скачать книгу бесплатно
Он положенье предлагал сначала,
А позже доказательства к нему…
Один исток у главных трех учений[45 - Три учения, или три колесницы. – По буддийскому учению три способа достижения высшего блаженства (нирваны). Из этих трех учений, способов, наибольшее распространение в Китае получило учение Большой колесницы (да-чэн), или по-санскритски Махайяна, открывающее доступ к спасению всем смертным, в отличие от учения Малой колесницы (сяо-чэн), или по-санскритски Хинаяна, открывавшей доступ к достижению нирваны только тем, кто целиком посвятил себя служению Будде.],
Одно живое слово мудреца
Давало ясность ходу рассуждений.
Однажды во время проповеди Сунь У-кун пришел в такой восторг, что в волнении стал пощипывать себя за уши и потирать щеки. От возбуждения глаза его были широко открыты, он ни минуты не мог оставаться спокойным и все время двигал руками и ногами. Наконец патриарх обратил на него внимание.
– Сунь У-кун, ты ведь на занятиях! – заметил он ему. – Почему же, вместо того чтобы слушать мои разъяснения, ты пляшешь и прыгаешь?
– Я с большим вниманием слушаю вас, учитель, – отвечал Сунь У-кун. – Но вы рассказываете так чудесно, что я не могу удержаться от восторга. Потому и кажется, что я прыгаю. Умоляю вас простить меня!
– Ну, раз ты уяснил глубокий смысл моего учения, то ответь мне на такой вопрос: сколько времени прожил ты в этой пещере?
– А вот этого я как раз и не знаю, – даже смутился Сунь У-кун. – Помню только, что, когда в очаге погасал огонь, меня посылали собирать хворост. Там, за горой, я видел прекрасные персиковые деревья, они покрывали всю гору. Раз семь наедался я персиками до отвала.
– Гора, на которой ты был, называется Горой спелых персиков, – пояснил патриарх, – и если ты ел плоды семь раз, то я думаю, что прожил ты здесь семь лет. Чему же ты хотел бы научиться у меня?
– Я целиком полагаюсь на вас, учитель, – отвечал на это Сунь У-кун, – и готов заниматься всем, что относится к великому учению.
– Для постижения великого Дао существует триста шестьдесят всевозможных учений, – промолвил патриарх. – И все они обеспечивают путь к совершенству. Какое же из этих учений хотел бы ты познать?
– И в этом я тоже полностью полагаюсь на вас, учитель, – повторил Сунь У-кун. – Я готов выполнить все ваши указания.
– Ну хорошо. А что, если я предложу тебе изучать волшебство?
– В чем же заключается этот способ? – поинтересовался Сунь У-кун.
– Изучив его, ты сможешь при помощи оракула общаться с небожителями, гадать на стеблях тысячелистника, ты узнаешь, как обрести счастье и избежать несчастья.
– А можно ли этим способом добиться бессмертия? – спросил Сунь У-кун.
– Нет! Нельзя, – последовал ответ.
– Ну, в таком случае я не стану изучать его, – сказал Сунь У-кун.
– Может быть, ты хочешь постичь учение о перевоплощениях?– предложил тогда патриарх.
– А в чем оно заключается?
– Сюда входят разные школы: конфуцианцы, буддисты, даосы, гадатели, альтруисты, школа Мо-цзы[46 - Мо-цзы, или Мо Ди (479—381 гг. до н. э.) – один из выдающихся представителей древней китайской философии. В основе этического учения Мо Ди лежал принцип «всеобщей любви», противопоставленный конфуцианскому принципу «гуманности» (жэнь) и эгоистической морали Ян Чжу (философ V – IV вв. до н. э.).], врачеватели. Одни из них занимаются конфуцианскими канонами, другие постигают учение Будды, некоторые проводят дни в молениях, общаются с праведниками или вызывают духов. И все в таком роде.
– Ну а таким путем можно добиться бессмертия? – спросил Сунь У-кун.
– Если ты хочешь добиться бессмертия, то этот путь будет для тебя чем-то вроде подпорки к стене.
– Учитель, – проговорил Сунь У-кун. – Я человек простой и вашего городского языка не понимаю. Что значит подпорки к стене?
– Когда люди начинают строить дом и хотят сделать его прочным и крепким, то между стенами они ставят подпорки. Но проходит время, и здание рушится, это значит, что подпорки сгнили.
– Судя по вашим словам и этот способ не годится для вечной жизни. Нет, в таком случае я не хочу заниматься этим, – заявил Сунь У-кун.
– Ну что ж, тогда, может быть, ты будешь изучать созерцание? – спросил патриарх.
– А что это такое? – спросил Сунь У-кун.
– Тут необходима умеренность в пище, полная бездеятельность, созерцание, самоуглубление и покой, а также воздержание в речах и соблюдение поста. Приверженцы этого учения совершали подвиг, пребывая в распростертом положении или же стоя. Некоторые сидя замирали и углублялись в самосозерцание, другие заточали себя в крохотные кельи, отказывались от всего мирского.
– А разве подобным путем можно достичь вечной жизни? – спросил Сунь У-кун.
– Учение это все равно, что сырой кирпич до обжига в гончарной печи, – отвечал патриарх.
– Учитель, это просто невозможно, – рассмеялся Сунь У-кун. – Ведь я только что сказал, что не понимаю ваших загадок, а вы опять говорите о какой-то сырой глине и гончарной печи.
– Кирпич и черепица, сделанные из глины, имеют определенную форму, однако, если их не обжечь в печи, они при первом же ливне превратятся в грязь.
– Раз этот путь тоже не сулит долголетия, то я и учиться ему не желаю.
– Ну а если я предложу тебе обучаться действию, что ты на это скажешь? – снова спросил патриарх.
– А это что за способ?
– Этот способ заключается в деятельности и энергии, – отвечал патриарх. – Ты будешь упражняться в заимствовании жизненной силы от темного начала и пополнять им светлое начало, натягивать лук и ударять по катапульте, растирать живот, чтобы сделать правильным дыхание, изготовлять лекарства и снадобья, сжигать пырей, бить в треножник, изготовлять лекарство из мочи мужчины, принимать в виде лекарства месячные женщин, питаться грудным молоком и многое другое.
– Ну а этим путем можно достичь долголетия? – спросил Сунь У-кун, выслушав патриарха.
– Надеяться на это все равно, что пытаться выловить луну из воды, – отвечал патриарх.
– Ну вот, вы опять за свое! – воскликнул Сунь У-кун. – Что значит выловить луну из воды?
– Луна находится на небе, и хоть отражение ее мы видим в воде, но все попытки выловить ее оттуда оказались бы напрасными.
– Ну, тогда учить мне все это совершенно не нужно! – заявил Сунь У-кун.
Услышав подобные слова, патриарх даже крякнул от изумления, спустился с возвышения и, тыча в Сунь У-куна линейкой, воскликнул:
– Ах ты, жалкая обезьяна! И этого ты не хочешь, и того не желаешь, так чего же тебе надо?
С этими словами он подошел к Сунь У-куну и стукнул его три раза по голове.
После этого он покинул своих слушателей и, заложив руки за спину, удалился во внутренние покои, закрыв за собой дверь. Испуганные ученики набросились на Сунь У-куна:
– Ты совсем не умеешь вести себя, мерзкая обезьяна! – кричали они. – Вместо того чтобы изучать законы истинного пути, которые предлагал тебе учитель, ты стал препираться с ним. Ты оскорбил его, и теперь неизвестно, когда он снова выйдет к нам.
Возмущенные поступком Сунь У-куна, ученики старались всячески выказать ему свое негодование. Однако Сунь У-кун ничуть не опечалился, а наоборот, широко улыбался, не вступал ни с кем в спор и молча сносил нападки. А дело заключалось в том, что Царь обезьян понимал условный язык. Он знал, что три удара, которыми наградил его учитель, это третья стража[47 - Третья стража. – В древнем Китае ночное время делилось на стражи. Время с семи часов вечера до пяти часов утра разделялось на пять ночных страж (у-цзин). Каждая стража равнялась двум часам. Первая стража – семь – девять часов, вторая – девять – одиннадцать часов вечера, третья – с одиннадцати до часу ночи, четвертая с часу до трех часов ночи и пятая стража – с трех до пяти часов утра. Стражи отбивались деревянной колотушкой соответствующим количеством ударов.], в которую он – Сунь У-кун – должен явиться на свидание к учителю. Заложенные за спину руки патриарха звали Сунь У-куна во внутренние покои, а закрыв двери, учитель дал понять Сунь У-куну, что он должен прийти с черного хода и выслушать его учение.
Остаток дня Сунь У-кун провел у пещеры, играя и забавляясь с остальными учениками и с нетерпением ожидая наступления ночи. И вот, как только стемнело, он вместе с другими отправился спать. В постели Сунь У-кун притворился спящим, стараясь дышать ровно и спокойно. А надо вам сказать, что в горах ночную стражу не отбивают и там нет никаких приборов для измерения времени, поэтому определить время там трудно. И Сунь У-куну приходилось отсчитывать каждый свой вдох и выдох и так узнавать время. Когда, по его подсчетам, приближалась третья стража, он потихоньку поднялся, натянул на себя одежду и, крадучись, оставил своих товарищей. Выйдя за двери, Сунь У-кун поднял голову, и что же он увидел!
Луна светила яркая,
Роса была чиста,
И блеском звездных полюсов
Сияла высота.
Дремали птицы сонные
Под мерный плеск реки,
И светляков мерцающих
Мелькали огоньки.
Летели гуси дикие,
И час уже настал,
Когда пред третьей стражею
Наставник ожидал.
Вы только посмотрите: по знакомой дороге наш Сунь У-кун прошел к черному ходу и здесь увидел, что дверь полуоткрыта.
«Сомнений нет, – с радостью подумал Сунь У-кун, – учитель желает дать мне наставления и поэтому оставил дверь полуоткрытой». Он согнулся, вошел внутрь и направился прямо к постели патриарха. Учитель, поджав ноги, спал, повернувшись лицом к стене. Сунь У-кун не решился будить его и опустился перед постелью на колени. Вскоре патриарх проснулся и, вытянув ноги, пробормотал:
Это трудно! Это очень трудно —
Все глубины истины понять!
Разве философский камень[48 - Философский камень (цзинь-дань). – Киноварная пилюля, дающая, по представлениям даосов, бессмертие и сверхъестественную силу. В даосской религии существует особое учение о способах приготовления этих пилюль.] можно
К придорожным камням приравнять!
Если я достойного не встречу,
Чтобы в тайны жизни тот проник,
Значит, проповедь была бесплодной,
Я – напрасно иссушал язык.
Заметив, что патриарх проснулся, Сунь У-кун промолвил:
– Учитель, я давно уже здесь ожидаю, преклонив колена!
Услыхав знакомый голос, патриарх накинул на себя одежду и, сев на постели, закричал:
– Ах ты, жалкая обезьяна! Почему ты покинул помещение и не спишь? Зачем пришел в мои покои?
– Я осмелился появиться перед вашим ложем лишь потому, что вчера во время беседы вы при всех велели мне прийти к вам в третью стражу через черный ход, чтобы выслушать ваши наставления, – отвечал на это Сунь У-кун.
Патриарха удовлетворил подобный ответ, и он подумал: «Этот парень действительно создан небом и землей! Иначе он не мог бы понять мои условные знаки».
– Здесь нет посторонних, – продолжал Сунь У-кун, – я здесь один, умоляю вас, учитель, проявите великое милосердие и передайте мне учение о вечной жизни. Подобную милость я никогда не забуду!
– Ну, раз у тебя такая судьба, – сказал патриарх, – и ты понял мой условный язык, я охотно научу тебя. Подойди ближе и внимательно слушай, я открою тебе тайну вечной жизни.
В благодарность Сунь У-кун отвесил земной поклон, снова опустился перед постелью на колени и, прочистив уши, приготовился внимательно выслушать все наставления патриарха. И учитель сказал:
– Способ этот наиболее совершенный, всеобъемлющий и таинственный из всех существующих. Нет иного учения, которое помогло бы постичь тайну вечной жизни. Способ этот сводится к совершенствованию духа и соблюдению полной тайны. То, что я передам тебе, – ты спрячь глубоко в своей душе, бережно храни это и способствуй его процветанию. Учение, в которое я посвящу тебя, откроет перед тобой широкий путь. Крепко запомни сказанное мной, и это принесет тебе большую пользу. Все твои мысли должны быть устремлены только к одной цели, и все остальное ты должен забыть. Только тогда ты будешь способен наслаждаться небесным светом и любоваться блеском луны. На луне спрятан яшмовый заяц[49 - Китайское предание гласит, что на луне живет яшмовый заяц, который толчет в ступе снадобье, дающее человеку бессмертие. Как божество этот заяц чествовался в старом Китае в праздник осени, то есть в половине восьмой луны.], на солнце – золотой ворон[50 - Ворон – по-китайски «У» – символ солнца, так же как заяц – «Ту» – символ, луны.]. Змея и черепаха сочетаются с ними[51 - Изображение черепахи с обвившейся вокруг нее змеей, по представлениям древних китайцев, являлось символом Севера, или же бога отваги.], и от этого сочетания жизнь твоя станет настолько крепкой, что ты будешь в состоянии разводить в огне золотой лотос. Природа пяти элементов будет полностью подвластна тебе, и за свои заслуги ты станешь равным Будде и небожителям.
Познав все тайны, Сунь У-кун возликовал душой. Он крепко запомнил все, что поведал ему патриарх, и, почтительно поблагодарив его за оказанную высокую милость, вышел через черный ход и огляделся. На востоке медленно пробивалась бледная полоса света, на западе небо стало золотым. Вернувшись к себе прежней дорогой, Сунь У-кун легонько толкнул дверь и, подойдя к своей постели, нарочно стал с шумом убирать ее.
– Уже рассвело ! Вставайте! – крикнул он.
Все ученики еще крепко спали и, конечно, ничего не знали о том великом, что произошло в эту ночь с Сунь У-куном. Весь последующий день Сунь У-кун был словно в тумане. Он все время сдерживал себя, стараясь спокойно сидеть и отсчитывать свое дыхание.
Время летело, и незаметно прошло еще три года. Однажды патриарх взошел на свою кафедру и обратился с проповедью к ученикам. Предметом беседы были принципы жизни, излагавшиеся в виде притчей, и внешние проявления и формы этих принципов. Неожиданно патриарх прервал беседу вопросом:
– А где Сунь У-кун?
– Я здесь, учитель, – выступив вперед и опустившись на колени, отвечал Сунь У-кун.
– Многому ли ты научился за это время? – спросил его патриарх.
– За последнее время я в известной мере постиг сущность законов Будды и чувствую, что силы мои постепенно крепнут, – почтительно молвил Сунь У-кун.
– Ну, раз ты уже постиг основы учения Будды, смог освоить его основные начала и всем своим существом проникся этим учением, то тебе остается лишь подготовиться к тому, чтобы уберечь себя от трех стихийных бедствий.
Выслушав учителя Сунь У-кун долго думал и наконец сказал:
– По-моему вы, учитель, ошибаетесь. Я давно уже слышал, что тот, кто постиг великое учение, становится бессмертным. У того стихии огня и воды находятся в полной гармонии, и он избавлен от всяких болезней. О каких же трех бедствиях вы говорите?
– Это совсем особый закон, – пояснил патриарх, – ему подвластны творения неба и земли, которые он может разрушать. Это волшебная сила, способная поглотить даже солнце и луну. После того как ты овладеешь философским камнем, с тобой не смогут справиться ни черти, ни бессмертные, – ты будешь вечно юным. И все же через пятьсот лет небо ниспошлет на землю гром, который поразит тебя. Чтобы избежать беды, ты должен обладать прозорливостью, и, если тебе удастся спастись, ты будешь вечен как небо, иначе жизнь твоя оборвется. Пройдет еще пятьсот лет, и небо пошлет на тебя огонь, который испепелит тебя. Огонь этот не небесный огонь, а особенный, называется он «скрытый огонь». Он возникнет в тебе самом и дойдет до мозга. Он сожжет все твои внутренности и уничтожит весь твой организм. И тогда все те лишения и трудности, которые ты претерпел на пути к своему усовершенствованию, окажутся призрачными. Но пройдет еще пятьсот лет, и с неба придет новое бедствие – ветер, который уничтожит тебя. Он не будет похож на ветры, дующие с востока, юга, запада и севера, или те ветры, которые колышут цветы, ивы, сосны и бамбук. Это будет страшный смерч, который появится в тебе самом, проникнет в твои внутренности, пройдет через грудобрюшную преграду и вырвется через девять отверстий. Он рассеет твои кости и мускулы, и все тело твое распылится. Вот от каких бедствий ты должен спастись.
От слов патриарха волосы у Сунь У-куна стали дыбом. Распростершись ниц перед учителем, он стал умолять его:
– Учитель, сжальтесь надо мной, научите, как избавиться от этих трех бедствий. Подобной милости я никогда не забуду.
– Да в этом не было бы ничего трудного, если бы ты не отличался от обыкновенных людей. А так ничего сделать для тебя не могу, – сказал патриарх.
– Да ведь у меня такая же круглая голова, которая поднята кверху, такие же ноги, которыми я хожу по земле. У меня девять отверстий и четыре конечности и такие же внутренности, как у человека. Чем же я отличаюсь от людей?
– Хотя ты и похож на человека, однако щеки у тебя меньше, – возразил патриарх.
А у обезьяны действительно были впалые щеки и заостренная мордочка. Сунь У-кун пощупал их рукой и рассмеялся.
– Да ведь это же пустяки! Хотя щеки мои малы, но зато у меня есть подсумок, которого нет у людей, и это должно быть зачтено мне как достоинство.
– Ну ладно, – сказал патриарх. – Избежать этих бедствий можно двумя способами: способом созвездия ковша Большой Медведицы, который включает в себя тридцать шесть превращений, и способом звезды Земного исхода, который состоит из семидесяти двух превращений. Какой же из них ты хотел бы изучить?
– Я желал бы изучить более сложный, – отвечал Сунь У-кун, – способ звезды Земного исхода.
– Ну, тогда подойди ко мне, и я скажу тебе магическое заклинание.
С этими словами патриарх наклонился и стал шептать на ухо Сунь У-куну. Царь обезьян был очень способным; он запомнил заклинание, стал упражняться в применении семидесяти двух способов превращений и вскоре полностью овладел ими.
Однажды, отдыхая со своими учениками перед пещерой и любуясь вечерним пейзажем, патриарх вдруг спросил:
– Сунь У-кун, как твои успехи?
– Я глубоко признателен вам за вашу великую милость, – отвечал Сунь У-кун. – Все ваши наставления я хорошо усвоил и теперь могу уже летать на облаках.
