скачать книгу бесплатно
– И никто не догадался позвонить мне и спросить мое мнение?
Она с удивлением посмотрела на меня, как будто кто-то в первый раз прислушался к моему мнению.
– Нет. Полагаю, это потому, что мы знаем, что у тебя сейчас есть более серьезные заботы.
– Да, но… – Амелия похлопала меня по руке. – Я знаю. Ты, безусловно, способна позаботиться о себе и своих детях. Просто нас, как родителей, как бабушек и дедушек, это не может не беспокоить.
– Да, но…
– К сожалению, у нас с Джеймсом нет комнаты, а то мы бы с радостью взяли тебя к себе. Твои родители предлагали тебе и детям переехать к ним, но нам кажется, что увезти детей и Нолу от всего, что им знакомо, – не самый лучший выход из ситуации. Поэтому мы объединили наши усилия и нашли решение, которое, по нашему мнению, сработает лучше всего.
Я откинулась назад и с прищуром посмотрела на нее. Раньше я ни разу не видела этой манипулятивной стороны Амелии Тренхольм, возможно, потому, что ее обычно маскировали добрая улыбка и костюм от Шанель. Но она была матерью Джека.
– И?
– Мы подумали, что будет лучше, если Джек вернется обратно. Разумеется, в гостевую комнату. Пусть поживет там до тех пор, пока не закончатся съемки. Или пока вы не помиритесь.
И она обнадеживающе улыбнулась.
Я бы солгала, если бы сказала, что мысль о возвращении Джека – независимо от причин – никак не влияла на мой сердечный ритм. Я могла бы даже составить мысленный список всего, что мне нужно сделать, начиная с бритья ног, прежде чем он доберется туда. Увы, осознав, что в этом плане недоставало одного компонента, я тяжело откинулась на спинку дивана.
– Джек никогда не согласится. Он найдет другое решение, не связанное с тем, чтобы жить со мной под одной крышей.
По лицу Амелии промелькнула улыбка, которую я бы назвала не иначе как заговорщицкой. Она потянулась и снова похлопала меня по руке.
– Предоставь это нам.
В моей голове промелькнуло воспоминание о том, как Джек, захлопнув у меня перед носом дверь, оставил меня стоять одну в фойе нашего дома.
– Поверьте мне. Джек не готов. И все такой же упрямый, что и всегда. Если он действительно чего-то не хочет, невозможно уговорить его это сделать. И в данный момент он определенно не хочет жить вместе со мной.
Раздвижная дверь снова скользнула в сторону, звук строительных работ на мгновение сделался громче, и внутрь, балансируя подносом в одной руке, а другой закрыв за собой дверь, вошла Вероника.
– Технически он не будет жить вместе с тобой. И вообще, дареному коню в зубы не смотрят, – тихо добавила Амелия, вставая, чтобы помочь Веронике с подносом.
Узел, который начал скручиваться в моем животе, когда Амелия впервые обмолвилась о возвращении Джека домой, при виде сырной соломки и чая со льдом затянулся еще туже. Я посмотрела на часы, радуясь, что мне не пришлось лгать.
– Вероника, у меня показ, поэтому я не могу остаться. Я просто заскочила, чтобы снова подняться на чердак, посмотреть, что еще я могу найти. Ты упомянула, что у Адриенны был плеер для компакт-дисков. Он был в коробке с остальными ее вещами?
Вероника нахмурила брови:
– По идее да, где же еще ему быть, но я не припомню, чтобы я видела его, когда рылась в ящике Адриенны вместе с детективом Райли. Хотя могла и пропустить. Я несколько раз отворачивалась. Слишком много воспоминаний. – Она помахала перед лицом рукой, словно пыталась остановить слезы. – С тех пор я там не была. Но ты можешь пойти и взглянуть еще раз.
Кто-то еще настойчивее дергал меня сзади за платье.
– Спасибо. – Я подошла к раздвижным дверям, которые Вероника только что закрыла. Повернувшись к Амелии, я едва не сказала: «Удачи». Вместо этого я просто помахала рукой и вышла в фойе, зная, что ей понадобится чудо и бульдозер, чтобы заставить Джека Тренхольма сдвинуться с места.
* * *
Невидимая пара рук толкала меня вверх по лестнице все три этажа до самого чердака. Дверь – когда я добралась до нее – услужливо открылась сама по себе. Я обернулась, чтобы проверить, нет ли свидетелей, и, никого не увидев, облегченно вздохнула.
Я закрыла за собой дверь и встала посреди мрачного пространства. С тех пор как я в последний раз была здесь, похоже, ничего не изменилось. На одном из толстых подоконников стоял фонарь «молния» из пыльного стекла с толстой красной рождественской свечой внутри. Вдоль стен по-прежнему притаились зачехленные силуэты мебели, составляя компанию детским игрушкам, в том числе тряпичной кукле Рэггеди Энн. Мне показалось, будто я увидела в черных глазах-бусинках какое-то движение, и резко обернулась, чтобы посмотреть, не было ли это чьим-то отражением. Но нет, там не было ничего, кроме стойкого запаха духов Адриенны.
Грязные витражи отбрасывали на чердачный мрак водянистую радугу, создавая впечатление, будто он находится под водой: пылинки напоминали крошечные пузырьки воздуха, всплывающие на поверхность. Я на мгновение затаила дыхание, прислушиваясь к тишине, которая вовсе не была тишиной. Скорее как будто кто-то рядом со мной замер в ожидании того, что вот-вот произойдет. Я медленно вздохнула, уверенная, что я не одна.
– Адриенна?
Я ожидала знака: звука, неожиданного движения детской качалки, ждавшей в углу. Даже привидения. Но это было в повадках духа Адриенны. Она как будто ждала, предвкушая, что вот-вот что-то произойдет. Казалось, она приберегала свою энергию, приберегала для тех моментов, когда чувствовала необходимость ее высвободить. Или всякий раз, когда ей нужно было что-то показать мне, подумала я, вспоминая красную подушку и внезапное появление золотой цепочки Адриенны с кулоном «Омега Хи» и местом для пропущенной буквы. Снова и снова я, похоже, продолжала неправильно понимать подбрасываемые мне подсказки.
Я встала на колени перед картонной коробкой с вещами Адриенны из ее комнаты в общежитии. Все четыре створки были открыты, завитки высохшей упаковочной ленты валялись на полу рядом, как я их и оставила. Я узнала альбом женского студенческого общества, стопку фотографий и приглашений на различные мероприятия в кампусе, бейсбольную кепку с логотипом Университета Южной Каролины.
Я подняла бейсболку. Интересно, почему она здесь? Было похоже, что ее ни разу не надевали, что заставило меня предположить, что, возможно, это подарок Вероники, которая училась в Университете Южной Каролины. Положив ее на пол, я начала опустошать коробку в поисках плеера и всего, что могло подсказать мне, что же все-таки случилось с Адриенной.
Вскоре рядом с коробкой уже выросли груды сувениров первокурсниц: бордово-золотистые помпоны, стопка разноцветных пластиковых стаканчиков с отслаивающейся краской, которой были помечены различные события. Я вытряхнула и сложила с полдюжины толстовок Чарльстонского колледжа и общества «Oмега Хи», после чего вытащила стопку вдвое большего количества футболок.
Порывшись среди рубашек, я нашла засунутый между ними ежегодник. Вытащив его, я поднесла корешок к свету, падавшему через витраж: «Комета». Внутреннюю сторону передней и задней обложки украшали десятки подписей и пожеланий с множеством сердечек и смайликов. Я широко раскрыла книгу и встряхнула в надежде на то, что из нее что-то выпадет. Когда же из нее не выпало ничего, я положила ее на пол. Все в этой коробке уже давно было изучено и перепроверено полицией Чарльстона, а совсем недавно – детективом Томасом Райли, которому поручали работу над нераскрытыми делами. Я не рассчитывала найти что-то новое. Я просто ждала, когда Адриенна скажет мне, не пропустили ли мы что-то важное.
Когда я вытащила его из коробки, браслет из засушенных роз осыпался мелкими хлопьями. Не знаю почему, но я поднесла его к носу, как будто хотела уловить что-то от той ночи, частью которой он был, и девушки, которая его носила. Но все, что я смогла уловить, это слабый запах «Ванильного мускуса». И запах тления.
Я положила его поверх растущей кучи и снова переключила внимание на коробку. Теперь мне было видно картонное дно, усеянное рассыпанными пластиковыми бусинами из клубка спутанных и сломанных карнавальных ожерелий – желтых, зеленых, фиолетовых.
Снова сунув руку в коробку Адриенны, я вытащила стопку старых журналов. Сверху лежал номер журнала «Севентин» с фотографией актрисы Клэр Дейнс в джинсовой куртке и тизером по верху обложки: «Когда твои друзья предают тебя».
Вынув из почти пустой коробки стопку журналов, я обнаружила старую гарнитуру с наушниками из трухлявого пеноматериала. Положив журналы на пол, я вернулась к наушникам и под ворохом косынок проследовала за проводом их подключения. Моему взору предстал ярко-розовый плеер. Сквозь меня тотчас пробежала волна дрожи, а мимо пронесся сильный аромат духов Адриенны. Я вытащила плеер из коробки, чувствуя себя так, будто я только что открыла капсулу времени.
Почти вся поверхность плеера была покрыта завихрениями белого порошка, уже сбившегося в комки. Не иначе как это был порошок для снятия отпечатков пальцев. У меня никогда не было проигрывателя компакт-дисков, но хотя это устройство было для меня в новинку, было нетрудно понять, что оранжевая жидкость, просочившаяся из батарейного отсека на задней панели, означает, что батарейки никогда не вынимались. И что, если я нажму кнопку ОТКРЫТЬ, поднимется верхняя крышка.
Я заглянула в пустую полость. Пыль для снятия отпечатков пальцев была щедро насыпана и сюда же. Отсутствие в плеере диска заставило меня задуматься, не изъяла ли полиция компакт-диск Лори Андерсон, о котором упоминала Вероника, чтобы сохранить его в качестве улики.
Стараясь не касаться аккумуляторной кислоты, я вернула плеер обратно в коробку, а затем аккуратно положила поверх него все остальное, чтобы оставить все точно в том состоянии, в каком я нашла эти вещи. Закончив, я встала и отряхнула с колен пыль.
– Хорошо, Адриенна. Я ничего не нашла. Что ты хотела, чтобы я увидела? – Я не ожидала ответа, однако надеялась хотя бы на какой-то знак. Ведь кто, как не она, осторожно подтолкнула меня вверх по лестнице, значит, здесь наверняка есть что-то такое, что она хотела, чтобы я увидела. Я подождала. – Ну, ладно, – раздраженно сказала я и направилась к двери.
Я попробовала повернуть ручку, но та не поддавалась. Я пробовала еще несколько раз, но так и не смогла ее повернуть. Я вытерла руку о юбку и попробовала еще раз. Ничего. Дверь не была заперта. Такое ощущение, будто кто-то держал ручку с другой стороны.
– Давай, Адриенна! – Я кулаком стукнула в дверь. – Мне пора. Пожалуйста, выпусти меня.
Я попробовала еще раз, и вновь ничего. Обернувшись, я прислонилась спиной к двери и внезапно различила металлический звук музыки, как будто доносившейся из далеких наушников. Я вернулась к ящику, чтобы снова все из него вынуть, и по мере того, как я приближалась ко дну, музыка звучала все громче. Я узнала слова «О, Супермен», произнесенные через вокодер, и мои руки заработали быстрее. Но как только я нашла плеер, музыка прекратилась.
– Хорошо, – сказала я, осторожно вынимая плеер и возвращая на место остальное содержимое коробки. – Теперь я могу уйти? – Я с дрожью повернулась к двери. Странная рябь в спертом воздухе обдала мою кожу холодом. Я протянула руку и повернула дверную ручку. Ничего.
Я взглянула на часы.
– Адриенна, мне пора идти. Пожалуйста, выпусти меня. – Каким-то чудом я сумела скрыть панику в голосе. Как жаль, что я не взяла с собой мобильный телефон, а оставила его в сумочке в библиотеке. На всякий случай я еще раз повернула дверную ручку.
Я снова обернулась, и мой взгляд остановился на ежегоднике, лежавшем на полу рядом с коробкой. Я была почти уверена, что клала его обратно в коробку, но спорить не стала. Я подняла его и положила на него плеер.
– Ты хотела, чтобы я их взяла?
Чтобы проверить мою теорию, я повернула дверную ручку. К моему облегчению, та легко повернулась, и я открыла дверь. Я застыла наверху лестницы, в странном подвешенном состоянии, как будто удерживаемая на месте двумя разными силами. Затылок мне обдало ледяное дыхание. В пустом воздухе возле моего уха кто-то прорычал неразборчивые слова. Затем кто-то толкнул меня, и я, кувыркаясь, полетела вперед. Внезапность этого толчка отключила мой мозг, лишив возможности контролировать свои руки и ноги.
Прежде чем я, прижимая к груди проигрыватель компакт-дисков и ежегодник, достигла нижней ступеньки, мое неконтролируемое падение – столь же внезапно, как и толкнувшая меня сила, – остановили чьи-то руки.
– С вами все в порядке? – Рабочий в забрызганной краской футболке и джинсах посмотрел на меня, а затем на чердачную дверь, которая захлопнулась, когда я спустилась по лестнице.
– Да, все нормально. Спасибо, – сказала я, стараясь не выдать дрожи в голосе. – Просто я неуклюжая.
Он перевел взгляд с двери на меня и кивнул.
– Как скажете. – Не оборачиваясь, он попятился от ступенек к ведру с краской в конце коридора.
Крепко сжимая в руках проигрыватель компакт-дисков и ежегодник, я сбежала по ступенькам в фойе, и все это время меня как будто легонько подталкивала в спину чья-то рука. Лишь когда я снова села в машину и поехала на встречу, меня начало трясти. Мой мозг медленно распутывал то, что только что произошло, переводя рычание в слова. Вспоминая их, как и те, что сказала моя мать, когда держала в руках сломанный кулон Адриенны, который Вероника и Томас нашли в коробке и который я теперь носила на шее: «Ты не хочешь знать правду».
Я нажала на педаль акселератора, лишь бы поскорее оказаться где угодно, но только не в одиночестве.
Глава 6
Ранним вечером в понедельник я сидела за кухонным столом, работая над таблицей личностного роста. Нола сидела рядом со мной и делала домашнее задание. Сара и Джей-Джей восседали на своих высоких стульчиках и играли с хлопьями «Чириос» – то грызли их, то бросались ими. У нас с Нолой в доме были отдельные рабочие места, но после возвращения миссис Хулихан нас обеих потянуло на кухню, чтобы быть рядом с экономкой, пока она готовила ужин. Мы этого не планировали, но было ясно, что ни одна из нас не хочет вновь применять на практике свои примитивные кулинарные навыки. Быть рядом с миссис Хулихан означало, что она не сможет сбежать через черный ход. Даже собаки ходили за ней по пятам, столь же обрадованные ее возвращению, сколь и возможностью поживиться упавшими кусочками еды.
– Вы сегодня ужинаете только вдвоем? – уточнила миссис Хулихан с обиженным выражением лица, уперев руки в свои внушительные бедра. Она не привыкла к тому, что кто-то вторгался в ее владения, пока она колдовала у плиты.
– Только мы, – сказала я, широко улыбнувшись. – Но мы умираем с голоду. И определенно съели бы ужин для двоих.
– Или троих, – с воодушевлением кивнула Нола. Было важно, чтобы миссис Хулихан чувствовала себя нужной.
Нежно улыбнувшись близнецам, миссис Хулихан дала им свежих хлопьев из коробки, но как только она начала наполнять чайник водой, ее лицо вновь стало кислой гримасой.
Раздался звонок в дверь. Нола подняла голову и встретилась со мной взглядом. Несмотря на заверения Рича Кобилта, что дверной звонок якобы полностью исправен, он работал только тогда, когда в него звонил кто-то, кого мы хотели видеть. Именно поэтому Ребекка обычно была вынуждена стоять снаружи на веранде.
Стараясь не морщиться, я потерла под столом квадрицепсы.
– Тебе придется открыть дверь. Мои ноги слишком болят, чтобы стоять. – Как я и обещала, я уже дважды бегала с Джейн и уже жалела о своем решении возобновить пробежки. Я снова посмотрела на свою таблицу, в которую добавила еще две строки с заголовками: «Будь приветлива с Ребеккой» («Спланируй вечеринку подарков») и «Подготовь дом к съемкам» («Позвони Греко»).
Нола встала и заглянула через мое плечо.
– Правда, Мелани? Ты напоминаешь себе быть приветливой с Ребеккой? Я, конечно, понимаю, что это непросто, и все же… – Схватив из вазы с фруктами, стоявшей посредине стола, яблоко, она откусила кусочек и отправилась открывать дверь. – Не могу дождаться, когда снова увижу Греко, – пояснила она.
Она уже прошла сквозь вращающуюся дверь, прежде чем я успела напомнить ей, что некрасиво разговаривать с набитым ртом.
Миссис Хулихан открыла дверцу холодильника и громко вскрикнула.
Я резко вскочила со стула, мои ноги «взвизгнули» в знак протеста.
– Что-то не так? – спросила я, ковыляя к ней.
Она обернулась, сжимая в руке небольшой предмет.
– Мне придется поговорить с Нолой о том, что она напугала меня этой… штуковиной. Сегодня утром я нашла ее посреди комнаты. Со мной чуть не случился сердечный приступ.
Даже не глядя, я отлично знала, что это за предмет. Замороженная Шарлотта пропала накануне, и я отдавала себе отчет в том, что напрасно даже надеяться, что она исчезла навсегда.
Я взяла из рук домоправительницы железный, ледяной на ощупь гробик.
– Извините, миссис Хулихан. Я обязательно поговорю с Нолой. – Я доковыляла до стула и сунула игрушку в портфель. Знай миссис Хулихан хотя бы про половину происходящих в доме странностей, она бы давным-давно уволилась.
От моей головы отскочил кусочек «Чирио». Я резко повернулась к сидевшим на высоких стульчиках близнецам, желая найти виновника. Оба ангельских личика расцвели улыбками, пухлые ручки потянулись мимо меня к тому, кто только что вошел в кухню.
Но и без их реакции статического электричества, которое внезапно загудело вокруг меня, хватило, чтобы сообщить мне: в комнату вошел Джек.
– Мистер Джек! – Миссис Хулихан радостно раскинула руки, ее пышные телеса вздрогнули от возбуждения.
– Миссис Хулихан, – произнес он с таким же энтузиазмом, заключая ее в объятья, какие можно было бы описать только как медвежьи. Несмотря на внушительные кулинарные способности миссис Хулихан, я никогда не испытывала к ней ни малейшей ревности. До настоящего времени.
Отпустив экономку, Джек шагнул к детям, чтобы осыпать их поцелуями. Я же использовала эти мгновения для того, чтобы заново устроиться на стуле и казаться лишь слегка заинтересованной, но отнюдь не взволнованной присутствием Джека. Я демонстративно уставилась в монитор компьютера, хотя, если честно, даже не видела, что там на экране.
– Я думаю, что версия 107 – вполне оптимистичная догадка, но я давно бросил вести счет.
Голос Джека раздался рядом с моим ухом. Он наклонился, чтобы прочитать, что там у меня на экране. Я вздрогнула. Мой стул взбунтовался и выскользнул из-под меня.
От падения меня спасли две сильные руки, которые я почувствовала до самого сердца, а вот стул рухнул на пол, испугав младенцев и собак. Те на пару мгновений умолкли, а затем Джей-Джей расхохотался.
Джек медленно отпустил меня и поднял стул.
– Возможно, «уважительное отношение к мебели» должно стоять в самом начале списка.
Мой рот непроизвольно открывался и закрывался, как у умирающей рыбы, но, несмотря на все мои годы работы в продажах, я не смогла найти ни единого слова. Оставалось лишь надеяться, что безумное биение моего сердца не видно под моим платьем.
– Джек… – наконец выдавила я. Я откинулась назад, чтобы небрежно опереться на стол, но неправильно рассчитала расстояние и вместо этого захлопала руками, словно крыльями.
Уголок его рта пополз вверх.
– Привет, Мелли.
Я глубоко вздохнула, приказывая телу успокоиться.
– Что ты здесь делаешь? – Я пододвинула к себе настольный календарь. – Я напортачила с графиком посещений? – Я чуть было не добавила «как будто», но вспомнила, что пытаюсь быть более зрелой.
– Папа принес чемодан! – сказала Нола.
– Погоди. Что? – Я вспомнила наш с Амелией разговор. Зная, что Джека нельзя заставить вернуться под одну крышу со мной, я не стала воспринимать его всерьез. И все же он был здесь. Я подавила желание ткнуть в него вилкой, чтобы убедиться, что он настоящий. – Никто не говорил мне…
Джек скрестил на груди руки.
– Мать сказала, что упомянула о том, что было бы неплохо, если бы я остался здесь на все время съемок, и что ты не возражала. Съемочная группа будет здесь в среду, чтобы начать подготовку, поэтому я хотел опередить их и помочь подготовить дом к предстоящему натиску.
Забыв, что стою недостаточно близко к столу, я снова попыталась откинуться назад и вновь, словно крыльями, взмахнула руками.
– Да, но ты не позвонил, чтобы сообщить мне. – Я упорно пыталась замаскировать свой энтузиазм под обвинение.
