скачать книгу бесплатно
– Ну, вспоминайте же, коллега… “В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром…”!
– Александр Сергеевич, у меня есть твёрдое убеждение в том, что мы сами в нашем тесном коллективе, начинаем придавать особое, неоправданное значение, любому талантливому эпизоду или метафоре романа! Великолепно написано и…всё, точка! Ну, право, профессор!
– То есть тем самым, Вы желаете сказать, что мы в нашей Лиге “дуем на воду, обжегшись на молоке”?!
– Именно, профессор! Несколько раз в нашем расследовании мы чуть было не упустили главное, и теперь с опаской относимся к любому диалогу героев романа или неожиданному ходу сюжета повествования, опасаясь пройти мимо чего-то очень важного, тайного.
Егор хотел было промолчать, но авторское тщеславие “правдоруба” вырвалось наружу против собственной воли.
– И правильно делаем, что дуем! Что, уж и позабыли, как я вам тогда про те повозки на Явской…
– Яффской дороге, Егорша! – убедительно поправил друга Ванюша.
– Так, я об ней и толкую! Я вам – одно, а вы мне – дескать, “они на похороны поехали”! И это, когда уже луна на небе появилась?! Значит, “шабаш” ихний уже наступил?! А какие тогда, к чертям собачьим, похороны могут быть? Значит, не хоронить они наладились! Что, Сергеич, помнишь, чай?
– Да, коллега! Признаться честно, – я был так поражён Вашей догадкой, что целую неделю пытался самостоятельно разобраться в том, о чём нам хотел поведать писатель, описывая странный вояж группы римлян в то ночное время. Я даже помню наизусть финальную строчку в описании этого события! – произнеся это, Профессор скромно высморкался в платок, а затем несколько театрально взглянул на соратников по историческому цеху.
– В натуре не врёшь, Сергеич?
– Пожалуйста! Можете проверить, – слово в слово: “В это время уже было темно, и на горизонте показалась луна”! А это значит, что наступил сакральный для жителей тех мест день – шабат, суббота! И хоронить казнённых они уже никак не могли. Тем более, в присутствии ученика Левия Матвея! Такие строгие правила к погребению усопшего относятся практически ко всем восточным конфессиям, друзья.
Журналист понимающе закивал головой и сказал:
– Я согласен с вами, – всё верно, друзья! А мы-то, чуть было не пропустили одно-единственное уточнение в тексте романа: слово “луна”…
– Не мы, Жоржик, а вы с профессором! А по сему, – про плащ пилатовский в книжке тоже неспроста сказано! Вот таков мой дедуктивный метод и, допустим, природная чуйка!
– Должен признаться, друзья, что я и сам долгие годы бредил этими строками из романа: плащ…прокуратор! Тогда в далёкие семидесятые, эти фразы Булгакова являлись чуть ли не паролем, кодовым словом, у нашего советского разночинного “бомонда”. Этим “плащом” писатель как бы отделил…и объединил, подобно покрову, в единый союз различных представителей интеллигенции и просто любителей талантливой прозы! Это было, своего рода, нечто похожим на ромб, значок о высшем образовании на лацкане пиджака выпускника престижного столичного вуза!
– Вот, наверное, именно так и следует понимать эти строки, Александр Сергеевич! Талантливо, живо, убедительно… – продолжал настаивать на своей версии Георгий.
– Ох, Жорка, хоть вы там с Сергеичем и знакомы кучу времени, а так ты ничего и не понял…
– Не понял чего? Суть романа?
– Не знаешь ты, Жора, нашего инквизитора научного, ну ни капельки! Он ведь один в один, что наш писатель Афанасьич. Коли что говорит, – так неспроста! Вы же сами тут баяли, что в книжке той – ни словечка по-простому не сказано! Врубаешься помалу? Я вот и то…допетрил, покуда Сергеич наш словоблудием занимался! Профессор, ты давай-ка без обид! Я, это самое… в хорошем смысле.
– Сдаюсь, Егорша! – не очень натурально согласился Журналист. – И до чего ты там…”допетрил”?
– А сам так и не понял? Ведь это ты у нас в вузах уму-разуму набирался, покуда я под Апреловкой тёс да подтоварник с борта по пачкам укладывал: сюда – коротьё, туда – горбыль, обрезную и…всё прочее! Давай, оправдывай своё гордое звание журналиста! Кидаю тебе спасительную сентенцию, круг философский! Коль хотел бы писатель Булгаков написать “красная” подкладка, так – будьте любезны, так бы и отписал: верх – белого цвета, подклад – красного! И даже из чего пуговки сделаны, так-то, брат!
– Кажется, там пряжка была ещё… – скромно добавил Ваня-поэт.
– Егор Алексеевич, не давите на нашего Журналиста своим мощным философским авторитетом и жизненным опытом. Сейчас мы всё выясним! Давайте-ка сюда Ваши иллюстрации, которые вы вырезаете из журналов!
– Сей момент, Прокуратор палаты! На, смотри!
Александр Сергеевич ловко ухватил кипу иллюстраций из рук коллеги, затем, покопавшись в рисунках, уверенно извлёк оттуда какую-то слегка помятую цветную бумажку и спросил:
– Господин Журналист, Вам знакома эта историческая личность на картине?
– “Всмотритесь в это лицо!”, как говорится! – с жаром подхватил слова Профессора Егор Алексеевич.
– Это…это же Магистр ордена Тамплиеров, Жак…Жак… – начал было вспоминать Георгий, вглядываясь в иллюстрацию и едва не касаясь её своим носом.
– На этой картине изображена сцена казни последнего Магистра “Ордена бедных рыцарей Христа, а ещё при этом и “бедных воинов Христа и Храма Соломона”, как они себя сами называли! Перед нами сцена сожжения Жака де Моле, которая произошла…
– В пятницу, тринадцатого, Жорик! Вот теперича и рассматривай, как следует, во что да как тот магистр одетый!
– Надеюсь, коллеги, что вам не нужно объяснять, почему крест на белом плаще рыцаря красного цвета?! – загадочно произнёс Профессор. – Равно, как и подкладка плаща рыцарей ордена Тамплиеров на большинстве картин…
– От кровушки они покраснели, Сергеич, ясен пень! Ох, и рубились они там, на Востоке, с сарацинами разными!
– Ну, с кем они там “рубились”, а с кем договаривались, мы уже примерно знаем, друзья. Мы уже обсуждали многие тёмные стороны этой крестоносной эпохи…
– Вы хотите сказать, Александр Сергеевич, что…
– Нет, это Вы сейчас нам сами скажете, коллега! Ведь наш “правдоруб”, Егор Алексеевич, простите, уже забросал Вас подсказками…
– С головы до пят, Жорик! – хмыкнул “правдоруб”.
– Разрешите задать только один уточняющий вопрос, профессор?
– Я вас внимательно слушаю!
– Вам-то это наверняка известно. В те…ну, “нулевые годы” нашей эры, римская элита одевалась в бело-красную верхнюю одежду? Ведь должны же существовать артефакты? Литература, в конце концов!
– Ну, синий, фиолетовый, пурпурный – это… весьма возможно.
– Жора, друг, ты бы ещё спросил нашего профессора: нет ли чего “свеженького” почитать из архива римской библиотеки за… 33-ий год от Рождества Христова?!
– Я ещё в своём уме, Егорша!
– Ну, брат, это ты сам так думаешь. Помните, небось, как нашего Ванюшу к нам в первый раз в больницу доставили? Главврач Липкин-Хайтович ночи напролёт его стишата читал-читал, а потом, как-то раз, заходит в палату и говорит: “Ваня, Вы пишите гениальные стихи! Давайте устроим для пациентов нашего корпуса “вечер поэзии”!
Ванюша, вспоминай, что ты тогда нашему Главному ответил? Не помнишь, так я напомню! Наш Ваньша-поэт встал эдак гордо, осанисто и заявил главврачу: “Я не окончательный идиот, чтобы перед психами свои стихи читать, доктор!”
Да, Вано! Это ты нас тогда психами назвал! Ну, а когда тебя через полгода вдругорядь к нам в палату определили, ты малость поумнел, понял что да как…
Вот и ты также, Жорка! Ну, какая тебя литература, да ещё латынью? Видел я ту латынь на каменьях писаную, – что курица лапой! Всё вкривь да вкось! Вот ты и думай, сколь тех булыжников надо будет к нам на этаж перетаскать, чтоб ты чтивом занимался!
Удовлетворённый тем, как проходят “прения сторон”, Александр Сергеевиеч не преминул добавить от себя:
– Господин Журналист, неужели вы не можете примириться с тем простым фактом, что всё…абсолютно всё, что нам известно о временах античности нам преподнесли со страниц средневековой литературы! Егор Алексеевич, вы у нас, кажется, “знаток” эпохи раннего и не очень…Ренессанса, в конце концов? – обратился Профессор к Егорше. – Что и в каком веке написано о самой ветхой цивилизации? Расскажите коллегам! Ведь это Вы тут ножницами все книги и журналы испортили, фанат Возрождения!
– Так точно, Сергеич! Скажу, как есть. Значится так, в конце 15-го века их, художников, пригласили расписывать эту, как её Секс…Секс…
– Сикстинскую Капеллу, пора бы запомнить, коллега! Кстати, я могу вам напомнить, что великого Леонардо не пригласили участвовать в росписи Капеллы! Весьма странно, на мой взгляд, но это факт! И художник был весьма раздосадован этим. Целью Ватикана было увенчать художественной росписью и закрепить навсегда…”параллели и преемственность” закона Моисея и послание Иисуса, который в свою очередь избрал своим преемником Святого Петра – Первого Римского Папу!
– Так я о том и толкую! Ватикан всё это дело замутил с шибко важной целью! Но вот какая незадача, Сергеич: где тут на картинке Иисус-то?
– Так вот же он, Егор Алексеевич!
– Ну, уж и нет! Это Иисус, да другой – который… Навин, допустим! Вот ему-то, профессорское Ваше сиятельство, пророк и передаёт Жезл Власти! Выходит, что он его царём иудейским назначает над всем народом, – своим преемником, значит!
– Дайте-ка немного сообразить, коллега…
– Соображай, да не торопом! Время терпит, Сергеич!
– Разрешите ещё разок взглянуть! Так…так…вот, тут изображение того, как задолго до этого, сам Моисей обретает жезл из рук…ангела на Горе Нево…А вы знаете, коллеги? – Я, кажется, теперь догадываюсь, по какой причине для росписи Сикстинской Капеллы не пригласили Леонардо да Винчи! Хотя, в работе над росписью принимали участие многие выдающиеся живописцы. Например, – Ботичелли! И всё-таки Ватикан поступил очень мудро в данном вопросе, и художник Перуджино и его помощники Лука Синьорелли и Бартоломео делла Гатто полностью оправдали ожидания Ватикана, великолепно справившись с заданием.
– Ой ли, догадливый ты наш?! Не ты один такой умный! Я тебе по совести так скажу: коли рисовать картинки принялся бы Леонардо, так хлопот потом было бы – мама не горюй! Он бы там всё зашифровал по-своему, надписи заковыристые понаставил бы, а ключик от ребуса за рамкой спрятал, чтоб через тышшу лет его потомки обнаружили! Что? Не то говорю, что ли? Короче, нечего тут воду в ступе толочь про Леонардо вашего “перевинченного”! Продолжаю разговор в русле повестки заседания…
Итак, только они, допустим, успели одно дело обделать, – тут через десяток лет и 92-й годок подоспел! Как артист Леонов говаривал: “Вначале у Круппа работало двадцать тыщщ рабочих…, в 19-м веке картина меняется… Ваша карта бита… Погода в Прибалтике…”
– Не морочь голову, искусствовед-византолог! Ты сбиваешь нас с мысли! – замахал руками Георгий.
– Продолжаю, Жорик! В 92-м…”картина меняется” и даже слишком резко! Пришла пора Колумбу в Америку собираться, “за пряностями и мармаладами разными”! Дурака-то не валяйте! Мы же про это дело ещё в первой книжке отписали!
– Егор Алексеевич, не отвлекайтесь! Ваши исторические знания нам сейчас крайне важны! – поправил друга Профессор.
– Ну, коли я такая важная птица, тогда расскажу! Ванюша, ну-ко, подай сюда мои картиночки! Ага, вот так…по порядку…согласно датировке! Ну, вот, глядите! Тут, значит, – Сикстинская капелла, а тут – уже Реформация во всей красе! А прошло-то всего 35 лет, – чуть поболе четверти века, по-русски выражаясь! Так чему верить, какому-такому художнику? И все личности исторические, и все – враз в другой одёжке! Тут, вначале, – как с иголочки новенькая, а вот тут – уже ветхая, древняя! Может, это у них через тридцать лет краски другие появились, не качественные?
– А я, в завершение нашего краткого экскурса в искусствоведение, со своей стороны могу добавить то, что останки праха Магистра Ордена Жака де Моле были погребены на “Еврейском Острове”. Так ещё в начале четырнадцатого века назывался остров Ситэ в Париже, а может быть лишь часть острова. А вот как могло звучать это слово в ту эпоху и что при этом означать? – Это отдельная тема…
– Похоронить на “еврейском” острове…? Христианина…? Я поражён этим новым для себя фактом, Александр Сергеевич! Как всё это понимать?
Профессор бережно снял свои очки со сломанными дужками, не спеша протёр их и по-отечески обратился к Журналисту:
– Дорогой Георгий, я всегда в тайне надеялся на то, что обладая нашим “золотым ключиком”, открывающим двери от многих тайных лабиринтов Цивилизации, все мы – члены нашей больничной “А.М. Лиги” легко обнаружим и объясним истинные исторические связи между, казалось бы…абсолютно “противоречивыми” событиями, смыслами и значениями терминов, слов и понятий…
– А теперь, давай переводи на русский то, что сказал, полиглот ты наш!
– Дорогой коллега, а Вас не удивляет то, что Храм Соломона существует уже многие века в самом центре Европы? Я имею в виду… так называемый Тампль в Париже и улицу с тем же названием, ведущую к этому Храму, – “Улица Храма Соломона”. А само название “Еврейский Остров”, как это принято произносить сегодня, в оригинале звучит, как…”Иль де Жюиф”?! Как вы сами понимаете, – разница в смыслах огромна! Вспоминайте, мой дорогой Журналист, известную “мудрость” о том, что: “Вся селёдка – это рыба! Но не всякая рыба – это селёдка…” Не так ли? А если…подумать и постараться, как следует, то, наверное, при желании можно и… объединить эти два понятия вместе в единое целое навечно, навсегда…? Ну, разумеется, если этого потребуют очень важные геополитические задачи? А вы не согласны со мной, друзья!
– Простите, Александр Сергеевич, но мне трудно уловить Вашу мысль…
– Не трудитесь, Георгий! – торопливо прервал сам себя Профессор. – Это во мне говорит моя гипертрофированная увлечённость некоторыми сложными вопросами Истории…
– Стоп, Сергеич, не части и шибко не увлекайся! Нету в Париже такой церкви! Ошибочка вышла!
– В смысле…? – Александр Сергеевич даже присел на кровать от такой новости. – Вы хотите сказать Егор Алексеевич, что Храм был… разрушен? И когда же это могло случиться?
– Аккурат покуда ты в больничке наблюдался, профессор! Ну, что ты на меня так смотришь? Пошутил я…
– Александр Сергеевич, не переживайте Вы так! – воскликнул Георгий. – Наверное, это случайно ускользнуло от Вашего внимания? Нездоровье, большая аналитическая работа и прочее…
– Не успокаивайте меня, Георгий, прошу Вас! Так, вы уверены, что Храма больше не существует?
– Слава богу, улица ещё осталась. А вот на счёт Храма…
– Короче, Сергеич, ты не виноват! Это всё Наполеон учудил! Он и Храм порушил к чертям собачьим!
– В 1812-м году…по-моему, профессор… – подал голос Ванюша и смущённо заёрзал на стуле.
По видимому, эта новость каким-то образом настроила течение мыслей Профессора по новому руслу; он оживился и уже более бодрым тоном произнёс:
– Что же, коллеги, и в этом факте нет ничего удивительного! Наполеон сделал ровно то, что он и обязан был сделать, следуя всем пунктам плана храмовников! Ведь задачу строительства сакрального Храма, в итоге, было решено реализовать совсем в другом месте, – там, где крестоносцы и заложили первый камень в основание величественного здания Нового Проекта! Однако, продолжим! На чём мы остановились, друзья?
– На нём самом – на Еврейском Острове! Прямо посерёдке!
– Ага…так, вот… проект “Реформация” круто изменил дальнейшие…стратегические устремления “мудрецов”. Прошу, кстати, не забывать о том простом факте, что в 5-м веке западная часть Ойкумены как раз и была захвачена…
– Заселена, Профессор?
– Разумеется, Ванюша! Так вот, именно многочисленные тюркские племена и рода, объединённые общим названием “авары” и заселили этот “закатный” край Огромной восточной Империи в те “тёмные века” Средневековья! Кстати, коллеги, слово “ситэ” на языке оригинала – как раз и означает… среднюю, центральную часть. Свой Китай-город издревле существовал во многих городах нашей Родины и не только в пределах Русского Государства! Ведь латинская “си” может произноситься и несколько иначе, разве не так?
– Выходит, Александр Сергеевич, что рассматриваемый нами национальный термин можно полностью отнести практически ко всему населению… Европы?!
– Дорогой, коллега! Даже название “франки” происходит из арабского языка, равно, как и само корневое слово – слово …
– Какое слово, профессор?
– Не секретничай, лингвист! Всё одно – проговоришься, уж я-то знаю тебя…
– Короче, коллеги! Происхождение многих, вроде бы, таких обычных для нашего слуха, терминов – весьма интересно! И это не являлось для европейцев никакой тайной практически до времён “Реформации”! А спустя короткое время после этой Церковной Перестройки в Европе, многие слова и понятия были искусственно разведены по разные стороны, и для них были заново сотканы новые “национально-исторические одежды”! Даже пресловутый спор наших отечественных представителей “норманнской” и “антинорманнской”, славянской концепции становления Киевской государственности – это от начала до конца надуманная проблема, инспирированная…
– Кем инспирированная, профессор?
– А у Вас ещё остались сомнения на сей счёт, догадливый Литератор? Это не напоминает Вам политическую сатиру Свифта о мудрецах, серьёзно рассуждающих о том, с какого конца правильнее разбивать…куриное яйцо?
– А яйца-то здесь при чем, сказывай!
Профессор устало развёл руками…
– Простите, друзья, но уже накипело! Варяги, франки, фрязи, авары?! Ну, сколько можно, право? Ведь речь идёт об одном и том же многоликом тюркском народе, хоть и произносится по-разному, на различных восточных языках и в разные исторические эпохи!
– Вот! Учи “матчасть”, Журналист! Открывай арабский и татарский словарик, и…в путь! И не забывай, писатель, коли на тебя сейчас напялить “птичью” маску, как на той старинной картинке, так ты и чирикать начнёшь на новый лад, так-то, брателло! Ладно тебе, не обижайся! Я же тебе – прямо в глаза, а не “шу-шу” за спиной! Помнишь, я про Христофора сказывал, про радетеля Креста и ихнюю операцию “Соломон”? Вспоминай, может тогда-то и дотумкаешь до чего-нибудь в оконцовке!
Александр Сергеевич понимал, что “лекция” несколько затянулась. Он предпринял попытку сократить дебаты, но всё равно…не успел.
– Большинство крупных специалистов по истории и искусству изначально как раз и не способны воспринимать полотна Проторенессанса и шедевры более позднего периода, как единую фактическую наглядную летопись разных последовательных периодов становления нашей Цивилизации, которую принято называть Европейской. Но это, извините, есть абсолютный факт! Так делается “история” в геополитическом, социальном и литературном смысле этого слова, друзья!
– Это они сами себе признаться боятся, Сергеич! Им бы всё чины да должности бюджетные освоить!
– Не будем столь категоричны, друзья! Ведь это пример того, как работает наше внутреннее восприятие поступи Истории, наше подсознание! А подсознанием вполне возможно манипулировать…
– Сергеич, профессорская твоя головушка, может… на сегодня будем закругляться с прениями сторон? – спросил Егорша и тайком подмигнул Александру Сергеевичу.
