скачать книгу бесплатно
– Так это еще не всё?
– Нет, конечно! Это только начало пути… – Несси замолчала и поморщилась. – Меня отзывают. Извини. Возможно, я и так вмешалась больше, чем планировалось. Иди через лес. Стемнеет через восемь часов. Не думаю, что здесь еще есть сквоги. Удачи!
– Ты меня оставляешь?!
В ответ Несси, как бы еще раз извиняясь, молча развела руками, сняла с руки маленькие часы, протянула их Стаму, после чего повернулась и быстро выбежала за дверь.
Стам чертыхнулся. Тщательный десятиминутный обыск дома принес в качестве результата слегка заржавевший топор, который был признан более эффективным оружием, чем ухват. Возиться с трупом сквога Стам не стал, хотя изначально была идея спихнуть того в подпол с глаз подальше. В итоге, Стам покинул старый дом, давший ему массу острых впечатлений, с одним топором в руке.
Сразу за домом Стам обнаружил широкую тропу, уходящую в лес. Лес был настолько же странным, насколько тихим. А еще он весь был серо-коричневым. Он не был мертвым – какие-то маленькие зверьки иногда мелькали на стволах деревьев, иногда пролетали или пробегали по своим делам одинокие насекомые. Но всё, что здесь двигалось, двигалось на удивление бесшумно. Бледный тусклый свет, исходивший от бледного и ржавого неба, практически без потерь проникал в подлесок. Стволы деревьев были светло-коричневого цвета, гладкими и очень толстыми – от метра до полутора, а то и двух в диаметре. Маленькие щуплые и голые кроны находились на головокружительной высоте и напоминали скелеты перевернутых зонтиков. До самых верхушек никаких веток на стволах не наблюдалось. Иногда вокруг раздавались одиночные звуки, но сразу же возникало ощущение, что издавшее этот щелчок или хруст растение или животное дико извиняются и впредь постараются такого не повторять.
С топором Стам чувствовал себя на порядок увереннее, поэтому шел через лес довольно бодро. Тропа не виляла, как это обычно делают всякие легкомысленные тропинки, а плавно изгибалась то в одну, то в другую сторону, обходя очередное исполинское дерево.
Стам глянул на часы, которые работали в режиме секундомера. Сейчас на них уже набежало двадцать семь минут с того момента, как они расстались с Несси. По мере продвижения вглубь леса, тот периодически менял свой облик – один раз Стам проходил мимо огромной грибницы – грибы, похожие на лисички, но одеревеневшие и трехметровой высоты. Затем ему встретился небольшой пруд с гладкой и зеркальной, словно ртуть, поверхностью. По периметру пруда в фиолетовых листьях неизвестного растения бесшумно копошились какие-то диковинные светящиеся насекомые.
Птиц Стам так и не увидел. Возможно, они произвели бы слишком много шума. Один раз в голове возникла идея громко-громко закричать и посмотреть, что произойдет. Почему-то была полная уверенность, что обязательно произойдет что-то интересное. Но Стам не решился. Не все интересное безопасно.
Прошло еще два часа, и ничего не изменилось. Те же деревья. Те же встречающиеся изредка оазисы каких-то выделяющихся на общем фоне растений или грибов, иногда укомплектованные группами зверьков и насекомых, живущих в симбиозе со своим местом обитания. Стам начал уставать. Начало Круга забрало слишком много энергии, чтобы оставшейся хватило на долгие унылые путешествия. Топор оттянул уже обе руки по очереди, а закрепить его на себе было проблематичным. Расстаться же с ним Стам не пожелал. Забраться на дерево, чтобы сориентироваться, не представлялось возможным, поскольку это означало карабкаться по гладкому стволу сорок, а то и все пятьдесят метров вверх.
Еще через три часа Стаму действительно сильно захотелось две вещи – поесть и отдохнуть. Если с реализацией первого желания было не все ясно, но второе было вполне достижимо. Останавливала его только неопределенность в длине оставшегося пути и движение стрелок часов – ночевать среди деревьев, на которые нельзя забраться в случае чего, – та еще перспектива.
Стам упорно преодолевал изгиб за изгибом тропы, а она так же упорно не желала заканчиваться или хотя бы выводить его из этого чёртового леса. На часах тем временем набежало уже семь тридцать. Через полчаса должна была наступить ночь. Выбора не было, надо было искать место на ночлег. Несмотря на дикую усталость, Стам нашел в себе силы перейти на легкий бег. Но как назло никаких стратегически годных для ночлега мест не встречалось. У воды ночевать было плохо – берега всех прудов окружали плотным кольцом неизвестные растения, по которым ползали неизвестные насекомые. Скопления метровых грибов или оазисы разноцветных зарослей не подходили так же из-за своих обитателей. В остальном подлесок был скуден на флору – какие-то низкие кустики десяток сантиметров высотой, бурые мхи, или редкая убогая травка. Собственно, в случае чего, можно было прекрасно обойтись и без тропы. Наконец, спустя двадцать минут, Стам увидел настоящий шедевр для ночлега – груду огромных камней метрах в пятнадцати от тропы. Со стороны тропы забраться наверх не удалось, а вот с обратной стороны получилось. Камни были кое-где покрыты мхом, но не содержали насекомых, выглядели древними, сухими и надежными. Забравшись на высоту шести метров, Стам обошёл очередной валун, спустился на один метр и оказался в замечательном углублении с видом на тропу. Приютившая его ниша была продолговатой и имела размеры метр на три, сверху ее прикрывал здоровый валун, а перед передним отвесным краем со стороны тропы шел каменистый выступ в полметра. Лучшего на данный момент не стоило и желать.
Если сделать предположение, что смеркаться здесь будет так же, как светало, то времени на комфортное обустройство постели у Стама уже не оставалось, однако решение было принято – спасибо и на том.
Темнота действительно наступила на удивление быстро. Но в отличие от поля, лес Стама удивил. Сразу с наступлением темноты подлесок стал медленно заполняться голубыми и зелеными точками, которые не освещали ничего вокруг себя, но сами были вполне различимы. Огоньки в траве медленно пульсировали, то становясь ярче и четче, то расплываясь и практически угасая. В среднем – от десяти до тридцати секунд на цикл. В остальном темнота была кромешной. Внезапно откуда-то сверху полился желтый свет. Стам осторожно потянулся, бросив взгляд наверх из-под нависающего валуна, и пришел в ужас. С дерева неподалеку медленно сползал на землю клубок ярко флюриесцирующих желтых ниток. Точнее, сам клубок был довольно однородным и пульсировал желтым светом, в яркой фазе уверенно освещая пространство метра в три вокруг себя. А из клубка тянулись, как щупальца из осьминога, тонкие нити, которые, в отличие от клубка, не пульсировали, а ровно светились. Длина каждой такой нити была около шести-восьми метров. Нитей было где-то с десяток, Стам не смог посчитать их точно, клубок медленно хватался нитями за ствол дерева и полз вниз. На многих других деревьях происходило то же самое. Клубки двигались очень плавно. Спустившись, они стали расхаживать по подлеску, как пауки, при этом освещая пространство вокруг себя. Среднестатический клубок «плавал» на высоте трех-четырех метров над землей. Нити, на которые он опирался красивыми дугами без изломов, выходили из него вверх, изгибались и опирались на землю. Двумя или четырьмя нитями каждый клубок шарил перед собой. На остальные опирался. Если абстрагироваться от происходящего в пользу визуального ряда, зрелище было потрясающим.
Стам испытал громадное облегчение от того, что решил час назад искать нормальный ночлег. В то же время ему было страшно. И все же оторвать взгляда от медленно «плавающих» по подлеску клубков он не мог. Клубки, судя по всему, питались мелкими зверьками, шнырявшими ночью по земле. Передние щупальца периодически стремительно дергались, хватали что-то и засовывали в клубок. У Стама родилось безумное предположение, что клубки – это кроны исполинских деревьев. Возможно также, это какой-то исключительный тип симбиоза растения и живого существа – он видел много подобного в этом лесу, но идущее шоу затмевало собой все увиденное. Стам также обратил внимание, что пауки слезли не со всех деревьев – только примерно каждое третье «спустило» паука.
Один из клубков подобрался вплотную к крохотному пруду. Он увлекся и, делая очередной шаг, погрузил в него одну из опорных нитей. Жидкость в пруду практически не пропускала свет, лапа на пару метров словно исчезла в омуте. Вдруг паук прервал поиск пищи, оперся всеми нитями о землю, дернулся, напрягся и резким рывком выдернул нить из пруда. Вместе с ней из пруда вылетело какое-то темное существо, похожее на кокон. Под конец существо отцепилось от светящейся лапы и по инерции прокатилось по земле десяток метров от пруда. Замерев, оно стало издавать раздельные короткие подвывания. Сначала тихо, затем все громче и громче. Все ближайшие пауки переполошились и набросились на существо. Они столпились вокруг него и протянули к нему свои лапы. Внезапно вой возрос многократно и стал оглушительным. Стаму едва не заложило уши. В тот же миг существо взлетело из этой светящейся кучи вертикально вверх. Достаточная длина лап пауков позволила тем придать ему приличное ускорение. Пауки поспешно ринулись в разные стороны. Через несколько секунд существо вернулось и со всего размаху шлепнулось об землю. Судя по тяжелому, смачному звуку от приземления и наступившей вслед тишине, свою жизнедеятельность оно на этом прекратило.
Однако было похоже, что пауки все равно чем-то обеспокоены. Некоторые из них стали забираться обратно на деревья, остальные переминались на месте, прислушиваясь. И тут сверху раздался резкий и оглушительный вопль. Так могла кричать очень крупная птица. За ним раздался скрежет и треск. Вспарывая концами крыльев стволы двух соседних деревьев, на землю съехало исполинских размеров существо. Два паука, карабкавшихся по деревьям вверх мигом лишились своих лап в том месте, где прошло крыло – их отрезало как ножом – и упали на землю. Оставшимся паукам прятаться было некуда – они были очень большими, хрупкими, и к тому же – светящимися, что в данной ситуации уж совсем никуда не годилось. Стаму удалось разглядеть «птицу» – она не носила перьев, не обладала склонностью к иллюминации, да и вообще больше напоминала гибрид летучей мыши и богомола – морда у неё была та ещё. Завертевшись, замахав крыльями и головой, массивный трёхметровый монстр буквально разорвал на куски с десяток пауков. Большинству он подрубал лапы, а затем топтал и рвал концами крыльев, на некоторых – прыгал сверху. Когда пауки закончились, он склонился над трупом существа из пруда и что-то жалобно проскулил. Не дождавшись ответа, он шумно выдохнул, с разбегу бросился на ближайшее дерево, оттолкнулся от него концом крыла в сторону, уже на высоте повторил манёвр другим крылом, затем взмахнул разом обоими и уже в следующий миг растворился в темноте. По мху и земле остались раскиданы медленно гаснущие части лап и внутренности несчастных пауков. На этом представление закончилось, и Стам, выждав еще немного времени, решил попробовать уснуть.
Как только рассвело, Стам продолжил свой путь. На этот раз идти пришлось не долго – всего пару часов. Просветы между деревьями впереди стали ярче, и через минуту Стам вышел из леса. Тропа обрывалась пропастью. Раньше (если слово «раньше», конечно, приемлемо для этого Круга) здесь был мост. Скорее всего, подвесной. Сейчас от него остались только две опоры для перил. На другой стороне пропасти – через тридцать метров – следов моста и вовсе было не разглядеть.
По всему выходило, что надо перебираться на другую сторону. Лес подступал к пропасти вплотную – некоторые деревья тянули мощные корни в пустоту прямо из отвесной стены несколькими метрами ниже. Пара деревьев поблизости находилась в состоянии хрупкого баланса – их стволы были уже слегка наклонены над обрывом. Стаму пришла в голову идея, он сошел с тропы и направился вдоль края пропасти. Довольно скоро он наткнулся на ствол упавшего гигантского дерева. Верхушка дерева лежала на противоположном краю, уходя от пропасти с большим запасом. С ближайшего же края дерево не соскользнуло только каким-то чудом. Тем не менее, прикинув общий вес ствола, Стам решил, что собственным вполне можно пренебречь.
Внизу меж камней текла какая-то речушка. Дно пропасти вообще просматривалось плохо – там было очень темно, но навскидку до него было метров сто. Пугающе высоко!
Идти по стволу оказалось гораздо сложнее, чем Стам предполагал вначале. Сказывалась боязнь высоты. Пройдя пару метров от края и оказавшись над пропастью, Стам медленно опустился на четвереньки и замер, пытаясь успокоиться. Получалось из рук вон плохо. Тогда он стал осторожно двигаться назад, пока не очутился на земле. Единственный плюс ситуации был в том, что его никто не торопил. Мост был не самым плохим из всех возможных, поэтому решение проблемы заключалось единственно в том, чтобы успокоиться и не наделать глупостей. Наконец Стам снова забрался на ствол дерева, сел на него, раскинув ноги в стороны и чуть-чуть вниз. Потеря равновесия в таком положении была действительно сложной задачей. Даже топор можно было не выпускать из рук – он ничуть не мешал движению. Опираясь на руки и подтягивая ноги и туловище, Стам стал постепенно двигаться в сторону кроны.
В большинстве фильмов, когда группа персонажей числом двое и более подходит к какому-нибудь не внушающему доверие мосту, скажем, в джунглях (или тому, что вынуждено служить мостом, но по факту им отнюдь не является), лидер группы, обращаясь к товарищу, как правило, изрекает рекомендацию: «Только не смотри вниз!». Популярным шаблоном развития ситуации является, когда тот вниз все-таки посмотрит (аккурат на середине, или в самом конце моста), менее популярным – когда он не будет отводить взгляд от лидера на протяжении всего своего нелегкого путешествия. Второй вариант в основном встречается, когда приключение с пересечением моста не несет в себе каких-то ярких дополнительных событий.
Стаму с отсутствием дополнительных событий не повезло. Трудно сказать, из-за того ли это, что он все-таки посмотрел вниз, и не один раз, или просто сработал заранее заложенный Спиралью триггер. Когда Стам достиг середины импровизированного моста, он обернулся назад, посмотреть на пройденный путь и добавить себе энтузиазма. Так бывает при игре в покер – у вас сильная комбинация, и вы уверены, что последняя открытая карта с большой вероятностью не изменит ситуацию – все самое сложное и напряженное уже позади, поэтому двигаете в банк все имеющиеся фишки, зная, что вскоре они к вам вернутся в многократном объеме. В данном случае фишки ушли с концами – позади, у края пропасти, на стволе стоял сквог.
В доме Несси сказала «Не думаю, что здесь еще есть сквоги» и Стам с облегчением воспринял это заявление как категоричное. Сейчас возникло понимание, что он поторопился. Новый сквог отличался от погибшего незначительно. Наклонив голову, сквог задергался и начал движение по стволу. Двигался сквог медленно – по понятным причинам он счел свою способность к стремительному бегу опасной для данных условий. Поэтому приближался он на «малом вперед», трясясь, постукивая дредами, выставляя на каждом шаге левую ногу вперед и подтягивая заднюю.
Стаму не составило труда понять, что сейчас у него есть два варианта. Вариант первый: вставать и бежать по стволу до конца, стараясь сохранить равновесие. Стам даже был готов решиться на этот с его точки зрения безумный поступок, но появилась мысль о том, что сквог рано или поздно преодолеет мост, а разбираться с ним на той стороне не лучшая идея. Даже если бегать от него вокруг дерева. Второй вариант состоял в том, чтобы развернуться и принять бой. Все-таки у Стама был с собой топор. К сожалению, Стам не знал, чего именно хочет сквог – просто убить его, или вдобавок сожрать (мало ли). Если для убийства, тому было достаточно столкнуть Стама в пропасть, то тактика, ведущая к тому, чтобы удалось сожрать игрока, должна быть не в пример сложнее.
Второй вариант был принят с гораздо большим облегчением, так как исключал бег над пропастью на головокружительной высоте. Стам осторожно поднялся на ноги, встал в боевую стойку, насколько он имел о ней представление, и стал ждать противника. Во второй раз возникла мысль, что сквоги носят сложную одежду, но при этом почему-то охотятся с голыми руками. Это странно.
Сквог тем временем приблизился и остановился. Между противниками осталось порядка трех метров. Монстр разглядел оружие в руке у Стама и теперь размышлял, как провести атаку. У Стама чесались руки запустить во врага топор, но перспектива лишиться своего единственного оружия не воодушевляла. Тем более, при наличии хорошей реакции, сквог мог топор схватить. А это уже совсем никуда не годилось.
У Стама возникла глупая мысль, но за неимением большого количества других вариантов, можно было пустить в действие и её. Стам сделал выпад вперед развел руки в стороны и что есть мочи заорал. От неожиданности сквог вздрогнул, и это стало его единственной реакцией на данную выходку. Второй раз кричать было вовсе бессмысленно.
Сквог подождал окончания выступления, затем потянулся рукой за спину и снял с пояса моток веревки. На конце веревки был прикреплен небольшой металлический шипастый шарик. Вопрос с отсутствием у этих тварей оружия на этом отпал.
Сквог немного размотал веревку, и, держа моток в левой, правую поднял над головой, став раскручивать шар. Диаметр описываемого шаром круга постепенно увеличивался за счет вытравливания веревки. Обе руки у сквога были заняты. Шар вращался все быстрее. Тянуть время было опасно. Стам размахнулся и, что есть силы, запустил топор в грудь сквогу. Сквог не ожидал такой прыти. Он попробовал увернуться и сгруппироваться, но при вращающемся над ним шаре и занятой правой руке, сделать это было сложно. При попадании топора, необходимая слаженность движений была нарушена, правая рука сквога инстинктивно опустилась, левая стравила слишком много веревки. Шарик, еще секунду назад в ближайшей к Стаму точке своей траектории оказывавшийся от него в полуметре, при очередном витке оказался уже на метр за ним, изрядно потеряв вдобавок в скорости. Топор гулко стукнулся об ствол, заскользил по нему и улетел в пропасть.
Кожаные пластины и застежки на груди сквога тупое лезвие пробить не смогло. С потерей равновесия от удара тот тоже справился без фатальных для себя последствий. Веревка обмоталась вокруг поясницы Стама, после чего потерявший скорость шар, упал вниз, повиснув у него на бедре. Стам схватил тянущуюся от него к сквогу веревку и дернул. Тот клюнул телом вперед и чуть в сторону, затем в разы сильнее дернул в ответ. Стам пробежал два шага навстречу сквогу, тоже чуть уходя в сторону, и снова дернул на себя. Противники оказались в метре друг от друга, соединенные веревкой наискосок относительно ствола. Сквог напрягся, готовясь очередным рывком сократить дистанцию до нулевой, Стам неосознанно попытался воспрепятствовать этому, рванувшись назад и стравливая веревку. В итоге, дернув за провисшую веревку, сквог потерял равновесие и заскользил по пологому боку ствола в пропасть. За ним по той же причине потери равновесия отправился и Стам – со своей стороны. Через секунду оба оказались болтающимися над пропастью, держась за одну и ту же веревку, перекинутую через ствол. Если Стам держался практически за конец веревки и сейчас болтался на метр от нижнего края ствола, то сквог, чуть не выпустивший весь моток из левой руки, улетел ниже метра на три. Весом оба были примерно одинаковым, либо же силы трения хватало для компенсации разницы, поэтому в сформировавшейся конструкции весов установилось хрупкое равновесие.
Через секунду в глубине пропасти раздался какой-то шум. Стам осторожно посмотрел вниз и чуть не отпустил веревку – цепляясь за противоположные стены, срывая щупальцами вниз камни, наверх карабкалось нечто осьминогообразное. Из центра шарообразного туловища выступала конусообразная морда, окруженная кольцом пары десятков желтых, светящихся глазок. Скорость, с которой чудовище совершало восхождение, была довольно большой. И Стам, и сквог постарались забраться на ствол каждый по своему отрезку веревки, но не успели этого сделать. Морда чудовища внезапно развалилась на четыре лепестка, словно в одно мгновение внизу расцвел диковинный темно-фиолетовый цветок, а из глотки вверх рванулся такого же цвета язык. К счастью Стама, первой целью осьминога стал сквог. Язык впился тому в бедро, намертво приклеившись, а может быть, вгрызшись в плоть. Стам отметил, что толщина языка практически не отличается от диаметра бедра жертвы. Сквог заверещал и, что есть сил, вцепился в веревку. Это и спасло Стама – его просто-напросто затащило обратно на ствол дерева. Стам разжал пальцы, и конец веревки, оставив шипастым шаром рваный порез на левой кисти, улетел вслед за своим хозяином в пропасть.
Стам вскрикнул от боли, но сообразил, что медлить никак нельзя, он вскочил, и, наспех сообразив, в какую сторону бежать, припустил что есть духу по стволу. Это был первый раз в его жизни, когда высоты он боялся меньше, чем чего-либо другого.
Едва Стам оказался на другой стороне, он спрыгнул со ствола и обернулся. Два щупальца чудовища уже обхватывали ствол. А еще два – шарили по противоположной стене пропасти. Похоже, оно всерьез намеревалось выбраться наверх. Стам рванулся в лес. Через пять минут бега он выскочил на опушку. Все встречавшиеся до этого опушки были образованы исключительно вокруг прудов. Эта же была покрыта такой же травой, как и подлесок, а в середине возвышался небольшой холм. На нем кто-то сидел.
Стам убедился, что это не сквог, и решил завязать беседу, если, конечно, существо способно разговаривать.
Существо оказалось женщиной, сидящей с подогнутыми ногами и неподвижно смотрящей куда-то перед собой. На ней было одето что-то вроде не то белой, не то бежевой тоги с незатейливым поясом. Стам раздумывал, с его начать разговор, но женщина внезапно дернула головой и уставилась на него в упор, словно обнаружила его присутствие, только когда он оказался в паре метров от нее. Ее глаза оказались полностью черными.
– Это ты разбудил Баал-Ктула, – сообщила она свой вывод, не посчитав нужным поздороваться.
– Это чёрный осьминог, вылезший из пропасти? – на всякий случай включил дурака Стам.
Женщина отшатнулась, её лицо исказила гримаса ужаса.
– Он выполз из пропасти?..
– По-правде говоря, я не уверен, – смущенно признался Стам, – я убежал раньше, чем он выполз оттуда.
Женщина медленно и порывисто поднялась, помогая себе руками, и сразу же стала пятиться прочь.
– Если он видел тебя, он запомнил тебя! Теперь он не сможет съесть никого другого, пока не найдет тебя! Сейчас все его помыслы – о тебе. Когда он съест тебя, он уйдет…
Женщина отошла от холма уже на несколько метров. Вдруг она сжала кулаки, запрокинула лицо к небу и закричала во весь голос. Из леса за спиной Стама послышался ответный протяжный то ли вой, то ли гул. Так мог бы трубить взрослый слон, если бы удалось подключить его к усилителю и попросить делать упор на нижние ноты.
Стам похолодел, и бросился бежать в прежнем направлении.
– Беги-не беги, он все равно поймает тебя! – несся ему вдогонку истерический хохот.
Этот Круг сильно действовал Стаму на нервы. Они постоянно были на пределе, однако в кульминационные моменты напряжение зашкаливало еще выше планки, кажущейся уже максимальной. Зато теперь во время бега Стам больше не думал о сквогах – всё его сознание теперь занимал Баал-Ктул.
Стам уже начал серьезно уставать, когда лес внезапно кончился. Перед ним раскинулась пустошь. Поверхность пустоши вся шла плавными волнами или холмами – они были не очень высокими, зато очень пологими и широкими. Сама земля здесь превращалась в нечто странное, похожее на застывшую смолу или стекло. Абсолютно гладкая поверхность просвечивала примерно на метр в глубину. Там что-то было внутри, но это что-то не удавалось разглядеть. Какие-то трубочки, палочки, веточки, а может, нечто и вовсе не имеющее аналогов.
Лес находился на возвышенности относительно пустоши, и пустошь от края леса просматривалась более чем превосходно. Километров через пять, на другой стороне холмы упирались в цепь почти отвесных скал. Впрочем, там могла быть пещера или тропинка, отсюда было не разглядеть.
Стам не знал, с какой скоростью может двигаться Баал-Ктул по лесу и по открытой местности. Вспомнив, что осьминоги живут в воде и мало приспособлены для передвижения по суше, он даже было обрадовался, но, поразмыслив о возможностях Спирали, не стал веселиться преждевременно.
Стам обернулся и прислушался. Пока что было тихо. Похоже, местная пищевая цепочка строилась по принципу «кто громче всех, того и съели». Хотя последние два случая скорее напоминали подставы – существо из пруда позвало на помощь родителя к несчастью пауков, а Стам совершенно случайно вызвал на голову сквога из пропасти несуразную биологическую конструкцию. Впрочем, сам он теперь тоже был в опасности.
Пять километров кросса по холмам – это серьезное испытание. Где-то полчаса, и это если припустить в хорошем темпе и без остановки. А сил уже было не слишком много. Благо хоть не песок!
Интуиция подсказывала Стаму, что пустошь перед ним оказалась неспроста, и надо двигать прямиком через нее. Однако какая-то другая интуиция обещала, что как только он отойдет на приличное расстояние от леса, оттуда вывалится Баал-Ктул и продолжит свою погоню уже без препятствий. И тут Стам обнаружил, что на него упала тень. Он обернулся в поисках ее источника и открыл рот от изумления. Чуть позади, на высоте в пару десятков метров, удерживая себя щупальцами за стволы исполинских деревьев, подобно гигантскому зонту, тараща на него все свои глаза, безмолвно висел Баал-Ктул. Стам вовремя вспомнил про роль языка в добывании пищи у этой твари, поэтому сиганул в сторону практически одновременно с рванувшимся к нему из распахнувшейся пасти отростком. Язык прилип к гладкой поверхности пустоши в метре от Стама, дернулся, завибрировав как струна, и, чмокнув, отправился обратно в пасть.
– Чтоб ты сдох! – в сердцах закричал Стам, поднимаясь на ноги.
Баал-Ктул ухнул, прицелился во второй раз и снова распахнул пасть.
Стам так же стремительно отпрыгнул, едва удержавшись, чтобы не упасть, и изо всех сил помчался прочь от чудовища.
Пока Баал-Ктул отцеплял свой язык от поверхности, захлопывал пасть и искал глазами Стама, тот уже успел отбежать достаточно далеко. Вдогоку беглецу донесся угрожающий и неистовый трубящий вой. Баал-Ктул грациозно спустился с деревьев, но дальше полностью на пустошь выходить не стал, крутя из щупалец спирали и кольца, переминаясь у границы леса и активно выражая вслух своё недовольство. Через минуту он успокоился, умолк, затем рванулся, резво взобрался на деревья и, перебирая щупальцами, начал свой путь вдоль границы леса.
«Ох, Алекс, ты у меня получишь отчет о впечатлениях, – зло подумал Стам, стараясь следить за дыханием и поддерживать темп, – ох, я тебе все распишу в таких подробностях, что грех будет жаловаться! Потому что эти игры походят на ночные кошмары. В игру играю не я, в игру играют мной. Я же безоружным шляюсь по локациям, где меня не хочет пристукнуть только ленивый, а мерзкая самодовольная зазнавшаяся девчонка, которой не существует, пытается учить меня жить в перерывах, когда я не занят тем, чтобы от кого-то убегать. До чего шикарный и гениальный сюжет! При такой графике и реализме просто копыта отбросить можно!»
Ржавое небо отражалось в изгибах ландшафта пустоши. Если же смотреть на поверхность под прямым углом, с метровой глубины сквозь нее просвечивала диковинная начинка, напоминавшая то какие-то контрастные текстуры, а то и вовсе дикий калейдоскоп непонятных элементов от трубочек и сфер до бесформенных осколков. Местами эта «начинка» светилась самостоятельно, местами – просто отражала скудную часть света, льющегося с неба.
Почти добравшись до противоположного края пустоши, Стам выдохся. Он забрался на вершину последнего холма, прислушался к стуку собственного сердца, огляделся и опустился на гладкую поверхность стеклосплава. Перед ним величественно тянулись вверх почти отвесные откосы скал.
– Ну и что дальше? – вслух спросил он сам себя. И тут же заметил, что слева по скалам ползет в его сторону жирное черное пятно. Добравшись до ближайшей к Стаму точки, Баал-Ктул спустился к подножию скалы и затрубил.
Стаму становилось не по себе каждый раз, когда он слышал этот звук, но сейчас он чувствовал себя в относительной безопасности – на пустошь осьминожка выходить боялся. Мысль о том, что придется бежать через пустошь обратно, устанавливая очередной рекорд, который мог бы позволить достигнуть леса раньше чудовища, Стаму не понравилась категорически. По мнению Стама, Баал-Ктул сильно сглупил, показавшись ему на глаза так рано. А может, там впереди совсем близко есть проход или пещера, которые не позволят продолжать погоню, вот он и бесится, стараясь не подпускать к ним жертву.
Размышления были прерваны ощущением потери равновесия. Стеклянная поверхность, на которую уселся Стам пятой точкой, внезапно подалась вниз, теряя твердость, и теперь он словно очутился в большом и мягком кресле, запрокинутом назад на сорок пять градусов. И объятия его были очень бережными, но предельно цепкими.
Баал-Ктул, беснуясь на скале, затрубил снова. Стам вспомнил фразу женщины, что осьминог не сможет есть другую пищу, пока не съест его. Очевидно, у чудовища сейчас возникла непростая дилемма. Стам погрузился в мягкий, тягучий сплав, похожий на очень плотную смолу с одной стороны уже до поясницы, а с другой – до середины бедер.
Чудовище решилось – оно спрыгнуло со скалы и понеслось по пустоши к Стаму. Одно из щупалец обхватило Стама, два других уперлись в стенки расширяющейся смертельной колыбели и старались не дать ей сомкнуться. Остальные упирались в поверхность холма вокруг действующих лиц. Даже учитывая исполинские размеры Баал-Ктула, тому потребовалось не менее половины минуты ожесточенных манипуляций, чтобы извлечь Стама из ловушки. За это время опорные щупальца прилично просели вниз. Баал-Ктулу удалось освободить одно, затем второе, а вот дальше начались проблемы. Через минуту чудовище довольно грубо отшвырнуло Стама в сторону, освободив тем самым еще одну конечность. Но начало уже было положено – чем сильнее упирался Баал-Ктул, чтобы вытащить одно из застрявших щупалец, тем сильнее увязали остальные. Осьминог больше не трубил – он неистово ревел дурным голосом.
Некоторое время Стам как завороженный наблюдал за процессом, затем спохватился и отпрыгнул в сторону. И вовремя – там, где он стоял, остались два чуть заметных углубления от подошв ботинок. Решив не искушать Спираль, Стам бегом обогнул попавшего в западню Баал-Ктула, и бросился к скалам. Как ни странно, вдобавок пришлось подавить угрызения совести, что чудовище гибнет, попытавшись спасти его. Однако довод, что спасти Стама оно хотело лишь для того, чтобы его сожрать, прервал ненужную рефлексию на корню.
Оказавшись около скал, Стам обернулся. Лишь небольшая часть Баал-Ктула все еще оставалась над поверхностью. Трубить тот уже не мог и лишь конвульсивно подрагивал, погружаясь все глубже и глубже.
Узкая кромка каменистой земли возле скал довольно скоро свернула в расщелину, как Стам и ожидал. По расщелине пришлось идти довольно долго – тоненькая полоска неба вверху нагоняла тоску своей шириной. Вскоре она оборвалась – скалы над головой сомкнулись в сплошной каменный массив, и высота образовавшегося коридора стремительно падала с каждым шагом. Темнота тоже сгущалась, но вот Стам шагнул за неожиданный поворот, и оказался в огромном гроте. Со стен свисали тонкими и толстыми нитями лианы, откуда-то с огромной высоты вниз падал пучок лучей света, а в противоположном конце грота, вмурованный в стену, стоял дом. Точнее, передняя стена деревянного дома с двумя окнами, дверью и крыльцом. Дальнейшая конструкция, если она была, то пряталась внутри скалы.
Дом в поле показался Стаму старым, но очень надежным и притягивающим. Этот же выглядел не только дряхлым, но и словно безжалостно высушенным временем. Он был весь нескладным, кривым, расклеившимся, серым. Почти на всех досках виднелись большие черные трещины. Перила крыльца были изъедены какими-то насекомыми. Местами на крыльце и стене были видны следы мха, но даже он, похоже, пошел хлопьями от старости или обезвоживания. Все горизонтальные поверхности покрывал слой пыли, и только на перилах справа отчетливо виднелись на некотором расстоянии друг от друга два свежих отпечатка.
Дом производил самое отвратительное впечатление. Идти туда не хотелось. Едва Стам поставил ногу на первую ступеньку крыльца, как раздался противнейший сухой скрип старого дерева, а в нос ударил запах плесени и пыли. Стам поморщился и застыл. Дом таращился на него в упор своими черными глазницами сквозь запыленные очки двух фронтальных окон, скрип ступеньки менял тон и громкость, но не прекращался, пока Стам не перенес вес обратно на заднюю, стоявшую на земле ногу.
Стам подумал, что ничего хорошего внутри такого дома ждать его не может. К тому же у него уже выработалось неприятное ощущение, связанное с дверями, остающимися за спиной – до сих пор, как только они захлопывались, с ним сразу начинало происходить что-то неудобоваримое. Он с тоской повертел головой по сторонам, но никакого другого пути не было. Лианы свисали из расщелин и трещин, но ни одна ни тянулась до верху. В реальном мире альтернативный путь найти было бы наверняка возможно, но в этом – нет. Спираль ткнула ему в нос свой следующий сюрприз, оставив небогатый выбор: узнать о нем сразу или подождать. Ждать было бессмысленно, и Стам это понимал, но все же никак не мог заставить себя взяться за ручку и открыть эту чертову дверь.
Сзади послышался какой-то шум. Стам поспешно обернулся. Выйдя из того же тоннеля, что и он, грот пересекала Несси. Она выглядела слегка уставшей, а не бойкой и жизнерадостной, как обычно.
– Круг таков, каков есть, и он не станет другим, – сообщила она, приблизившись.
– Рад тебя видеть, – сказал Стам, испытывая огромное облегчение.
Несси вздохнула.
– Тебе все равно придется туда идти.
– Я могу пойти назад, – возразил Стам, подняв бровь.
– Сомневаюсь, – дернула плечом персонаж.
Вход могло завалить, холмы из стекла – превратиться в море горячей лавы, какой-нибудь сородич Баал-Ктула или сквог мог поджидать его снаружи и выпрыгнуть из засады при первой возможности… Впрочем, фантазировать на эту тему можно было сколько угодно, намек был понятен – выйти отсюда разрешается только через эту дверь.
– А как же Принцип Свободы? – ехидно спросил Стам.
– Ты полностью свободен делать то, что можешь, там, где ты находишься, с тем, что у тебя есть, – парировала Несси.
– Отлично, – хмуро констатировал Стам. – И что же мне делать сейчас?
Несси немного помолчала.
– Я добилась одного очень ценного условия.
– Я весь – внимание.
– Там внутри может быть не очень комфортно. Твоя задача – найти выход и не впасть в панику. И не оборачиваться. Как в сказках и легендах, помнишь? Обернешься, а принцесса раз – и исчезла.
– Ты, что ли? – прищурился Стам.
– Я, – серьезно кивнула Несси. – Я пойду сзади в метре от тебя. По-правде говоря, мое присутствие там необязательно, но я попытаюсь проследить, чтобы ты там слишком не задержался.
Стам бросил взгляд на дом, у вдруг почувствовал, как от слов Несси внутри начинает расти какой-то зловещий комок холода, забирающий из организма всю энергию. Он разозлился. Было очевидно, что это какая-то долбанная виртуальная комната страха. Мазохистских наклонностей, присущих любителям фильмов ужасов, Стам за собой никогда не замечал, и уж тем более не горел желанием оказаться на месте персонажей подобных кинолент.
– Зачем ты мне все это говоришь? – заводясь, спросил он.
– Чем больше знаешь, тем больше готов.
– Я очень не люблю все эти пугалки, – заявил Стам.
– Что делать, – вздохнула Несси, – нам все равно придется туда лезть.
Стам помолчал.
– Что нужно будет делать?
– Идти из комнаты в комнату. До выхода. Вообще-то там безопасно. Основной твой противник – твое собственное воображение. Всё остальное – это просто декорации… Довольно безобидные… В большинстве случаев…
– Довольно?
– Ну, если не лезть на рожон. Не оборачивайся и слушай, что я говорю. И всё будет хорошо.
Выпустив на свободу страшный скрип из недр каждой ступеньки, Несси взошла на крыльцо и встала сбоку от двери.
– Готов?
