скачать книгу бесплатно
– Мы тут с Вельцером полазили в центральном компьютере, – сказал он. – Извини уж, что без твоей санкции...
– Да ничего, это законом не возбраняется. И что там?
– Там отчеты первых экспедиций. В общем, мы нашли описание «мочалки».
– Так-так. – Сенин подался вперед. – Ну и..?
– Ее много в южных широтах. Целые гектары леса опутаны. Биолог, который ее нашел, назвал ее... – Карелов запнулся, взял было распечатку, но передумал. – Не помню, как это звучит по латыни, а по-нашему – «большой желудок».
– Желудок? Очень интересно.
– Они находили что-то вроде плодов, а внутри – целые туши крупных животных. Предполагается, что животные запутываются, теряют силы, а волокна разрастаются в подобие желудка и переваривают плоть.
– А почему «предполагается»? – спросил Сенин. – Точных данных нет?
– Ну, это же первые экспедиции. Пробный взгляд, так сказать. У них не было возможности вести наблюдения за каждым деревом. А эта версия хорошо укладывается в схему жизнедеятельности здешней растительности.
– Жутковатая картинка. – Сенин покачал головой. – Надо же – «большой желудок». Интересно, она и человека может так вот опутать и переварить?
– Вряд ли, – пожал плечами Карелов. – Человек, думаю, найдет, как выпутаться.
– Да? – Сенин показал ладонь, только сегодня испытавшую ожог от молодых побегов. – А если она своими стрекательными клетками тебя шарахнет от мозгов до пяток?
– Не знаю, здесь нужны исследования. Непонятного слишком много. Ну, например, почему она здесь разрослась, в таком-то климате.
– Ага, а интереснее всего, чем она тут питается. Какими такими тушами животных?
Они помолчали. И вновь Сенину вспомнился кровавый след.
– Слушай, Карелов, – сказал Сенин. – Почему мы-то с тобой – посторонние люди – об этом думаем? Почему губернатору и всей его администрации на все плевать?
– Привыкли. – Карелов спрятал усмешку. – Они ж все смелые, пока проблемы не начинаются.
* * *
Ангелина появилась только на следующее утро. Сенин, впрочем, и не рассчитывал на большее. Он уже понял, что к его расследованию здесь относятся как к капризу очередного чиновника из Сектора. И принцип тут действовал известный: хочешь сделать хорошо – делай сам.
Однако небольшой прогресс был налицо: Ангелина хотя бы принесла списки. Сенин мельком просмотрел их, но взгляд ни на чем не задержался.
– У меня просьба, – смущенно сказала Ангелина.
– Да, я слушаю.
– Вы ведь ребята храбрые, да?
– Допустим. – Сенина удивило такое начало.
– Надо слазить на радиомачту, поправить гидроизоляцию на блоках. А то как дождь, у меня сплошной треск и помехи.
– Хочешь, чтобы мы поправили эти блоки?
– Ну да. Мои балбесы говорят, что высоты боятся. Надоело их упрашивать.
– Упрашивать, – хмыкнул Сенин. – А власть тут зачем?
– Да что я, из-за каждой железки буду губернатору жаловаться? Ну, не хочешь, я сама могу, конечно, слазить...
– Да нет, сделаем, какие проблемы. Не пойму только, почему ты этим занимаешься.
– Мое хозяйство. Эти блоки – резервная связь с объектами.
– Ясно. Сделаем, не волнуйся.
– Ой, спасибо! – искренне обрадовалась она. – Я принесу инструменты.
Сам Сенин на мачту не полез, отправив Вельцера и Муциева. Те даже обрадовались – похоже, вынужденное безделье им уже приелось. Да и показать удаль перед молодыми поселенками не лишнее.
Сенин вместе с Ангелиной стоял у подножия мачты и наблюдал, как его бойцы возятся с блоками, когда рация донесла удивленный голос Вельцера.
– Командир, там какой-то человек.
– Где «там»?
– Далеко, на равнине.
– И что?
– Он странный какой-то... сейчас, одну минуту... – Похоже, у Вельцера был с собой бинокль. – Он ползает по кучам, что-то ищет.
– По каким еще кучам, говори яснее!
– Минуту... это, похоже, свалка. Озирается... Весь какой-то оборванный.
– Оставайся на связи.
Сенин повернулся к Ангелине, которая встревоженно прислушивалась к разговору.
– Там есть свалка?
– Есть, конечно.
– И что, по ней часто ползают бродяги?
– Какие бродяги?! Никто там не ползает.
Джип стоял рядом. Сенин раздумывал всего секунду.
– Едем?
– Конечно! – отозвалась Ангелина.
Машина проехала метров пятьсот, когда Вельцер снова вышел на связь.
– Командир, я его не вижу. Думаю, он вас заметил.
– Куда он мог деться.
– Никуда. Где-то там спрятался.
– Значит, будем искать. Свяжись с Кареловым, пусть берет Гордосевича и на любой свободной машине гонит за нами.
– И мы присоединимся.
– Лично ты оставайся на месте и наблюдай.
Свалка, похоже, являлась ровесницей поселения. Слежавшиеся кучи технических отходов возвышались, как твердые скалистые уступы. Впрочем, свежего хлама здесь тоже хватало, и воздух был нехороший, с тухлецой.
– Сюда вывозят промышленные отходы? – сразу спросил Сенин.
– Нет! – испуганно замотала головой Ангелина. – Уничтожаем, как положено.
– Ну, тогда пошли. – И он выпрыгнул из машины, эффектно – специально для своей спутницы – выхватив пистолет. Надо сказать, что и спутница извлекла свое оружие вполне сноровисто.
Под ногами что-то хрустело и скользило, и вообще идти следовало осторожно. Свалка была довольно обширной, обшарить ее в пять минут вряд ли удалось бы.
– Может, я своих ребят соберу? – предложила Ангелина.
– Не надо, хватит и моих, – отмахнулся Сенин. Конечно, прочесать зону по всем правилам было бы здорово, но пока она будет сгонять в кучу свою бестолковую команду...
– Вельцер, ты следишь за обстановкой? – спросил Сенин в рацию.
– Да, слежу. Вас вижу, его – нет.
Обходя большую груду обрывков упаковочных материалов, Сенин потерял Ангелину из вида.
«Ладно, не маленькая, – решил он. – Догадается, если что, крикнуть или выстрелить».
И вдруг он остановился. Он не сразу понял, на чем споткнулся взгляд – однако мозг дал команду «стоп».
Это был обрезок металлической трубы с тяжелым фланцем. В следующее мгновение Сенин понял в чем дело. К краю фланца прилип пучок волос.
Сенин поднял трубу, внимательно осмотрел. Конечно, это мог быть случайный пучок или вообще не волосы, а какие-то технические волокна. И все же очень похоже, что кому-то хорошо досталось этой трубой по голове. Даже очень похоже. Сенин тронул край фланца – липко. На вкус, однако, пробовать не стал.
Он огляделся. Рядом было большое кострище – паленое пятно размером метра в четыре. Здесь жгли какое-то тряпье, уцелевшие остатки лежали по краям.
Он сел на корточки, взял один клочок в руки и узнал остатки клетчатой рубашки столь популярного здесь фасона. На клочке темнели застывшие бурые пятна.
«Интересно, интересно, – пронеслась быстрая мысль. – Это тоже коровьи останки?»
Быстро оглядевшись, он сунул клочок в карман. В следующую секунду раздался голос Ангелины.
– Ган, ты где?
Он поднялся, помахал рукой.
– Нашла что-нибудь?
– Нет, вон твои мужики едут.
Действительно, вдали подпрыгивал на буграх красный пикап на больших болотных колесах.
– Эй! Пожалуйста, не выдавайте меня!
У Сенина екнуло сердце. Незнакомый слабый голос прозвучал прямо из-под ног.
– Кто здесь? – он невольно сделал шаг назад.
– Пожалуйста, тише!
Лист грязного пластика, на котором Сенин только что стоял, зашевелился. Показалась косматая голова и рука – вся израненная и расцарапанная. Лицо тоже покрывали запекшиеся ссадины.
Сенин быстро глянул на Ангелину, до нее было шагов тридцать, и она не смотрела в его сторону. Он сел на корточки.
– Слава богу, вы прибыли, слава богу, – запричитал незнакомец, и на глазах его заблестели самые настоящие слезы. – Только не выдавайте им меня.
– Тихо, тихо... – пробормотал Сенин. – В чем дело? Кто ты такой?
– Я Эрих Валенски, биотехник. Это я поднял тревогу, я вас вызвал...
– Ах, вот оно что! – воскликнул Сенин. – А ну, вылезай, тебя-то мне и нужно.
– Тише, умоляю вас! У нас сейчас нет времени. Я все объясню и докажу. Я знаю порядок и хорошо подготовился. Вот вы – командир, я разбираюсь в знаках...
– Ган! – раздался голос Ангелины. – Ты где? Что ты там застрял!
– Все в порядке! – он снова помахал рукой. – Просто ботинок поправляю.
– Давно вы здесь? – спросил биотехник.
– Нет, четвертый день. А что?
– Это хорошо, четыре дня не страшно, – затараторил Валенски. – Они ждут новых поселенцев, нужно любой ценой отменить высадку. Все погибнут, абсолютно все погибнут.
– Поселенцы уже здесь, – сообщил Сенин. – Все живы и здоровы.
– Они здесь? – ахнул Валенски. – Вы же ничего не знаете, абсолютно не знаете!
– Так говори же, наконец! – потерял терпение Сенин.
