скачать книгу бесплатно
– Ты решила мне доверять? – он, кажется, серьёзно удивился, но принял мои слова, накрывая протянутую руку своей большой ладонью.
– А кому ещё стоит доверять кроме Вас?! – Скорее не вопрос – утверждение. Глупо предполагать, что он станет утруждать себя неправдой. Чего ему в отличие от других опасаться, для чего придумывать ложь в оправдание? Напротив, его прямолинейность только и могла, что смениться молчанием, в случаях, когда долг и ответственность правителя требовали дипломатии.
В ответ на мой вопрос его лицо разгладилось, а тон обрёл обычное спокойствие.
– Правильный ответ, Кимириси, – неожиданно похвалил он. – Доверие – то, на чём можно построить прочное будущее. Не смотря на талант находить неприятности, я доверяю твоему стремлению быть достойной дочерью своих родителей. Пожалуй, рассказ следует начать с них. В начале твоих бед стоит то, что они подпустили к себе врага.
Двадцать лет назад некто из близкого окружения твоей матери создал источник жизненных сил из ещё не родившегося ребёнка с сильной, наследственной магией. Да, Кимириси. Когда я хотел рассказать о страшных событиях, я имел в виду тебя – дитя, приговорённое к смерти ещё до рождения. Существует некое заклинание передачи жизненной энергии, произнесённое другом или родственником, и потому абсолютно незаметное… Злодей просчитался в одном, с момента зачатия твой организм обладал не только заветной магической искрой, но и редким, даром. Связь передачи энергии преобразовалась, трансформировалась, чтобы у тебя при рождении оставалась возможность выжить. Перекрыть отток жизненных сил ты не могла, и отдавала большую часть, и поэтому плохо росла.
Та ночь, после посещения пещеры совпала с ещё одним ритуалом, в котором ты поучаствовала не по собственной воле. Мой визит во дворец Нари-Ран был организован для подписания брачного договора. Мы с Ингрис знаем друг друга давно. Она достойная девушка и подходила мне, как показатель чувств, которых я не имею. Я в полной мере осознаю ответственность перед народами, которые объединил. Знаю, что должен заботиться об их благе. Именно знаю, так как не могу почувствовать границ добра и зла, а потому не должен позволять себе малейшего пробуждения ненависти к миру, пропитавшей меня вместе с силой магии.
Мне нужна связь с чувствами женщины – связь, которая станет направлять. Обретя её, я смог бы воспринимать чувства жены как собственные. А значит, смог бы отделять плохое от хорошего в себе. Ингрис подходила для этого и по моральным качествам в том числе. Наша свадьба была обговорена с её совершеннолетия. Её родители предложили нам дар семьи. То есть, по сути, уже давно передали дочь в нашу семью в качестве моей невесты.
Ритуал Единения Природы Чувств нужно производить с вливанием божественной энергии. Поэтому не обошлось без участия богини любви. Я сам создал эту связь, призвать хранительницу семьи не представляло проблемы, я и без силы драконов могу совладать с любым предвечным. Казалось, ритуал был проведён с соблюдением всех мер предосторожности, и призванная мной богиня никоим образом не могла повлиять на его исход. Но мнительная Иштар нашла способ всё испортить.
Следующим утром я проснулся уставшим, списал это состояние на трату сил для ритуала. Однако уже за завтраком испытывал невообразимые чувства: хотелось бегать по комнате и улыбаться каждому встречному. Когда я смотрел на Ингрис, то видел сдержанное величие, без признаков бесноватого счастья, сметавшего любые условности. Вызвал Тансали, который пошагово воспроизвёл формулы ритуала, рассчитал направление установленной связи и сделал неутешительный вывод: чувства Ингрис ко мне далеки от пламенных, и богиня перенаправила желанную мне связь на иной объект. Тансали смог установить, где именно находилась женщина, чувства которой я стал переживать. И я напросился в гости в Исильфгард, не представляя, кого Иштар выбрала моим ориентиром добра…, – он замолчал и посмотрел на меня так, словно я уже сейчас неоправданно долго медлила с мольбами о прощении.
Очевидно от того, что я не упала на колени и не покаялась, его рот стал тонкой линией в очередном порыве недовольства мной, а голос переполнился ядом иронии:
– Мой жизненный ориентир висел на стене и матерился! Я поверить не мог, что богиня сыграла со мной такую шутку. Дважды проверил, посылая ослабленные, атакующие заклинания и дважды почувствовал страх и боль чуждые мне ранее. Когда сомнений больше не осталось, я пошел на сделку с твоими родителями.
Богиня сыграла на благородстве Ингрис. Моя бывшая невеста перед страхом смерти не призналась бы, что давно и страстно любит моего брата. Она безропотно согласилась выполнить обещание, данное её родителями. Иштар использовала её глубокие чувства как зеркало, исказившее цель ритуала. Видимо, метамаг ещё и самый удобный объект для любого рода заклинаний. Моя магия, приумноженная участием богини, устремилась к тебе, разрушила связь источника и паразита, сосущего твою энергию. Поэтому ты выросла в ту ночь. И ты стала такой, какой была бы, если бы не питала собой другое существо.
Я пообещал искать способы разрушить связь, а не лишать тебя магии сразу же, чтобы избавиться от последствий неудачного эксперимента. Взамен получил необходимое: контроль над событиями твоей жизни, иначе непредсказуемость чужих эмоций довела бы меня до срыва. Твой отец был обеспокоен статусом гостьи, тогда я предложил ему провозгласить тебя Гран Синта-Маат.
Ты отнеслась к назначению с небывалой ответственностью и отстояла своё право на обучение. Предложение Ариса и Тансали отправить тебя в Щит я не одобрил. Но ты опять с таким рвением готовилась к поездке к гоблинам, плюс покушение на тебя, когда внезапно и необъяснимо для самой себя камеристка Томилины решила заколдовать дверь библиотеки и тебя спас Призрак… В общем, я позволил тебе учиться в Данзиране. Надеялся, там тебе будет безопасней, пока я мотаюсь по двум континентам.
Как видишь, события твоей жизни в общих чертах мной установлены вплоть до момента возникновения подозрений по поводу роли в этой истории одной, конкретной особы. И в этом вопросе я надеюсь на тебя, так как дальше речь пойдёт о твоей служанке…
– А что не так с Лиси?
– Пока не знаю, но стоило мне бросить на неё один заинтересованный взгляд, как та едва заметно забеспокоилась. Только подумал, что нужно бы её допросить, собрать о ней информацию, как она исчезла.
– Когда?
– На утро после того памятного вечера, когда ты выбралась из под охраны, подсматривать за влюблённой парой.
– Я не подсматривала! Это они сами!
Он пренебрежительно усмехнулся моей попытке оправдаться, глядя, как краска стыда заливает лицо.
– Да идите вы! – я топнула ногой и отвернулась. Он просто чурбан, если даже после ритуала «Единения» не чувствует, что я и так на взводе.
– Куда?
– На Кудыкину гору!
– Кстати это фразеологизм, который используют при неуместных вопросах. Я же констатировал факт: ты подсматривала. Но речь не об этом. В общем, твоя служанка не так проста, как всем казалось, – признался он, без переходов меняя настроение с едкости перца до ледяного спокойствия и тихого требования, чтобы я рассказала всё, что знаю.
– Простолюдинка, магия очень слабая… про семью не скажу, наверное, никого не было. Она отпуск ни разу не просила. Да… ещё… у неё одного уха почти не имелось, совсем маленькая раковина без слухового прохода.
– Не было уха… – повторил он в глубокой задумчивости. Я хотела уточнить, что в этом такого особенного, но не успела, так как нашу беседу прервали.
– Эвиладель, ты же наша Бошенка! – Арис назвал меня сказочным хлебцем, который и от бабушки ушел, и от гоблинов ушел.
– Слава предвечным, ты цела! – воскликнул ректор, появившийся вслед за Арисом.
– Она достала Заклинание-Ключ, – повелитель не позволил случиться радостным объятиям, спрятав меня от прибывших одним, общим порталом друзей к себе под рукав, а ещё он каким-то образом умудрился сообщить о моём подвиге обвинительно.
– Эвиладель, ты меня поражаешь! Какая удача, что ты смогла обойти защиту дворца Тхета и позвать на помощь? – ректор не скрывал своего восхищения, вписывая новый вид связи с папой в список уникальных способностей метамага.
– Пусть расскажет о горничной, потом пойдёт к себе, – повелитель пресёк возможные похвалы, которые я, безусловно, заслуживала.
– А с кем осталась Ви? – Я насупилась, готовая напомнить повелителю, что меня пора бы если не наградить, то похвалить-то уж точно.
– С моими родителями. А какого уха не было у служанки? Левого?
– Да, она делала прически на левый бок, чтобы это скрыть, – подтвердила я.
– Как часто она пользовалась своей магией?
– Очень редко и неумело… могла снять головную боль или навести чары сна, большего от неё не требовалось…
– А как она разговаривала? Как простолюдинка? Не было явных переходов и несоответствующих её происхождению речевых оборотов?
– Нет, она со всеми находила общий язык, и была очень словоохотливой. Любила прихвастнуть перед другими слугами, но делала это не обидно, и её все любили…
– Ладно, ты свободна, – оборвал рассказ повелитель.
«Вот спасибо «освободителю»! А я уйду, когда захочу!» – заупрямилась, от возмущения потеряв страх. Выходило, что вместо благодарности у меня ещё и Ви забрали.
– Когда радоцвет вернёте?
– Когда буду уверен, что ты стала послушной, – заявил он.
– Я послушная, – заверила искренне, но моё заявление осталось не принятым.
– Не сейчас! Всё иди! – выпалил повелитель.
Я поднялась со стула, но заявленное мной послушание призывать не собиралась:
«Я не Грах и не Тхет. Пусть гоблины ему служат! Я не буду», – ну, не свойственно мне было просто сдаться и уйти! Вместо этого попыталась ещё раз объясниться, что привело лишь к новой вспышке обоюдной злости. Меня не слушали, даже когда я сквозь слёзы приводила довод за доводом, ведь то, что я достала заклинание, говорило в мою пользу. Мою заслугу признали все, кроме повелителя, обругавшего мой поступок безмозглой выходкой.
– Даромир, да ты чего? Всё же обошлось, и секрет гоблинов у нас… – вступился ректор.
– А мне плевать! – не дал договорить повелитель. Но ректор не стушевался пред гневливостью друга:
– Ты давно не позволял себе такого поведения! Что с тобой происходит?
– Она со мной происходит, Арчибальд! Я меч у шеи Тхетельситапрохсы держу и едва с дрожью справляюсь, потому что её трясёт. И это не самое неожиданное. Арис, ты меня с чувством восхищения знакомил. Клянусь, мой ориентир «добра» был в восхищении, когда я убивал!!!
– Не «когда», а «как»! – я не удержалась от возмущённого выкрика. Он был таким красивым драконом, а я сказочная пленница, привязанная к камню. Как не радоваться спасению, я же его магию сразу узнала.
– А здесь существенная разница?! – свою реплику он не сказал -рявкнул. – Понял бы, если бы она меня только боялась, но она тролью кучу всего изо дня в день испытывает! Как можно каждые пять минут менять своё мнение на полностью противоположное? Переворошила всю мою жизнь! Я представить себе не мог, что управляя двенадцатью государствами, не смогу справиться с девчонкой!
– Вам нужно успокоиться, обоим, – посоветовал Тансали. – Потом вы поговорите. Прошу тебя, Даромир, сейчас не лучшее время для выяснения отношений…
– Вот и пусть идёт спать!
– Мне страшно. Там нет Лиси, нет Ви, – Я плакала в плечо, великодушно подставленное утешающим меня Арисом, и почему-то это взбесило повелителя не меньше, чем мои оправдания.
– Тебя ждут твои фрейлины и горничная, – сказал он, за предплечье оттаскивая меня от брата. Приблизился, вновь удерживая за плечи, склонился и процедил прямо в лицо: – Я выбрал троих. Хочешь, пришлю ещё?
– Спасибо, не нужно, – отодвинулась, упираясь в его каменный живот локтями, и мне сразу же позволили выбраться из грубого захвата. Не находя сил попрощаться хотя бы с теми, кто за меня заступался, полностью оглушенная несправедливостью происходящего, я шагнула к правой двери и закрыла её за собой, чтобы пройдя через комнату, в которой, не по собственному желанию, уже побывала в день треклятой свадьбы, уверенно открыть одну из двух других дверей. Я не ошиблась, так как оказалась в своей спальне, где от вида непривычно пустого подоконника защемило сердце. Прошла и застыла перед проёмом темного окна, с картиной ночи расплывающейся в пелене слёз. Простояла не долго, потом повернулась и очередной раз прерывисто и горестно всхлипнула. Дверь между нашими покоями больше не исчезала, даже когда я просила её исчезнуть.
Девушек действительно было трое. Они услышали мои тихие рыдания и, постучав, спросили разрешения войти. Одна из них, в форменной одежде прислуги сразу бросилась ко мне, помогая присесть. Фрейлина подала чистый платок, и я вытерла заплаканное лицо. Сказать честно, контраст между вышколенной прислугой эльфийского дворца и моей Лиси был невообразимым. Приятные внешне, вежливые и заботливые, все трое окружили меня ненавязчивым вниманием, таким, что было не придраться. Хотя, не скрою, хотелось.
«Моя Лиси, где же ты?» – я переживала её исчезновение, как утрату кого-то очень близкого и пока мне готовили расслабляющую ванну, не произнесла ни слова. Пусть даже у девушек моё поведение вызвало удивление, но от одной только мысли раздеться догола перед кем-то, кроме Лиси, я была готова провалиться сквозь землю. Поэтому попросила оставить на мне нижнюю рубашку и села по плечи в воду прямо в ней. «Пусть, если хотят, думают, что я всегда так купаюсь», – наступала пора неправильной королеве смиренно принимать всеобщее неодобрение.
«Хотя, воспитанные до показанного уровня придворные не осудят мою скромность», – надежда на лучшее оказалась несколько проворней смирения и победила. И если иллюзий относительно моего провального статуса венценосной супруги у меня не было, оставалась вера в тех, кто был старше меня, а значит умнее.
Вскоре я имела возможность убедиться, что хотя бы в этом я не ошиблась. После того, как горничная помогла помыться, она деликатно оставила меня рядом с чистым бельём и вышла. Как только я оделась и устроилась на постели, одна из фрейлин вернулась, чтобы почитать мне перед сном. И вроде всё как должно быть, если бы моей стезёй была нормальность. Но я оставалась той, что предпочла им всем неграмотную Лиси, готовая как в детстве сама рассказывать ей сказки перед сном.
Фрейлина читала стихи, проникновенно, искренне, умело. Я тихо плакала в подушку. Когда она спросила, хочу ли, чтоб она ушла, я отрицательно замотала головой и попросила остаться.
– Принесите мне успокоительное, – велела я ещё одним часом позже. Истерика не проходила, в голове возникали различные сценарии мытарств исчезнувшей Лиси.
Вошла горничная, а следом мужчина с чёрным ридикюлем. Камеристка, я не запомнила ни одного из названных имён, представила его лекарем королевской семьи. Это был не тот мужчина, что лечил меня после морской прогулки и паломничества к драконам, скорее всего, как и швею, того врачевателя повелитель приводил из какого-то государства, где законом не запрещалось стирать память.
– Ваше Величество, Вы бы хотели уснуть? – спросил он.
– И больше не просыпаться, – пробормотала умоляюще, совсем измученная злоключениями.
На моё нелепое замечание мужчина никак не отреагировал. Попросил разрешения провести поверхностное обследование энергетического поля, а после извлёк из своего ридикюля пузырек, налил содержимое в большую ложку и подал мне.
– Спасибо, – поблагодарила, приняв травяную микстуру, и стремительно погрузилась в приятную дрёму забвения.
Навсегда меня не усыпили, конечно. Стоило утром пошевелиться, и моя горничная была тут, как тут. Вечером я уверилась, что мне наняли молодую девушку, но в утреннем свете лицо горничной выглядело очень серьёзным и показалось гораздо старше.
– Ваше Величество, – она сделала элегантный книксен, едва я оторвала голову от подушки, – позвольте я помогу Вам встать.
– Всё в порядке, – здоровая и отдохнувшая я неуверенно улыбнулась, несколько смущённая давешним, слезливым знакомством, на что получила открытую, ответную улыбку. – Вчера… я была сама не своя… и не запомнила вашего имени…
– Этрисса, Ваше Величество. А ваши фрейлины: Оливинара со светлыми волосами и Динария, – женщина озаботилась моей возможностью избежать неловкости от ещё одного повторного знакомства, я опять ей улыбнулась, на этот раз выражая искреннюю благодарность.
– Этрисса, помогите мне одеться, пожалуйста. А потом позовите Оливинару или Динарию.
– Можно было бы позвать обеих, чтобы ни одну из них не обидеть, – посоветовала горничная тихим, но сильным голосом, от чего у меня появилась одна догадка.
– Этрисса, а кем Вы раньше работали? – Интересно было выяснить, сможет ли она быть со мной откровенной или начнёт отыгрывать роль простой горничной.
– Я была гувернанткой у дочерей графа Ботишей, – услышала я после небольшой паузы. Этрисса довольно споро выбрала честность, что было её плюсом.
– А почему сменили профессию?
– Его Светлейшеству не отказывают… – Это, прямо сказать, был большой минус. В отличие от Этриссы, Лиси не служила повелителю, я считала её своей до кончиков её неправильных ушей.
– Вы получили хорошее образование, Леди Этрисса? – ответом был смиренный взгляд и согласное движение головы, – и Вас не оскорбит должность служанки?
– Просто Этрисса, Ваше Величество, – поправила меня гувернантка, – Но Вы же согласны, что любой труд достоин уважения?
Теперь кивнула я, а она продолжила:
– Для меня честь служить моей королеве! – сказано проникновенно, без толики пафоса в голосе.
– Мне очень повезло, – супротив своих слов, я вздохнула совсем нерадостно, признавая, что не в восторге от присутствия учительницы. Едва ли даже благодаря круглосуточному воспитанию, мои манеры желанно скоро станут безупречными. Этрисса не обиделась, а лишь так же невесело вздохнула в ответ. Она бы не стала отрицать, что повелитель нанял её именно с этой целью, так как в отличие от гувернанток, горничные всегда находятся рядом с хозяйкой, и обучать королеву всё время было той ещё болячкой в прямой кишка орка. «Ой!» – одёрнула я себя. – «Мне же теперь по статусу ругаться даже про себя не положено!».
Этрисса помогла с одеждой, а после того, как я завредничала и отказалась от услуг придворного мастера волос, предложила помощь с причёской, которую я тоже отклонила. Вот Лиси другое дело! К её заботе я привыкла, а терпеть прикосновения почти незнакомой женщины было неприятно. Так, что в будуар, где королеву встречали приветливые фрейлины, вышла девочка в повседневном платье, с привычной для неё, простой косой на голове и открыто улыбнулась в ответном, приветственном порыве, готовая вести себя как королева когда-нибудь гораздо позже.
Светленькая Оливинара, по происхождению была сильфийкой, вторая с золотыми волосами Динария из местных. Я спросила, не знают ли они, когда подадут завтрак. Вчера не ужинала, и покушать очень хотелось. Девушки сказали, что мой секретарь Леди Катриола уже озвучила режим дня. Завтрак подадут в малой столовой на первом этаже, где меня ожидают через час.
У дверей столовой я согласно протоколу появилась последней. Поприветствовала родителей повелителя, произнеся «Ваши Величества!», и получила в ответ приличествующие первой встрече «Ваше Величество», сопровождаемое поклонами Фалентира, его супруги Томилины герцогини Тигурейской, принцессы Ингрис и пожилой леди, которую мне представили, как двоюродную тётю моего супруга Леди Катриолу дан Ливонескую.
Так я узнала, что даже секретарь у меня из родовитых и уважаемых дам. А значит, ни одного шанса на своевольное времяпрепровождение повелитель мне не оставлял и нанятые им леди будут внимать только его указаниям.
Надеюсь хоть его тётя не народная героиня, а то можно подумать, что мне на них везёт. Взять, к примеру, папину старшую сестру Анабель, которая молилась двести лет, чтобы вернуть благословление на сильфийские земли. Видимо ей это удалось в полной мере, раз её день рождения сделали государственным праздником. Я же страшно признаться героиню не долюбливала, более того все детские годы усердно пряталась, стоило ей к нам заявиться. Говорили, что она просила папу отдать меня ей на воспитание и только мамино категоричное «нет» спасло меня от заботы этой худощавой, мрачной, старой девы, как её за глаза называли наши слуги.
Ингрис и Томилина выполнили приветственные реверансы и, сочтя норму общепринятого этикета по отношению ко мне выполненной, за столом опустились до перешептываний. Под их косыми взглядами у меня закралось подозрение, что в моём лице они нашли «врагиню», против которой запланировали показательно дружить.
– Я поговорил с Даромиром, чтобы он вернул тебе Ви. Он отказал. Что-то произошло? – вопрос Лавилия прервал размышления о грядущих неприятностях.
– Считает, что Ви на меня дурно влияет, – ответила полуправдой, так как об истинном положении вещей рассказать без светлейшего дозволения поостереглась.
– Она нас скоро с ума сведёт! – признался Лавилий, заканчивая последнюю историю с участием моей любимицы. Они с Фалентиром старались разрядить обстановку, не обращая внимания на явную неприязнь ко мне старших невесток.
– Я очень по ней скучаю, – призналась я.
Даже не зная, как часто здесь одаривали радоцветами, я могла бы сделать вывод, что, скорее всего, чудо-растениями двух подружек не побаловали. Тема волшебных цветов Ингрис и Томилину не заинтересовала вовсе. Когда они забывали о затеянной против меня дружбе, выглядели двумя холодными идеалами истинных леди за едой, что мне нравилось не больше, чем их скептические взгляды в мою сторону. А когда леди Катриола поведала о самом ценном воспоминании, зреющем на её дереве, во взгляде Томилины промелькнула плохо скрытая за полным спокойствием обида. Никогда бы не подумала, что неприятно Томилине станет при упоминании знакомства тётушки с будущим мужем, которое леди назвала самым волнующим в жизни каждой женщины событием.
«Не всегда, – мысленно, я тоже возразила тётушке. Не все первые встречи с будущими мужьями так приятны, как ваша». Вспомнился момент, когда мой будущий муж снимал меня со стены и висящую на задранном выше головы подоле переносил к дорожке. Прокрутив в памяти несколько последующих встреч, лишь убедилась, что и они были далеки от того смысла, которое вкладывала в свидания с возлюбленными леди. Стоило признать, что жениха у меня никогда и не было – был суровый, боевой маг, уважения которого мне очень не хватало, а потом он взял и сделал меня королевой, а что насчёт свиданий и «с чем это едят» я, размышляя о своём и уплетая второе пирожное, толком не понимала.
Когда Королева Дорис предложила перейти в гостиную, чтобы продолжить беседу, Фалентир сослался на срочные дела. Довольно скоро и предсказуемо нашлись неотложные хлопоты и у невесток. Как ни странно, даже у меня.
– Ваше Величество, Ваш супруг распорядился согласовать с Вами расписание занятий. Когда Вы сможете уделить мне время? – спросила леди-секретарь, по окончании завтрака вновь становясь деловито-собранной.
– Обучение – очень важный для меня вопрос. Думаю лучше всего обсудить его прямо сейчас, Леди Катриола, – ответила я, изображая, как мне думалось, глубокое уважение. А вообще такие резкие изменения в поведении я сочла лицемерием или излишней исполнительностью. Только что она запросто вещала о радостях бурлящей молодости, а вспомнив о своей должности, делалась серьёзно-суетной до абсурдности.
– Ваши Величества, Вы позволите мне откланяться для выполнения своих обязанностей? – получив одобрительный ответ, леди, строго подчёркивая временно нарушенную за столом субординацию, снова обратилась ко мне: Вам определили кабинет для теоретических занятий. Прошу Вас, следуйте за мной.
