скачать книгу бесплатно
– Да… Мы любим друг друга.
Она подняла на него свои глаза, полные слез.
– А слезы зачем?
– От счастья. Женщины и от счастья плачут.
– Спасибо. Мне тоже хочется заплакать, но мне стыдно, я ведь мужчина.
– Ваня, – она впервые его так назвала, – я хотела тебя попросить об одной вещи.
– Я все сделаю для тебя. Проси.
– Если сложится так, что ты меня захочешь, как женщину, то не делай этого, пока я не буду готова. Ты должен понимать меня. А устоять перед твоим желанием я не устою. Мне и самой этого иногда хочется. Но мы живем в мире людей, в мире условностей и нам нужно подчиняться этим условностям. Я люблю родителей, брата, никогда не вру им, да и не умею, и я не хочу приносить им неприятные минуты. Вот это моя просьба.
– Хорошо, милая. Можешь быть спокойна. Я ничего тебе не сделаю, пока и сам не буду готов к этому. Как все-таки сильно разделено духовное и физическое в человеке.
Галима снова обняла Ивана Петрович, положила ему на грудь голову, чувство нежности и огромной благодарности охватило ее.
– Спасибо. Пусть так и будет.
Прошло еще месяца полтора. В природе начались проявления весны. Стало теплее днем, с крыш потекли капели, тротуары стали мокрыми днем, а вечером скользкими. Воробьи стали такими оживленными, что их чириканье слышалось с утра и до вечера. Иногда шел снежок, но был он уже не таким зимним, как в январе. А еще через месяц уже припекало, просохли тропинки в парках, стало легко и радостно в природе. Все это время Галима и Иван Петрович виделись каждый день, все свободное время проводя вместе. Все образовывалось так, что им нужно было строить жизнь вдвоем, друг без друга они уже не мыслили будущего. Галима ждала серьезного шага от Ивана Петровича, и он понимал это. И на плане условностей близились изменения. Через три дня наступало 8-е Марта, праздник, который празднуют все женщины бывшего СССР, и в этот день исполнялось 19 лет Галиме. Как-то Иван Петрович договорился с Галимой встретиться в парке. Был теплый день, небо лишь слегка было покрыто облаками. Иван Петрович стоял и ждал, Галима должна была появиться из-за поворота аллеи. И она вышла именно оттуда. Но то ли лучи света сыграли шутку над влюбленными, то ли так показалось Ивану Петровичу, но он увидел Галиму с… ребенком на руках. Это было потрясающе, это было настоящее чудо! Галима подошла ближе, и ребенок исчез. Она улыбалась свой яркой улыбкой, в глазах ее отражалась бирюза неба. Она была Богиней. И Иван Петрович понял, что ему Галиму с ребенком показали высшие силы. Он сделал несколько шагов навстречу и обнял ее.
– Знаешь, милая, я больше не могу без тебя. Тебе нужно стать моей женой.
Галима снова почувствовала слабость в ногах, как тогда, когда он обнял ее первый раз. Она села на скамейку, которая стояла рядом.
– Я рада, что ты так решил. Не просто рада, а чувствую что-то более высокое. Буду готовить тебе кушать, любить тебя, стирать… Боже, какое же это счастье!
Помолчали.
– А детей сколько у нас будет? – Галима спросила, покраснев.
– Трое, это минимум, а лучше четверо.
– Я хочу четверых. Две девочки и два мальчика.
– Пусть так и будет. А как с институтом? Скоро ты закончишь второй курс. Останется три.
– Не бойся, я все совмещу. Я сильная. Да и ты рядом будешь, а значит, я стану еще сильнее. Ну… – она засмеялась, – помогать будешь. Пеленки будешь стирать, гладить будешь, к детям ночью вставать будешь.
– Обязательно, в этом ты не сомневайся. Начинай готовить своих к нашему событию.
– Хорошо.
Из-за поворота вдруг показался Марс. Улыбаясь, подошел к ним. Сел рядом с Галимой.
– Иван Петрович, давно хотел с вами поговорить. Галима моя сестра и я очень люблю и уважаю ее. Поэтому я очень хотел бы знать, что у вас за отношения. А они длятся у вас уже несколько месяцев. Пожалуйста, объясните, как вы видите все в будущем.
– Марс, у вас не должно быть повода для беспокойства. Так уж получилось, что, находясь рядом, мы не замечали друг друга до определенного момента. А когда заметили, то поняли, что мы созданы друг для друга. И сейчас, за полчаса до вашего появления здесь, мы договорились, что станем мужем и женой.
– Ого! Поздравляю вас обоих. Я очень рад за вас. Аллах услышал мои молитвы и послал вам счастье. Я много раз просил его об этом.
– Спасибо, Марс. Спасибо огромное.
– Пойдем в кафе, я угощаю, – сказал Марс, – по этому случаю и выпить можно. И давай, зятек, будем на ты.
– Не возражаю, – сказал Иван Петрович, пожимая руку Марсу.
Все засмеялись и встав, направились вглубь парка, там было неплохое кафе…
Мама Галимы приняла известие о решении дочери в штыки. Убеждали маму и папа, и Марс, но она стояла на своем – он неверный, он не мусульманин, я видеть и знать его не хочу. Марс только качал головой, отец же Галимы пытался убедить ее принять этот брак.
– Ты пойми, это наша доченька. Она всегда была не такая, как все девочки. Если мы сломаем ей этот брак, то она потом не простит нам. Оглянись вокруг, сколько смешанных семей живет среди нас. И среди них немало наших друзей. Посмотри, у них прекрасные дети. Нет, я не дам ломать судьбу и счастье моей Галимы. Я знаю ее лучше, чем ты. И ничего твое решение не изменит, а дочь ты можешь потерять. И посмотри, какой он парень! Им восхищаются такие ученные, как Накипов, Салманов, Лобов. Молода? А ты во сколько выскочила за меня? Тебе только-только семнадцать исполнилось, мы, татары, люди восточные, наши женщины взрослеют рано.
Было много споров, упреков, но мать Галимы не сдавалась. Отец как-то в присутствии Марса заговорил с Галимой об этом.
– Доченька, я не знаю впервые в жизни, что делать с твоей мамой. Она не хочет твоего счастья.
– Совсем рехнулась на религии, – сказал Марс. – Она посещает кружок, в котором читают лекции об исключительности Ислама, учат ненависти к «неверным», это очень большая глупость. Я тут месяца три назад спустил с лестницы какого-то бородача, она его привела. Он меня агитировал в боевики, сперва в Чечню, а потом, мол, и здесь пригодишься.
– Ого! Вот даже до чего она дошла. А что ж ты раньше молчал?
– Не придал этому особого значения, – сказал Марс, – а оно видишь, нашей семьи уже коснулось. Идиоты, которые хотят нас поссорить с русскими, не понимают, что такое разделение пройдет ножом по семьям, дружбе и отразится на всех сторонах нашей жизни. Я далек от высокопарных слов о братстве с русскими, но за века совместного проживания мы действительно стали с русскими чуть ли не одним народом. Ну, воевали, ну дрались, чего не бывает между соседями? Знаешь, доченька, я еще попробую поговорить с мамой. Если она будет продолжать настаивать на своем, то я советую тебе уйти к Ивану Петровичу. Я к тебе на свадьбу приду.
– Я тоже, – сказал Марс, – и буду во всем помогать.
– Вот, так и решим, – сказал папа.
Через неделю после этого разговора Галима собрала свои вещи, их было немного, и увезла их в институт. Там все объяснила Ивану Петровичу. Тот сбегал к Фариде Иметовне, сказал, что им с Галимой нужно срочно оформит брак, чтобы не было никаких пересудов. Декан куда-то звонила, что-то объясняя по-русски и по-татарски. Затем встала, поцеловала в голову Ивана Петровича и попросила позвать Галиму. Он сбегал, и они зашли в кабинет вдвоем.
– Береги его, Галима. Прочила я его для своей дочери, но ты забрала его. Сейчас поедем, и вы распишетесь в ЗАГСе. Нужен еще свидетель. Я тоже буду свидетельницей.
Еще одним свидетелем взяли Вагифа, парня с курса Галимы. Через полтора часа Галима и Иван Петрович стали мужем и женой, согласно записи в книге регистрации брака. Это было в четверг, а в субботу молодожены пригласили на свадьбу всех друзей и знакомых. Мама Галимы на свадьбу приглашение не приняла. И не пришла. Это очень огорчило Галиму.
Галима поселилась в двухкомнатной квартире Ивана Петровича. Она была здесь в первый раз. Обстановка ей понравилась, небогато, но со вкусом, интерьер, конечно, не очень, сразу видно отсутствие женской руки. «Ничего, все сделаю по-своему, будет как в раю» – подумала она. Иван Петрович отдал ей спальню, потому что она просила его чуточку подождать с близостью. «Ну не готова я, нужно чуточку времени» – твердила она, бросая испуганные взгляды на мужа. Иван Петрович не возражал. Нужно так нужно. Сам спал две ночи в зале, на диване.
Свадьба состоялась в небольшом кафе, с которым договорился Иван Петрович. Он сразу поставил условие администрации: других посетителей, кроме приглашенных на свадьбу, не должно быть. Администрация сразу же взвинтила цену, но Иван Петрович, поторговавшись и несколько снизив сумму, заплатил. Свадьба удалась. Гости пели, плясали, особенно молодежь, поздравления и подарки сыпались на молодоженов, это было приятно. И только папа Галимы иногда ловил грустный взгляд дочери, она хотела бы, чтобы и мама порадовалась ее счастью. А вот мама и папа Ивана Петровича, приехавшие из Москвы, нарадоваться и наглядеться не могли, глядя на сноху. Они сидели рядом с Марсом и папой Галимы, о чем-то оживленно беседовали с ними и не скрывали свой огромной радости по поводу женитьбы сына. Они думали, что он уже никогда не женится. Чтобы не мешать молодым, родителей Ивана Петровича забрала к себе домой семья Салимы, сестры папы Галимы. Разошлись поздно. Галима и Иван Петрович к спиртному не прикасались.
После свадьбы молодоженов привезли домой, и они пошли в двухкомнатную квартиру Ивана Петровича на втором этаже. Дома Галима взглянула на мужа своими большими, немного раскосыми татарскими глазами, и прильнула к нему.
– Я боюсь, – тихо сказала она.
– Чего ты боишься?
– Ну…этого....я ведь в первый раз…
– Не бойся, милая, все будет хорошо. А твой первый раз для меня самый большой твой подарок. И огромное спасибо тебе за него.
Первая совместная ночь принесла им огромное наслаждение, они сливались душами, как могли это делать только они. Галима обнимала любимого, она его полностью забирала сердцем, отдавая ему свое прекрасное тело. Прекрасное чувство близости, не только физической, но и душевной, сердечной, охватывало их снова и снова, потом осталось навсегда. Губы Галимы сами шептали нежные слова, она их не придумывала, они сами лились из сердца. В ответ Иван Петрович прижимал ее к себе, гладил и целовал ее голое тело и тоже отвечал нежными словами. Потом уставшая, расслабленная и умиротворенная Галима притихла и заплакала.
– Ты почему плачешь?
– От счастья… И еще от того, что потеряла что такое, что уже не возвратится…Но зато приобрела тебя. Теперь мы навсегда одно целое.
– Да, одно целое. И навсегда, милая, – повторил Иван Петрович.
Галима засунула свою головку к мужу под левую подмышку, прижалась к нему всем телом и мгновенно заснула, крепко, как ребенок. Иван Петрович же не мог заснуть. Он берег сон любимой, иногда гладил и целовал ее, сонную. Заснул только под утро.
Еще сквозь сон он почувствовал, что в его квартире все по-другому. Еще не совсем проснувшись, он услышал, что кто-то возится на кухне, вкусные запахи чего-то свежевыпеченного. Еще не все осознав со сна, он почувствовал на щеке прикосновение губ любимой женщины. «Галима, она же здесь, навсегда» – промелькнуло у него в сознании, и он открыл глаза.
– Доброе утро, засоня.
Она снова поцеловала его.
– Доброе утро. Ты давно уже встала?
– Я не люблю долго спать. Вставай, под душ и на кухню. Тебя там уже ждут сюрпризы.
– Есть, ваше величество, – пошутил он.
Вскочил, немного размялся, быстро побрился, сбегал под холодный душ и появился на кухне. На столе стоял чайник со свежим чаем, всякие румяные и еще теплые выпечки, каких он давно не видел, разве когда-то у мамы в детстве. Он от удивления распахнул глаза. Когда это она успела все приготовить? Ведь еще только половина девятого.
– Ты во сколько встала, моя хорошая?
– Не знаю, – лукаво ответила Галима, – но я не люблю долго спать. Ешь.
Они принялись за еду. Галима больше смотрела на мужа, как он ест, чем ела сама. Он переставил стул к ней, сел рядом, взял оладий, обмакнул в мед и, держа над блюдечком, поднес ей ко рту.
– Ешь. А то не будешь есть, похудеешь, будешь как палочка тонкая и болеть будешь.
Галима весело рассмеялась и откусила оладий. Потом таким же образом съела их несколько штук. Потом они пили чай, зеленый, ароматный. Иван Петрович привык к нему в Татарстане и предпочитал всем другим напиткам. А Галима родилась здесь, это был ее национальный напиток. Кофе оба не пили. Было воскресенье. Решили собрать самых близких. Галима посмотрела на Ивана Петровича.
– Нам дали вчера полную свободу. Тетя Салима прекрасный человек, у них замечательная семья, но с сегодняшнего дня твои папа и мама должны гостить у нас. Иначе я буду чувствовать себя нехорошо перед ними. Ты иди обзванивай гостей, а я пошла на кухню, буду готовить. Зови всех к часу дня.
Иван Петрович пошел обзванивать тех, кого решили пригласить. Позвонил домой Галиме, трубку взял Марс. Сказал, что обязательно будут с отцом. Потом Иван Петрович обзвонил других и пригласил тоже. Своим родителям сказал, чтобы приезжали с вещами, гостить дальше будут в новой семье. Родители, чувствовалось, остались очень довольны таким раскладом. Да и права Галима, нехорошо, приехав к сыну, гостить у кого-то. К часу собрались все. Стол уже был накрыт. Иван Петрович был поражен, как быстро его молодая жена всего наготовила. У нее под рукой было не все, что нужно было для татарской кухни, но она смогла найти выход из положения. Пельмени были налеплены и сварены. Обычно пельменями в бульоне у татар теща угощает зятя, но, к сожалению, тещи не было. Были приготовлены и эчпомак с жирной бараниной и луком, и даже испечен пирог губадия с многослойной начинкой. Была и просто баранина, в кастрюлях стоял бульон.
– Аллах, хлеба то нет. Ванечка, пожалуйста, за хлебом сбегай.
У татар ни одно застолье без хлеба не обходится. Иван Петрович быстро оделся и пошел в магазин за хлебом. Придя домой, он застал уже Марса с папой жены, своих родителей и тетю Салиму с мужем. Начали подходить еще гости. Пришла Фарида Иметовна тоже с мужем, пришли коллеги Ивана Петровича. Пришли и подруги Галимы, Агиля и Люда, обе ее однокурсницы, с которыми Галима училась еще в школе, а с Людой они дружили с первого класса школы. Все уселись за стол. По старинному татарскому обычаю хлеб должен нарезать старший в семье и роль эту взял на себя папа Галимы, Багид, которого еще все звали Аба или добавляли это к его имени. Он нарезал хлеб.
– Папа, ты у нас сегодня хозяин и поступай так, как ты поступал бы в своем доме, – Галима сказала, зная, что этим не будет нарушен обычай и что отцу будет приятно.
– Да, да, пожалуйста, будьте за хозяина и за старшего, – начали просить все.
Багид встал и поклонился всем.
– Спасибо.
Из спиртного была водка, которую татары давно переняли у русских соседей, родители Ивана Петровича привезли с собой домашнего вина, которое им в свою очередь привезли в Москву родственники из одной южной станицы, где родилась мама Ивана Петровича, кто-то из гостей принес и кумыс. Во главе стола сидел папа Галимы, другую стороны стола занимали Галима и Иван Петрович. Галима не спускала сияющих глаз с мужа, он же только диву давался ее кулинарным способностям и быстроте ее кухонных дел. Багид налил всем мужчинам водки, женщинам наливали Марс и Иван Петрович того, что они просили.
– Мне водки, – сказала Ольга Семеновна, – я ведь казачка, у нас с татарами много общего. Как и у татар, у нас любимое мясо баранина.
– И мне водки тоже, – сказала тетя Салима.
Багид встал.
– Дорогие гости, я рад, что вы пришли в мой дом. А повод вы знаете. Я выдал замуж мою любимую дочь. Но отдавал я ее Ване без печали, зная, что моя дочь будет с ним счастлива. И все-таки грусть небольшая есть. Растишь, растишь дочь, а ее забирает кто-то. Хорошо, что в нашем случае забрал Ваня, я хоть спокоен буду. Пожелаем же счастья молодой семье. Ты, Галима, помни, что слово мужа для тебя закон. А тебя, Ваня, попрошу прощать ошибки моей доченьки, ибо ошибок не делает только тот, кто ничего не делает. Для мужчины нельзя быть подкакблучником, но к женскому совету нужно прислушиваться внимательно. Еще раз счастья вам, а нам с родителями Вани хороших внуков.
– Хорошо сказано! – воскликнула мама Ивана Петровича.
Все встали и выпили. Иван Петрович и Галима только прикоснулись губами к рюмкам, но не выпили ни грамма. Пока не зачнется новая жизнь у Галимы, они договорились что Иван Петрович не будет пить. А потом Галиме и пить нельзя будет. Но это и не было проблемой: не были они любителями спиртного. Все сделали вид, что не заметили этого, хорошо понимая причину. Застолье тихо зашумело разговором, потом разговоры стали громче. Багид налил бульон с пельменями, Галима быстро вскочила и поставила тарелку перед мужем. Этим отец молодой жены оказывал почесть своему зятю по татарской традиции. Родители Ивана Петровича не спускали глаз со снохи, радуясь от души ее женской красоте и расторопности. Она заметила их взгляды, прильнула к плечу мужа и счастливо улыбнулась им. Ольга Семеновна не выдержала, подошла к сыну с невесткой. Галима встала навстречу. Ольга Семеновна обняла ее, крепко прижала и несколько раз поцеловала.
– Теперь будет у меня и доченька. Да еще какая! А то одни мужики.
У нее было трое сыновей. Свекровь и сноха по-женски всплакнули.
С наполненной рюмкой встал Марс.
– Сестренка, ты обрела свое счастье. Я уверен, что ты будешь прекрасной женой. И дети у вас с Иваном будут замечательные. А я буду только радоваться на вас. Счастья вам и долгих лет жизни.
И все снова выпили, заговорили, высказывая свои пожелания и советы. Было всем легко и хорошо и от выпитого, и оттого, что собрались вместе хорошие люди. А это много значит. Хороший человек он же на вес золота, он намного дороже золота. От хорошего человека теплом веет, его сразу видно.
Сидели допоздна, расходились все уже после девяти вечера. Все были довольны, радостны. Галима прильнула к отцу, он ее погладил по голове, как маленькую. Она любила эту ласку, оставшуюся с детства. Марс по свое привычке слегка щелкнул по носу Галиму, потом расцеловал в обе щеки. «Смотри, чтобы первый мальчик был» – шепнул он. «Первой будет девочка, Ванечка девочку первую хочет» – слукавила Галима, это она хотела девочку. «Девочка тоже хорошо». Фарида Иметовна тоже расцеловала Галиму, подружки завидовали ей, но по-хорошему. Тетя Салима тоже тепло поцеловала счастливую Галиму. Все ушли. Галима начала убираться, Иван Петрович тоже подключился к уборке. Мама Ивана Петровича хотела помочь, но ее убедили, что сами справятся. Галима протерла вымытую посуду, все сложила на места, муж протер влажной шваброй полы. Через минут сорок все сияло чистотой и порядком.
Галима расстелила постель в спальне для родителей мужа, а для себя и мужа раздвинула складывающийся диван. Еще с часик посидели, поговорили с родителями и потом легли отдыхать. Утром, как и вчера, Иван Петрович не нашел рядом свой милой женушки. Она уже давно хлопотала на кухне. Он прошел на кухню как был в трусах, она бросилась ему навстречу, обняла и нацеловала щеки и губы.
– Милая, ты так рано встаешь.
– Я и обязана рано вставать. Я ведь женщина. Вот родятся дети, подрастут, я их всех кормить и поить буду, только свежим и вкусным. Иди мойся.
Выйдя из ванной, Иван Петрович увидел маму, она о чем-то говорила с Галимой. Потом мама, не скрывая свой радости, сказала: «Ваня, тебе досталась не жена, а само счастье к тебе пришло. Если обидишь, знать тебя не буду». Галима зарделась и весело засмеялась. Иван Петрович обнял ее за плечи.
– Зачем же ее обижать? Если я ее обижу даже случайно, я не прощу себе этого.
Подошел отец. Глянул на стол в кухне и покачал головой.
– Рання ты птичка, Галимочка. Настоящий жаворонок.
– Не умею по-другому. Я люблю домашний уют, люблю готовить, а готовить для дорогих людей для меня удовольствие. Простите, не могу другой быть. Я без дела никогда не сижу, я чахну без дела.
– Ваня, бери во всем пример с нее. Я сердцем чувствую, что это подарок тебе от Бога.
– Прямо захвалили, – снова засмущалась Галима.
Сели завтракать, все приготовленное было вкусно, чай пахнул изумительным ароматом. Папа Ивана Петровича, обычно немногословный, только одобрительно покачивал головой и причмокивал, мама бросала ласковые взгляды на Галиму. Галима чувствовала, что родители Вани очень довольны нею и тихо млела в душе, так ей было это приятно. Иван Петрович чувствовал, что гордость за жену распирает ему грудь. И еще он чувствовал, что сила любви к Галиме все больше охватывает его и он рад был, что этому не было предела. «Господи, – думал он, – как же так, я ходил возле нее, видел ее и не замечал ее. А если бы это так и продолжалось до сегодняшнего дня?» Он даже вздрогнул от такой возможности. «Ничем я это не могу объяснить, как только вмешательством высших сил. Это они показали нам друг друга и толкнули друг к другу. И все, кажущиеся многочисленными препятствия мгновенно исчезли. И она у меня есть. И не только есть, но и будет». Видимо глаза у него были соответственно мыслям, потому что все обратили взоры на него, а любимая толкнула его в бок кулачком.
– Ты о чем замечтался?
