасно много зла. Пусть же Добро придет ко всем нам.
* * *
Над селом вставало утро. Было рано, часа четыре, когда зарозовела вершина Казбека, потом заря разлила свои алые волны над Столовой горой, окрасила зеленые лесистые горы, подняла туманы из долин. Повеяло утренней прохладой, в ветвях деревьев загомонили птицы. Все в природе просыпалось, неся заботы дня. Предгорная Осетия готовилась к дневным заботам.
Денис спал на улице, под вишнями, ночи были уже теплые. Досыпались самые прекрасные предутренние сны, когда сладкая истома охватывает тело, готовя его к новому дню. Сквозь сон почувствовал, что кто-то подошел к его раскладушке. Его несильно ударили по ступне правой ноги. Денис открыл глаза.
– Хватит спать, еще наспишься. Вставай!
У раскладушки стоял Батрадз, сосед и лучший друг.
– Чего тебе? Рано то совсем.
– Пошли на рыбалку, вчера был у ям, там, где Светлая впадает в Сунжу, таких усачей видел!
Он развел руки, показывая размер рыбы. Денис сладко зевнул и потянулся всем телом. Посмотрел на друга сонными глазами.
– Пошли, заодно и форель половим, – продолжил Батрадз.
– Так сегодня же выпускной вечер. Да я и не готовился. Ни червей, ни другой наживки.
– До вечера далеко, успеем приготовиться к выпускному, а для рыбалки все я приготовил. Бери удочки, сачок и пошли.
– Поесть взял что-нибудь?
– Взял. Сыр домашний, да хлеб. Вода из речки. Что нам еще надо?
– Сейчас.
Денис вскочил, подбежал к криничке с ведром, зачерпнул холодной воды и вылил на себя. Холодная вода током ударила по телу, смывая сон и все остатки покоя. Денис забежал в летнюю кухню, положил в пакет хлеба и из холодильника вчерашние котлеты. Схватил удочки, и они с Батрадзом, сев на старенький мотоцикл, поехали на рыбалку. Выехав на дорогу, повернули в сторону отрогов гор, где Сунжа вытекает из ущелья, немного успокаивается, появляются тихие плесы, чередующиеся с перекатами. Было уже совсем светло, когда они подъехали к слиянию Светлой и Сунжи. Батраз, сидевший сзади, показал на Гусиную гору.
– Туда, там после последнего наводнения большой плес, глубокий. Купаться можно.
Денис обогнул Гусиную гору, подъехал к берегу, заглушил мотоцикл. Перед парнями открылся выше по течению перекат, а потом тихий, широкий и глубокий плес. Развернули удочки, нанизали червей. Закинули лески с грузилами в глубокую воду. Тишина разливалась над речкой, был слышен только шум переката. Вдруг из воды выскочила большая черная рыба и с шлепком погрузилась снова в воду. Разошлись круги. Затем вторая, еще большая рыба, снова повторила такой же маневр.
– Усач плотву гоняет. Кормится – сказал Денис.
– Ему нужно не плотву гонять, а обратить внимание на наши удочки, – сказал Батрадз, – такие черви! Как курдюк у барана! Сам бы ел!
Денис засмеялся шутке друга. Сидели долго, закидывая удочки в разные места плеса. Но были только поклевки. Это мелкая плотва и кусючки, не в силах проглотить крупных червей, общипывали их с боков. Первые лучи солнца вышли из-за дальних ингушских гор и рассыпали свет по горам и долинам, разгоняя утреннюю прохладу. Мир просыпался. Из соседнего хутора выгнали на пастбище коров, видно было, как пастух курил трубку, пуская дым. Воздух был чистый и прозрачный, расстояние скрадывалось, казалось, что коровы и пастух совсем близко. Хотя до них было километра три. Солнце поднималось все выше, стало тепло. Рыбалка что-то не ладилась. Вытащили по несколько плотвичек, кошкам полакомиться, но ни усач, ни голавль не шли на крючок. Уже было засобирались домой, но вдруг удочка Батрадза согнулась, а леска натянулась струной.
– Подсекай! Подсекай скорей, – тихо вскрикнул Денис.
Батрадз дернул удочку в противоположную сторону от натяга лески и почувствовал, как сильная большая рыба бьется на крючке, пытаясь освободиться. Батрадз повел ее к берегу. В этот момент Денис тоже почувствовал сильный рывок лески. И на его удочке забилась крупная рыба. Вытаскивать сильную рыбу из воды нельзя, обязательно сорвется. Нужно подводить ее к берегу и захватывать сачком. Через несколько минут у обоих было по большому, килограмма на полтора, усачу. Закинули удочки снова. Снова клевок у Дениса. Он повел рыбу к берегу еще один усач оказался в его сумке, переложенной мокрой осокой. Клев был хороший, но какой-то поздний. В это время клев обычно заканчивается. Батрадз вытащил большого голавля, потом еще одного. Потом голавли стали попадаться и Денису. Один, крупный и сильный, оборвав леску, ушел. «Жалко, – подумал Денька, – ведь все равно не выживет». Через полчаса клев как отрубило. Решили поесть. Съели котлеты, сыр. Зачерпнули кружкой чистейшей прозрачной воды из ручья, впадавшего в речку, запили завтрак.
– Что, съездим за форелью?
– Давай съездим, если хочешь, – сказал Денис.
– Поехали. Если не пойдет там рыбалка, нам обижаться не на что, вон каких красавцев наловили.
Собрали все, сели на мотоцикл и поехали в ближнее ущелье, где текла Светлая. Приехали, начали пробовать ловить на удочки, поменяв крючки на более мелкие. Попалось несколько плотвичек, эту мелюзгу отпускали. Потом начала попадаться форель, немного поймали.
– Сильно воды много после недавних дождей.
– Да форель нужно ловить или в паводок в мутной воде, или когда воды поменьше. А помнишь, как мы ее руками ловили, когда речка почти пересыхала?
– Помню. И много попадалось.
– Смотри, змея!
Черная гадюка выползла на гальку возле берега. Увидев людей, скользнула в воду, переплыла узкую речку и юркнула в кусты.
– Здесь еще медянки есть, красные гадюки.
– Сашку Клопа такая кусала. Нога посинела, опухла, но ничего, все прошло. Дед Бежан лечил какими-то травами.
– Дед Бежан все лечит, говорят, что он и рак может лечить.
– Да, может. Это же он вылечил Владимира Ивановича, когда врачи отказались уже от его лечения.
Клев форели совсем прекратился, собрались ехать домой. Улов был хороший, парни были очень довольны. Недаром съездили на рыбалку. Ехали домой веселые и счастливые. Подъехали к дому. Их дома разделял только забор. Давняя дружба связывала эти две семьи. Дружили деды, дружили отцы, дружили дети. Батрадз взял свою сумку и понес домой. С его двора раздались радостные крики его сестренки Хадизат. Мама Дениса процеживала молоко под навесом летней кухни. Увидев Дениса, заулыбалась.
– Тут отец тебя совсем потерял. Вечером не видел, утром встал, а тебя уже нет. Как рыбалка?
– Мама, хорошо. Вот посмотри, – и Денис раскрыв сумку, показал ее маме.
– Ого, ну молодцы ребята! И Батрадз поймал?
– Вот этого, самого крупного, отдал мне Батрадз. У него было два таких. А я ему форели дал, у меня больше было.
– Молодцы, – еще раз похвалила мама, – у тебя же сегодня выпускной вечер! Ты готов?
– А что мне готовиться? Брюки и рубашку поглажу, вот и все дела. Туфли готовы, вчера начистил.
– А во сколько вечер то начнется?
– В шесть, так сказала нам Марья Ивановна, наша классная.
– До шести еще много времени. Ты есть хочешь?
– Нет, я брал котлеты из холодильника, а Батрадз брал сыр. Мы поели. А ты что с молоком собираешься делать?
– На сливки перепущу.
– А сыр осетинский не хочешь сделать? Батрадз угощал, вкусный, прямо молоком пахнет.
– Давай сделаю. У нашей коровы молоко жирней, еще вкусней получится. Телочка подрастет, что в марте родилась, отдадим соседям. От нашей коровы все телушки хорошее молоко имеют.
У друживших семей все было по-своему. Деньги никогда не брали друг у друга, все просто отдавали. Знали, что все вернется сторицей.
Денис подошел к забору. Хадизат, девочка-подросток, сестра Батрадза, чистила рыбу.
– Да райсом дын хорз, чизг! Кудта да? – по-осетински приветствовал он Хадизат.
Девочка покраснела и засмеялась.
– Денька, ты говоришь по-осетински прямо без акцента. И сам похож на осетина. Спасибо, у меня все хорошо.
– Так живу же рядом с тобой, вот и похож на осетина. Расти скорей, сосватаю тебя.
Хадизат сверкнула глазами на Деньку.
– Нужен ты был мне. Найду лучше!
– Не согласишься – украду. Батрадз поможет. А чего тут воровать, перекинул через забор и все.
Оба залились смехом. Вышел Батрадз.
– Чего хохочете?
– Он меня украсть обещает, когда вырасту.
– Чего воровать? Так отдам. Будешь против, свяжу как барана и в мешок. Вот и все дела!
Парни расхохотались. Хадизат бросила нож, которым чистила рыбу и убежала.
– Пойду поработаю немного, кукурузу нужно дополоть, – сказал Батрадз.
Хадизат снова пришла.
– Во сколько выходим в школу?
– Часов в пять выйдем. Там много людей будет.
– Хадизат, пойдешь с нами?
– Батрадз не разрешит.
– Я приглашаю, брата твоего уговорим.
– Пусть дома сидит, маленькая еще, – подал голос Батрадз.
– Ох, большой! Чуть старше, так большим себя считает.
– Чизг, бира зурыс, – сказал по-осетински Батрадз.
Хадизат сразу замолчала. Таков обычай у кавказцев – не перечить старшим, да еще мужчине.
К обеду пришел отец Дениса, широкоплечий, сильный мужчина лет сорока пяти. Он всегда был немногословен, любил больше слушать, чем говорить.
– Ты куда пропал? – спросил отец, – Ни вечером тебя нет, ни утром.
– Вечером сидели на скамейке с друзьями возле Ремизовых, а утром Батрадз поднял чуть свет, и мы поехали на рыбалку.
– Поймали что-нибудь?
– Неплохо. Посмотри в холодильнике, Маринка уже почистила.
Маринка была младшей сестрой Дениса, она была ровесницей Хадизат. Отец поднялся, пошел в кухню, открыл холодильник, посмотрел улов.
– Молодцы. Хороший усач, да и голавли хорошие. На червя ловили?
– Да, на червя. Самого большого усача дал Батрадз, он двоих таких вытащил.
– Ты вот что, время до выпускного у тебя еще есть. Прорви огурцы в огороде, совсем трава забила их. А огурцы только цветут. Нужно помочь им.
– Хорошо, я это сделаю сейчас.
Денис пошел в огород, бывший на берегу небольшого ручья, и взялся за работу. Было жарко, еще не июльское пекло, но солнце грело довольно сильно. Ведь конец июня. Работал часа два, но огурцы освободил от травы. Грядки стояли чистые от травы, зеленела только огудина огурцов вся в желтых цветочках. Время было около трех часов пополудни. Денис помылся, взял книгу, решил почитать. Но читать у него не вышло, он задремал. Через десять минут сон прошел.
Вечером школа гудела, как растревоженный улей. Пришли учителя, пришли выпускники и их родители, пришли родственники и друзья. Все собрались в спортивном зале, он же был и залом собраний, и концертным залом, и столовой, народу было много, как говорят яблоку негде упасть. Окна зала были открыты, было тепло, но не душно. В воздухе висел гул голосов. Батраз и Денис одетые в черные костюмы с галстуками, стояли недалеко от сцены. Все парни-выпускники были тоже в костюмах и при галстуках, выглядели хотя и по-взрослому, но было видно, что это еще совсем юноши. А вот их одноклассницы-девочки выглядели настоящими взрослыми девушками. В белых и кремовых красивых платьях, сшитых специально к выпускному вечеру, они были сама юность и сама свежесть. От них веяло женственностью и нежностью. Они были сама Молодость!
На сцену вышел директор школы Георгий Захарович Тадеев. Он посмотрел в зал, на выпускников, провел по лицу рукой. Был он уже в годах, за шестьдесят и это был его последний выпуск. После этого он собирался уйти на пенсию. Он думал, как же быстро проходит жизнь. Кажется, недавно она началась и вот уже на финише. Он вспомнил себя, такого же молодого и с миллионами планов на жизнь. Не все удалось сделать, но главное он сделал: он научился учить детей знаниям и добру. Он считал, что это главное в жизни. Были бы заложены в человеке правильные знания, любовь к жизни и добро к людям, а остальное все приложится. Георгий Захарович поднял голову и посмотрел в зал. Затем заговорил.
– Дорогие дети, вы, пожалуйста, не обижайтесь на то, что я вас, уже взрослых, называю детьми, вы для меня и наших учителей всегда останетесь детьми! Дорогие родители, родственники, гости! Мы собрались здесь, чтобы проводить в большую жизнь наших выпускников. Одиннадцать лет мы вместе провели в стенах этой школы. Вместе учились, иногда ссорились, но всегда находили путь к примирению, всегда находили общее друг в друге. Наверное, вас удивит то, что я сказал, что мы вместе учились. Да, я не оговорился. Учителя не только учат детей, они и сами учатся у детей. Такова жизнь. И вы, наши дорогие выпускники, не думайте, что ваша учеба закончилась с окончанием школы. Вся жизнь это учеба. Вы можете спросить своих родителей, и они подтвердят мои слова.
Зал внимательно слушал. При последних словах родители и взрослые гости утвердительно закивали головами, послышались слова: «Да, хорошо сказано… Да, правильно… Век живи, век учись».
– Сегодня вы попрощаетесь со школой. Но помните, что вас всегда здесь ждут и вы сюда можете приходить как домой. Я и наши преподаватели будем всегда вас рады видеть. Ведь мы одна семья, нам нужно это чувствовать, как бы далеко вы ни были отсюда. Школа это гнездо, откуда вылетают выросшие птенцы. И помните, пожалуйста, о школе и о нас, ваших учителях.
Девчонки и женщины при этих словах начали утирать слезы.
