скачать книгу бесплатно
– Похоже, здесь уже кто-то был до нас, – заметил я, рассматривая черный след от костра на полу.
– Да, – полудемон с помощью слуг уселся. – Был. Я.
Он помолчал немного и заявил неожиданно, глянув на ангела.
– Ты зря считаешь, что я излишне жесток. Когда прижмет по-настоящему, начнешь черпать магию из любых доступных мест. Не думая о разрушении. Тебе это знакомо.
– Я, в отличие от тебя, разрушаю себя, а не других, – ответил Энджи сквозь зубы.
– Это неразумно и…
– Неразумно оправдываться сейчас. – Резко, в несвойственной ему манере перебил ангел.
– Я не оправдываюсь перед тобой!
– Не лги. В тебе гораздо больше человеческого, чем ты хочешь признать. И ад ты себе придумал, как человек. Только он не после смерти. А сейчас. Здесь. Ты загнал себя туда, чтобы мучаться от чувства постоянной вины, и освободиться можешь только сам. Как ты правильно заметил, мы не творцы, чтобы освобождать тебя.
Глава 4
Секрет быть богом
Эмил видел – кер сидит на прежнем месте, за левым плечом, царапая когтями камень. Дремлет, по-птичьи засунув голову под крыло, и, как никогда, похож на мерзкого, дряхлого грифа.
Болто спал, свернувшись клубком, но уши его чутко подрагивали, ловя каждый звук. Мьют, громко сопя, вылизывал шерсть на боку. Очень следил за своей внешностью. Эти двое уже из шестого поколения. Самые первые были злобными, тупыми, трусливыми и в два раза мельче. Но материал оказался великолепным.
Свет погас, лишь тонкий бледный лучик просачивался сквозь лед и медленно полз по полу, подбираясь к ногам. Колдун сидел неподвижно, глядя в темноту. Удивительно, шрам почти не болел. Ныл тупо, но думать это не мешало. Видимо, сказывалось целительное присутствие ангела.
Бывали дни, когда боль доводила Эмила до бешенства, до безумия. Тогда он просто не сознавал, что делает. В памяти оставалась широкая черная полоса. И с каждым веком она становилась все шире.
Полудемон помнил очень мало из прошедших шести тысячелетий. Только основное. Он предал отца, который научил его всему, дал свободу и могущество. Теперь он должен все исправить. Остальные воспоминания были лишними, держать их в сердце и голове не было ни сил, ни желания.
Иногда, в периоды особенно яркого безумия, колдуну начинало казаться, что он, действительно, один их Древних. Бессмертное высшее существо, живущее на земле. Однажды, когда он в беспамятстве лежал на песке, стены пещеры приближались и отдалялись, а потолок почти падал на голову, в больном сознании вспыхнула интересная идея: «Мир – не сновидение неведомого божества, которое грезит и видит ангелов, демонов, людей… Мир – это постоянная боль, он возникает из страдания. Поэтому он так глупо жесток. Шесть тысяч лет я излучаю мощные волны страдания, которые искажают это пространство. Я сам создаю эту реальность. Я – древнее божество, вдохновленное собственной му кой на строительство нового света…»
Поврежденное воображение рисовало невероятные картины величия и мощи, а потом приполз Болто, держа в зубах чашку с водой. Казалось, жидкость испаряется еще до того, как касается языка, однако Эмил сумел сделать несколько глотков… Сумасшедшие фантазии погасли. Но основная мысль осталась. «Я никогда не умру». Это успокаивало, потому что однажды полудемон понял – он боится смерти. Опасается, что будет блуждать где-то в темноте и пустоте, вспоминая каждый прожитый день… Никогда не умрет и будет постоянно испытывать боль от раны, нанесенной Рубином. Пока не придет кто-нибудь и не уничтожит его, чтобы самому творить эту реальность. Может быть, менее жестокую…
Мьют опустил лапу, которую тщательно вылизывал, заглянул в лицо хозяина умными раскосыми очами. Сочувственно заскулил, ткнулся холодным носом в руку. Эмил машинально погладил его по голове.
Кер закопошился и едва не свалился на пол. Но удержался, заскрипев мощными когтями по камням. Вытянул шею, пробормотал расслабленным старческим голосом:
– Где я?
– Там же, где и я, – равнодушно отозвался колдун.
– А где эти двое? – Падальщик захлопал слепыми круглыми глазами, тревожно оглядываясь.
– Ушли. Еще вчера. Ты все проспал, Хорхеус. Как всегда.
Конечно, никуда оборотень с ангелом уйти не могли и сейчас спали неподалеку, но соврать слепому и глухому падальщику было приятно.
– Как же… как же, – закудахтал кер и стал похож на гигантскую, ощипанную курицу. – Я же хотел у них спросить…
– Спроси у меня, – предложил Эмил, удивляясь собственному великодушию.
– Ничего я у тебя не буду! – Хорхеус взмахнул крыльями, с трудом удерживая равновесие. – Ты сошел с ума. Считаешь себя Древним. Я-то знаю! Я слышу, о чем ты бормочешь все время. Не мог умереть нормально. Как все! Сколько мне еще ждать?!
Болто поднял голову и тихо зарычал. Он не видел кера, но ощущал что-то подозрительное. Послушал минуту, потом зевнул и положил морду на вытянутые лапы.
– Я не умру, придется тебе смириться с этим.
– Все умирают. – Кер успокоился, наконец, снова нахохлился. – Рано или поздно. Я подожду.
– Жди. Мне все равно.
Эмил улыбнулся, прислушиваясь к затихающему ворчанию старого стервятника. Глубоко вздохнул, не чувствуя боли. Какое же это наслаждение – не чувствовать. Когда-нибудь он придет – долгожданный покой. Не смерть, просто покой. Без воспоминаний. Без чувства вины. Без провалов в беспамятство…
Ангел, по-прежнему, крепко спал, а вот оборотень сидел, прислонившись спиной к скале.
– Долго нам еще идти? – спросил он негромко. – И куда?
– Узнай у своей подружки из Хаоса, которая сидит у тебя в спине. А? Что она говорит?
Гэл помолчал немного, прислушиваясь к себе.
– Молчит.
– Значит, будем идти до тех пор, пока она не почувствует приближение родного пространства. – Эмил потянулся. Ему было хорошо от того, что теперь есть с кем поговорить. Тысячелетние беседы с собственным кером давно начали раздражать. Оборотень прищурился:
– Все же скажи, как ты добился такого могущества?
– Убивал в себе человека. Так же, как ты убиваешь в себе демона, а Энджи – ангела. Я думал об этом каждый день, пока огонь Рубина жег меня. Знаешь, кто мы такие? Те самые древние боги, Хозяева этой земли. Мы стали выше нелепых предрассудков: ангелы – добро, демоны – зло. Ты узнал, что такое сострадание, привязанность, чувство долга, преданность и боль. Энджи узнал отчаяние, сожаление, предательство, ненависть, равнодушие. Разве ваши замкнутые мирки подарили бы вам эти знания? Разве ты не чувствуешь, что изменился?
Эмил видел, что Гэл задумался. Странно было смотреть на его лицо: на первый взгляд туповатая физиономия низшего – низкий лоб, широкий нос с раздувающимися ноздрями, большой рот… и неожиданно умные, проницательные, насмешливые глаза…
– Ты прав. В чем-то прав. Мы здорово меняем друг друга.
Ангел пошевелился, сел и произнес слегка невнятным после сна голосом:
– Можно идти дальше.
– Ну да, уже бежим. Проснись сначала.
Эмил усмехнулся. Забота оборотня больше была похожа на брюзжание. Болто потянулся и протяжно зевнул. Мьют с сожалением осмотрел недомытый бок, но поднялся, выражая готовность двигаться дальше. За ним встали и остальные.
Всю ночь мела поземка. Вчерашние следы засыпало. Колдун исподлобья взглянул на спутников. Светлый зябко передернул плечами, прищурился на солнце, зачерпнул горсть снега и протер им лицо. Оборотень громко высморкался, передвинул мечи на поясе и на этом его утренний туалет закончился. Волки помалкивали, помня, что лишняя болтовня раздражает господина, поэтому только переглядывались изредка, шутливо скаля зубы. Но потом не выдержали – бросились носиться друг за другом и валяться в снегу. При всей сообразительности, они вели себя, как дети – наивные, доверчивые и непосредственные.
Эмил тоже осклабился. Сегодня Гэл пошел впереди – запомнил совет прислушаться к желаниям гриэльской личинки, которая может подсказать дорогу. Снег похрустывал под ногами ангела, и это раздражало колдуна, за спиной которого шел светлый. Полудемон сам не понимал, почему так злится, когда слышит голос Энджи с легким, почти незаметным колханским акцентом, появляющимся в речи светлого, когда тот начинает нервничать. Бесило колдуна также упорство странного компаньона оборотня, несокрушимое мнение по любому поводу, пронизывающий взгляд…
Иногда глухое раздражение на несколько секунд превращалось в едкую ненависть.
«За что я его ненавижу? За то, что через несколько тысяч лет Буллфер найдет в нем друга, а я попытаюсь доказать, что лучше и потеряю в этом соперничестве все? А светлый даже догадываться не будет о своем выигрыше. Да и выиграл ли он?.. – Со злорадным удовольствием Эмил смотрел на бледное лицо ангела, на круги вокруг его глаз, на морщины, внезапно ложащиеся у губ. – Он устает сильнее меня. Ему тяжелее. Его присутствие исцеляет меня, а мое – приносит ему боль».
Оборотень неожиданно остановился, почесал спину и сказал задумчиво:
– Похоже, нам направо. Между тех льдин. Она вроде как хочет повернуть туда. – И пояснил. – Тварь у меня под шкурой.
Колдун кивнул, его собственные расчеты совпадали с этим предчувствием. Энджи сделал несколько шагов в указанном направлении, вытянул руку, словно ощупывая пустоту перед собой.
– Да, выход где-то неподалеку.
– Я не вижу ни арки, ни двери. – Оборотень подошел к спутнику, по колено проваливаясь в снег.
– А ты думал, для тебя везде понаставят красных ворот? – скептически поинтересовался колдун. – Ту, в подземелье, возвел я. Остальные пути неведомы.
Болто, равнодушно помахивающий хвостом, вдруг громко принюхался. Шерсть на его загривке встала дыбом. Он вывернулся из-под руки господина, прыгнул в сторону, едва не сбив Энджи с ног, и принялся яростно рыть снег.
– Что там еще? – недовольно спросил Эмил, с помощью Мьюта подходя ближе. – Нашел время для ловли крыс.
– Это не крыса, – странным голосом произнес ангел, отступая.
– Это Пуна… – хрипло сказал Болто.
На снегу вытянулось замерзшее тело волчицы. Оскаленная пасть, стеклянные глаза, сведенные судорогой лапы.
– Ты говорил, она уже в обильных землях. – Мьют обиженно, удивленно и озадаченно посмотрел на колдуна. – А она здесь.
В их маленьких мозгах шла непосильная работа. Волки пытались понять и не понимали.
Гэл громко насмешливо фыркнул:
– Вот тебе и поля, куда попадают самые умные.
Ангел безучастно смотрел вдаль и лепил снежок. Как всегда, уже сделал для себя вывод.
– Кто ее убил? – прорычал Болто, и шерсть на его загривке поднялась дыбом.
Эмил разозлился, но знал, что показывать этого пока нельзя, поэтому ответил спокойно:
– Холод и ветер. Она была слишком слабой.
– Она была сильной! – рыкнул волк. – Очень сильной! Она сказала, будет ждать меня!
– Хватит! – рявкнул колдун, теряя терпение. – Замолчите оба! Пуна не добралась до обильных земель, но туда ушел ее дух. И если вы не хотите замерзнуть здесь рядом с ней, то пойдете со мной!
Мьют шумно вздохнул и опустил голову в знак повиновения. Болто продолжал скалиться.
– Я не пойду! – прорычал он. На его морде появилось отчаянное выражение. – Я никуда не пойду!
Эмил сжал руку в кулак, чувствуя, как пальцы начинает покалывать от сжатого в них заклинания.
– Пойдешь.
– Слушай, парень, – вмешался оборотень, с неожиданной симпатией глядя на волка. – Ты закоченеешь. И еды здесь нет.
– Пуна сказала, будет ждать меня. – С глупым упрямством ребенка повторил Болто. – Я пришел. Я останусь. С ней. Если ее дух в обильных землях, мой тоже будет там. Скоро.
– Пусть остается!! – заорал Эмил. – Пусть сдохнет здесь! Идемте! Идемте, я сказал!!
Ангел размахнулся и швырнул снежок. Тот полетел, словно выпущенный из пращи и вдребезги разбился о ледяную глыбу. Гэл покачал головой в ответ на какие-то свои мысли и попытался еще раз:
– Слушай, она бы не хотела, чтобы ты погиб здесь.
Болто сел рядом с трупом волчицы, поднял голову и завыл тонко и протяжно.
Эмил толкнул Мьюта, и тот поплелся вперед, все время оглядываясь через плечо. Похоронный плач его брата летел над снежной пустыней.
– У твоих волков больше сердца, чем у тебя, – произнес над ухом дребезжащий голос кера. Давно не появлялся. Эмил уже надеялся, что тот сдох в ледяной пещере. Но нет, вот, опять ковыляет рядом, как привидение, не проваливаясь в снег.
– Пошел вон. – Привычно отозвался колдун.
– Ты врешь, ты все время врешь, – продолжал квохтать вестник смерти. – Нет никаких земель. Ни до, ни после! И волки тебе нужны только для того, чтобы таскать на себе твое немощное, дряхлое тело.
– Ты сегодня разговорчив. Чересчур.
Мьют не поднимал головы и не обращал внимания на то, что господин разговаривает сам с собой. Привык.
– Сколько раз ты пытался пробиться в Хаос? Пять? Десять? Двадцать? И каждый раз возвращался обратно ни с чем!
– В этот раз не вернусь.
– Зачем тебе нужно туда? Что ты там забыл?!
– Я должен помочь Буллферу до Великой битвы. Я должен показать ему.
Хорхеус захихикал, приплясывая на месте.
– Поможешь. Поможешь! Уже видели, как ты ему помог!
– Заткнись!
– Хочешь подсказать, как уничтожить всех ангелов? Чтобы они не победили? Отомстить всем светлым? Ну да, ты же их ненавидишь! Мечтаешь, чтобы он стал единственным великим правителем всей земли и всего Дна? Ну, давай рассказывай. Рассказывай!
– Заткнись! Замолчи!! – Полудемон закричал так, что шрам на груди полоснуло болью. Глотнул ледяного воздуха и, закашлявшись, повис на шее Мьюта. Волк с беспокойством обнюхал его лицо, лизнул горячим языком.
– Что? Разногласия с галлюцинацией? – спросил приближающийся оборотень. – Видно, она тебя порядком допекла, раз ты так разорался.
– Где ангел? – хрипло спросил Эмил, вытирая рот.
– Идет следом… Похоже, Болто, действительно, нравилась Пуна. Хорошо ты над ними поработал. Почти очеловечил.
