скачать книгу бесплатно
– Я же не виновата, что дождь такой сильный! Думала, успеем добежать! – Оправдывалась Наталья и, подмигнув Светлане, заявила, – но ты прав: надо ее переодеть. Сейчас пороюсь среди своих запасов, авось, подберем чего-нибудь. Благо, мы почти одной комплекции! Ты, дедуля, пока поставь чайничек, а то что-то и впрямь знобит…
Рыжикова очень натурально затряслась, после чего взяла подругу за руку и потащила в свою комнату. Обе слышали, как Сергей Васильевич, бормоча что-то не очень лестное про свою «безголовую торопыгу-внучку», потопал на кухню, чуть шаркая подошвами тяжелых сапог (он всегда носил исключительно сапоги, только летний вариант был несколько легче зимнего). Загремела посуда, полилась вода.
– Удачно получилось! – Восторженно прошептала Наташка, оказавшись на своей территории. Почему-то ее саму ливень почти не затронул. – Теперь дед обязательно с нами сядет чаи распивать. Это хороший знак. Как здорово, что ты так сильно вымокла!
– Ну, ты… – Возмущенная Светлана попыталась придумать подходящий эпитет, но не смогла. К тому же она почувствовала, что ее слегка знобит.
Наталья не слушала – производила активный поиск в недрах своего гардероба. Вскоре Света облачилась в белую футболку и джинсовый мини-сарафан. Подруга критически ее осмотрела и вынесла вердикт:
– Сойдет! На мне, конечно, лучше сидит, но на тебя тоже смотреть можно!
Резникова не стала утруждать себя комментариями, только фыркнула.
На кухне все уже было готово к чаепитию. Сергей Васильевич разливал кипяток по трем большим красным кружкам в крупный белый горох – Наталья верно угадала: дед собирался составить им компанию.
– Ну-с, барышни, как жизнь молодая? – Поинтересовался дедушка. Он сделал большой глоток и зажмурился от удовольствия.
Чай Сергей Васильевич обожал и непременно сыпал в чашку не меньше трех ложек песка. А потом пил, обязательно вприкуску с карамелькой или клюквой в сахаре, за что постоянно слышал укоры в свой адрес от дочери, дескать, в его возрасте вредно столько сладкого есть. Дед, которому нынешней весной стукнуло семьдесят пять, на такие высказывания давно перестал реагировать, просто закрывал глаза и наслаждался любимым напитком.
– Да все нормально. Экзамен на носу, слава Богу, последний! – Протянула Светлана, чувствовавшая себя не в своей тарелке.
– Ох, ты ж, как серьезно-то! Когда сдавать?
– После-после-завтра! – Отрапортовала Наталья и закинула в рот вторую шоколадную конфету.
– Чего ж вы тогда не готовитесь? Знай, друг к дружке шастаете!
– Так мы и готовимся, коллективно! Вдвоем веселее! – Рыжикова нервно потеребила клеенчатую скатерть, покрывавшую кухонный стол.
– Ну да! – Сергей Васильевич бросил на внучку ироничный взгляд. – Светлана-то, не сомневаюсь, готовится, а вот ты… Что с тебя, троечницы, взять!
В другой раз Наташка состроила бы из себя обиженную, но сейчас ее занимало иное, поэтому она просто пожала плечами, заодно пнув под столом Резникову. Света дернулась и выпалила:
– Ой, Сергей Васильевич, а вы нынче на рыбалку собираетесь?
Старичок пожевал губами. Светлана поняла: ему не хочется говорить на эту тему. Как будто подтверждая догадку, дед крайне неохотно проговорил:
– Нет, силы уж не те…
Наташка резко вскочила, стул полетел на пол, заставив вздрогнуть дедушку и его собеседницу.
– Ну, чего прыгаешь? – Недовольно осведомился дед и потянулся за салфеткой – протереть пролившийся чай. – Вот ведь давно вымахала, уже, почитай, девица на возрасте, а все такая ж егоза, как и в пять лет!
– Я нечаянно! – Жалобно пискнула Наташка. – Мне… Очень выйти надо!
– Так иди, чего стулья-то ронять? – Пробурчал Сергей Васильевич. – Спокойнее надо быть!
Наталья скрылась за дверью, не забыв метнуть в Светлану заговорщицкий взгляд. Той оставалось лишь поймать его и перетянуть внимание старика на свою персону. Не придумав ничего другого, она вновь завела речь о рыбалке.
– Я помню, как вы нам с Наташкой разные рыбацкие истории рассказывали, они были настолько увлекательные, что мы с ней мечтали тоже научиться рыбу ловить!
Сергей Васильевич нахмурился, правая щека его чуть дернулась, словно схваченная слабой судорогой: девушка явно наступила на больную мозоль. Но почему? Отчего обыкновенная рыбалка вызывает такие странные эмоции?
Повинуясь одолевшему ее любопытству, Света спросила:
– А на каком озере вы рыбачили, если не секрет?
– Зачем тебе? – Старик казался напряженным и встревоженным.
– Да просто… У нас после сессии каникулы, и мы с ребятами хотим на несколько дней на природу отправиться. А им взбрело в голову порыбачить, и уху сварить на костре… Вот я и подумала, вы-то наверняка отлично знаете рыбные места, где улов хороший… Так на какое озеро вы ездили?
– Озеро… Гладь-озеро… – Пробормотал вдруг Сергей Васильевич. Его глаза, такие же синие, как и у внучки, ясные, несмотря на возраст, затуманились. Сквозь эту пелену из самой глубины души выглянула наружу жгучая злая тоска.
Светлана замерла, с ужасом глядя на Наташкиного деда: еще минуту назад бодрый пожилой человек моментально ссутулился, даже как-то скукожился. Мятущийся страдальческий его взгляд блуждал по кухне, не останавливаясь ни на чем.
– Сергей Васильевич, – робко позвала гостья, и даже осмелилась тронуть старика за рукав. – Извините, может, я что-то не то ляпнула… Я совсем не хотела вас расстроить!
– Ты не причем, – горько ответил дед. – Я один во всем виноват, бес попутал. Одолела меня жажда кладоискательства, легкого богатства захотел на старости лет, через то и наказан.
Он говорил, совсем не глядя на девушку, будто видел сон наяву и никак не мог проснуться. Резникова окончательно стушевалась и мысленно ругала свою бедовую подругу, втянувшую ее непонятно во что.
Тут со стороны коридора донеслось бряцанье: это Наташка, поспешая обратно, зацепила ногой тумбочку и обрушила телефон. К счастью, последний отделался «легким испугом» и был благополучно водружен на свое законное место. Этот же шум вывел из ступора Сергея Васильевича – тот словно очнулся, огляделся и, кряхтя, привстал с табурета:
– Ну, что за голова садовая! – Посетовал он. – Непременно что-нибудь снесет на своем пути. Хоть к полу прибивай мебель, честное слово!
Тут же в кухне возникла растрепанная Наталья, потиравшая между делом ушибленную коленку.
Светлана украдкой рассматривала дедушку: сейчас он выглядел совершенно обычно, так же, как и всегда. Прямо хоть не верь глазам своим! Старичок как старичок: сухонький, бодренький, веселый, добродушный, словно не он мгновение назад зачарованно смотрел в никуда, бормоча туманные признания.
– Дедуля, не ворчи! – Наташка любовно чмокнула Сергея Васильевича в макушку. – Я просто спешила, потому что вспомнила: мне придется опять к Светке шуровать, я учебник у нее не забрала! Надо ж мне для приличия хоть что-то почитать!
– И то верно, не помешает! Ну, ступайте, барышни. Рад был повидать тебя, Светланка! Желаю удачно сдать последний экзамен и с чистой совестью уйти на законный отдых! – Напутствовал девчонок дедушка.
– Ага, пока! – Помахала ему Наталья и уже у самого порога добавила, – посуду не трогай, вернусь – сама помою!
– Иди уж, – ухмыльнулся старик, – хозяюшка!
***
К тому времени, как подруги вышли из подъезда, дождь закончился, и дальнейших переодеваний не потребовалось.
– Ну, получилось? – Первым делом спросила Светлана, едва девчонки оказались дома.
– Конечно! – Наташка извлекла из пластикового пакета округлый предмет небольшого размера, завернутый в темно-синюю тряпку, похожую на ту, которой моют полы.
– Ты не посмотрела, что это? – Удивилась подруга.
– Я, по-твоему, совсем с катушек съехала? А вдруг дедуля бы меня хватился и нашел в своей комнате?
– Как же ты сейф открыла?
– Гораздо проще, чем думала: ключ-то от него у деда в стаканчике с ручками и карандашами лежал!
Девушки прошли в зал и водрузили находку на стол. Почему-то ни у одной не возникало желания приоткрыть завесу тайны, хотя по кончикам пальцев у обеих будто бы пробегал электрический ток. Мысль зажечь лампу миновала их головы, поэтому в комнате властвовал сумрак.
– Давай уже, – не выдержала Света. – Ты ведь так рвалась добыть этот неопознанный объект!
Наталья явно колебалась.
– Я не могу, – чуть не плача, призналась она. – Мне почему-то очень-очень жутко, просто внутри все холодеет…
– Глупости! – Резникова вдруг рассердилась. – Ради чего я, по-твоему, комедию ломала перед Сергеем Васильевичем? Да и что там может быть особенного?
– Тогда сама и открывай! – Обиженно отозвалась Рыжая Напасть, – раз ты у нас такая смелая!
Света, буркнув что-то нечленораздельное, одним жестом стянула ткань. Под ней скрывалась обыкновенная литровая банка, а вот в банке… прыгал и подмигивал синий огонек. Он то зависал посередине, то поднимался вверх, пытаясь поднять крышку, бился о стекло, но, не в силах преодолеть преграду, снова замирал. Внутри огонька точно перебегали цветные нити. Его сияние завораживало, хотелось бесконечно смотреть на удивительные переливы синего цвета! Огонек казался живым, но холодным…
Подруги безмолвно взирали на пленника стеклянной темницы. Он же вертелся в разные стороны, порой ненадолго застывая, как будто вглядывался в лица девчонок.
– Что это такое? – Одними губами спросила Наталья.
Светлана лишь качнула головой: способность разговаривать к ней еще не вернулась.
– Такого ведь не бывает, правда? – Рыжикова взглянула на подругу в надежде услышать подтверждение, но, не дождавшись ответа, проговорила уже громче, – такого просто не может быть!!!
Глава
III
. То ли сон, то ли видение
Света по-прежнему не отвечала: ее взгляд был прикован к огоньку. Девушку совсем не волновало, может такое быть или не может… Все ее существо охватило странное чувство, будто обитатель банки хочет что-то сообщить, причем именно ей. Светлана потянулась к крышке.
– Эй, ты что, хочешь его выпустить?! – Взвизгнула Наташка и попыталась перехватить руку подруги, но не успела. – Не вздумай, мы же сгорим!
Резникова, не обращая ни малейшего внимания на ее протесты, схватила банку и прижала к груди. Миг – и синий огонек оказался на свободе!
Наталья сдавленно вскрикнула: ей стало страшно, хотя, если подумать, что способен натворить маленький шарик холодного огня? Однако Рыжиковой живо представилось, что всю комнату охватывают языки пламени. Коварное воображение моментально изобразило, как они со Светкой в панике мечутся из угла в угол, а спасения нет… Испугавшись подобной перспективы, Наташка бросилась к окну и настежь распахнула створки. Ворвавшийся в комнату ветер зашуршал тюлем и наполнил воздух ароматом травы, умытой дождем. Где-то в тучах недовольно заворчал гром.
– Давай, улетай отсюда, оставь в покое и нас, и дедушку! – Закричала Рыжикова, ни на минуту не усомнившись в том, что огонек способен ее слышать.
Но он не улетал. Он мерцал над столом, сантиметрах в десяти от Светланиного носа. В голубоватом свете лицо подруги казалось неестественно бледным и походило на восковую маску. Огонек порхал перед девушкой, играя синими лепестками. Послушная немому призыву, Света протянула ладонь, и диковинный гость аккуратно опустился на нее, точно волшебная бабочка.
– Дура, ты же сгоришь! – Истошно выкрикнула Наталья, но Резникова даже головы не повернула. Она вдруг увидела совсем иную картину.
Комната словно растворилась. Вместо нее возник огромный остров, окутанный сумерками и туманом. Озерная вода резво набегала на прибрежные серые камни, перебирала бурые завитки водорослей. Бледная луна небрежно озирала окрестности со своего небесного трона. В нависших над водой корнях древнего дерева затаилась фигурка. То была девушка в домотканой темно-синей юбке, подоткнутой так высоко, что стороннему взору открывались перепачканные в грязи лодыжки и насквозь мокрые кожаные башмаки. Холщовая блуза с вышивкой изобиловала прорехами, а перекинутая через плечо светлая коса с застрявшими в ней сухими веточками почти развилась. Лица незнакомки Светлана не видела, потому что оно было повернуто в сторону высокого берега. Вся поза выражала крайнее напряжение – пальцы с острыми выступами суставов, вцепившиеся в древесные корни, казались твердыми, как кость. Девушка чутко вслушивалась в окружающую тишь, но пока ее тревожили лишь самые обычные звуки: плеск воды да уханье ночных птиц. Девушка осторожно подвигала затекшими плечами и попыталась изменить положение на более удобное. Затем снова замерла: до нее донесся скрип повозки и приглушенный человеческий говор. Она немного привстала, поднялась на мысочки – благо гигантский корень позволял производить такие упражнения.
Над ней протопали два деревенских тяжеловоза, тащивших старую телегу с отвратительно скрипящими колесами. Кони натужно кряхтели и отфыркивались, они явно не горели желанием волочить нелегкий груз. Один из них внезапно заупрямился и стал.
– Но-но, не балуй! – Сурово прикрикнул на него рослый крестьянин грубого вида и замахнулся палкой. – Вези давай, немного осталось!
– Не горячись, Руфус, – остановил его спутник. Он был значительно моложе да и выглядел куда приятнее. Его лицо казалось добродушными, а пшеничные волосы, мягко падавшие на лоб, придавали ему сходство с мальчишкой.
– Глянь-ка, даже лошадь не хочет мерзавку тащить на себе! – Раскатисто захохотал третий и похлопал коня по круглому крупу. – Чует ведьму! Но не горюй, скоро мы от нее избавимся.
– А куда, собственно, мы ее везем? – Спросил молодой и оглянулся.
Девушка, наблюдавшая эту картину, проследила за его взглядом и внутренне сжалась. В телеге сидела молодая женщина. Руки ее были перехвачены толстой веревкой. Сумрак не давал возможности разглядеть запястья, но, несомненно, их покрывала корка запекшейся крови, такая же, как та, что образовала темное пятно на белом виске. Волосы пленницы густого медного цвета болтались по спине. Противный скрип заставлял ее голову пылать от боли, а каждый дорожный камень, на котором подскакивали колеса, добавлял синяков.
В глазах парня промелькнула жалость.
– Куда-куда, – пробурчал Руфус. – Ко всем остальным! Пусть разделяет участь своих собратьев по ремеслу! У, ведьмачье племя!
Он смачно сплюнул и погрозил кулаком пленнице. Та не отреагировала, и головы не подняла, только передернула плечами – видать, озябла: северные ночи даже летом холодны. Светловолосый парень, охваченный внезапным порывом, опасливо приблизился к ней и накинул на дрожащие плечи свой плащ. Женщина только кивнула в знак благодарности: во рту пересохло, слова спотыкались о шершавое нёбо и срывались обратно в горло.
– Нильс, отойди от нее! – Заверещал тот, что гладил коня. – Не успеешь оглянуться, как она тебя чарами своими опутает! Не гляди, что девка – красавка, от нее зло одно!
Парень еще раз взглянул на спутанные пряди некогда чудесных волос, на склоненную голову и поникшие плечи. Лицо его выразило сомнение, но он не посмел ослушаться старших, и троица продолжила путь вглубь острова.
Та, что пряталась в корнях дерева, наблюдая эту сцену, глотала невольные слезы. В душе ее разгорались искры ненависти.
– Осторожнее надо быть, – донеслось до девушки. – Наверняка тут еще кто-то бродит из той же проклятой породы! Как бы беды не вышло!
При этих словах светловолосая незнакомка всем телом приникла к своему древу и постаралась унять бешено бьющееся сердце.
– Но почему мы так поступаем с ними? – Робко спросил Нильс. – Почему уверены, будто маги несут зло, ведь они даже не сопротивляются, когда мы приходим?
– Никогда не знаешь, что они надумали себе, – откликнулся Руфус. – какие темные мыслишки таятся в хорошеньких головках вроде этой! – Он кивнул в сторону пленницы. – И вообще, меньше знаешь, крепче спишь! Так что делай свое дело!
Юноша прибавил шаг, но все же не удержался от вопроса:
– А что будет с…
– То же, что и с прочими! – Резко перебил его приятель Руфуса. – Дорога им всем одна, огнем прокаленная!
Нильс судорожно сглотнул и снова оглянулся на сидевшую в телеге ведьму. Она по-прежнему не реагировала на их высказывания, будто ни слова не услышала. Казалось даже, что молодая женщина почти не шевелится.
Едва голоса смолкли, светловолосая девица, используя корни вместо ступеней, выбралась из своего убежища. Тыльной стороной ладони она собиралась утереться, но лишь размазала грязь.
– Держись, Нельда, я попробую помочь тебе и другим. О, если бы вы только не были столь благородны и добры! – Горько прошептала она.
Затем, прячась в тени леса, девушка двинулась по следу телеги. Одна ее рука придерживала юбку, другая сжимала что-то кожаное, висевшее у пояса. Путь спасительницы лежал в самое сердце острова.
Но вот она чуть замешкалась, присела поправить башмачок. Потом резко обернулась, и Светлана, все это время не отрывавшая глаз от огонька на ладони, вскрикнула: из синего пламени на нее смотрело… ее собственное лицо!
Глава
IV
