Другое Видение

Как жаль, мы откровений не снискали – 

Ни я, ни ты, собрат мой по перу… 

Но разве это повод для печали, 

И разве нет нам места на пиру,

Где гению вино надежды нашей 

Любой из нас отдать почтит за честь, 

За право пригубить от знаний чаши, 

И, пригубив, увидеть и обресть

Уверенность, что будет тот венчаем, 

Кто просветит заблудшие умы, 

И сможет то, о чём уже не чаем,

Чего столь тщетно добивались мы.

Леонид Чернышов

Красота слова, как такового – это довольно субъективное понятие.

Некоторые люди находят красоту в правильности построения форм, в абсолютности рифм.

Другие видят её в краткости и глубине сказанного или написанного.

Третьи обращают своё внимание исключительно на простоту и понятность, на соответствие духу времени.

У меня своё понимание красоты языка.

Какое? Об этом расскажут стихи.

* * *

Забытые земли отнюдь не пусты:

Жилищ, развалившихся, трубы-персты,

Дворовых колодцев безгласые рты,

Полынь переулков, слепых, как кроты,

Где в оба конца остовами плетень,

Иссохшийся, съёженный, словно шагрень…

И птицы. Такого количества стай,

Пожалуй, не знают иные места.

На крышах, что вдруг оказались прочны,

В садах, что раздались и стали тучны,

И зеленью взяли округу в кольцо –

Черно и пестро от пернатых жильцов:

Их перекличка – живая вода,

Что душу и дух возвращает сюда:

Где нет человека – законы просты.

Забытые земли отнюдь не пусты.

СТАРЫЙ ЗАМОК

Часть 1. Парк

Разросся парк.

И старого дворца

Увил колонны виноград дичалый.

На статуях парадного крыльца-

Иммортели, геральдика печали.

Растресканы цветные витражи,

и заболочен пруд тоскою граций.

Гнездятся в кровле чёрные стрижи,

И в залах призраки картин пылятся…

Часть 2. Парадный Зал

За дверью лёгкий шорох, тени тише:

То смеха времени серебряный дукат,

Вспорхнув под потолок летучей мышью,

Мерцает в арках тёмных анфилад,

Где гобеленов драгоценных глади,

Средь позументов, выцветших венков,

И паутины, чьи седые пряди

Как флаги, что на траурном параде

Приспущены пред памятью веков.

Часть 3. Бал Харит

Полуночи изнанка. Бал Харит

В разгаре. Оживает Замок старый:

Сиянием таинственным горит,

Приветствуя танцующие пары,

Что выткались из призрачных огней,

И шествуют величественно-странно

Как галеоны древних королей

По водам патриарха-океана;

Взирая на причудливый приём,

Нечаянную грациозность духов

Дворец грустит, вздыхая о былом:

О звоне шпор, и будуарных слухов

Насмешливых негромких голосах,

Что утопали в музыке гремящей

Под воск свечей, чья жгучая роса

Почти уже забыта в настоящем…

Но – время Люцифера. Бал Харит

На нет исходит, постепенно тая…

Угас в неотвратимости зари.

И Замок цепенеет, засыпая.

* * *

В богемской вазе льдисто-голубой,

На бархате роскошной киновари

Укором увядания левкой

К фужерам недопитого кампари;

Как тени ларов в окнах крылья штор,

Жемчужен сумрак пред альковом спальни,

И страсти приглушенный разговор

В батисте ложа, как в исповедальне.

* * *

Что же дремлешь ты, голуба?!

Полно. Где твой малахай?

Надевай его да шубу

И каурого впрягай.

Да не в розвальни, в двуколку!

Мы – к престолу, где снежна

И сиятельственна ёлка,

Новогодняя княжна,

Где царит, румян и шумен,

Бражной радости марьяж

И от сполохов бушует

Неба зимнего гуашь.

* * *

Над тайгою буран закружил, заплясал,

Сосны ветру и вторят, и внемлют.

Тучи, как об наждак, о пятно в небесах

Трут бока, осыпаясь на землю.

А вокруг на сто вёрст волчья песня да снег,

Близнецами закаты и зори.

И никак не понять, что забыл человек

Здесь, где лес – как бескрайнее море,

Где не пахнет весной, а зима – словно сон,

Забытьё и тяжелое бремя,

Под которым ушло в мерзлоту колесо,

Колесо под названием Время.

* * *

Какие тут боскеты и ротонды!

А мрамор статуй – голубой туман.

От этих мест незримо веет Фрондой,

И тайнами Марии Ленорман;

Лужаек зелень пьёт цветы-фонтаны,

И рой из мотыльков неутомим

Ночами на смущённые поляны

Летит, чтобы в любви признаться им.

Далёкий край, где так изыскан вечер,

Что в нём найдёт усладу Демиург!

Тебе прельстить меня, признаться, нечем:

Я до тебя увидел Петербург.

С тех самых пор мне несравнимо наше

Ни с чем иным, и стал смешон престиж:

Версаль хорош… Да только Зимний краше,

И град Петра затмит любой Париж.

* * *

Высокий стиль, ветшающая фреска.

Он парадокс. И он – первоисток.

Гармонией певучести и блеска

Парил его неповторимый слог:

В нём Сирин, предсказания поющий;

И Златоуст, и зной мирских утех;

Амброзия и тени райских кущей,

Ажур воздушный, соболиный мех,

Топаз глубин и пустошь диких взморий,

Гнев исполинов, что пробили брешь

Сквозь перламутр иззубренных предгорий

В заката огневеющий рубеж…

Высокий стиль, словесности корона,

Архаика властителей пера

Отправилась к престолу Оберона.

Прощай, великолепная пора.

* * *

Наплескала рдяным,

оттеня меда

На рябинах пьяных

ягода-беда;

Разметала оземь

в саван поздних зорь

Плакальщица-осень

стылую лазорь;

И пока не лягут

травы во хмелю

Журавли-варяги

Будут плыть на юг,

Где чужбины пряной

Дымчатый нефрит

И в закат охряным

Горизонт горит.

* * *

Сколь сладкозвучен вечер ныне:

Чарует месяц золотой

Своею дивною игрой

На небосвода мандолине!

Там, в нотах самоцветных звёзд,

Парит средь первородной пыли,

Великолепный Млечный Мост

Примархов седовласой были:

Столпы и дол ему свила

Волшба языческих напевов,

И голосами древних дэвов,

Что рунных узники тотемов,

Бессмертный облик придала.

* * *

Скинув пламенеющий закат,

День уходит. Камергером вечер

Убирает бережно наряд

Своего волшебного предтечи:

Брошенная наспех акварель

В облаке чудесного жасмина,

Пана легендарная свирель,

Озорная маска арлекина,

Лепестки и запах чайных роз,

Голос пробудившейся наяды,

Что случайный ветерок принёс

Подхватив ладонями прохлады…

Луч прощальный, будто перезвон

Спиц колёс светила колесницы:

Вечер приготовил мир и трон

к появлению Императрицы.

Каравелла

Каравелла «Мон Петит Трезор»,

Плавное и тёплое теченье

Гипноса причудливый узор,

Как портал в иное измеренье,

В мареве пригрезятся моря,

Южный Тропик, бархатная влага,

Предзакатным заревом горят

Джунгли островов архипелага.

Крики чаек, запах пралине,

Звёзды, как глаза прелестных гурий,

Тени кружат в тёмной глубине;

Отдалённый рёв грядущей бури,

Корабельный колокол-душа

По-туземному бронзовотелый.

Каравелла-лебедь неспеша

Отплывает в тайные пределы.

* * *

Пьяная полночь, портовый кабак –

Музыки гвалт по округе крамолой,

Свет от лампад сквозь оконца набряк

Матовым звоном от джиги весёлой.

Ветер на пирсе улёгся и сник,

Звуки, как в эле, увязли во мраке.

Море, усталый и чёрный старик,

Спит под бортом иноземной карраки.

Грешное буйство на стыке времён

Вызов тому, кто стирает все краски.

Вечно угрюмый паромщик Харон

Молча застыл в ожиданьи развязки.

Вольницы моря известна гульба –

Ром да объятья девки продажной,

Танцы и подвигами похвальба

Сменятся после на нож абордажный.

Кровью рассветной по морю брезжит,

Трупы на пирсе окрасив багрянцем.

Ворон огромный над ними кружит…

Нет, не придут на карраку испанцы.

* * *

Пусть заповеданы пути наверх,

Угрозами пускай полны поверья,

Прочь от чужой земли взмывает стерх,

Рвя сухожилия, роняя перья.

В край мраморных небес и звёзд-лампад,

Где льется свет и тих, и бесконечен,

Лазурным ветром принят и объят,

Сияний сполоху летит навстречу

Тому, что открывает путь наверх,

Где не страшат запретами поверья:

Летит на Север белокрылый стерх,

Рвя сухожилия, роняя перья.

* * *

Пойдёмте в сквер. Туда, где по аллеям,

В листве, к зелёным сумеркам устав,

Рулады певчих повечёрно тлеют,

Где мёд тягучий предзакатных трав

На клёны дрёму насылает ленно

И шелестит резною их душой.

Пойдёмте в сквер. Где так обыкновенно.

И так неповторимо хорошо.

* * *

В можжевеловом облаке джина,

Рассечённого амока жалом,

Живописца-безумца картина

«Утонувшее белое» в алом:

На портьере кровавого цвета

Остывает фигура гетеры,

И над нею в багряном берете

Домино в унисон с интерьером;

Как цветок, что омелы белее,

Лик принцессы ночного Каира,

А на нём безысходностью тлеют

Два залитых мольбою сапфира…

В можжевеловом облаке джина

Рдели первые кроки рассвета.

Сумасшедший художник картину

Не кистями писал, а стилетом.

* * *

Мне снился август. Персеиды

На чёрном хрустале небес –

Алмазы сказочной Тавриды,

Что горный кряж и дивный лес

Венчали словно диадема,

Чью прелесть море-казначей

Сокрыл от солнечных лучей

В ларце осеннего Эдема

Под негу бархатных ночей.

Дмитрий Раевский

Волнение

Ветви качнутся,

И всё упадёт,

Что держало доселе.

Зашелестят, загудят.

Даже дорога

Будет шипеть

Рассерженной кошкой

На скупой свет.

Ветер крыльями сов

Пройдётся,

Обтряхнёт залежи.

Ночь придёт в движение

Снов,

Сделает завязи.

Не удержать.

Глаза закрыты.

Я отпускаю.

28.05.2018 г.

* * *

Ненавистное пропагандируется ненавистью:

Почерк обыденности до депрессии серый

Скороспелой, скоропечатной переписи,

Несмело действуя на нервы.

Облепили пустоши верески.

Притягательностью упивает пустоты дыра.

Для чего добывается ненависть?

Из неё получится много Добра.

02.06.2018 г.

* * *

В небе

Целое поле подсолнухов.

И среди них

Бродит кругозор.

Я не спрашиваю,

Какой высоты волны.

Я хочу узнать,

Где находится порт.

26.05.2018 г.

* * *

Вернуться в прошлое –

Придти к могиле.

Колокольня мала, чтоб судить.

Отныне,

Живые – сломавшие силки.

02.06.2018 г.

* * *

Власть завязла в привычной колее:

Дядя Боря пьёт во мгле.

Тётя Глаша сплетни собирает,

Как ведут себя кондукторы в трамвае,

Каков проезд, кто и что слышал о жильцах,

Передаёт потом на совесть и на страх.

А между тем,

Что-то происходит на планете:

Машины воспитывают, заботясь о детях,

Вдвое обмелели реки

И человек

Не думает о человеке.

Но власть в привычной колее:

Дядя Боря идёт во мгле.

30.05.2018 г.

* * *

Добро и зло –

Витая пара проводов

И переменный – ток

Отыскивает фазу

В цепи

Причин и следствий,

Устраивая иногда пробой.

Колокол – Свет Вечный – лезвий

Вспарывает тьму нерушимой скалой.

И прибудет так вовек.

01.06.2018 г.

Игрушка

Очень мало мне встречалось настоящей Любви.

Больше страх одиночества, соответствие роли.

Иллюзию чувств ледоставом желаний сдвинь,

Чтобы говорить, чем ты болен.

Женщины ищут не мужчин, а игрушки,

Предмет заботы, для своих страстей.

И живут беззаботно, для себя, как рюши,

Считая необходимой обузой – детей.

Я хотел бы спросить её: «Что в тебе от тебя осталось?

Что твоё, а не «понравилось, сейчас модно?»

Личная жизнь в публичных каналах,

И утверждаешь, что это свобода.

Куклы вылезли из соляриев, клубят.

Живое во мне хочет найти живое. Запуск:

Я хотел бы узнать именно тебя.

Без постели, побрякушек и разной стоимости тряпок.

29.05.2018 г.

* * *

Имена богов временем стёрты

Из памяти народов,

Но символы их – в орнаментах,

Деяния – на оберегах знаки

И беспамятные,

Теперь над собой поднимают,

Переносят на флаги.

Потому что смотрится. И отображает.

Произнёс имя – значит, обратился.

Перенес на кожу – признал себя вассалом.

Вид отвлекает от значения,

И оценка тебя и трудов твоих – в баллах.

Атеисты тоже Богу поклоняются:

Они верят в то, что им не принадлежит.

Для учёного

Бог – совокупная энергия

Разумных атомов,

Для биолога:

Неизвестный науке

Совершенно устроенный вид –

Для педагога, что в древности был рабом.

Бог – Учитель,

Если Ему внимают.

Школы как ясли:

Воспитывают потребителей, нет Учеников.

В головах – хаос:

Чёткие желания – убивают.

Энтузиазм – погас.

Единицы стремятся.

Познать, найти, переоткрыть,

Разобраться, понять,

Чтобы открылось.

Чтобы открылось.

30.05.2018 г.

* * *

Не говори, что знаешь меня,

Увидев только, имя услышав, слухи собрав.

Ворованное, как правило, у менял,

И если считаешь это правотой, то вступаешь в анклав.

Поразительно настырно набиваются в друзья,

Но то – друзья до первой беды,

Пока не трезв, одурманен и пьян,

А чуть что – разбежались. В кусты.

А друг, всё-таки, кто будет с тобой,

Когда неприятности бунтовать начнут,

Когда градус резко в нулевой,

Разве тебя тогда покинет друг?

Хата с краю, держать нейтралитет –

Возведено в закон, поставлена печать.

Друзья – те, кто в ответ

На твою радость,

Скажут: «Так держать!»

* * *

Неполноценность

В словах себя ищет,

И слышит то, что хочет услышать,

И, как правило,

Примеряет другому

Услышанный, измененный негатив.

Эти обрывки услышанного

Обрастают домыслами.

И говорят, что тебя знают.

(Незаданными вопросами).

01.06.2018 г.

Персонаж

В картине несовершенен

Я.

То, что не выбирал:

Мне подарили картину,

А она

Поглотила меня.

Я теперь в ней. Покинут.

Столько долго, что забыл

Какой он, Мир,

Где был я до этого.

Вернутся – не вернёшься, но продолжаешь.

Неприветливый.

Неприветливость.

28.05.2018 г.

* * *

Отче Наш, я чувствую тебя во всём,

Твоё дыхание мерно и глубоко

В вещах, в убранстве лесном,

В водах, где плещется окунь.

Корни Свои во мне свивай,

Строй ими Храм,

Там живи, там пребывай,

Почивай,

Расти вширь и в вышину.

Слово

Каждое Твоё

Слышать жажду,

Службы отстоять,

С братьями говорить.

Душой живого касаясь,

Глазами живого касаясь,

Живого касаясь сердцем,

Через Сердце Твоё.

Ты – во всём –

Ведал инстинктивно, но не знал, что я – не одинок.

Иду в Мир Твой через дни,

И Духовный

Путь мой

Презрел обёрточный земной тлен.

Боже, Отче Наш!

Я иду,

Но тело

Еще на земле.

Я вынужден

Помнить

Об этом,

Следуя Воле Твоей.

29.05.2018 г.

* * *

Сбой – технологичен.

Сверлите стены, выгрызайте норы.

Стенный мир, поверхностный взгляд.

Так нечестно, не по правилам:

Еретик –

увидевший Солнце:

До тебя шли наугад.

28.05.2018 г.

* * *

Правда может только быть собой.

У лжи обличий много.

Она любит облеплять, всегда с толпой.

К себе у правды отношение строго,

Такой же спрос у ратников её:

Ложь, потому и бьёт,

Но победить бессильна.

31.05.2018 г.

Сэр Навоз

Соседу по даче и иже с ним

Сэр Навоз – преклонных лет

Возился в огороде.

Он был приверженцем себя,

И ни в какую – моды.

Берёзой елку он назвал:

Он белены объелся.

И на людей смотреть так стал:

Хлебал он водку с перцем.

И молодой поспев навоз,

Теми же пойдёт стопами:

Раз предложение – есть спрос.

И большинству кричит: «Я с вами!»

31.05.2018 г.

Туман

Плотно легла пелена. В двух шагах не вижу,

Иду по инстинктам,

Сейчас,

Испариной

Прилипает к ботинкам

С листьев,

Тревожа придумками ум,

Судорожно роющийся в узнанном ранее.

Каракум

Желаний.

Сумей уцелеть.

02.06.2018 г.

* * *

– У меня квартира шикарная,

Машина последней модели.

А у тебя что?

– Ты смотри… Какой у жизни виток.

А я – коплю.

26.05.2018 г.

* * *

Этот мусорный век

Пропитан насквозь бензином.

Фото-эффект

В песнях лебединых.

Не души, а прочих…

Тень уточняет красоту ночью:

Своенравие.

Любая игра – спорт,

А спорт – массовость.

Второй сорт

Личного, частного:

В организме общества – саморегуляция.

01.06.2018 г.

* * *

Трудности все – на время.

Не питай иллюзий.

Всему отмерен час.

Дойди до отречения

От заданных грузил,

Каст!

Поверь в себя, доверься Богу,

В спокойствие нырни и сохранись.

Не принимай, не делай ничего худого,

Будь собой,

Сражайся за Свободу Души – Жизнь!

01.06.2018 г.

* * *

Цветёт сиреневым лук.

Сухая земля. Сушь.

Мой незатейливый луг

С виду похож на глушь.

Там

Я включаю свет,

И руки держу

В воде.

С Гармонией

Заключаю – Паритет,

И принимаю огонь

Солнечных батарей.

31.05.2018 г.

Леонид Чернышов

ПРОРОК

И каково же было удивленье

Толпы, продувшей заключённое пари,

Когда поэт, в последнем вдохновеньи,

На веерах из крови воспарил

Над эшафотом. В хрипах рифмы песен

Ещё пророчественнее, а посему

Был вырванный язык и вправду тесен,

Мешая нескончаемо ему

Петь трибуналу о грядущем крахе,

Толпе – прощение, а жизни – апогей..

Стихи его, погибшего на плахе,

Самостоятельно живут среди людей.