скачать книгу бесплатно
А сам подумал: «Здравствуй, Новый Мельбурн, с твоим безудержным гостеприимством. Продержать человека чертову уйму времени в холодной кутузке, не предложив даже стаканчик кофе, а потом цинично поинтересоваться самочувствием…»
– Может быть, вам нужен врач? – спросила девушка.
– Не думаю, что это поможет.
– Как угодно. Я – сержант Котарян, старший инспектор-дознаватель поисково-спасательной службы Нового Мельбурна. Назовите, пожалуйста, свое имя, гражданство и предоставьте любые подтверждающие документы.
– Уильям Гаусс, Солнечная Федерация. Здесь документы, – я предъявил запястье с биометрическим чипом. Девушка кивнула и придвинула ко мне смарт-планшет, чтоб я приложился к нему своим чипом.
Нельзя сказать, что я солгал. Уильям Гаусс – мое почти настоящее имя. По крайней мере, оно совпадает с данными чипа. Другое дело, если она вздумает проверять мою личность через базы данных… Но до этого дойдет не сразу. Чипам обычно верят.
– Вы хорошо помните события последних дней?
– Большой точности не гарантирую, – с сожалением признался я.
– Что ж, поговорим о том, что помните. Итак, ваше судно – спасательный бот неизвестного типа – было обнаружено за орбитой Сигмы, в зоне ответственности Нового Мельбурна. Зафиксирован универсальный сигнал бедствия. Вы официально признаны потерпевшим бедствие и обязаны отвечать на вопросы представителя спасательной службы. Вам ясна позиция?
Я поморщился. Слишком много слов. Но все же кивнул – в принципе, все ясно.
– При каких обстоятельствах вы оказались на борту спасателя?
Я тяжело вздохнул. Что рассказать этой милой доверчивой девочке?
Как я валялся на поверхности Луны-один, впитывая кровью последние молекулы кислорода и уже чувствуя в ногах подступающий космический холод. Как желтый туман плыл перед глазами, а голова болела так, словно ее зажимали в тиски. Как чувство реальности растворялось в мертвой темноте, подобно воде на горячем песке.
То, что было потом, я принимал за предсмертные галлюцинации. Я видел, что меня несут. Их было четверо или шестеро, и кто-то все время заглядывал мне в глаза через стекло шлема… И что самое пугающее, они, эти неизвестные люди, были без скафандров!!!
И уж совсем невероятным оказалось то, что я увидел позже. Не было оледеневших скал и зыбучих песков, не было черного неба с колючими звездами. Сквозь мутное окно шлема я наблюдал курчавые древесные кроны, на холмах росла густая зеленая трава, текли веселые ручьи. Небо было такой пронзительной синевы, что хотелось плакать.
Что я думал в тот момент? Только одно: я умер и попал в рай. А что тут еще подумаешь?
И еще я помнил, как потом сидел на траве возле небольшого живописного водопада. Помню теплый ветерок на лице. Россыпь свежих фруктов неподалеку. Незнакомый человек с благородной сединой и мудрыми глазами сидел напротив – ни дать ни взять какой-то античный философ. Он и одет был в некое подобие туники…
Он задавал мне вопросы, не помню, какие. Знаю только, они были простыми и в то же время какими-то глобальными… Я долго мучился, прежде чем отвечать.
Потом – череда каких-то невнятных образов в памяти – и вот я на борту, совершенно один. И наконец, спасатели в шлюзе…
Как, скажите на милость, мне объяснить все это сержанту-дознавателю? Я мог бы предположить, что это была какая-то научная база, скорее всего, оранжерея… Почему-то я и сам в это плохо верил.
– Я вас слушаю… – Барышня нетерпеливо постучала ноготком по крышке стола.
Я снова вздохнул.
– Это был чартерный рейс в систему Доры, – сказал я наконец. – Я связан коммерческой подпиской и не могу слишком вдаваться в подробности.
– Вы имеете на это право, – согласилась девушка-сержант.
– Да, спасибо… Мы потерпели аварию. Вернее, не совсем аварию… в общем, попали в землетрясение на одной из малых планет. Я остался там один, без связи, в дырявом скафандре. Практически ничего дальше не помню – кислородное голодание, обморок – сами понимаете.
– Понимаю, – кивнула барышня. – Вы даже не помните, кто вас вытащил?
– Буду признателен, если вы сами придумаете что-нибудь, похожее на правду.
– Следственная часть не занимается придумыванием. Нас интересуют подтвержденные факты.
– Не знаю, – я сокрушенно покачал головой. – Если по логике, то поднять меня там мог только алданский патруль, больше некому.
– По логике? – она усмехнулась. – Это очень странная логика. Алданский патруль зачем-то садится на необитаемую планету, причем как раз рядышком с вами. Затем предоставляет, а точнее, дарит спасательное судно и отпускает почему-то к нам. И в каком месте тут есть логика?
– Не знаю, – вздохнул я.
– Все очень странно. Боюсь, мне придется допросить вас более обстоятельно. Более того, я собираюсь получить санкцию на применение спецпрепаратов.
– Воля ваша, – уныло ответил я.
Собственно, их сыворотка правды меня мало пугала. Во-первых, я ничего такого не знаю. Во-вторых, по местным законам предъявить мне совершенно нечего. Разве что нервотрепки не миновать.
– Милая девушка, когда вы закончите мариновать меня тут? – устало спросил я. – Хотя бы примерный срок назовите. Очень хочется домой.
– Это зависит не от меня. Однако ставлю вас в известность: я вызвала биометриста, сутки уйдут только на проверку вашей личности. У нас договор с Федерацией о выдаче беглых преступников, так что этой процедуры вам не избежать.
– Я уже преступник?
– Повторяю – это мы выясним не раньше, чем через сутки.
Тут прозвучал мелодичный сигнал – кто-то хотел к нам войти.
– Ваш биометрист быстро ходит, – безучастно проговорил я.
Моя мучительница, казалось, была несколько удивлена, однако дверь открыла.
И совершенно напрасно она это сделала. Это был, как быстро выяснилось, не биометрист.
В комнату легкой пружинящей походкой вошел худощавый человек в черном костюме. Он обворожительно улыбнулся даме, успев быстрым и цепким взглядом охватить интерьер.
– Примите великодушно мои извинения, – он чуть поклонился, – но обстоятельства таковы, что…
В открытую дверь быстро проникли еще трое. Про их вид могу сказать только одно – выдающаяся безликость. Даже через минуту не вспомнишь, как выглядели.
Барышня попыталась подняться и уже открыла рот, чтобы вслух возмутиться, но «черный костюм» мягко положил ей руку на плечо.
– Не вставайте, прошу вас, – с галантной улыбкой произнес он.
Дальше я услышал сухой щелчок, и девушка застыла, как статуя. Она так и сидела, не шевелясь, не моргая, чуть приоткрыв рот.
Я эти штучки знаю. Наши незваные гости применили блокер – это маленькая и эффективная вещица, запрещенная для ношения гражданскими лицами. Отсюда следовало – либо они не гражданские, либо им плевать на запреты. Даже и не знаю, что для меня лучше.
И когда с блокером сунулись ко мне, я завопил:
– Уберите эту штуку, я сам пойду, куда скажете!
Они усмехнулись и не стали меня мучить, за что я им был благодарен. Зато быстро и проворно обыскали и прощупали внутренности сканером, забрав мои драгоценные часы с банковским доступом. И еще мне на плечо легла рука одного из них. Совсем не больно – если не шевелиться.
Один из пришельцев сразу занялся какими-то манипуляциями с планшетом дознавателя. Через пару минут он объявил:
– Чисто.
– А сервер? – спросил «черный костюм».
– Везде чисто.
– Уходим. – Он аккуратно поправил воротник у парализованной барышни и поцеловал ее безвольную руку. – Это было великолепно, беби. Я пришлю тебе корзину желтых тюльпанов.
Меня взяли за рукав и повели по коридору – энергично, но без излишней грубости. Через открытую дверь дежурки я увидел, что и там сидят двое сержантов с остекленевшими глазами – блокер вышибает из человека дух на полчаса и больше.
Я старался казаться понятливым и покладистым, я чувствовал, что при малейшем моем непослушании мне либо двинут под дых, либо выломают кисть – одним словом, докажут, что следует быть паинькой. Парни действовали неторопливо и уверенно, эдакие ходячие танки. Так, по моим наблюдениям, ведут себя федеральные спецслужбы, но какого лешего федералам похищать меня на территории дружественной колонии?
Утешало одно – мне не свернули шею сразу, а значит, можно надеяться на лучшее. Главное, что скоро все выяснится…
Нуль-пространство,
борт пассажирского яхт-рейсера «Альбатрос»,
28 ноября, 16–00 GTS
– Стало быть, Грач… – Худощавый человек в черном костюме ощупывал меня взглядом так тщательно, словно видел насквозь каждую косточку.
– Так меня называют только друзья, – вежливо соврал я.
– Отлично. Давай станем друзьями. Не против?
– Вам разве откажешь… – болезненно улыбнулся я.
– Итак, Грач, хочу сразу сказать, что ты мой – весь без остатка. Официально ты пропал без вести. Никакого упоминания о твоем чудесном воскресении у спасателей больше нет. Могу устроить так, что ты уже не вернешься из небытия. А могу, наоборот, организовать целую рождественскую сказку: трогательную встречу с близкими, слезы счастья и прочие нежные радости. Что тебе больше по душе?
– Ой, даже и не знаю, – покачал я головой. – А можно я посоветуюсь с мамой?
– Нельзя. Но могу дать время на раздумье, если у тебя были другие планы.
– Конечно, были, – в сердцах проговорил я. – Конечно, были нормальные, человеческие планы: вернуться домой, отдохнуть, напиться, потратить заработанные деньги на разные милые удовольствия. Разве это неестественно?
– Неестественно быть таким глупым мальчиком, Грач, – с укором проговорил собеседник. – Какие деньги, какие удовольствия? Ты попал в скверную историю, и дома тебя ждет ордер на арест. На что ты надеешься со своей-то героической биографией, а?
– Мне есть на что надеяться, – уверенно проговорил я. – Бороться с неприятностями – часть моей работы, и до сих пор я с нею справлялся… почти успешно.
– Оптимист… – с сочувствием вздохнул незнакомец. – Как можно быть таким легкомысленным? Твоя довольная рожа на всех экранах наблюдения была крупным планом. Кстати, где ты такой галстук взял – поймал в бассейне с химическими отходами? И дружок твой показания дал в первый же день. Искренне раскаялся, активно сотрудничал со следствием – ему даже обвинение не стали предъявлять. Просто предложили работать на какой-то далекой колонии, с чем он радостно согласился.
Я при этих словах скис, и собеседник это заметил.
– А грехи тебе, Грач, припишут серьезные. Это не тушенку из-под налогов уводить. Один только особый дивизион на тебя такой зуб имеет! И на что ты надеешься потратить свои жалкие деньги? На какие удовольствия – на адвокатов?
– Ладно, хватит, – отрезал я. – Если вы меня знаете, то отлично понимаете, что я – деловой человек. Так что давайте скорее к делу. Для начала, как тебя называть, дорогой партнер, и чью сторону ты представляешь?
– Для друзей я – Бинго, устраивает?
– По первому пункту договорились. Дальше.
– Я действую от имени некоего влиятельного и состоятельного лица, имя которого пока не назову. Однако скажу, что это лицо участвовало в финансировании той самой экспедиции.
– А-а, – ухмыльнулся я. – Наверно, какая-то военная вдова…
– Какая вдова? – удивился Бинго.
– Ну, мне так объяснили. Что экспедицию финансируют военные вдовы.
Бинго искренне расхохотался.
– Ну, будем называть это лицо Вдовой. Хочу также сказать, что ты уже на него работал.
– Я много на кого работал.
– Постарайся припомнить: года три назад ты исполнял заказ по сопровождению каких-то газовых контейнеров на небольшую колонию…
– Гарсия, – сразу вспомнил я. – Благотворительная программа «Обогреем жертв войны». Незабываемая история…
В самом деле, забыть такое невозможно. Это был как раз тот редкий случай, когда мне пришлось лететь вместе с грузом. Полет был недолгим – меньше двух недель. Но за эти недели случилось такое, что у меня еще долго кровь стыла по ночам.
Я, конечно, понимал, что в контейнерах вовсе не альтернативное топливо, как мы всех пытались убедить. И я даже толком не знал, что там, – мне и не надо было это знать. Но на десятый день полета контейнеры дали течь.
Я вдруг обнаружил, что практически все члены команды невменяемы. Капитан забился в какой-то служебный отсек, сидел там один, совершенно голый, и пускал слюни, как младенец. В столовой кок и дежурный отрубали себе пальцы и кидали их в кухонную машину. В рубке все три пилота задались целью уничтожить все экраны, дисплеи и индикаторы, все, что горит и светится. Они заперлись там, и несколько часов я слышал звон и грохот.
Нам удалось выкрутиться. Не считая меня, двое членов экипажа сохранили остатки разума. Первым делом мы остановили сумасшедших пилотов, поскольку те целенаправленно ломали корабль. Затем вышвырнули в открытый космос все эти чертовы контейнеры, а еще полностью обновили воздух на борту. Наконец, рассадили самых буйных по отдельным каютам и сумели вызвать помощь.
Скандал не разгорелся, поскольку нас подобрал корабль, принадлежащий тому же заказчику. Все, замяли. А мне очень недурно заплатили сверх оговоренного. Во-первых, за перенесенные волнения, во-вторых, за молчание и, в-третьих, за геройское поведение.
В общем, я остался доволен. А когда перестали сниться кошмары, вообще стал вспоминать тот рейс как опасное, но увлекательное приключение.
– Стоп-стоп-стоп, – я хлопнул себя по коленке. – Я понял, кто у нас Вдова. Не иначе, сам господин Марциони, великий и ужасный губернатор Гарсии?
– Ну, какой же он ужасный? Хотя в некоторых вопросах великий. Однако приятно, что ты так проворно соображаешь. Так что ты там говорил про военных вдов?
Я в общих словах пересказал ему версию, которую мне в злопамятном ресторане выдал капитан Дэба. Бинго от души посмеялся, особенно он веселился, когда я цитировал такие слова, как «мемориально-историческое значение», «последний долг павшим» и так далее.
– Ты уже понял, что господин Марциони предлагает тебе новую работу? – спросил он наконец.
– Все к этому и идет, – кивнул я. – Только воротит меня что-то от таких заработков. Ты бы, дружище, повалялся на голом астероиде без кислорода и питания, тогда понял бы меня.
– Ну, это досадная случайность, не более того. На этот раз работа будет интеллигентная. Марциони тебя помнит. И твои способности пролезать без смазки в любое отверстие он оценил сполна. Сейчас он крайне нуждается в таком хитром проныре, как ты.
