скачать книгу бесплатно
Жизнь нам рисует разные картины,
Пройдёт, так скажем, лет пятьсот,
И вместо нашего родного «Буратино»,
Как норма жизни будет ядерный компот!
Клещ
Басня
Расскажу я вам, братцы, вот какую вещь —
Укусил мою соседку в попу клещ.
Но причин не объясняя, не ища,
Полюбила вдруг попа клеща.
Тут засуетилась вся родня:
«Ты же с ним не проживёшь и дня
Он же кровопийца, кровосос,
Жизнь твою он пустит под откос.
Посмотри, прилип, как банный лист,
Рожи строит, надсмехается – артист,
Извивается от счастья, гадский глист!
А теперь поди его, отвадь,
Ни за год, и ни за три, и ни за пять»
Но ответила соседка, возражая:
«Моя попа ему не чужая,
С ним у нас по любви, и взаимно,
Всё волнительно, страстно, интимно.
Во всём мире не счесть, сколько поп
А он выбрал мою, потому, что не клоп,
Тот лишь на ночь присосётся, и адью,
Мой же дарит любовь без остатка свою!
И скажу я вам, родня, простую вещь, —
Не любил меня никто, как этот клещ,
Потому не лезьте в душу, я прошу,
Ну а если кто не понял – отомщу.
Не пытайтесь вы меня отговорить,
Ведь не вам, а мне теперь с ним жить,
Сколько б не отмерила судьба,
Я с ним буду счастлива всегда!»
Родственники стали как враги,
От любви совсем оплавились мозги,
Но однажды насосался вдоволь клещ,
И забросил её, как ненужную вещь.
А она, глупыха, думает, рыдая:
«Может стала я слишком худая,
Вот возьму, пополнею на каше,
Сразу стану румяней и краше,
Он вернётся, и будет, как раньше».
Мораль:
Если жизнь скучна, однообразна и нища,
То полюбишь ещё и не такого клеща.
Да и то не беда, что полюбишь,
Беда в том, что уже никого ты любить так не будешь.
Басни «дедушки» Крылова
Не вмешиваясь в жизнь и времени течение,
Есть, между тем, почти у каждого из нас,
Помимо главного, другое увлечение,
Переходящее потом в большую страсть.
Кому-то слово, а другим пинка, да с силой,
Подходы к людям разные, и это неспроста,
Прочувствовав тот свой искомый стимул,
Готов, кто что умеет, выдать как с куста.
…
Жил на Руси великий и могучий баснописец,
Известный всем Иван Андреевич Крылов,
Не объясняя, почему, и не метая бисер,
Любил кулачные бои и силу кулаков.
Как только пропадало, угасая, вдохновение,
В нём просыпалась страсть кулачного бойца,
Он в этом находил своё отдохновение,
И бился с упоеньем, до победного конца.
Но человек недаром состоит из парадоксов,
Бывало, долго длился бой, а нет под глазом синяка,
И если юшка не течёт кровавая из носа,
Не будет новых сочинений в этот раз, наверняка.
А стоит в «репу» получить – ум сразу светел, чист и ясен,
За стол садится с вечера, и до утра,
Увидят свет пять-шесть хороших, умных басен,
Из под Иван Андреевича лёгкого пера.
Мораль:
И то сказать, соединив две страсти в скрепы,
Я вывод сделал свой не сгоряча,
Что, столько басен написав, Иван Андреич в «репу»,
Довольно-таки часто получал!
Специалист*
На ходовые испытания пошёл корабль военный,
Настроить и отладить все системы и антенны.
Работали здесь лучшие спецы со всех заводов,
С огромным опытом по сдаче кораблей и пароходов.
Но перед тем, как в генеральной репетиции,
Необходимо соблюсти все корабельные традиции,
И с того дня, как стали строить корабли для флота,
Их нарушать нельзя, а впрочем, и не очень-то охота.
У контрагентов в организмах сплав особый,
Если не веришь, сядь за стол к ним и попробуй.
И через час будешь лежать, как под наркозом,
Не выпив даже треть от контрагентской дозы.
Но прозвенел звонок, антракт закончен, всем на сцену,
Вас заждались приборы, пушки и антенны.
Работа шла, кроме антенны главной – чистый лист!
Тогда с завода самый лучший прилетел специалист.
Но прежде всей работы полагается привал,
Ушли на пляж, там Коля всю бригаду угощал.
День быстро пролетел, во власть входила ночь,
Пляж опустел, а Коля покупаться был не прочь.
«Ребята, вы не ждите, я еще побуду здесь, —
с тем плавки снял, – пусть организм подышит весь!»
С бутылкой плавал он в обнимку, очень было хорошо,
Замёрз, пошёл одеться, а одежды… не нашёл.
Такое не придумать даже в самом страшном сне,
Спец. по антеннам, пьяный, голый, даже плавок нет.
Вот до чего доводит бесшабашный пофигизм,
Зато с огромной пользой продышался организм!
Мелькнула мысль: не пошутила ли бригада?
Он мстительно и нервно захихикал от досады,
Затем пришли на смену злость и ярость,
Не представлял, что бы сейчас от них осталось!
Но надо выбираться, сколько мозг свой ни грузи,
Вдруг вспомнил: здесь, за парком, магазин.
И это сразу придало ему уверенности, сил,
Повизгивая тоненько, к нему он потрусил.
На хоз. дворе нашёл лист упаковочной бумаги,
Сейчас бы водочки стакан, или хотя бы браги,
Коробку из-под «Глобуса» хотел надеть поверх,
И тут вдруг неожиданно команда: «Руки вверх!
Ты признавайся лучше сразу, кто таков,
Посреди ночи, пьяный, голый, без штанов?» —
«Штаны мои с одеждой кто-то вечером украл!» —
«Ну, хорошо, штаны, а как же плавки ты просрал?!»
Был сторож пожилой, такому не соврёшь в глаза,
И Николай – специалист как на духу всё рассказал,
Охранник так заржал, что даже ночь проснулась,
Ресница от рассвета темноты её коснулась.
«Я с самой пенсии, давно здесь магазины сторожу,
Но не испытывал такого, как сегодня, куражу.
Сейчас важней всего не дать тебе простыть,
А дальше сам решай, что делать и как быть!»
Лечение известное, не будем углубляться,
Согрелся Николай, стал над собой смеяться,
Дед старую фуфайку дал, чтоб не замёрз опять,
Штанов он не нашёл, пришлось коробку надевать.
«Хоть спрячешь свой прибор, точней, приборчик!» —
«Ты, батя, прав, а то совсем его на холоде испорчу!»
И Коля гордо пошагал походкою индейца:
Сейчас я вычислю козла, и никуда ему не деться.
Под светом фонарей он выглядел ужасно,
И ничего не сделать, всё напрасно,
Похож он был сейчас на Чингачгука,
Не шёл, а крался, тихо и без звука.
Как спец. до корабля дошёл – осталось тайной,
Матроса с офицером напугал он капитально.
Когда же наконец ворвался в кубрик Николай,
То дикий хохот перерос в собачий лай.
Ещё бы, уходил культурным, и при бабках,
А припылил в фуфайке драной, рваных тапках,
Вместо штанов на заднице коробка, видно яйца,
И злой такой на всех, ну как тут не смеяться!
«Кто спёр мою одежду, признавайтесь быстро,
Пока не вычислил я этого артиста!» —
«Клянёмся, мы не брали, хоть по палубе размажь!» —
«Так, мужики, оделись влёт и мухою на пляж!»
И убедились, подойдя что никуда не убежала,
Одежда Николая на кустах висела и лежала,
А на песке валялись три бутылки водки,
