скачать книгу бесплатно
Какие же свободные нравы у этих эльфов! Лифчики вообще выглядит, как самый развратный разврат из коллекции “Виктории Сикрет”. Чисто лямки и несколько лент, изображающих чашечки. Как будто забыли нашить на швы ткань…
Но в остальном мода эльфов мне даже понравилась. Эдакий природно-европейский стиль. Больший уклон в сторону аскетичных северных стран, никакой вычурности и излишней яркости южных Испании, Италии и прочих с их воланами да рюшами. Но присутствуют очень похожие на греческие тоги. Саранья принесла мне несколько комплектов на выбор, среди которых были два платья разной длины и красивая тога. Я оставила платье и тогу, которую как раз сейчас и надену, ещё одно платье отвергла совершенно. Ну, не люблю я розовый, уж простите. Даже такой нежный, как вот этот.
– Вы прекрасно выглядите! – заверила меня служанка, усадив на листо-пуф и заплетая волосы. Расческа у эльфов выглядела, как очень густая ветка с загнутыми в одну сторону прутиками. Похоже на нашу массажку. А я-то ожидала увидеть какой-нибудь красивый гребень. Удивили в очередной раз.
– А мне идёт… – хмыкнула я, когда Саранья завершила мою причёску. Никогда раньше я не заплетала косы. Не любила с детства. Может, с этим связана некая детская травма, не знаю, но как-то так повелось, что я скорее в хвостик прихватывала или завивала локонами свою густую чёрную шевелюру, оставляя их свисать свободно.
– На завтраке принято собирать все волосы на голове, – стала объяснять эльфийка, – а к концу дня можно начинать постепенно распускать, чтобы вечером избавиться от всех плетений окончательно. Только матери двоих и более детей могут носить любую причёску весь день.
– Ого, ещё одна привилегия от богини? – хохотнула я. – Которой никто не пользуется… – вздохнула.
– Это исключительно ради удобства, госпожа посланница. Мы с детства привыкли менять причёску на протяжении дня, но многодетным матерям не до того, великая и могущественная богиня это понимает.
– Есть ещё какие-то культурные послабления для многодетных матерей?
– Можно носить любую одежду, брюки в том числе. Ой, госпожа посланница, не волнуйтесь, вам тоже можно, как доверенной персоне великой и милосердной богини! – поспешила обрадовать меня Саранья, заметив мою реакцию на её слова про брюки. Ладно, я догадывалась, что джинсы мне не надеть более, но чтоб совсем никаких штанов… А верхом как они ездят? Ох, сколько всего предстоит узнать…
– А что, прямо прописано это, мол посланнице тоже можно? – с сомнением нахмурилась я.
– Нет, но я слышала от жрецов. Вы прибыли в штанах, и они решили, что раз наша несравненная богиня послала вас в таком виде, то приемлет его. Значит, вам тоже можно.
– Отлично, – кивнула я. – Неплохо бы и про причёску узнать. Точнее, Саранья, не могла бы ты попросить у жрецов разрешение мне носить любую причёску? Ну, как посланнице. Прибыла я с распущенными, может, это их убедит…
– Х-хорошо, я спрошу, – неуверенно отозвалась служанка, а я, обувшись в невероятно удобную, но сверх-тонкую обувь, отправилась на завтрак. Могла бы поставить жрецов и перед фактом, а не выпрашивать позволения, но не стоит наживать себе врагов в первый же день. А проще всего это сделать, заявившись в их монастырь со своим уставом. Лучше спрошу, а жрецы, не будь дураками, разрешат, да и всё. Думаю, сопротивляться не станут, им тоже выгодно держаться со мнйо друзьями. Правда, я на тот момент не знала, насколько выгодно… Так бы стала торговаться активней!
Почти сразу, как вышла из своих покоев, натолкнулась на Аувель, которая как раз шла за мной, чтобы проводить.
– Как прошла ночь? – спросила я. – Мия хорошо спит ночной сон? Как часто просыпается покушать?
– Спит неплохо, не просыпается, только начинает ворочаться, когда голодная или пеленку надо поменять. Если успеть всё сделать до того, как заплачет, то спит себе дальше. Раза три-четыре за ночь приходится её кормить. Один раз пеленку меняю.
– Ну, так очень неплохо. Высыпаться удаётся?
– Не сказала бы… – посетовала Аувель. – Всё же приходится вставать к ней, кормить… Это 15 минут сидеть в кресле и не спать, потом ложить её обратно в колыбельку… А если проснулась при перекладывании с рук, то качать… Утомляет. Хочется это время спать. Хорошо, Амиан перестал просыпаться ночью, а то первые месяцы вообще был кошмар вместо ночи…
– А ты не хочешь попробовать совместный сон? – зародила я крамольную мысль в её голове.
И понеслась! Оказывается, эльфы такое не практикуют. Поэтому на меня посыпались вопросы. А что это такое? А зачем нужно? А с чем его едят? А как организовать?
Самое главное, что я хотела донести, это удобство для матери. Можно просто дать грудь лежащему рядом малышу и спать себе дальше, ребенок сам отвалится, когда наестся.
Минус – опять таки удобство, но с другой стороны. Это надо всё время понимать, что рядом с тобой спит малыш. Быть осторожной, чтобы не раздавить его, не накрыть случайно одеялом, а то задохнётся, следить, чтобы при перевороте не упал с края кровати и всё такое. А ещё место на мужа на кровати должно быть.
– В каком смысле на мужа? – этот пункт, кажется, больше всего удивил Аувель. – Мы же спим каждый в своей постели. А что, люди… людям приходится делить одну постель на двоих?! – ужаснулась эльфийка. – Бедняги…
Так я выяснила, что у эльфов заведено каждому иметь отдельную постель, в том числе и детям с рождения. У супругов обычно даже спальни две, хотя есть пары, которые ставят кровати в одной комнате, но это редкость.
– Ну, мы не то, чтобы делим… – ответила я неуверенно, – скорее разделяем. Люди любят спать вместе, потому что это объединяет, это приятно.
Аувель неуверенно нахмурилась. Ладно, я поняла – для эльфов комфортней спать в одиночку. Как они занимаются сексом, я пока даже спрашивать боюсь. Может, проблема деторождения частично связана и с этим? Сделал себе мысленную пометку разобраться.
– Ну, тогда у тебя есть все возможности организовать совместный сон и начать лучше высыпаться. Позже опять переложим Мию в её колыбельку, это не большая проблема. Важно, чтобы вам обеим было комфортно. Мама должна быть в ресурсе. Так вся семья счастливей.
– Что значит в ресурсе? – не поняла эльфийка.
– Ресурс, это моральные и физические силы, чтобы переживать сложности материнства. И не только, любые сложности, – ответила я. – Когда ты уставшая, то более раздражительна, порывиста, принимаешь менее эффективные и обдуманные решения. В смысле не только ты, любой челов… кхем, думаю, любой эльф. Не выспался, расстроен чем-то, давно не делал ничего только для себя, не получал удовольствие от жизни, от любимой еды, времяпрепровождения? Значит, скорей всего будешь ен в ресурсе. Очень важно уделять внимание себе. Даже вернее сказать – себе в первую очередь. Ребенок следует за родителем, а не родитель кладёт жизнь на алтарь будущего своего чада.
Аувель остановилась перед выходом наружу и повернулась ко мне. Её взгляд был очень серьёзным и твёрдым.
– Ты должна донести это до всех эльфиек, – сказала она. – Мне кажется, в этом если не вся, то основная наша проблема. Мы, как ты выразилась, кладём себя на алтарь детей. Стараемся, но, видимо, без ресурса, всё равно не получается. Это злит и расстраивает только сильнее.
– Верно, – я согласилась с ней. – Это тот редкий случай, когда чем сильнее стараешься, тем хуже получается. Спасибо за наводку на проблему, Аувель. Я уделю отдельное внимание этому вопросу.
Да, теперь многое стало понятней. Я почему-то думала, эльфы, наоборот, выделяют мало сил воспитанию. А на деле они совершают самую распространённую ошибку земных матерей – отдать всю себя ребенку. У женщины – у любой! – на первом месте должна быть она сама, затем её муж, а уж потом ребенок, как бы для кого это странно не звучало. Только такая семья будет здоровой и крепкой.
Что ж, я справлюсь с донесением подобной идеи. Да, придётся переломить закрепившиеся стереотипы, но это не безнадёжно, уверена. Для того ведь меня сюда боги и послали, так же?
Глава 10. Вечная война за умы
– Ого… пикник? – поразилась я, когда Аувель вывела меня наружу перед храмовым древом. Вокруг сплошь кусты да красивые деревья разных форм и цветов, а прямо перед крыльцом раскинулась большая лужайка, засаженная густым бархатным мхом. Именно на нём расположились небольшими группами десятка три эльфов частично в хламидах, частично одетые обычно. Среди них трое детей возраста Амиана и он сам. Рядом с ребятнёй сидит Маилор и держит Мию, которая всеми силами пытается от него… улететь. Да, определенно, она не просто старается выбраться из рук отца.
– Пикник? Что это? – спросила Аувель.
– Скажем, принятие пищи в лоне природы, прямо на земле. На скатерти какой-нибудь.
– О, ясно… Но это обычный завтрак, – улыбнулась она и помахала мужу. – Присядете с нами?
Отказываться я, само собой, не стала. Мы прошли мимо парочки знакомых жрецов и взаимно поприветствовали друг друга эльфийским вариантом доброго утра: “Светлого утра и ясного дня!” По пути остановились возле того, что очень напоминало шведский стол, расположенный на обтёсанном с верхнего края стволе лежащего на боку дерева. Набрав на листо-тарелку (когда уже привыкну, что здесь листы разной формы и фактуры вместо всего?) того, что показалось мне аппетитным, я проследовала к семейству Лист-Осины. Мия тут же направила на меня ручонки и полетела, папа удержать не смог. Я еле успела положить тарелку на землю, чтобы перехватить малышку в воздухе. Какое очаровательное создание, так задорно смеётся!
– Послушай, Аувель, – перекусив, я заговорила о деле, – после еды надо бы зайти ко мне, я написала тебе памятку по сну малышки, забыла прихватить на завтрак. Хочу заодно обсудить, как Мия засыпает. Ты начала вести дневник сна?
– Да, но пока там только вчерашняя вечерняя запись.
– Продолжай, однако опросить тебя я могу и без дневника. Мия спит днём три раза, верно?
– Да, а откуда…
– Нормы, – я пожала плечами. – Для каждого возраста есть свои нормы сна, и они у эльфов с людьми совпадают, как сказала Аррет.
Сидящие рядом с нами жрецы и эльфийки, мамы тех малышей, с которыми играет Амиан, дернулись. Ждут, что меня саданёт электричеством, забавно. Но почему так встроен сей рефлекс в их поведение? Это возможно, только если они не раз и не два видели подобное живьем. Либо с детства запуганы.
– Я написала для тебя лучшие окна сна. В идеале, чтобы Мия ложилась спать именно тогда.
– А окна сна..? – спросила Аувель.
– Это самое лучшее время для ухода в сон у малыша определенного возраста. Конечно, не обязательно укладывать строго в окна. Может получиться, что никак не попадаешь, ведь нужно ещё, чтобы малышка бодрствовала достаточное время. А если, например, первый сон короткий, то укладывание сдвигается на более ранее, так как и бодрствование надо делать при этом короче.
– Ох, всё так сложно для меня… – вздохнула эльфийка. А я заметила, какой сочувствующий взгляд бросил на неё Маилор.
– На самом деле ничего сложного, просто нужно выучить закономерности, – успокоила я. – Ориентируйся на окна, но также помни, что у Мии сейчас один час сна по сути, создаёт возможность ей бодрствовать два часа. То есть если она спит не час, а половину, то и бодрствование нужно сократить в два раза, примерно, до одного часа. Важно соблюдать равновесие и всё будет хорошо. Проспала больше, часа полтора-два, тогда и бодрствовать может больше, ближе к трём часам. Понимаешь? Соотношение примерно один к двум. Конечно, нужно смотреть на признаки усталости малышки: красные глаза, зевки, может начать тереть глазки, тупить в одну точку, медленно моргать, ныть. Если это появилось, значит надо идти укладывать. Но чем старше ребенок, тем меньше будет показывать признаки усталости и тем меньше мы можем на них ориентироваться.
– А вы говорили что-то про ритуал… – напомнила Аувель.
– Да, ритуал перед сном и на пробуждение, – покивала я. – Очень важная штука. Одна из тех вещей, о которых я буду рассказывать всем желающим. Редкий ребенок хорошо засыпает без ритуала. Да и в любом случае он сделает сон только лучше.
– Обойдитесь без магии, пожалуйста, – вклинился Маилор, перехватывая Мию за ногу. Она лежала на спине на мху и решила взлететь, чтобы перевернуться. Я внимательно наблюдала за ней краем глаза, чтобы набрать данных. Ведь мне предстоит учить её нормально ползать… Полагаю, для этого придётся ограничивать её маневренность.
– Никакой магии, лишь набор одинаковых действий, вроде приглушить свет, спеть колыбельную, погладить по голове.
– Я же говорила, речь не о магии, – устало вздохнула Аувель. Ясно, вчера или сегодня утром обсуждали, видимо.
– Сколько же нас ждёт перемен, – ответил Маилор ей своим вздохом.
– Я очень постараюсь, чтобы все они были к лучшему, – заверила эльфов.
Дожидаясь, когда семейство Лист-Осины завершит свою трапезу, в которой, что странно, Амиан не участвовал, я рассматривала окружающих. Полянка оказалась очень большой, вместила почти два десятка жрецов и ещё с десяток эльфиек и эльфов в мирских одеждах, без хламид. Они все бросали на меня короткие заинтересованные взгляды, но никто не подходил и не наглел, открыто глазея. Присмотревшись внимательно, я обнаружила, что в корзинках, стоящих рядом с эльфийками, вовсе не провиант, а их маленькие дети! Груднички до полугода, судя по размерам. Эльфийки иногда доставали их или развлекали, наклоняясь над корзинками, когда дети начинали капризничать.
Одна вообще принялась кормить чадо грудью, и никто даже бровью не повёл. Меня это обрадовало. Спокойное отношение к грудному вскармливанию показывает уровень развития общества. На Земле женщины частенько встречаются с неодобрением столь естественного процесса. Сама я… Не знаю, я бы постеснялась оголять грудь на публике, но понимаю тех, кто делает это открыто. И при необходимости предпочла бы утолить голод своего малыша, а не стесняться осуждения окружающих.
– И сколько детей живёт при Храме? – спросила я.
– Постоянно двое, Амиан и Мия, – ответила Аувель. – Но весть о посланнице уже разнеслась по всему городу, так что с самого утра начали пребывать желающие постичь вашу мудрость, Маша.
– Отлично! Сегодня же соберу первый экспериментальный класс! – обрадовалась я. – Узнаю, Какие темы наиболее актуальны эльфийкам, на чём сосредоточиться для начала. Кстати, беременным я бы тоже хотела преподавать. Это ведь можно организовать?
– Безусловно, – вклинился в разговор сидящий неподалёку главный жрец. Его я узнала по голосу – очень низкому, старому, но уверенному. – Мы сделаем так, как вам удобно. Приглашаю вас на обед сегодня, заодно обсудим детали.
– А разве обед – не коллективное действо? – нахмурилась я. – И кстати, не как мне удобно, а как лучше для мама и малышей. Ориентируемся на их нужды.
– Я вас понял, – улыбнулся жрец. Как же его звать-то? Витали… Не-е-ет, не Виталик, точно, такого не может быть. Но очень похоже! – А про обед… Почти верно, но обед не столь коллективное действо, как завтрак, оно скорее групповое. Завтрак подают всем на общем столе, а на обед мы собираемся большими компаниями в разных помещениях в зависимости от вкусов.
– Интересно, то есть в различных местах подают отличающееся меню? – загорелась я. – А где-нибудь можно найти мясо? Я, знаете ли, сразу признаюсь, что отношу себя скорее к хищникам, чем к травоядным.
Эльфы засмеялись. Но я-то не шутила!
– Я что-нибудь придумаю, Маша, – ответил жрец, сверкнув хитринкой в глазах. Ой, не нравится мне этот взгляд! Впрочем, даже интересно, что он там такое учудит. Или я излишне подозрительна?..
Когда мы поднимались уходить, огромные и неожиданно не замеченные мною ранее ворота в дальнем конце лужайки распахнулись. Точнее, это по началу так показалось, по факту они скорее приоткрылись, и внутрь прошла высокая светловолосая эльфийка с корзинкой, из которой высунулась маленькая детская ручка. Не пойму, они что, реально детей только в корзинках таскают? Это же не удобно! А как на счёт колясок? Слингов? Или хотя бы более эргономичного варианта корзин… Что ж, этим тоже стоит заняться. Но не всё сразу.
Пока Маилор ловил со смехом убегающего от него по лужайке Амиана, а Аувель с горем пополам укладывала Мию в её корзинку, из которой она уже вот-вот вырастет, светловолосая эльфийка прошла мимо и мило мне улыбнулась. Жрец, что её сопровождал, что-то зашептал девушке на ухо, от чего она тут же потупила виноватый взгляд.
– Что жрецы наговорили мамочкам, из-за чего они бояться на меня взглянуть? – спросила я Маилора.
– Полагаю, велят не беспокоить посланницу самой непревзойдённой богини без важного повода, боятся, – пожав плечами, ответил эльф и поднял пойманного Амиана на руки.
– Боятся? Чего? – нахмурилась я.
– Что вы разгневаетесь и пойдёте искать приют в другом древе, – ответил эльф, сражаясь с сыном, не желающим покидать лужайку и оттого активно ёрзающим в объятиях отца. – Храм не переживёт.
– Не понимаю, объясни толком, пожалуйста, – взмолилась я и отобрала непоседливого мальчика у Маилора, тот вздохнул с облегчением. Это только на первый взгляд Амиан выглядел зашуганным тихим ребенком, на деле же в привычной обстановке он оказался таким же шебутным, как его младшая сестра. В кого из родителей они оба пошли, интересно?
– Вы очень вовремя появились. Вера слабеет, власть захватывает светское общество, обитающее во Дворце – это второе из трёх древ-столпов нашего города. Их лидеры всегда соперничают за умы эльфов, но теперь мы начали побеждать. Когда в Храме поселилась посланница нашей великой и могущественной богини, сюда снова потянулись прихожане. Вы ведь… не решите вдруг переселиться? – Маилор кинул на меня чуть ли не умоляющий взгляд. Видно, ратует за своё древо.
– На данный момент не вижу никаких на то причин, – ответила я дипломатично, а про себя подумала, что вряд ли мне по пути со светским обществом. Ох, чует моя душенька, именно влияние Дворца виновато в том, о чём говорила Аррет. Эльфы перестали воспринимать детей продолжением рода, многие считают их лишь доказательством любви в паре. Если Храм явно проповедует многодетность и учение Аррет, то значит именно Дворец толкает противоположную идеологию. Впрочем… – А что за третье древо-столп?
– Крепость, – пояснил Маилор, пропуская меня впереди себя внутрь Храма, – там заведует главнокомандующий, как в Храме главный жрец, а во Дворце правитель. Крепость отвечает за нашу обороноспособность, там готовят стражников, разведчиков и прочих военных эльфов.
– Ясно, в Крепости мне точно делать нечего, – подытожила я.
Глава 11. Условия для сна
– Так, я верно поняла, что Мия должна уже спать в эти промежутки? – уточнила Аувель, рассматривая мою ей памятку про окна сна.
– Верно, начинать укладывать можно до, – покивала я. – Но повторю, если не успели или нужно уложить намного раньше – пожалуйста, без проблем.
– А причины, по которым может не получиться? – уточнил не менее внимательно слушавший меня Маилор. Я порадовалась, что отец тоже участвует в процессе улучшения семейного быта путём стабилизации сна малышки. Часто мужья спихивают ребенка полностью на жену. Хорошо, если ей есть кому помочь помимо него, но не у всех в наличии бабушки, дедушки, особо доверенные друзья или хотя бы деньги на няню.
– Всё зависит от длины снов, – в очередной раз терпеливо пояснила я и напомнила про соотношение один к двум сна и бодрствования. – И важно время подъёма, малышка ведь может вдруг встать на полчаса-час раньше, тогда все сны сместятся. А если при этом будет короткий первый сон, который потащит за собой короткое бодрствование, то второй может ещё сильнее отдалиться от окна. И с каждым сном разница увеличивается.
– Спасибо за пояснения, это, полагаю, также ответ на один из возникших у меня вопросов. Верно ли я понял, – сказал эльф на манер своей жены. Что ж, привычки в паре тоже передаются, особенно такие хорошие, как переспрашивать, если сомневаешься. Часто подобное идёт в комплекте с используемыми второй половинкой жестами или фразами. Дети, кстати, по тому же принципу копируют своих родителей, – что давать спать позже времени подъёма с ночного сна тоже не желательно?
– Да, именно. Но у вас есть промежуток, на самом деле. Если подъём в семь тридцать, то при первом бодрствовании в полтора часа мы получаем девять часов, но окно-то с девяти до десяти. Значит, у нас в запасе ещё час, но лучше столько не тянуть, вдруг будут проблемы с укладыванием. Однако время на мягкое пробуждение у вас есть. Ой, я ведь не упоминала, что будить надо мягко! Не нужно поднимать, трясти или громко звать, лучше аккуратней, чтобы не напугать и медленно раскачать нервную систему. В идеале, стоит начать производить тихие звуки, поглаживать малышку. Например, если решишь спать с ним вместе, Аувель, можешь начать потягиваться, ворочаться. Открытие занавесок – тоже замечательный вариант, чтобы мягко разбудить. И на это у вас есть около получаса. Если к восьми Мия уже будет бодренькая, то прекрасно попадает в график. Дальше если спит час-полтора, то так же идеально вписывается во второе окно. Но если сон короткий, уже нет.
– Но это нормально, если первый сон не полтора, а полчаса? – заволновалась Аувель.
– Да, бывает, но стоит стараться продлять. В идеале, первый и второй сны должны быть больше часа, чтобы ребенку хватало сил, а третий всегда полчаса, чтобы не укорачивать ночной. Ещё что-то уточнить хотите? Нет? Всё пока понятно? Что ж, если с организационными вопросами закончили, давайте пойдём посмотрим, где малышка спит. Разберёмся с условиями сна и затем я расскажу вам несколько лайфхаков… – я запнулась. Слово-то английское, вряд ли русскоговорящие эльфы его поймут. – Имею ввиду… Как же это…
– Взломов жизни? – с ужасом округлила глаза Аувель и сильнее прижала к себе Мию.
– Ухищрений, – назидательно пояснил Маилор. – Прямой перевод тут не валиден.
– Ну, да, – согласилась я с ним, – способы улучшения жизни, взлом здесь в том смысле, что… упрощение процесса, наверное.
– Простите, – потупилась Аувель, – я очень плохо знаю дроуский.
Эм, что? Дроуский? Вот тут бы поподробней.
Ой, точно! Терран же говорил, что есть три эльфийских языка и он их использовал как основу земным. То есть русский – это язык светлых эльфов, а английский – дроу? Ладно, пока этого мне хватит. Сейчас не до истории Зелени. Поэтому я тему развивать не стала, но засечку в мозгу сделала.
Эльфы проводили меня в детскую, она же комната Аувели. Всё выглядело похоже на мои покои, в том числе такая же листо-кровать, которая, как оказалось, называется коконом. Не удивительно, ведь при нормальном использовании лист должен завернуть спящего, словно в кокон. Но это – лишь сопутствующая информация. Всё моё внимание поглотила колыбелька.
– Так, а… это… получается, детская кроватка? – спросила я, поражённо моргая.
Представляла она собой продолговатый бутон огромного белого цветка, листья которого были не сплошные, а решетчатые. Решетку составляли прожилки, достаточно толстые, кстати, чтобы ребенку было вполне безопасно, и при этом мягкие, как резина. Мембраны между ними не обнаружилось. Лежать младенцу положено в центре цветка на прямоугольном слегка пружинящем ложе, которое по факту является, если я правильно помню ботанику, расплющенным пестиком. На тычинки, закреплённые под пестиком, которые можно, сгруппировав в одной части, положено вешать разные игрушки, они выступают вместо мобиля. А зеленые чашелистики можно поднять, чтобы закрыть решетчатые лепестки при необходимости.
Не знаю, почему, но эта эльфийская вариация привычного мне предмета впечатлила больше всего, что я встречала раньше. Как же аутентично и сюрреалистично одновременно! На несколько мгновений я потеряла дар речи.
Но вскоре собралась и осмотрела комнату целиком.
