скачать книгу бесплатно
– Какое?
Джо улыбнулся.
– Обожает все контролировать. Обязательно постарается взять процесс в свои руки.
– А так разве можно?
– Ей – можно. Правда, только в качестве младшего судьи. Стратегию будет определять не она, а королевский адвокат, однако Ким приложит все силы, чтобы оказать как можно больше влияния. И кстати, из-за этой самой тяги все контролировать Ким терпеть не может проигрывать. Борется упорно, а если поймет, что дело безнадежное, сразу отступит. Не все прокуроры такие. Некоторые любят тянуть время, рассчитывая непонятно на что. Иногда эта тактика срабатывает, и обстоятельства правда меняются, но чаще – нет.
– А вы будете выступать в качестве младшего судьи? – спросила Моника.
Джо покачал головой.
– Конечно, такое право у меня есть, еще с прошлого года, но опыта пока маловато, дело об убийстве вести не рискну. Это вам не игрушки, удовлетворение собственного честолюбия здесь неуместно. Пойдем поищем Ким.
Они вошли в комнату, где участники процесса облачались в мантии и парики. Дверь была совсем незаметная, выдавала ее только панель с кнопками. Чтобы войти, необходимо было ввести цифры кода. Прежде чем шагнуть внутрь, Джо замешкался. Именно здесь решаются самые сложные вопросы. Главное – правильно себя поставить и заранее обозначить позиции. Здесь же развернулась арена устаревшей классовой борьбы – солиситоры медленно, но верно отвоевывали места у барристеров, которые когда-то пользовались эксклюзивным правом выступать в верховных судах. Старая гвардия собиралась отдельными группами. Парики покрыты пятнами табака от сигар, черные мантии полиняли. Среди барристеров эта потрепанность считалась своего рода знаком почета, и они с презрением поглядывали на безупречные костюмы солиситоров. Безусловно, Суд короны теперь больше приспособлен к реалиям сегодняшнего дня, однако лишился прежней изысканности и утонченности.
Когда Джо открыл дверь, многие обернулись в его сторону и почти сразу же отвели глаза. Джо это не задело. Он ждал чего-то подобного. Помещение было узким и вытянутым, с одной стороны располагались шкафчики, с другой висели полки, на которых теснились книги по праву. Стены опоясывал ряд столов, почти все были заняты. Барристеры склонились над бумаги, рядом с ними лежали парики из конского волоса. Эти люди старались соблюдать тонкий баланс между тем, чтобы соблюсти собственные интересы и не создавать ненужных конфликтов. Однако Джо пару раз случайно подслушал их разговоры. Барристеры называли адвокатов вроде него поверхностными выскочками, жалкими посредниками, не обладающими ни мастерством, ни тонкостью, которыми обладает всякий хорошо обученный барристер. Отчасти это было правдой. Квалифицированный барристер стоит дорого, однако можно не волноваться, что деньги пропадут зря. Но Джо слишком часто приходилось встречаться с людьми, которые считают, что смысл судебного процесса – заработать как можно больше, а потом просто добиться, чтобы клиент признал себя виновным, и на этом благополучно завершить дело. Джо же, наоборот, был настроен на борьбу и сдаваться не собирался. Именно он, Джо, а не эти господа в париках, имел дело с ежедневными жалобами клиентов. Одни сетовали на затянутость процесса, другие – на то, что непосредственно к суду вроде бы отношения не имело. Например, на тюремную кормежку.
Джо бросил портфель на стул и достал накрахмаленный воротник-стойку со скошенными концами. С помощью золотой запонки прикрепил к простой белой рубашке и, окинув взглядом комнату, громко спросил:
– Ким Ридер не видели?
Послышался шорох. Собравшиеся поднимали головы, но тут же снова погружались в работу. Но потом кто-то крикнул из дальнего угла:
– В зал суда пошла!
Облачившись в черную мантию, Джо кивнул Монике, чтобы следовала за ним, и направился к двери. В этом одеянии Джо чувствовал себя не слишком комфортно. Первые десять лет карьеры он провел в коридорах Магистерского суда и, естественно, обходился дешевыми костюмами. Устаревшие, помпезные одежды Суда короны только мешали и сковывали движения. Слава богу, что от Джо не требуется разгуливать в дурацком парике. Впрочем, идя по коридору, он заметил, что многие молодые люди не разделяют его недовольства. Они вполне бодро шествовали, подметая мантиями пол и неся под мышками бумаги, перевязанные розовыми лентами. Те, кто постарше, шагали помедленнее. Они уже успели утратить юношеский энтузиазм, да и мантии износились.
Наконец Джо разглядел впереди Ким Ридер. Она разговаривала с двумя мужчинами в костюмах – полицейскими, но не с теми, которых он видел вчера. Ким была, как всегда, элегантна в темном костюме и лакированных туфлях на каблуках. Белый парик ярко контрастировал с темными волосами, спадавшими на плечи. Джо остановился, сунул в рот мятный леденец и повернулся к Монике:
– Дозвонилась до матери Ронни?
– Да. Сказала, что приедет, – ответила Моника и указала на миниатюрную пожилую женщину. Та сидела одна, положив сумку на колени. Несмотря на теплую солнечную погоду, одета женщина была в тяжелое коричневое пальто. – Должно быть, это она и есть.
Когда они подошли ближе, женщина подняла голову. Джо шагнул к ней:
– Миссис Бэгли?
Та кивнула.
– Мы представляем интересы Ронни.
Когда миссис Бэгли не ответила, Джо спросил:
– Если Ронни выпустят под залог, вы примете его к себе?
– Думаете, его отпустят?
– Вряд ли, – ответил Джо. – Но на всякий случай такие вещи лучше уточнять заранее.
Миссис Бэгли посмотрела на Джо, потом перевела взгляд на Монику.
– Да, – ответила она, чуть запнувшись. – Если что… Хорошо. Меня Винни зовут.
– Спасибо, Винни, – кивнул Джо, и они с Моникой зашагали к Ким Ридер.
Та с улыбкой повернулась к нему и взяла бумаги в другую руку – до этого она загораживалась ими, точно щитом.
– Здравствуй, Джо. Ты ведь так и не рассказал, как тебе удалось увести клиента у Махоунов.
– Я и не уводил, он сам меня выбрал, – ответил Джо, в знак приветствия кивнув мужчинам в костюмах. Те не ответили. – Я просто исполняю его пожелания. Ну как, стоит рассчитывать на освобождение под залог?
Ким рассмеялась:
– Его же в убийстве обвиняют, так что сам понимаешь…
Полицейские заулыбались.
– Может, судья будет в творческом настроении, – ответил Джо и, толкнув дверь, вошел в зал суда. Надо сегодня устроить какую-нибудь заварушку, исключительно эффекта ради. Клиенты любят, когда защитники стучат кулаком по столу, даже если толку от этого никакого.
Моника шла следом, провожая Винни Бэгли к местам для посетителей. Джо не хотел, чтобы Ким узнала, что он задумал, поэтому закрыл за собой дверь, отгораживаясь и от нее, и от полицейских. Ни к чему, чтобы они за ним следили. Джо нужно было кое-что узнать.
Глава 17
Когда Сэм Паркер вошел в оперативный штаб, усталость из-за раннего подъема уже начинала сказываться. В углу комнаты инспектор Эванс разговаривала с двумя мужчинами в темных костюмах. Сэм сразу их узнал. Он видел этих людей вчера. Скорее всего, сержанты, предположил Сэм. В своей строгой одежде они разительно отличались от остальных – те сидели в простых рубашках с закатанными рукавами. Заметив Сэма, Эванс шепнула что-то сержанту, стоявшему ближе к ней. Оба сразу повернулись к вновь прибывшему.
– Ну, как дела у брата? – спросила Эванс. – Узнали что-нибудь полезное про Ронни Бэгли?
– Жаль вас разочаровывать, но нет, – покачал головой Сэм. – Как я и предполагал, Джо о клиенте говорить отказался. Только я упомянул Ронни Бэгли, сразу насторожился и ни слова не сказал.
– Адвокат с принципами? – Тон Эванс был полон сарказма. – Впрочем, этого следовало ожидать. Но попробовать стоило.
Сэм стоял, не зная, что сказать. Наконец Эванс переглянулась с сержантами и произнесла:
– Что ж, пойдемте в мой кабинет.
Сэм последовал за инспектором Эванс в маленький кабинет, где они разговаривали вчера. Сегодня здесь царил еще больший беспорядок – к горам бумаг прибавились обертки от еды и кофейные чашки. Эванс указала на стул, а когда Сэм занял свое место, спросила:
– Знаете, почему я хочу поговорить с вами наедине?
– Теряюсь в догадках, – ответил Сэм. – Остается предположить, что вы хотите провести физиогномический анализ и проверить, не слишком ли высоко я ставлю преданность брату.
– И каков же ответ – да или нет?
– Скорее нет, – произнес Сэм. – Хотя, вообще-то, с вашей стороны неэтично обращаться ко мне с такой просьбой, мэм.
Эванс откинулась на спинку кресла и поджала губы. Сэм невольно заерзал на стуле, но взгляд не отвел. Наконец Эванс заговорила:
– Вы правы. Понимаю, что поставила вас в неловкое положение. На самом деле я хотела проверить, испытать вас, а история с делом Ронни Бэгли просто показалась удобным предлогом.
Эванс снова подалась вперед и оперлась локтями о стол.
– На самом деле я вызвала вас совсем по другой причине. Меня интересует Бен Грант.
Сэм удивился:
– Бен Грант? Тот самый?
– А вы что, другого знаете? Думаю, вы его отлично запомнили, ведь с ним связана ваша, если можно так выразиться, минута славы.
Сэм шумно вздохнул.
– Попробуй такое забудь, – произнес он, и в голове сразу замелькали картины прошлого. Той ночью восемь лет назад он был на дежурстве. Как всегда, патрулировал улицы на служебной машине. Таковы были обязанности, пока Сэма не назначили детективом. Тогда полиция проявляла особую бдительность – в парках Манчестера обнаружили тела трех девочек, двух десятилетних и одной девятилетней. Все эти девочки пропали и были найдены изнасилованными и задушенными. Их окровавленные, обнаженные тела просто бросили в кустах. Были и другие пропавшие дети. Их тел не нашли, однако атмосфера в городе царила напряженная.
Сэм ехал мимо парка к югу от центра, как вдруг заметил, что вдалеке, около железнодорожной насыпи зашевелились кусты. Между веток мелькнуло что-то светлое, а потом Сэм услышал шорох. И то и другое насторожило его.
Конечно, ничего особо подозрительного тут не было – возможно, кто-то просто решил воспользоваться кустами в качестве бесплатного туалета. Но чутье подсказывало – нет, здесь что-то другое. Сэм выпрыгнул из машины и побежал в ту сторону, на ходу крича в рацию. При его приближении Бен Грант медленно вышел из кустов, держа руки так, точно сдавался. Сэм даже засомневался, не ошибся ли – Грант не пытался убежать, не сопротивлялся. Лишь повернулся к Сэму, бросив последний взгляд на кусты, и медленно подошел к нему.
Сэм уже достал баллончик и приказал Гранту лечь на землю. Он уже приготовился к погоне через парк, но Грант покорно опустился на колени и вытянул руки, давая надеть на себя наручники. Сэму показалось, что он услышал какие-то звуки рядом с насыпью. Потом заметил краем глаза какое-то движение, но все его внимание поглотил Грант.
Заковав задержанного в наручники, Сэм посветил фонарем в кусты. Заметив бледную кожу, задрожал и едва не выронил фонарь. Свет выхватил из темноты ноги убитой девочки, ее одежда была засунута в пластиковый пакет. Сэм в первый раз обнаружил тело. Он прилагал все усилия, чтобы взять себя в руки, но руки тряслись, а по лицу катился пот. Грант же не проявлял ни малейших признаков нервозности и казался удивительно спокойным.
Эта девочка была четвертой жертвой Гранта, хотя, возможно, на самом деле их было больше. Грант заманил ее в свой фургон, задушил и изнасиловал. Когда фотографии Гранта были напечатаны во всех популярных газетах, из простого фабричного рабочего он превратился в объект всеобщей ненависти. Причем дурную славу ему создали не только совершенные убийства, как бы чудовищны они ни были. Грант как будто наслаждался всеобщим вниманием, улыбался перед камерами и махал рукой, когда его вели к тюремной карете для перевозки заключенных. Свое право выступать на суде Грант использовал для того, чтобы похвастаться, как заманил и убил этих девочек. Защитника у него не было. Видимо, Грант просто хотел позлорадствовать на публику.
Сэму была объявлена благодарность, однако гордости он не испытывал. Невозможно радоваться тому, что связано с ужасными событиями, так похожими на убийство его собственной сестры. Сэм посмотрел на Эванс:
– Почему вас интересует Бен Грант? Он же в тюрьме.
– Видели плакаты с фотографиями девочек?
– Они в каждом участке развешаны, – ответил Сэм. Вчера он заметил их здесь, в оперативном штабе, а до этого видел по телевизору, когда передавали объявления о пропаже и показывали реконструкцию событий.
– Все четыре девочки пропали, предположительно убиты, – продолжила Эванс. – Когда исчезли первые две, мы не нашли между этими случаями никакой связи. Даже если обе пострадали от рук одного и того же злоумышленника, мы думали, что они просто случайные жертвы. Но теперь появились основания считать по-другому. Есть одно обстоятельство, которое объединяет всех жертв. Прежде чем расскажу какое, пообещайте, что этот разговор останется между нами. Мы решили, ни к чему разглашать такую информацию. Однако дело касается вас.
Сэм удивленно вскинул брови:
– Меня?.. А-а, ну да, конечно…
Тут инспектор Эванс понизила голос:
– Все эти девочки имеют отношение к людям, которые занимались делом Бена Гранта.
– В смысле?
Эванс потянулась за одним из плакатов, валявшихся на полу рядом со столом. Указала на фотографию хорошенькой улыбающейся рыжей девочки.
– Первой жертвой стала Саманта Крейн. Одним из следователей, проводивших расследование, был Джимми Крейн. Про Бена Гранта мы тогда даже не вспомнили. Единственное, о чем думали, – с девочкой из семьи нашего коллеги случилась беда. – Эванс указала на вторую девочку в праздничном платье. Светлые волосы сияли на фоне ярко-голубого шелка. – Потом пропала Джилли Хендерсон. Среди барристеров, выступавших на стороне обвинения, был Билл Хендерсон. Но даже тогда мы не сообразили, что тут есть какая-то связь. Они над многими делами работали вместе, не было причин заострять особое внимание на Бене Гранте. Этот человек в тюрьме и вряд ли когда-нибудь выйдет.
– И когда вы изменили мнение?
– Когда исчезла Эмили Брукер. – Эванс указала на плакат с фотографией чернокожей девочки с длинными кудрявыми волосами и белоснежными зубами. Она улыбалась весело и немного кокетливо. – Эмили – дочь одной из криминалистов. Тут мы и обнаружили связующее звено. Мы уже поняли, что неизвестный нацелился против полицейских, поэтому составили список всех дел, над которыми мать Эмили и отец Саманты работали вместе. Мы передали этот список отцу Джилли, барристеру, тот просмотрел свои дела и обнаружил, что всех троих объединяет Бен Грант.
Сэм на некоторое время задумался и наконец спросил:
– А с самим Грантом вы говорили?
– Пытались, но он отказывается, а заставить не можем, поскольку нет доказательств, что Грант располагает какой-то информацией. – Эванс издала мрачный смешок. – Не можем же мы его арестовать! У Гранта железное алиби – все это время он находился в тюрьме.
– А четвертая жертва? Индийская девочка?
– Аршафи Деви, – произнесла Эванс. – Если до этого некоторые еще сомневались, то после исчезновения Аршафи таких не осталось. Ее отец был одним из присяжных, вынесших приговор. Дочь присяжного? Тут и объяснять ничего не надо.
– Когда произошло последнее исчезновение?
– Два месяца назад, – ответила Эванс. – Как и в остальных случаях, раскрыть преступление по горячим следам не удалось. Единственное, что мы знаем, – домой Аршафи так и не вернулась, однако нам неизвестно, где она была тем вечером. Но потом обстоятельства изменились, вот я и решила познакомиться с вами поближе.
– Продолжайте, – с некоторой настороженностью в голосе произнес Сэм.
– Вчера нам позвонили из тюрьмы. Грант передумал. Наконец-то он согласен ответить на наши вопросы, но при одном условии.
– С чего это вдруг он решил больше не играть в молчанку?
– Понятия не имею, – проговорила Эванс. – Надеемся, вам удастся это выяснить.
Сэм растерялся:
– Не понимаю…
– Грант будет говорить только с вами. Таково его условие.
Глава 18
Джо сидел в зале суда, опершись локтями о стол. С виду он казался спокойным, однако нервно постукивал то одной ногой, то другой. Моника сидела сзади – наблюдала, училась.
Было уже почти десять часов. Молчание становилось неловким. Пристав не обращал на Джо ни малейшего внимания, зато секретарь суда, облаченная в белую кружевную блузку, краснела каждый раз, когда Джо смотрел в ее сторону. С другого края первого ряда сидела Ким и читала что-то в телефоне. Джо понимал, почему она отодвинулась так далеко, – не хотела, чтобы полиция упрекнула ее в братании с вражеской стороной, защитой. Она всегда так себя вела, когда вокруг были свидетели.
В зале суда стояли ряды длинных деревянных столов и откидных стульев, далее располагалась приподнятая платформа, а за ней – галерея с местами для посетителей, двумя рядами кресел с красной плюшевой обивкой. Там сидела мать Ронни. Женщина смотрела прямо перед собой, будто не могла поверить, что сейчас ее сын предстанет перед судом. Джо повернулся к ней, ободряюще кивнул и улыбнулся, но Винни не ответила.
Джо перевел взгляд на телеэкран на стене. Как только дело приносили судье, общение с заключенными осуществлялось по видеосвязи. Пока на экране виднелась лишь серая занавеска и буквы «HMP Manchester» – официальное название тюрьмы Стрэнджуэйс. Еще несколько минут тишины, и наконец появился Ронни в серой тюремной фуфайке. Он сразу уставился на камеру. Глаза красные, напряженные. Единственная часть зала суда, которую показывали Ронни, – стул судьи, пока пустой.
Джо снова посмотрел по сторонам. Народу было мало, и это лишний раз подтверждало, до какого жалкого состояния докатился Ронни. В Суде короны проходили гораздо более волнующие процессы, во время которых у дверей дежурили вооруженные полицейские. Бывало, закоренелые преступники оказывались настолько опасны, что приходилось держать ухо востро или требовалось предотвращать возможные акты мщения. Ронни же грозило на всю жизнь угодить за решетку, но единственными, кто присутствовал на процессе, были его мать, адвокат, прокурор, стажер, пристав и секретарь.
Тут раздался какой-то шум. Джо обернулся и увидел, как в зал вошел мужчина и медленно побрел к заднему ряду галереи для посетителей. Неизвестный сел в углу, будто не хотел, чтобы на него обращали внимание, однако, увидев, что его появление не прошло незамеченным, пристально уставился на Джо. Тот сразу узнал этого человека. Тот самый, который вчера сидел перед офисом, – следил, присматривался.
– Не знаешь, кто это? – спросил Джо. Ким подняла голову, и Джо кивнул в сторону посетителя. – Вон, в углу сидит.
Ким поглядела на галерею, потом покачала головой:
