Самопознание

скачать книгу бесплатно

Самопознание
Владимир Николаевич Туголуков

В книге автор рассказывает понятным языком о своем опыте жизни и познания. Жизнь человека не так проста, как у животных, и понуждает его к самопознанию, способствует возникновению у него сознания и мышления. Познание самого себя не есть нечто незначительное, но наоборот, оно есть всеобщее, единое познание, ибо в лице человека, индивида познает себя мир. Книга будет интересна мыслящим читателям, задумывающимся о сущности человека, о его будущем. «Самопознание» открывает новую эпоху в познании.

Самопознание

Владимир Николаевич Туголуков

Родителям моим, Туголукову Николаю Яковлевичу и Туголуковой (Микрюковой) Ираиде Никаноровне, посвящаю. Они настоящие герои, вынесшие жестокое угнетение «коммунистами» русского крестьянства и опустошительное немецкое нашествие 1941 – 1945 годов, голод и тяжелый труд. Они не искали легкого пути и не втаптывали в грязь ближнего, но вместе с другими такими же простыми людьми держали на своих плечах всю тяжесть мира.

«И выслал его Господь Бог из сада Едемского… И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни».

    Быт 3, 23—24

© Владимир Николаевич Туголуков, 2022

ISBN 978-5-0056-1879-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

В предисловии целесообразно рассказать об истории написания книги и о предмете ее. В 80-х годах прошлого века автором был сформулирован ряд идей, относящихся к пониманию человека в частности и материи в целом. Идеи эти, излагаемые в первой части книги, позволяют понять сущность человека и его будущность, открывают путь к единому пониманию материи. В последующие годы автор занимался теоретическим исследованием формы знающей себя жизни. Книга, которая писалась с 2014-го по 2021год, представляет собой рациональное понимание сущности человека, рассматриваемого как единство тела и среды, процесс индивидуальной жизни. В своей работе автор показывает возможность единого понимания материи, в пределах которого только и возможно теоретическое познание человека как эволюционирующего организма. Во второй части «Самопознания» показана неразрывная связь формы психики человека, его сознания с формой его жизни. Можно сказать, что если в прежнее время познание самого себя человеком было только пожеланием, то в данной работе оно  осуществилось. Автор полагает не без основания, что ему удалось понять сущность человека и показать путь единого познания материи. «Самопознание» означает действительную революцию в науке, в отличие от множества мнимых. Автор предназначает свой труд всем, кто не равнодушен к вопросам познания и стремится к пониманию. Новое понимание рождается в трудном поиске мысли, поэтому и представленная работа написана в форме размышления. Более последовательное изложение материала есть задача для другой работы. Книга есть для автора дело всей его жизни: над некоторыми рассматриваемыми в ней вопросами он начал размышлять в отроческие годы. Книги пишутся в пустыне. Автор долго обдумывал в одиночестве и писал затем свою книгу. У каждого мыслителя своя гора, своя высота духа, откуда он выносит скрижали. Книга бессмысленна, если она не есть проповедь, обращенная к людям. Пора и автору выходить к мыслящим читателям из своего одиночества, в котором он беседовал только с Вечным Отцом.

    26.01.2022

Введение.

Единое познание как самопознание

В настоящее время существует общепринятое мнение о том, что предмет познания есть внешний мир. Также принято большинством на веру, что поскольку мир бесконечен в пространстве и времени, то и познание его будет продолжаться бесконечно долго. Этому безосновательному воззрению соответствует и ненаучное понимание человека как необычного, надприродного, свободного от внешней необходимости существа. Сущность процесса познания и не может быть понята без понимания человека. В настоящее время понятно, что будущее человека – в космосе. Выход человека в космос не случаен, но необходим и закономерен: если высшая форма жизни, развиваясь, осваивает всю поверхность Земли, то для дальнейшей эволюции ей остается только один путь – переход на следующий уровень жизни, выход за пределы биосферы, в космическое пространство. Закономерность эволюции материи, которой прежде не знали, состоит в том, что материальная форма, организм, достигнув некоторого уровня развития, переходит в другую среду обитания, образует другой уровень организации.

Человек прежде не был предметом науки, не был понят рационально. Религиозное познание в этой области достигло большего: христианское учение есть понимание того, что история человеческая закончится, человек вновь соединится с Вечным Отцом, возвратится в рай. В метафорической форме христианского учения выразилось понимание действительного несовершенства жизни и идеала, к которому человек стремится. Для обыденного сознания человек есть необычное явление природы, нечто особенное, не имеющее родства с остальным миром. Но наука исследует общее, обычное, закономерное. Необычное, чудесное, особенное, не имеющее ничего общего с другим особенным, понято быть не может. Понять – значит отождествить с другим особенным предметом, определить общий род. Способность к обобщению, необходимая для понимания, дается индивиду Божественным Отцом, но не школой. Потому-то и не было прежде понимания сущности человека.

До настоящего времени наука, не понимая человека и жизни, не понимала и рациональный смысл, присутствующий в метафорической форме в христианском учении. Излагаемое в этой работе рациональное понимание человека как будущей космической формы жизни оказывается тождественным с религиозным пониманием: человек должен закончить земной путь развития и вернуться к своему Вечному Отцу. История должна закончиться, человек должен обрести вечность. В настоящее время широко распространено бездумное, ненаучное воззрение на будущность человека. Согласно этому фантастическому представлению, история человека никогда не закончится, он будет вечно познавать мир, а когда жизнь на Земле станет невозможной, произойдет переселение на другую планету. Обывателю неведома ни природа человека, ни природа познания. Главное заблуждение человека относительно себя – он мнит себя свободным от Божественных законов мироздания. Человек создает науку о необходимости в природе, но своей необходимости он не знает. В непонимании своей необходимости заключается причина обыденного мнения о невозможности науки о человеке и причина отсутствия ее до настоящего времени. Науку о себе, о человеке создает индивид, познавший свою необходимость и несвободу, свой предел.

В «Самопознании» представлено понятие человека в пределах единого понимания материи. Человек здесь понят как эволюционирующая форма жизни. Прежде не соединяли в понимании факты технического развития человека и эволюции организмов. И организменная эволюция, которую только и знает биология, и техническая, что впервые здесь показано, есть частные формы материальной эволюции. Эволюция человека есть техническая и, шире понимаемая, материальная эволюция. Человек по завершении своего исторического развития должен перейти в космическое пространство. Но для жизни в космическом пространстве он должен обрести новое тело. Новое тело есть техническое тело, создаваемое в процессе исторического развития. Цель и содержание земной эволюции человека в том состоят, что должен быть создан аппарат для постоянной жизни в космосе. Аппарат должен быть индивидуальным, обеспечивающим индивиду автономное существование в пространстве.

Человек закончит свой исторический путь и выйдет за пределы Земли. История человека есть становление космической формы жизни, путь в космос. Человек есть космический организм в стадии становления. Эволюция человека не есть прихоть, но необходимость. Эволюция есть форма существования материи, движение от несвободы к свободе. Человек есть материальная форма, поэтому он с необходимостью эволюционирует. Человек есть эволюционирующий, переходный вид, переход от земного организма к космическому. История человека есть восхождение рода земной жизни к новому роду космической жизни. История закончится, человек станет совершенным космическим организмом. Человек познает, потому что несовершенен и находится в стадии становления. Ставшие, не эволюционирующие виды не познают. Познание есть становление организма новым видом. Познание до тех пор будет продолжаться, пока будет продолжаться становление. Окончательное становление человека будет окончанием познания и истории. История есть путь возвращения человека в райский сад. Человек снова соединится с Божественным Отцом, утратит себя в вечности. Утратив сознание, человек обретет вечную жизнь.

Осознание преходящести познания означает изменение понимания его. Одно понимание познания, если человек есть путешественник в мире, праздный созерцатель, и совсем другое, если человек есть организм в стадии становления его совершенным и бессознательным. В обыденном мнении познание есть «постижение». Если человек эволюционирует, то и познание есть не «постижение», не «отражение внешнего мира», но преодоление противоречия, процесс материального развития. Познание есть не равнодушное созерцание и отображение в индивиде внешнего мира, но приспособление к внешнему миру, отождествление с ним. Познание есть исторический процесс эволюции человека, приспособление к миру путем производства орудия. Но поскольку орудие есть продолжение и усовершенствование человеческого тела, новое тело, то человек творит самого себя, совершенствует свою жизнь. Когда закончится формирование нового, технического тела и человек станет совершенным, тогда закончится и познание. Человек отождествится с внешним миром и станет бессознательным.

Совершенная жизнь, бытие есть тождество бессознания. Начало познания как несовершенной формы жизни есть возникновение сознания. Познает только знающая себя, имеющая форму самопознания жизнь. Поэтому всеобщая форма познания есть самопознание. Вся вторая часть книги посвящена исследованию формы самопознания. Познает себя, обладает сознанием остановленная, несовершенная жизнь. Если бытие есть полагание индивидом себя, соединение с благом, то небытие, познание есть невозможность полагания, разделение с благом. Познание есть стремление остановленной жизни к продолжению себя, к совершенству. Форма знающей себя, обладающей сознанием жизни есть неосуществленность идеи, неблагополучие. Осознается, становится предметом самопознания явление неблагополучной жизни, отрицательный практический опыт. Осознание отрицательного опыта есть понимание истинной сущности, идеи жизни, представление идеала. Сознание, форма самопознания есть противоречие идеи и жизни. Познание есть решение противоречия, достижение совершенства жизни. Окончание познания есть тождество идеи и жизни, бессознание.

Окончание познания означает его завершенность и полноту знания. Человек должен познать все. Мыслитель, вставший на путь единого понимания, не может не задуматься о том, что есть все, поскольку он должен определить всеобъемлющий предмет познания. Индивид, впервые подошедший к вопросу определения всего сущего, задумывается о мире, о космосе, его пространственном и временном измерениях, пытается представить мир извне, определить его как конечную вещь. Форма объективного, эмпирического познания есть определение внешней индивиду вещи относительно других, внешних ей вещей. Форма определенности, когда конечная вещь определяется относительно внешних ей вещей, переносится и на мир в целом, в попытке его умственного определения. И мир в целом индивид пытается определить в представлении как конечную вещь. Но ни в представлении, ни в опыте невозможно определить внешнюю границу мира, невозможно представить, чтобы пространство где-то заканчивалось. Определить вещь объективно, в явлении – значит определить ее границу, предел, отличить от другой вещи. Предел вещи есть внешняя среда, другая вещь. Форма определения вещи в уме есть представление ее самой и внешнего окружения. Космос, все сущее невозможно представить конечным, имеющим внешнюю границу. Кроме того, если допустить, что мир есть все и кроме него ничего нет, то он не может быть конечным. Но и бесконечным мир нельзя представить, поскольку форма представления и понимания – представление нечто и внешнего ему другого нечто, вещи и ее окружения. Представление есть форма понимания, определенности, а невозможность представления есть невозможность понимания. Равно непредставимо, непонятно – если мир конечен в пространственном и временном измерении и, если он бесконечен.

Как видно, мир не может быть определен извне, не может быть предметом объективного познания. Ум человека бессилен достичь внешней определенности мира, поскольку это невозможно. Уже первые древнегреческие мыслители, мыслившие естественно, ни на кого не оглядываясь, столкнулись с этой неопределенностью единого сущего при попытке его объективного определения. Сущее извне неопределенно. Неопределенность есть тождество противоположных определений, отсутствие мысли: мир конечен и бесконечен, имеет начало во времени и не имеет, существует и не существует. С тождеством не нужно смешивать единство противоположных представлений, которое есть форма определенности, понимания. Индивид, ищущий определенность, замечает, что внешний мир есть его субъективное определение. Время существует для индивида, потому что он имеет память и помнит прошлые события. Ни определенности прошлого, ни определенности будущего нет нигде, но только в уме в форме образов памяти и представления. И настоящего нет, если оно не осознано, не стало представлением. Некорректно рассматривать сущее без определяющего его индивида, поскольку внешний мир есть субъективное определение, функция практики.

Если мир не может быть определен объективно, как определяются конечные вещи, то какую форму определения он имеет? Сущее определяется субъективно, в себе. Поскольку внешний индивиду мир есть сторона жизни, то определение мира есть определение жизни. Определенность жизни есть определенность индивида в себе, сознание. Отсюда следует, что предмет единого, всеобъемлющего познания есть жизнь, единое познание есть самопознание. Целое, подлежащее познанию, есть единство индивида и внешнего мира, практическое отношение, жизнь. Определенность предмета познания есть определенность явления. Явление есть разделение индивида и среды, действительная жизнь. Мир определен в себе, в форме сознания. Мир в форме сознания есть мир в себе, а внешнего сознанию ничего нет. Жизнь есть и субъект, и предмет познания. Мир в себе есть индивид в себе. Сущее, мир определяется в себе и для себя, разделяясь в себе. Внешний мир для индивида есть определенность его самого для себя, знание себя, своей жизни. Определенность есть невозможность практического полагания индивида, разделение его с миром и в себе, сознание. «Познание внешнего мира» есть в действительности познание индивидом своего отрицательного практического опыта, самопознание. Определяется в познании не внешний мир, но отношение действительной жизни относительно идеала. Определенность познания, о которой идет речь, есть сознание. Единая определенность имеет две стороны – объективную и субъективную, определенность чувственности и ума, явления и понимания. Разделение объективного и субъективного предметов, явления и умозрения есть разделение сознания, форма познания.

Познание есть остановленная жизнь, невозможность полагания, необходимость решения проблемы. Проблема познания может быть частной и всеобщей. Всеобщее познание есть решение всеобщего противоречия. Индивид обретает себя в полной мере, делая предметом познания все. Только делая предметом познания всю природу, стремясь к познанию всего сущего, индивид обретает и себя. В едином познании остановленная жизнь становится для себя предметом. Единое познание есть самопознание. Исходное состояние познания есть разделение индивида с благом, с внешним миром, неосуществленность желания. Разделение действительной жизни, явление осознается относительно воображаемого соединения, идеала, действительное зло – относительно воображаемого добра. Предмет познания есть противоречие идеала и действительной жизни. Цель познания – соединение с благом, благополучие, тождество идеи и жизни. Познание есть поиск пути практического осуществления идеи.

Человек познает свою несовершенную практику жизни, свое разделение с внешним миром. Цель познания – совершенство жизни, непротиворечивое соединение со средой. Несовершенная практика, отрицательный опыт полагания имеет форму явления. То, что называют «эмпирическим познанием» есть, по сути, практика, описание и классификация явлений, опытных фактов. Собственно познание есть понимание сущности, определение пути совершенной практики. Всеобщее, единое познание есть познание жизни, пути ее к совершенству. Решение проблемы жизни есть познание жизнью самой себя, самопознание.

Познание субъективно. Невозможно объективное, в прежнем понимании, познание предмета внешним ему субъектом, поскольку и нет таких субъекта и предмета. Познание возможно только как самопознание. Объективный предмет есть знание индивидом практической жизни как отношения себя с миром. Это объективное знание, предмет – в пределах субъективности сущего, в пределах субъекта. Невозможно объективное познание в прежнем понимании объективности. Объективный предмет познания есть субъективность. Иначе и не может быть, поскольку предмет познания есть знание. Знания нет, пока нет отношения практической жизни, отрицательного опыта, а совершенная жизнь не осознается. Нет знания – значит, нет и предмета. Знание есть предмет познания. При наивном понимании познания индивид есть субъект, а мир, с которым он вступает в отношение, есть предмет. Но в действительности жизнь, останавливаясь, принимает форму знания и становится субъектом и предметом самопознания в индивиде.

Явление, отношение практической жизни есть исходный материал познания. Осознание явления отрицательного опыта есть определение истинной сущности его, понимание идеала. Осознавая свой отрицательный опыт, индивид, жизнь в нем познает себя, свою идею. Индивид есть субъект познания в отношении к своему знанию, предмету познания. Познание происходит в форме осознания сущности, мышления. Жизнь разделяется в себе и обретает себя в форме знания себя. Жизнь определяется в себе, разделяясь на противоположные стороны. Противоположные стороны определенности есть явление действительного разделения и представление воображаемого соединения, идеал. Индивид, полагая себя и обретая предел, определяется в себе. Знание есть определенность жизни в себе, предмет познания. Не индивид есть субъект самопознания, но то, о чем знание, остановленная жизнь. Жизнь совершает в индивиде свой процесс познания. Субъективность познания есть объективный процесс. Самопознание совершается не произвольно, но вынужденно, необходимо. Индивид несвободен в познании – он хочет жить, но вынужден познавать. Самопознание есть состояние несоответствия и несвободы. Индивид имеет стремление к свободе, но оно направлено Вечным Отцом на познание. Идея жизни определена Вечным Отцом к поиску пути свободы.

Кажется, на первый взгляд, что человек познает вещи такими, какие они есть сами по себе, что он познает сами вещи, а не знание о них. Это воззрение присуще каждому индивиду, пока он не задумывается о познании. Познает индивид не вещь, но свое несовершенное соединение с ней, практическое отношение. Как он познает несовершенство? Индивид в себе есть идея совершенной жизни, бытия. Определенность идеи в форме представления есть идеал. Идея, по выражению Платона, как солнце, освещает несовершенство действительной жизни и определяет ее. Индивид в себе есть мера познания добра и зла. Человек, как говорит Протагор, есть мера познания всех вещей – соответствуют они идее вечной жизни или не соответствуют. Само существование внешнего тела и его свойства определяются в отношении, относительно наблюдателя. Человек познает мир собой, посредством себя, своего практического полагания – у него нет других средств познания. Индивид познает не то, какова вещь сама по себя, но какова она для него в практическом отношении, относительно его. Вещь сама по себе есть вещь вне познания. Когда вещь определена индивидом практически, тогда она становится предметом познания в форме отношения практики, явления. Вещь как предмет познания есть функция, произведение практического отношения, продукт взаимодействия. До отношения, до практического опыта никакой определенности быть не может – даже самой общей определенности существования. Целое как предмет познания не есть внешняя индивиду вещь, не есть внешний мир. Невозможен такой предмет познания, как внешняя вещь. Целое как предмет познания есть отношение индивида и внешнего мира, практика, жизнь. Единственный предмет познания есть практическая жизнь, определенная для себя и в самой себе, отношение. Нельзя, как обычно делается, смешивать предмет практики и предмет познания: в практическом потреблении предмет есть внешняя вещь, а в познании предмет есть практическое отношение. Знание имеет форму не вещи, но отношения.

Познание не есть созерцание стороннего наблюдателя, но оно есть обустройство окружающей среды по себе, устроение человека в мире. Человеку совсем не нужно знать, даже если бы это было возможно, что собой представляет мир сам по себе, но жизненно важно определить, что собой представляет мир для него, человека, что собой представляет мир в явлении, в практическом определении. Цель познания есть непротиворечивое соединение индивида с внешним миром, а это может быть достигнуто только путем определения мира посредством самого себя в практике. Познание начинается с отрицательного опыта жизни. Познание есть решение противоречия практической жизни. Осознается, становится предметом самопознания отрицательный опыт практического полагания. Совершенная практика не осознается. Сознание возникает в бессознательной прежде практике. Явление есть отношение вещи и индивида. Поэтому не вещь есть, или индивид есть, но есть отношение. Существование есть знающее себя отношение, явление. Познающая жизнь для себя не есть только явление своего несовершенства, но и понимание идеальной сущности. Осознание явления есть понимание его идеи, идеала. Жизнь знает себя не только в форме явления, но и в форме понимания идеала. В несовершенной практике постоянно совершается переход из состояния созерцания в состояние умозрения и обратно. Переход внимания из мира в себя и обратно есть процесс осознания сущности явления, осознания жизнью самой себя. Сознание есть единство явления и сущности, действительности и идеала.

Две основные темы всей книги – познание материи и идеи. Единое познание есть единство двух этих познаний. Единый предмет есть единство материи и идеи. Разделение это объясняется тем, что материя и идея, действительность и идеал, объективный и субъективный предметы есть стороны познающей жизни. Раздвоенность предмета познания есть раздвоенность познающей жизни, единство состояний чувственного созерцания и умозрения. Объективный и субъективный предметы этих состояний составляют единый предмет самопознания. Причина разделения материи и идеи как формы сознания есть несовершенство материальной жизни и необходимость в этом состоянии мышления как поиска пути свободы. Материя и идея, несовершенство действительной жизни и совершенство идеала могут быть поняты только вместе.

Часть 1

Человек как объективный предмет познания. Понятие материи

Введение.

Человек как предмет познания

Что такое человек? Усложняется техническая среда, окружающая человека, но прежде не были известны направление и цель этого развития. Сущность человека была неизвестной, он себя не знал, не был понят рационально. Почему прежде не было науки о человеке, о жизни? Не было мыслителей, видевших необходимость понимания человека, осознававших его как проблему, противоречие. Обобщающее, абстрактное мышление есть редкая способность и деятельность. Кроме того, чтобы понять сущность человека, мыслящему индивиду необходимо встать на точку зрения целостного, единого понимания материи. Это, по-видимому, недоступно простым смертным, поскольку никто из них не говорил еще о необходимости единства в понимании материи. Отсутствие до настоящего времени науки о жизни объясняется тем, что познание человека и жизни есть самопознание. Но обывательской благополучной толпе самопознание не присуще. Платон в диалоге «Государство» отмечает эту неспособность толпы к самопознанию. Только остановленная, несвободная жизнь имеет форму познания себя. Только в изгнании из жизни мыслящий взгляд становится всеобъемлющим. Только с высоты креста открывается единое понимание жизни. Чтобы видеть человека как проблему познания, нужно самому мыслителю быть проблемой. Быть проблемой для себя – значит быть неблагополучным, быть в себе противоречием.

Благополучный обыватель не знает такого предмета познания, как человеческая жизнь. Соединение индивида и среды прежде было только эмпирическим предметом художественной литературы, а до высоты теории исследование жизни не поднималось. Но закономерности жизни могут и должны быть выражены в общих, абстрактных понятиях. Данная работа есть первый в истории опыт теоретического исследования жизни, опыт науки о человеке. Наука о жизни, о человеке, как будет показано, есть единая, всеобъемлющая наука. Обыденное мнение состоит в том, что человек есть не животное, но необычное, надприродное существо. В толпе нет понимания, что такое человек и даже существует мнение о невозможности о нем науки. Наука определяет общее, закономерное, необходимое в различном и многообразном эмпирическом материале. Предметом познания не может быть необычное, чудесное, но общее во многом, однородное, обычное. Наука как рациональный подход к пониманию сущего начинается тогда, когда познающий индивид обретает способность увидеть своим умственным взором тождественное в различном, увидеть в многообразии материальных форм единый род.

Чем шире множество различных явлений, которые рассматривает мыслитель, тем полнее понимание их общей сущности. Глубина понимания явления прямо зависит от широты умственного взгляда. Широкому взгляду на вещи открыто то, что узкому взгляду недоступно. Нетрудно заметить, что для достижения предельной полноты понимания явлений необходимо рассматривать всеобъемлющий предмет. Всеобъемлющее познание есть дело мыслителя, метафизика, а не узких специалистов, деятелей частных наук. Понимание есть логическая связь явлений. Современная наука есть эмпирическое знание фактов без понимания их сущности. Поэтому она и не имеет формы единой, одной науки, но является таковой только по общему роду деятельности. Одной, общей науки никогда не было, но есть множество частных наук. Физика, безосновательно претендующая на роль науки обо всем, не является таковой. Современные науки не имеют теории, но есть собрание эмпирических фактов, описание явлений. Только понимание способно придать им единство и создать теорию жизни как единую науку о материи в многообразии ее форм.

Человек открывается с высоты единого понимания материи. Сущность человека становится понятной тогда, когда мыслитель, стремясь к пониманию, рассматривает всеобъемлющим умственным взглядом все сущее как однородное. Определение объективной сущности вещи есть определение рода. Для определения сущности вещи нужно рассматривать множество и определять его общий, единый род. Как известно, род и сущность человека есть организм. Но что есть организм? Чтобы понять родовую сущность организма, необходимо выходить за пределы биосферы и рассматривать более широкое множество явлений. Выходить за пределы биосферы – значит отождествлять биологические и физические явления. Такому единому взгляду препятствует существующее с давних пор в немыслящем мнении разделение «косной», «неживой» и «живой» материи. Материя не есть живая или неживая – это подразделение не имеет никакого рационального основания и есть предрассудок, простое обывательское мнение. Но проще в целях познания понимать всю материю как живую. Если вся материя однородна, то необходимо ее рассматривать как многообразие форм и уровней организации. Формы организации есть формы жизни. Если понято, что нет двух материй, но материя одна, то становится понятной необходимость единого воззрения в понимании биологических и физических явлений. С этой новой точки зрения организм и атом являются однородными явлениями разных уровней организации материи. Новое общее, родовое понятие, связывающее организм и атом – материальный элемент.

Сущность человека открывается в пределах единообразного понимания материи. Понять человека – значит понять материю, материальный мир. Но нельзя понять материю в многообразии ее форм, не стремясь к пониманию человека. Познание материи есть единство понимания человека и других материальных форм. Мыслитель исходит из того убеждения, что все однородно. Если бы не было однородности сущего, материи, то не было бы возможно познание. Человек однороден и единороден всем материальным формам. Единое понимание есть отождествление человека и других материальных форм. Если человек единороден миру, сущему, то он может понимать материальные формы посредством себя, поскольку нет другого средства для понимания. Человек может себя познавать с объективной стороны, в явлении, познавая другие материальные формы, и может познавать их с неведомой для внешнего наблюдателя субъективной их стороны, познавая свою субъективность, сознание. Зная самого себя в конкретной вещественной форме, можно судить более конкретно и о других формах материи, существующих для человека только абстрактно, таких как простейшие организмы, молекулы, атомы. Но тем самым и свое конкретное существование человек может понять во всеобщей, абстрактной форме. Видно, что единое познание есть понимание человека посредством других форм материи и понимание их посредством человека. Если понято, что человек единороден всему миру в многообразии материальных форм, то теперь он может быть понят посредством внешней материи, и ее саму он может понять более глубоко посредством самого себя, поскольку для себя он существует в конкретной форме. Прежняя наука не понимала ни человека, ни материю: если человек есть некое особенное, надприродное существо, то невозможно понять ни человека, ни другие материальные формы мира. Понять человека – значит отождествить его со всей материей, миром, природой: природа становится понятной посредством человека, человек становится понятен для себя посредством внешней природы. Человек единороден миру, но не есть в нем необычное, чудесное исключение.

Конкретное и абстрактное есть не только формы мысли, но и формы существования. Например, одноклеточный организм может быть мыслим как абстракция сложного, позвоночного организма. В процессе эволюции путем конкретизации функций относительно простой одноклеточный организм преобразовался в сложный позвоночный. Если не были бы реальными абстрактная и конкретная формы существования, то не было бы соответствующих форм мысли. Материя эволюционирует от абстрактных форм к конкретным, более развернутым в пространстве и времени. Эволюция есть развертывание из абстракции в конкретное. Конкретная форма материи есть проекция абстрактной формы в будущее. Нечто не может возникнуть из ничего. Возникновение новых форм должно быть понято как развитие, развертывание, усложнение предшествующих форм. Абстрактная форма, например атом, есть простая, одинарная. Конкретная форма, пусть это будет одноклеточный организм, есть сложная, множественная, состоящая из атомов. Сложная форма повторяет в своей абстрактной основе простую.

Другое препятствие в рациональном понимании человека есть наличие у него способности познания и отсутствие таковой у остальных видов биосферы. Человек отличается от других животных сознанием, мышлением. Сознание есть состояние познания, мышления. Человек есть, по преимуществу, мыслящий индивид. Но было бы ошибочно приписывать способность мышления в равной степени всем человеческим индивидам. До настоящего времени не было внятного объяснения сущности мышления и происхождения его, поскольку не было понимания сущности человека. Не понять человека, если думать, что познание, мышление есть его чудесная способность. Сознание нужно понять как всеобщую, родовую способность материи. Иное понимание сознания невозможно: нельзя понять возникновение мышления в бездушной материи. Также и нельзя понять наличие жизни в «мертвой», «косной» материи. Способности жизни и познания есть фундаментальные свойства материи. Материя есть жизнь. При ином подходе существование живой и мыслящей материи не может быть понято. Тьма бесполезных книг, наполняющих библиотеки, сохранила тщетные попытки их авторов объяснить, каким чудесным способом «мертвая» и «бездушная» материя становится живой и одушевленной, мыслящей.

Жизнь в ее сути есть способность материальных элементов сохраняться и умножаться, а познание есть способность их изменять свою форму существования, эволюционировать. Животные, весь мир организмов не познают и не нуждаются в познании, а человек познает. Как это можно объяснить? Обыденное мнение состоит в следующем: материя в своем развитии достигает высшего состояния, заключающегося в способности познания. На взгляд обывателя, животные виды есть примитивные, несовершенные формы жизни, а способность познания у человека есть признак высокоразвитости и совершенства. Этому взгляду противоречит тот факт, что «толпе не присуще быть мыслителем», по выражению Платона, но мышление, самопознание есть исключительная способность среди людей. Существует множество версий, предположений, но никто еще внятно не объяснил ни суть, ни происхождение познания. Способность познания становится понятной, если человек понят как несовершенная и поэтому эволюционирующая форма жизни. Самопознание есть состояние несовершенства и становление нового вида, эволюция. Человеку присуще познание, потому что он есть эволюционирующая форма жизни, устремленная в космос. Переход человека в космос будет означать возникновение новой материальной формы и окончание познания.

Индивид в себе есть активность, идея, потенция к полаганию себя вне себя. Материальный элемент может быть понят только как полагающий себя вне себя и тем самым умножающийся. Жизнь есть соединение индивида и среды. Среда есть внешняя индивиду сторона жизни. Чтобы удовлетворять свои потребности, индивид должен полагать себя вне себя, соединяться с предметами потребления, находящимися в среде. Жить – значит полагать себя, продолжаться в среду. Возможны противоположные формы жизни – соответствие индивида со средой, благополучие и несоответствие, неблагополучие. Формы жизни есть формы соединения индивида и среды. Индивид может составлять со средой одно, а может быть с ней в разделении. В состоянии соответствия полагание индивида принимается средой, которая есть тем самым его продолжение. Если соответствия нет, если полагание индивида не принимается средой, то состояние жизни есть скорее разделение, чем соединение.

Жизнь есть осуществление идеи в полагании. Невозможность полагания означает несовершенство жизни, неосуществленность идеи, состояние сознания. Беспредельная в своем полагании, совершенная жизнь не знает себя, но знает себя несовершенная жизнь. Совершенная жизнь есть бытие, а несовершенная – небытие, познание, мышление. Бытие есть тождество индивида в себе, бессознание. Небытие есть противоречие индивида в себе, расхождение идеала и действительности, самопознание. В индивиде, разделенном со средой, жизнь познает сама себя. Именно такие индивиды движут род человека по пути познания и развития. Состояние противоречия есть самопознание, а благополучная жизнь, тождество – потребление. Благополучные индивиды потребляют, в том числе и плоды познания, добытые мыслителями. Форму обществу, являющемуся в этом отношении материей, придает дух мыслителя, идеи, произведенные им. Общая жизнь изменяет тем самым свою форму, эволюционирует. Когда в мир приходят новые идеи, то в их свете прежний мир кажется ветхим и подлежащим обновлению.

Самопознание есть несовершенное, разделенное состояние жизни. Познание есть стремление от состояния противоречия к тождеству, от несовершенства к совершенству. Познание в обществе и истории имеет форму материальной эволюции. Познание, как и история человека есть временное, преходящее состояние. История и познание закончатся, человек станет совершенным космическим организмом и соединится, говоря метафорически, с Вечным своим Отцом. Быть совершенным – значит быть немыслящим, бессознательным существом. Но всегда делом самопознания заняты единицы, а большинство общества есть немыслящая, бессознательная материя. Сознание есть способность, имеющая степень выраженности. Индивид, как правило, более бессознателен, чем сознателен, более рефлекторно, привычно и бездумно живет, чем мыслью. Бессознание и сознание есть противоположность жизни рефлекторной, мирской, животной и жизни мыслящей, духовной, познающей.

Познание начинается с индивида. Познающие индивиды придают новую форму общей жизни. Для родовой, исторической жизни познание есть изменение ее формы, материальное развитие. Что есть познание для индивида? Познание как состояние жизни противоположно бытию. Познание есть разделение индивида с благом, невозможность полагания. Рай не есть географическое понятие, но состояние благополучной жизни. Изгнание из рая есть изгнание из общей жизни, разделение с миром. Изгнанный из жизни индивид только созерцает благо, но не присваивает практически. Но он стремится к благу, к признанию себя средой, стремится жить не созерцательно, но деятельно, жить полной жизнью и дышать полной грудью. Остановленная жизнь, самопознание есть единство состояний созерцательной практики и умозрения. Недоступное благо индивид созерцает в явлении и соединяется с ним в воображении, мысленно, понимая тем самым истинную сущность явления, идеал.

Жизнь есть организация индивидом материала окружающей среды, придание своей формы. Поглощение организмом материала среды, потребление и умножение его в половом полагании есть две стороны единого процесса жизни. Каждый материальный элемент при беспрепятственном умножении есть в возможности целый мир. Но они соперничают, конкурируют и ограничивают взаимно свои полагания в среду. Познание в этом свете может быть понято как состояние остановленной жизни, неосуществленность идеи и поиск в себе свободного пути полагания. Познание есть стремление от противоречия к тождеству, процесс решения противоречия, умственное отождествление идеала и действительности. Сначала решение проблемы происходит в уме, в мышлении, а окончательное преодоление противоречия происходит в практике. В практике преодолевается и проблема сознания как состояния разделенности, противоречия. Сознание есть разделенное, остановленное состояние жизни, когда полагание индивида невозможно, идеал и действительная жизнь разделены. Разделение индивида с благом есть разделение его в себе, сознание. Форма сознания есть единство противоположных представлений. Всеобщие стороны сознания есть идея и материя.

Мыслитель стремится в понимании к тождеству, но тождество есть недостижимый идеал для мышления. Разделение, противоречие есть необходимая форма сознания. Монизм как состояние познания недостижим, но с необходимостью форма сознания есть разделенность одного, дуализм. Единство противоположностей, дуализм есть состояние несовершенства и познания. Тождество, монизм есть состояние совершенства и бессознания. Достичь в мышлении состояния тождества – значит достичь безмыслия. Тождество мыслить невозможно, поскольку это есть состояние бессознания. Одно, не разделенное в себе, не может иметь определения. Когда мыслитель стремится к единой определенности, он открывает необходимую форму сознания. Разделяющееся на противоположности «единое» древнегреческих мыслителей есть необходимо осознанная ими всеобщая форма мысли. Состояние определенности, единое понятие есть различение одного и другого, единство сторон, двойственность, дуализм. Монизм достигается в конце эволюционного пути развития, когда практическая жизнь станет совершенной и бессознательной. Форма познающей жизни есть разделение созерцательной практики и умозрения, материи и идеи. В мышлении не преодолеть это разделение, но оно преодолевается в совершенной практике, в которой нет места мысли. Бытие есть тождество идеала и действительной жизни, идеи и материи. Мышление и чувственность, и предметы их, идея и материя есть разделение знающей себя жизни, форма сознания. Поэтому это разделение не преодолевается в состоянии познания, в сознательном, мыслящем состоянии, но углубляется и осознается при попытке его мысленного решения.

Жизнь есть материальный процесс. Материя постоянно возникает – иначе не объяснить ее существование. Материальные элементы обладают активностью, возникают и делятся. Материальные частицы возникают в каждой точке пространства, поэтому космологическая «теория взрыва» есть неудачное творение эмпирического ума. Гипотезы современной космологии порождены узостью мысли естествоиспытателей. Материя вечна. Материя есть процесс вечного возникновения, вечной жизни. Гораздо более реалистично представлять материю вечной, чем представлять ее чудесным образом возникшей в результате «взрыва». Грубость мысли эмпирического ума – представлять материю возникшей. Но материя возникает вечно – и это понимание многое объясняет. Только вечным возникновением могут быть объяснены и жизнь, и дух, сознание. Вечное возникновение есть процесс жизни. Жизнь есть процесс своего воспроизведения, поэтому это вечный по своей сути процесс. Невозможно обнаружить и представить начало жизни. Материальный элемент должен быть представляем как поглощающий материал среды и делящийся, умножающийся. Процесс жизни есть организация материала среды во множество элементов, возникновение новой среды. Элемент полагает вне себя свою форму. Поэтому организация материала есть придание ему формы.

Бытие не нуждается в познании. Форма познания есть остановленная жизнь, небытие. Когда полагание невозможно и жизнь не может продолжаться, она переходит в самопознание. Отождествляющая деятельность идеи принимает форму понимания, мышления. Процесс мышления есть воображаемое соединение с благом, представление идеала, поиск пути практического осуществления идеи. Истина, осуществление идеи достигается в практике. Истина мышления, понимание пути полагания опосредствует практическую истину жизни, которая есть состояние соответствия индивида и среды. Продукт самопознания есть новая форма полагания индивидом себя в среду. В социальной среде познание переходит на практический уровень: знание позволяет придавать материалу среды новую, соответствующую потребностям индивидов форму. Знание воплощается в новые формы жизни. Развивается отождествляющая, присваивающая способность индивидов, способ воспроизводства совершенствуется, эволюционирует род. Познание есть переход эволюционирующего вида на новый уровень организации, возникновение новой материальной формы.

В состоянии самопознания чувственное восприятие своего и внешних тел не бессознательно, как у совершенных животных, но осознанно. Индивид обычно не замечает, что он всегда находится в сменяющих друг друга состояниях чувственного восприятия и умозрения. Осознание есть переход из состояния чувственного восприятия в состояние умозрения. Без этого перехода, без противоположных состояний нет сознания. Самопознание есть чувственное созерцание явления недоступного блага и понимание его совершенной сущности, представление идеала. Жизнь несовершенна, а в себе индивид есть идея, идеал совершенства. Самопознание есть единство созерцательной практики и умственного осознания впечатлений. Суть умозрения в том, что в уме ограниченная практика осознается путем понимания совершенной ее формы, идеала. Мышление есть понимание несовершенства жизни и поиск пути к совершенству.

Форма сознания есть разделение чувственности и умозрения, материи и идеи. Выразители обыденного мнения называют это разделение «материей и сознанием». Это неверно, потому что материя есть предмет и сторона сознания. Материю нельзя противопоставлять сознанию. Вне сознания как состояния познающей жизни нет ничего, никакой «материи», но только бессознание. Материя есть состояние и предмет чувственности, определенность созерцания. Идея есть состояние и предмет умозрения, умственная определенность. Сознание есть единое состояние познающей жизни, единство чувственного созерцания и ума, материи и идеи. Невозможно преодолеть в мышлении разделение материи и идеи, поскольку оно есть форма мыслящего познания. Кроме представления, понятия всегда есть то, о чем это представление, понятие. Это разделение не преодолевается в процессе познания, в уме, в мышлении, но будет преодолено практически – тогда, когда закончится познание, когда произойдет практическое отождествление идеи и жизни, материи. Преодоление разделения чувственности и ума как формы самопознания, преодоление двойственности, дуализма есть преодоление сознания.

Материя и идея, знание и существование есть разные состояния познающей жизни, сознания. Уму свойственно стремление к обобщению представлений, сведению их к одному, общему роду. Но знание и существование не составляют общий род, обобщение их невозможно: нет общей жизни, общего сознания, кроме двух их сторон, созерцательной практики и умозрения. Общая жизнь есть бессознательная совершенная жизнь, не имеющая в себе разделения. Индивиду, углубившемуся в себя, может показаться, что все есть мышление. Но стоит выйти из этого состояния и перейти к созерцательной практике, как становится понятно, что мышление не есть все. Разделение этих состояний есть форма познающей жизни, сознания. Состояние познания есть разделение тождества бессознания, единство знания и существования, умозрения и созерцания. Идеал и конечная цель ума – сведение многого к одному, тождеству. Но тождество есть состояние бессознания, безмыслия, достигаемое не в мышлении, но практически. Мышление потому и есть, что практическая жизнь остановлена и не соответствует идеалу.

Знание себя есть сохраненное в памяти событие, состояние «в себе». Отрицательный опыт продолжается в индивиде в форме переживания. Прошедшее событие, неудовлетворенное желание сохраняется в памяти в форме нерешенной проблемы. Событие сохраняется, потому что идея не осуществляется, индивид не переходит в будущее состояние, но остается в прошлом. Самопознание есть состояние остановленной жизни – прошлое состояние продолжается, а будущее не наступило. Самопознание есть состояние остановленного времени жизни и поиск пути ее продолжения. Настоящее время есть разрыв непрерывной временной связи, разделение прошлого и будущего времен. Прошлое состояние не проходит, не сменяется будущим, но остается настоящим, которое есть, тем самым, продолженное, длительное прошлое. Настоящее состояние индивида есть продолжающееся, не переходящее в будущее, прошлое. Познание есть разрыв в вечности, знание прошлого и предполагание будущего. Цель познания есть восстановление непрерывности времени, возвращение в вечность.

Человек прежде не был предметом рационального познания. Но рациональность не есть единственная форма знания. В книге показано совпадение рационального и религиозного понимания человека. В свете рационального понимания человека стало возможно разумное понимание христианского учения. На протяжении всей истории человек стремился к пониманию себя и своей жизни. Рациональному пониманию исторически предшествует образная, метафорическая форма понимания, выраженная в мифах, сказаниях и преданиях разных народов, в религиозных учениях. Наиболее полно понимание человеком себя и истории осуществилось в христианском учении, создававшемся мыслью многих индивидов на протяжении тысячелетий. По этому учению, человек в доисторическое время жил благополучной жизнью в доме Отца своего Вечного, в раю. Человек в то время не познавал еще, поскольку не нуждался в познании, но только жил, потреблял. Такая жизнь – не познающая, но только потребляющая, есть жизнь совершенного, находящегося в соответствии со своей средой, животного. Такой жизнью живут и все остальные виды организмов. Потом человек был изгнан из рая, из вечности, стал смертным и стал жить трудной и познающей жизнью. С этого времени началась история человека как несовершенного и поэтому познающего и эволюционирующего животного вида. Если вдумчиво подойти к материалу библейского мифа об изгнании, то можно легко понять логическую некорректность, содержащуюся в нем. Если жизнь благополучна, то в ней нет места познанию, но она есть только потребление. Только после изгнания из рая начинается познание как состояние, когда индивид обретает плоды дерева познания. Дерево жизни остается в раю, а за пределом рая, на краю земли есть только дерево познания. Следуя мифу, человек стал познавать, питать себя плодами дерева познания и поэтому был изгнан. Но такая связь событий не поддается разумному пониманию, бессмысленна. Имеет смысл противоположная последовательность событий – человек был изгнан из жизни вечной, стал неблагополучным, непотребляющим и поэтому стал познавать. Почему человек был изгнан из рая и что такое есть изгнание из рая – это станет понятно в дальнейшем. Видно, что библейский миф об изгнании, несмотря на логическую неточность, в нем содержащуюся, согласуется с рациональным пониманием человека: человек есть разделенное с миром, изгнанное из вечной жизни существо.

Если главное событие Ветхого Завета есть изгнание человека из вечности и принуждение его к познанию, то Новый Завет рассказывает о возведении Сына Божьего на крест, телесной его смерти на кресте и воскрешении в форме духа. Дух есть способность самопознания, обретаемая на кресте, способность мышления. Новый Завет продолжает мысль о человеке, начатую в Ветхом Завете. Человек был изгнан из дома Вечного Отца, утратил вечность и стал познающим существом. Но как происходит познание – об этом не говорится в Ветхом Завете. И в Новом Завете допущена перестановка событий. Эта перестановка делает изложение чудесным, лишает его логического, рационального смысла. Если мыслить рационально, то все индивиды есть дети Отца своего Вечного. Много таких детей Божиих, которые не изгнаны, но живут обок с Вечным Отцом своим, живут благополучной жизнью в раю. Отец-Создатель их питает, и они блаженствуют. Эти индивиды не задают вопроса о смысле жизни, в них нет мысли жизни о себе самой. Несоответствие Нового Завета в том, что сначала Христос проповедует, а потом возводится на крест. Но сначала должен быть крест, на котором индивид страдает и мыслит, рождается духовно. Дух познания рождается на кресте. Без креста нет духа, а без духовности, без света понимания не может быть проповеди. Изгнанный из жизни и разделенный с Отцом злополучный индивид возводится на крест своего страдания. На кресте Сын Божий умирает для мирской жизни и рождается мыслителем. Жизнь на кресте есть духовная жизнь, самопознание. Индивид не рождается с готовым духом – рождение к познанию происходит в отроческом возрасте. Дух самопознания обретается на кресте. Возвысившись духом, Сын Божий идет со своей проповедью, учением о божественной природе человека в мир. Жизнь и познавательная деятельность Сына Божьего осуществляется в следующей последовательности: сначала неблагополучная жизнь и возведение на крест, затем духовное рождение на кресте, познающая жизнь и последующая проповедь. С креста Сын Божий открывает людям знание о пути вечной жизни. Но в Новом Завете сначала происходит рождение духа вместе с телом, потом проповедь и крест. Никакого рационального смысла в последовательности этих событиях нет. Правда в том, что великий Сын Божий рождается на кресте. Духовное рождение происходит в реальном страдании, а не чудесным образом. Дух возвышается в том, кто не живет, но только мечтает о жизни, кто, проклиная свой удел, корчится на кресте, не имея возможности жить благополучно. Удел того, кто изгнан из вечности, есть созерцание жизни с креста и понимание ее идеи, познание.

Вечный Отец посылает Сына своего на крест. На кресте Сын умирает телом и рождается духом. На кресте нельзя жить телесной жизнью, но только духовной. Жизнь телом и жизнь духом, самопознание есть противоположные, несовместимые формы жизни. Жизнь телом и жизнь духом есть бытие и небытие, познание. Умереть телом – значит не жить мирской, потребляющей, животной жизнью. Жить духовно – значит не жить, не полагать себя, но только знать о жизни, познавая ее идею, мыслить. На кресте индивид рождается к познанию, становится великим Сыном Божиим, мыслителем. Величие его – в великом труде духа, в деятельности познания. Изгнанный из мира Сын Божий производит знание. Плод познающей жизни, знание есть формообразующее начало, идея. Знание придает форму общественной деятельности индивидов и определяет путь их к будущей вечной жизни. Христианское учение говорит о том, что в конце истории человек должен вновь соединиться с Вечным своим Отцом. Человек, закончивший путь своего развития, должен отождествиться с внешним миром и утратить себя для себя. Познание завершится, человек станет совершенным космическим организмом, возвратится в рай, к Вечному Отцу. Снова состоянием человека станет бытие, но не познание.

Объективное познание есть единство конкретного и абстрактного познаний. Человек знает себя конкретно. Мыслитель переносит это знание в абстрактной форме на понимание материи других уровней и вообще материи. Атом и простой организм абстрактны для человека, поскольку он имеет только общее, схематичное знание о них. Но он знает материальный элемент в конкретной форме, поскольку знает самого себя. Умея абстрагировать, рассматривать конкретное в абстрактной форме, можно понять более конкретно элементы тех уровней, о которых есть только общее знание. Человек познает себя абстрактно посредством других форм материи и познает другие материальные формы конкретно посредством себя. Единое знание есть единство знания в конкретной и абстрактной формах. Конкретный материал не понять без абстрактной его формы, абстрактное знание не понять без конкретного. Конкретное и абстрактное есть не только формы мышления, но и формы материи: материя эволюционирует от абстрактных форм к более конкретным, детализированным, развернутым. Будущее – проекция прошлого. Простые, абстрактные формы проецируются в сложные, конкретные. Пространство форм проецируется в будущее.

Окончание детства. Первый вопрос

Познание начинается с вопросов, которые индивид задает себе, с недоумения. Без вопросов нет познания. Почему индивид задает вопросы и начинает мыслить? Мыслить – искать смысл. Все начинается с человеческого поиска смысла. Задавать вопрос – значит быть вопросом, проблемой. Смысл – в вечности, в соединении с Вечным Отцом, с которым индивид в разделении. Другого смысла индивидуальная жизнь не имеет. И задает этот вопрос индивид, разделенный с вечной и бесконечной жизнью. Индивиды, сущие в раю, вопрос этот не задают. Жизнь в изгнании начинается с вопроса о смысле жизни. Вопрос, состояние разделения есть начало мысли. С вопроса начинается мысленный поиск пути соединения разделенных сторон неблагополучной жизни. Индивид осознает себя конечным и преходящим индивидуальным телом в вечном и бесконечном мире, разделенным с вечной жизнью. Быть разделенным – природа сознания. Индивид, тождественный со своим окружением, не знает себя. В состоянии тождества индивид включен в мир, а в состоянии разделения исключен из него. Исключенный из мира, исключен и из жизни, поскольку жизнь есть соединение с миром. Существование индивида исключенным из мира есть мыслящая жизнь, самопознание. Индивид в этом состоянии есть в себе, в уме, в представлении весь мир. Такова природа жизни, что она, обретая препятствие своему полаганию себя вне себя, переходит в другое измерение. Когда жизнь останавливается, начинается мышление. Мышлением движет любовь к жизни, желание жить. Небытию духовной жизни, мышления противоположно совершенство практической жизни, бытие. Мышлению, действительному состоянию изгнания противоположна идеальная жизнь в раю, не нуждающаяся в познании.

Окончание дня есть окончание части жизни. В конце дня бывает иногда сожаление о том, что день закончился, и о жизни думается, что и она также закончится. День есть подобие жизни. В тот вечер, когда мать уже позвала домой, он, провожая взглядом заходящее солнце, в первый раз подумал, что и жизнь его также пройдет, как прошел этот летний день. Детство уходило, заканчивалась беззаботная жизнь. Утрачивались спокойствие и бестревожность, чаще приходила тоска. Дети не знают преходящести жизни, не понимают смерти. Не зная смерти, они и живут, и чувствуют себя так, как будто они вечны. Можно сказать, что жизнеощущение ребенка есть ощущение вечной жизни. Детство есть пора райской жизни индивида вместе с Отцом своим Вечным, когда смерти еще нет в мире и нет поэтому знания о ней. Индивид до изгнания из вечности не знает смерти. Он обретает знание о смерти, утрачивая вечную жизнь, становясь временным, преходящим. Знает о смерти тот, кто обрел себя изгнанным из вечности, стал временным. Остановленная жизнь знает свою преходящесть и познает путь вечности.

Жизнь в райском саду есть потребление плодов дерева жизни. Об этом дереве сказано в мифе: «и дерево жизни посреди рая» (Быт. 2, 9). Познания в раю нет и не может быть, потому что райская жизнь тождественна в себе, в ней нет разделения, нет противоречия. Отсюда следует, что дерево познания в райском саду не имеет никакого смысла – его там быть не может. Поэтому в тексте библейского мифа после фразы «и дерево жизни посреди рая», добавление «и дерево познания добра и зла» выглядит бессмысленным. Рай есть место жизни, но не познания. Познание происходит за пределами рая, на дальней окраине жизни. Древо познания возвышается не в райском саду, но в пустынной местности, на краю земли. Детское и, шире рассматривая, райское познание есть бессознательное чувственно-практическое научение жизни, общее всем животным. Оно достаточно для благополучной и непротиворечивой в себе райской жизни. Но познание добра и зла есть состояние утратившей свой смысл неблагополучной, остановленной жизни, задумавшейся о том, зачем она, и стремящейся к истине, идеалу. Жизнь в поиске своего смысла и в стремлении к истине, совершенству есть самопознание. Поскольку кроме самой себя для жизни ничего нет, то самопознание есть всеобъемлющее, единое познание. В раю нет такого познания и не может быть, но рай есть место непротиворечивой в себе, благополучной жизни. В раю не спрашивают, зачем жизнь. Райский житель не знает зла, ибо его жизнь есть потребление блага. Не зная зла, он не знает и добра. Только утрата добра позволяет его осознать. «Что имеем – не храним, потерявши – плачем». Только в состоянии зла индивид ценит и осознает утраченное благо. Только утрачивая вечную жизнь и обретая жизнь преходящую, индивид познает добро и зло, осознает утрату и обретение, идеал и действительность. Житель рая, обыватель не понимает вопроса о смысле жизни, потому что живет совершенной, истинной жизнью, исключающей мышление. В раю на зеленом лугу, под голубым небом пасутся овцы. Полнота бытия в доме Отца есть питание и размножение.

Детство переходит во взрослую жизнь. Взрослый индивид есть индивид определенного пола. Переход от детства к половой зрелости называют переходным возрастом, который, по сути своей, есть становление ребенка молодым мужчиной. Индивид в пору перехода – подросток, отрок. Становление ребенка юношей происходит в период между двенадцатью и четырнадцатью годами. В двенадцать лет индивид еще ребенок, а в четырнадцать – молодой мужчина. Но в душе он остается отроком, поскольку не живет еще жизнью мужчины. Девицы и молодые женщины смотрят в его сторону и тем очень смущают. В эти годы полового становления происходит переход к новой, с новыми радостями, жизни или, при неумении жить, изгнание из жизни. В это время определяется, какой жизнью будет жить индивид все последующие годы – несчастливой мыслящей, духовной или счастливой потребляющей, мирской, животной. Для одних, счастливых, взросление есть непротиворечивое продолжение детства, для другого это время есть изгнание из жизни, ее прекращение. Судьба в наибольшей мере определяется в это время. Истоки духа – в уходящем в свете заката детстве и невозможности продолжения жизни.

Подросток спрашивает у матери: «Зачем живут люди?». Почему был задан этот вопрос? Какое состояние жизни он выражал? Если раньше, в период детской жизни, ребенок к чему-то стремился, чему-то радовался, то теперь, когда прежняя жизнь закончилась, а новая не наступила, когда время остановилось, он не знает, зачем он, зачем его жизнь. В его жизни не стало того, к чему нужно стремиться, чему можно радоваться. Наверное, он бы не задумался о смысле, если бы жизнь его благополучно продолжилась, как она продолжается у большинства индивидов. В отроке произошла перемена, связанная со взрослением, и он стал другим. Повзрослевшему индивиду нужна другая среда, другая жизнь. Прежняя среда детства уже не соответствовала ему, он вырос из нее. Его тревожила неизвестность предстоящей жизни. Нужно было осваивать новую среду и новую жизнь. В это время, когда он вырос из своего детства, а новая жизнь не наступила, и был задан вопрос о жизни – зачем она, для чего.

Он не знает, для чего он живет. Он только что покинул рай, мир своего детства. Он словно путник в начале нового пути, когда он еще не обрел себе новой среды и новой жизни. Словно он из сказочного и доброго мира вышел в мир жестокий и злой. В течение многих лет после окончания детства он сожалел о том, что в мире отсутствует сказка. В этом сумрачном, безрадостном мире люди умирают, и он видел, как останки их уносили на кладбище. Для него было открытием, потрясшим его, то, что жизнь индивидов проходит, что они умирают. В этом тоскливом мире он открыл для себя преходящесть в непреходящем мире, в вечности. От людей остаются в вечность только памятники на их могилах. «Зачем жил человек?» – спрашивал он, стоя у могилы и читая даты рождения и смерти. Ему думалось, что кроме могильного холмика от индивида должно еще что-то оставаться и переходить в вечность, иначе он жил напрасно. В душе его было неприятие такой судьбы индивида, неприятие смертности и, вместе, убеждение в том, что после смерти индивида должны оставаться плоды его дел, его труда, чтобы помнили его люди. С тех отроческих лет, когда он осознал смерть, в нем жило убеждение, что памятник индивиду есть его дела, рукотворные или нерукотворные, остающиеся после него. Конечно, он был еще отроком, подростком. Он был выросшим, но не повзрослевшим. Он не знал и в шестнадцать лет, что юноша должен соединить свою судьбу с девушкой и оставить детей после себя. Он не думал в то время, не зная половой жизни, что вечность индивида – в его потомстве, что умерший индивид остается жить в своих детях. Дети, потомство есть лучший памятник индивиду. Он не знал этого и меньше всего думал об этом, когда задумывался в 12—13 лет, для чего живут люди. Единственный смысл жизни с тех отроческих лет он видел в том, чтобы жизнь прожить не зря, но оставить в вечность плоды своих дел, чтобы не спрашивал строгий отрок, стоя у его могилы – зачем человек жил.

Прежние радости жизни отошли в прошлое, а новых радостей он не знает и не предполагает даже. Жизнь не имеет смысла, если нет в ней чувственной радости, нет цели, влечения и удовлетворения. Подростку кажется, ибо он судит по себе, его мироощущение субъективно, что и другие люди не имеют никакой радости от жизни и также томятся от чувства бессмысленности. Ему жаль людей, кажутся тщетными их заботы и труды. Если в жизни нет чувственной радости, то она бессмысленна в своем самоощущении. Противоречие в том, что телом индивид становится мужчиной, но не живет соответствующей жизнью. Его исход из детства стал изгнанием из рая. Он не смог войти в новую, волнующую, притягивающую к себе взрослую жизнь. Окончание детства стало окончанием жизни. Жизнь стала невозможной и перешла в мышление. Осознание смертности человека, преходящести индивидуальной жизни с необходимостью приводит к вопросу о смысле жизни. Вопрос о смысле есть вопрос о пути продолжения жизни в вечность. Мышление и бытие несовместимы – жизнь неблагополучна, если она начинается с недоумения, с вопроса «зачем». Вопрос о своем смысле задает жизнь, которая остановилась и не может продолжаться. О смысле спрашивает бессмысленная, неблагополучная жизнь. Детская жизнь закончилось, но ей не пришла на смену другая жизнь. Не было других радостей и другого наполнения жизни, не было общения со сверстниками. Другие подростки играли с девицами, а он не был способен на такое поведение. С первых лет школьной учебы не мог смотреть на привлекательных сверстниц – они как будто ослепляли его своей красотой.

Жизнь стала пустой, ничем, соответствующим возрасту, не наполненной, безрадостной. Половая зрелость наступила раньше, чем у других подростков, бывших даже старше его. Он, бывший в классе меньше всех, в течение зимы обогнал по росту многих одноклассников. Внешне стал юношей, молодым мужчиной. Смущали взгляды девушек, насмешки ребят, отстающих в половом взрослении, остающихся еще детьми. Чувствовал себя очень неловко, стеснялся своего изменившегося голоса и внимания к себе. Результатом этой перемены стало отставание в учении. Вместо радостей этого возраста началась мучительная, похожая на пытку, жизнь. Стеснялся своего внешнего вида, своего лица. Навыков общения не было, общаться со сверстниками не умел, никогда не знал, о чем нужно говорить с другими. Все свободное от учебных занятий время отсиживался дома. Томился от безделья, не знал, чем заняться. Бестолково, бесплодно проходило время. К учению ни способностей, ни интереса не имел. Единственной радостью было чтение. Испытывал страх, неловкость, скованность, стесненность среди людей, в частности, среди сверстников. Измученный, с головной болью возвращался домой. Остро чувствовалась и осознавалась несвобода. Думалось, что и в заточении можно чувствовать себя свободней, чем на такой свободе, когда все стесняет и чувствуешь себя скованно и неловко. Хотелось жить нормальной, естественной жизнью в соответствии с потребностями и наклонностями своего возраста, но невозможно это было. Хотелось в те ранние годы жить свободно, чувствовать себя в среде естественно, непринужденно, быть в ней, как у себя дома. Приходил на ум образ рыбы, живущей в своей родной среде, в воде. Хотелось чувствовать себя в общественной среде так же свободно и естественно, как рыба чувствует себя в воде, но он чувствовал себя выброшенным из океана жизни на берег. Хотелось соответствия со средой, признания. Думалось, что нужно как-то измениться, стать таким же, как все, но не знал, как измениться, что делать. Это, конечно, была трагедия: быть молодым и не жить, не уметь жить соответствующей этому возрасту жизнью. Жизни не было, но было изгнание и начинающееся познание в мышлении.

Переживания тех лет, ставших уже далекими, трудно вспомнить в подробностях. Окончание детства было окончанием жизни, поскольку не было ее продолжения. Окончание детства, чтобы жизнь не останавливалась и не переходила в самопознание, должно быть началом новой жизни. Но новая жизнь не началась. В мир вошла смерть, и он потерял очарование рая, стал безрадостным. Часто была слышна в отдалении тоскливая музыка похорон – в то время похоронное шествие по городским улицам сопровождалось траурной музыкой. Самая главная перемена в сознании, связанная с окончанием вместе с детством и жизни, есть осознание смертности и утраты вечности, начало мышления. Не случайно осознание преходящести жизни, самопознание совпадает по времени с окончанием детства: детство не продолжилось новой жизнью, но она остановилась. Осознание обретенной преходящести и утраченной вечности есть одно понятие, форма самосознания. Настроение отрока в это время сумрачное, безрадостное, тревожное. Он изгонялся в мир, в котором его ждала трудная жизнь в поиске своего смысла, дела для вечности.

Остановленная жизнь переходит в форму самопознания. Изгнаннику из рая предстоит трудная жизнь, познание добра и зла, поиск смысла. Изгнание есть жизнь на кресте – именно крест есть дерево познания. В раю остались те, кто играли с девицами под деревом жизни и соблазняли их его плодами. Они непротиворечиво вошли во взрослую жизнь. Ева со своим змеем, соблазнившим ее, даже не заметили окончание своего детства – оно незаметно перешло в половую жизнь. Человек был изгнан из рая и принужден к познанию не за свою провинность. Но от вечности повелось такое распределение, что одни грешат, а другие страдают и возводятся на крест, одни живут, а другие познают добро и зло. Люди своей непомерной жизнерадостностью, своей жизненностью изгоняют из жизни тех, кто не так жизнерадостен, не так активен. Счастье одних – за счет несчастья других, всем поровну не бывает. Избранного сына Вечный его Отец изгоняет из рая, чтобы он познавал жизнь, ибо если все будут жить счастливо и блаженно, то кто будет творить вместе с Отцом новое небо и новую землю?

Он уходил из рая один – уходил, чтобы жить «со скорбью» (Быт 3,17). Ева со своим змеем осталась в раю потреблять плоды дерева жизни. Ева – это юная дева, красота, жизнь. Изгнанник, так влекущийся к девичьей красоте, обречен на жизнь без нее. Всегда человеческое общество делилось на центр и окраину. Можно и нужно рассматривать рай как центр жизни, а место изгнания – как окраину, край жизни. Жизнь есть потребление. Блага стекаются в центр, где и присваиваются способными индивидами. На окраине живут трудной жизнью, присвоение там затруднено. Девы устремляются в центр, где их красота потребляется благополучными индивидами. От века способные индивиды делили благо и красоту в том числе, но духовное развитие совершается от вечности неблагополучными мужчинами, для которых потребление красоты недоступно. Райская жизнь есть, по сути своей, благополучная, совершенная, истинная жизнь. О смысле жизни здесь вопроса не задают и к истине, соответствию не стремятся. Зла не имеют, поэтому и добра не знают. Как говорится, от добра не ищут добра. Отрок, изгнанный из вечности, вынужден жить другой жизнью. Господь Бог, изгоняя человека из рая, говорит о скудной, убогой и скорбной жизни, которая ждет изгнанника. Бог говорит о жизни без плодов дерева жизни, о жизни без смысла.

Все, приходящие в мир, приходят, чтобы жить. Все приходят жить, но не познавать. И он хотел жить, присваивать плоды дерева жизни. Но изгнан был из рая, из жизни и принужден к познанию. Оставшиеся в раю срывали плоды дерева жизни, брали даром цветущую красоту юных дев, а он был принужден к познанию добра и зла. Изгнаннику доступны только плоды дерева познания. Дерево познания возвышается вне рая, вне жизни и есть, по сути, дерево смерти. Бог сказал об этом дереве: «не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт.2,17). Жизнь за пределами рая, вне вечной жизни есть сущее небытие, познание. Есть только жизнь. Бытие и небытие, жизнь и смерть есть противоположные возможные формы жизни. Смерть, сущее небытие есть состояние остановленной жизни. Бытие и небытие есть потребление и познание, жизнь мирская и жизнь мыслящая. Индивид, обретающий плоды познания, есть умерший для мира. Бог не обманывает, когда говорит, что обретающий плоды дерева познания «смертью умрет». Только не познание есть причина прекращения жизни, но наоборот, прекращение жизни есть причина познания. Мышление есть жизнь в другом измерении, жизнь в себе, в уме, но не практическая жизнь во внешнем пространстве. Для внешнего мира, для жизни молодых жизнерадостных тел индивид, живущий в себе, умер, его нет в мире. Про изгнанника можно сказать, что он ушел из жизни, чтобы жить духом, познавать. Индивид, уходя от мира в себя, уходит в другое измерение жизни. Мышление, самопознание есть единственная реальная потусторонняя жизнь. Представление обывателей о потусторонней жизни как «загробной», наступающей после физической смерти индивида, есть беспочвенная фантазия. Бытие и небытие есть райская жизнь и жизнь на краю земли, в изгнании. Бытие и небытие есть и различные состояния психики: бытие есть рефлекторное потребление, бессознание, а небытие есть познающая жизнь, мышление. Бытие и небытие как противоположные формы жизни не могут сочетаться в одной жизни. Но познающий индивид знает и свою действительную жизнь как небытие, и знает бытие как свой идеал. Только индивид, живущий совершенной жизнью, не знает ни бытия, ни небытия, ни идеала, ни действительности.

Ребенок спрашивает своих родителей: «Зачем они, мать и отец, ходят каждый день на работу?» «Чтобы зарабатывать на жизнь, чтобы жить» – отвечают ему родители его. Ребенок был удовлетворен таким ответом, ведь он не знал еще, что жизнь проходит. Теперь, когда детство прошло и отрок понял, что и жизнь проходит, понял, что индивид смертен, все действия людей стали казаться бессмысленными, их усилия, труды стали казаться тщетными. Оттого и жаль людей. Отрок, знающий преходящесть и вечность, знающий смертность людей, спрашивает: «Зачем живут люди?». В преходящести смысла нет, смысл – в вечности. И в самом деле, для чего преходящее, для чего существует то, что заканчивается? Предыдущее для последующего, а то – в свою очередь для последующего и так выходит, что преходящее, можно сказать, служит вечному сущему, служит вечности. Преходящее событие есть материя вечности. Только о вечном не задают вопроса «зачем», только вечное есть сущее для себя, а преходящее – для последующего и, в конечном итоге, для вечности. Имеет смысл только вечная жизнь, а жизнь преходящая бессмысленна. Вечная жизнь есть и беспредельная жизнь, а преходящая жизнь имеет предел. Преходящая жизнь есть определенная, ограниченная жизнь. Предел преходящей жизни положен изгнанием из рая и «пламенным мечом обращающимся, чтобы охранять путь к дереву жизни». Смысл преходящего события – в вечности, определяется вечностью. Преходящее сущее имеет смысл, если оно служит вечности. Иначе, если преходящее существует только для себя, если не переходит в какой-нибудь форме в вечность, оно бессмысленно.

«Зачем жизнь» есть первый вопрос самопознания. Прежде тождественная в себе, жизнь разделилась на две стороны, идеальную и действительную, и стала искать отождествления. Отрок обрел себя смертным индивидом в, ставшем чуждым, вечном мире. Разделение жизни, прежде тождественной в себе, есть возникновение сознания, начало самопознания. Отрок изгоняется Отцом Всеобщим из вечности и должен найти свой путь в жизнь. Индивид осознает себя изгнанным и утратившим вечную жизнь уже будучи разделенным с Вечным Отцом. Пробудившееся сознание есть осознание изгнания из жизни вечной, утраты Вечного Отца. Изгнанник стал спрашивать: «Зачем преходящая жизнь?», стал искать путь вечной жизни. В изгнании он осознает, что имеет смысл только жизнь для вечности, служение вечности. Искать смысл своей жизни, ответ на вопрос «зачем жизнь» – значит искать путь в вечную жизнь, путь возвращения к Вечному Отцу. Каждый индивид есть, по природе своей, деятельное полагание себя в вечность. Остающиеся в раю, живущие благополучной половой жизнью размножаются и достигают тем самым вечности. Ему, изгнаннику из жизни, был недоступен этот путь. Ему нужно было искать свой путь в вечность, искать – зачем он, искать свое наполнение жизни, отвечать своей жизнью на вопрос «зачем жизнь». В нем рождался дух познания, возникало стремление к пониманию, но отрок в то время – в пору весны своей юношеской и весенних гроз еще не сознавал этого.

Жизнь есть полагание себя в вечность. Если индивиду недоступен путь жизни, то он вступает на путь познания. Кто не может жить, тот размышляет о жизни и деятельностью познания вносит свой вклад в вечную жизнь, живет для вечности. Вопрос «зачем живут люди, если они умирают» есть осознание отроком своего прехождения в вечности, осознание того, что преходящая жизнь имеет смысл, если она утверждает вечность. Это вопрос о своем назначении, смысле, о том, зачем он в мире, вечном и бесконечном. Жить нужно не бездумно, но целеустремленно, не развлекаясь, но трудясь. Ему и не удалось бы жить бездумно: жизнь в изгнании подчинена одной цели – возвращению в жизнь. Смысл имеет та преходящая жизнь, которая устремлена в вечность. Смысл имеет только вечная жизнь, но не преходящая, не временная. У человека должно быть дело для вечности. Отроку думалось, что не зря жили люди, оставившие для вечности плоды своего труда – творцы, исследователи природы, мыслители.

Смысл – мысль, понимание, понятие. «Смысл жизни» означает то же, что мысль о жизни, понятие, истина жизни. Индивид, задающий вопрос о смысле жизни, думает о совершенной, истинной жизни. Вопрос этот означает состояние недоумения, непонимания и начало мышления о жизни. Имеющее смысл – то, что может быть понято, отождествлено. Один из смыслов «понятного» – приемлемое, приятное. «Понять» в этом значении – значит «принять». Не имеет понимания, смысла зло, приносящее страдание, неприятное, как то, что не может быть принято. Зло как состояние неблагополучной жизни не имеет смысла, оправдания, понимания. Страдание и неудовлетворенность есть состояние непонимания, недоумения. Неблагополучный индивид не имеет радости удовлетворения желания, соединения с благом. Изгнанник из жизни страдает, потеряв привычную, соответствующую ему среду жизни. Он не может принять среду, которая ему противоречит, с которой нет соединения. Противоречие есть состояние непонимания, недоумения и вопроса жизни о себе, о своем смысле, вопроса «зачем». Состояние противоречия есть жизнь в форме вопроса, мысли жизни о самой себе. Каким-то образом природа индивида определяет возникновение мышления, если жизнь его неблагополучна. Нужно понять природу самопознания, переход жизни в форму мышления.

Индивид, по природе своей, должен к чему-то стремиться. Стремление есть действительное движение к предмету влечения, к вещи, состоянию. Осуществленное стремление заканчивается состоянием удовлетворенности и покоя. Жизнь есть соединение с необходимыми предметами среды, потребление. Остановленная жизнь не имеет возможности осуществления идеи, желания, влечения и не имеет состояния удовлетворенности. Индивид переживает в себе свое разделение со средой, с благом. Невозможность практики, разделение индивида с благом есть единство состояний чувственного созерцания и умозрения, форма самопознания. Мышление имеет форму переживания своего отрицательного практического опыта и мечты о благополучной, совершенной жизни. Мышление вначале оперирует образами, метафорами, а позднее и понятиями.

Неудовлетворенная жизнь задает вопрос «зачем жизнь» о смысле самой себя. Необходимо понять, почему возникает этот вопрос. Для понимания необходимо сравнить состояния благополучия и неблагополучия. Благополучие есть покой и удовлетворенность. Неблагополучие – беспокойство и недовольство собой. В потреблении беспокойство желания погашается. Отсутствие потребления, неудовлетворенность есть разделение желания и осуществления. Желание есть, а осуществления нет. Желание длится и принимает форму постоянного существования. Желание не имеет в совершенной жизни существования, но это незаметный идеальный момент, не имеющий длительности. То, что не осуществлено практически, материально, то осуществляется как мечта, представление идеала. Неосуществленное желание имеет форму представления, мысли об осуществлении, воображаемого соединения с благом. Неблагоприятное течение жизни есть временной разрыв возникшего желания, побуждения и осуществления: осуществления желания нет, оно отодвигается в будущее на неопределенное время. Неудовлетворенное желание есть состояние остановленного времени жизни. Остановленная жизнь есть остановленное время. Время совершенной жизни тождественно в себе, поскольку неразрывно – в нем нет разделения и различения прошлого, настоящего и будущего времен. Осуществление желания есть отождествление прошлого и будущего времен, непрерывное, не имеющее в себе различия и осознания, течение времени. Остановленное время есть разделенное и поэтому определенное в его моментах время, «распавшаяся связь времен». Разделение жизни есть разделение сознания. Неосуществленное желание есть представление осуществления, знание идеала. Разделяются и взаимно определяют друг друга действительность несовершенной жизни и представление совершенства, идеал.

Индивид, оказавшийся волею судьбы вне общей жизни, бездеятелен. Он не находит себя в своей деятельности, не знает, для чего, для какого дела он живет. Он бы хотел жить деятельно соответственно своему возрасту, но не может вследствие своей необщительности, неумения жить. Деятельность благополучных подростков есть общение со сверстниками, полнота практической жизни. Смысл жизни индивида состоит в том, что он делает, не думая о смысле, безмысленно, соответственно своему желанию. Не безразлично индивиду, чем ему заниматься, но жизнь должна соответствовать идее, склонности души. Смысл, следовательно, в осуществлении идеи, в своем деле, которое нужно найти. Только та деятельность дает удовлетворение, которая соответствует идее. Необходимый удел неблагополучного индивида – искать свое дело, свой смысл, назначение, мыслить о жизни. Поиск смысла есть поиск наполнения своей жизни. Идея в индивиде ищет свое осуществление. Удел неблагополучного подростка – жить в себе, в уме, в представлении, переживании, мышлении. Жизнь не может быть совсем бездеятельной, поэтому она принимает форму мышления, если не может быть практической. Смысл практической жизни – соединение с благом, удовлетворение потребности. Благополучные особи вопрос о смысле жизни не задают, но они безмысленны. Вопрос «зачем жизнь» есть начало самопознания, поскольку должно быть найдено свое дело для вечности, путь полагания. Смысл жизни есть путь, форма полагания индивидом себя вне себя. Жизнь, задумывающаяся о своем смысле, есть уже другая жизнь – не практическая, но духовная, мыслящая. Смысл любой жизни – служить своим делом вечности, продолжать и утверждать жизнь. Но духовная жизнь имеет особенный смысл и особенное служение. Духовная жизнь есть самопознание, и в этом состоит ее смысл и служение вечности. В конечном итоге на вопрос «зачем жизнь» каждый индивид отвечает самой своей жизнью, тем, для чего действительно она была, какими деяниями была наполнена. Ответ дает индивид своему Божественному Отцу и тому отроку, который будет спрашивать, стоя у могилы – «Зачем человек жил?». Но не по хотению индивида жизнь его складывается, не в его власти то, как он жизнь проживет. Есть иллюзия у благополучных индивидов, что они сами определяют свою жизнь и живут так, как хотят сами. И действительно, благополучная жизнь есть тождество идеи, желания и действительной жизни. Совершенная жизнь свободна, потому что она соответствует идее. Жизнь благополучных индивидов соответствует их стремлению, они свободно плывут по реке времени. Иллюзия тогда возникает, когда они начинают мнить себя творцами своей судьбы. В действительности никто не является вершителем своей жизни, своей судьбы, но все во власти Божественного Отца.

Стремление к пониманию

Любимым для него занятием в начальные школьные годы было чтение. Чтение книг полюбил с тех пор, как научился читать в первый год школьных занятий, в семь лет. Как сокровище драгоценное нес домой книги, взятые в школьной библиотеке, радуясь предстоящему чтению. Очень приятен был даже какой-то особенный запах библиотечных книг. Вначале читал сказки и они, наверное, по-своему формировали детскую душу. Чтение сказок есть для ребенка настоящий праздник. Позднее читал научно-популярные книги и журналы. В книгах художественных искал присутствия мысли, но это не всегда бывает, не всегда книга заставляет задуматься, будит мысль. Чтение книг заменило жизнь: вместо того, чтобы общаться со сверстниками и проходить необходимую школу общения, он сидел с книгами. Чтение никто не направлял, оно было беспорядочным и, наверное, малопродуктивным. Когда детство закончилось, чтение уже не так увлекало. Возможно, что и трудней было найти интересную книгу. Книги иногда возвращал в библиотеку непрочитанными. Сидя за столом, с книгой или учебником, чаще, наверное, предавался мечтам и фантазиям, чем занимался делом. Практика никогда не интересовала. Часто просто ходил по дому, не зная, чем заняться в своем заточении – совсем как зверь ходит в клетке. Частые сожаления отроческих лет – что в мире нет сказки, что мир гадко реалистичен. Книга навсегда для него стала лучшим украшением жизни.

Запомнилось впечатление тех лет от эпилога «Войны и мира», где Толстой размышляет о движущих силах истории, о месте в историческом процессе так называемой «свободы воли» и необходимости. Социальное движение в этом размышлении Толстого предстает как необходимый материальный процесс. Был интерес в те годы, в 14—18 лет, к астрономии, биологии, обществоведению. В 16 лет заинтересовался гипотезой о происхождении солнечной системы, изложенной в школьном учебнике астрономии. Есть множество космогонических гипотез, но наиболее известной и общепризнанной является гипотеза о возникновении Солнечной системы из газопылевого облака. Помнится возникшее интуитивное неприятие такого воззрения, которое есть, по сути, наследие эпохи механицизма в науке о природе. Казалось более естественным предположение, что планеты рождаются путем периодического отделения от звезды части вещества. Возникновение планет может быть понято только как необходимое и закономерное явление в общей эволюции космоса. К объяснению космической эволюции посредством катастроф и случайностей прибегают совсем уж немыслящие авторы. Теории взрывов и возникновения космических тел из пыли производят индивиды, не обладающие рациональным мышлением. При обилии фактов не было еще мыслителя в космологии. Кажущееся пустым противопоставление физиков и метафизиков имеет под собой реальную основу. Известно, что бывают индивиды практического и созерцательного склада. Менее известно, что практики мыслят конкретно, а созерцатели – абстрактно, общими понятиями. Поэтому и в познании они проявляют себя различно: если практики есть естествоиспытатели, натуралисты, то созерцатели есть необходимо метафизики, мыслители. Если естествоиспытатели, физики производят факты, то дело мыслителя, метафизика – осознать их, понять.

Много времени у того, кто не участвует в жизни тел. Индивид, исключенный судьбой из мирской жизни, томится в своем заточении в поиске дела. К жизни в себе индивид переходит не добровольно, но вынужденно. Состояние несвободы, принуждение самой жизнью к размышлению есть начальное условие самопознания. Благополучная практическая, мирская жизнь есть главный враг духа. Они погибли в суете – можно сказать про равнодушных к познанию благополучных индивидов. Дух самопознания не рождается в благополучных индивидах, в тех, кого питают плоды дерева жизни, кто находится в ладу с миром. Если индивид не живет благополучной мирской жизнью, то он необходимо живет, размышляя о вечном и преходящем: быть вне жизни – значит быть вне течения реки времени и созерцать время со стороны. Движущийся вместе с потоком не замечает его движения. Необходимо быть вне жизни, вечной и бесконечной, чтобы она открылась тебе как предмет познания. Самопознание есть жизнь наедине с вечностью, беседа с Божественным Отцом. Думать о смысле жизни – значит размышлять о вечности и преходящести.

Вечерами было время для неспешного созерцания ночного неба. Родительский дом был на окраине города. Небо в городском центре никогда не бывает таким звездным, как на окраине. Многие городские жители никогда, наверное, не видели такого яркого от звезд неба, какое он созерцал и впитывал в себя вечерами. На краю жизни, в стороне от центра небо глубокое, бездонное. Ночное звездное небо – не молчащее, но говорящее небо. Не только «звезда с звездою говорит», по выражению поэта, но и индивиду, их созерцающему, звезды говорят о многом. Звездное небо есть явление мироздания, космоса. Бездонная глубина космоса зовет к себе и говорит о жизни, вечной и бесконечной. Это Отец Небесный зовет человека к Себе. О единстве мира говорят звезды, о том, что человек не чужд, но единороден космосу, о том, что человек есть сын его родной. Небо ночное снилось ему с движением в нем таинственным, с письменами среди звезд.

Кто объяснил, как рождается мысль? Почему пробуждается мышление? Сначала индивид впитывает в себя мир в созерцании, читает книги, получает впечатления. Возможно, излишней впечатлительностью он обладал, потому что, когда ложился спать, долго не мог уснуть, долго не могли утихнуть в душе впечатления дня, в том числе от прочитанных книг. Однажды, когда он уже засыпал, в уме прозвучала, словно сказанная вслух, фраза «пространство – фундамент». Конечно, этому определению в уме предшествовали частые созерцания звездного неба вечерами, впечатления от чтения учебника астрономии и размышления о пространстве и космических телах. «В каком смысле», – он думал, – «пространство есть фундамент? Или пространство нужно понимать только как то, в чем находятся космические тела, или, кроме того, и как то, из чего они состоят, как материал тел, как материю, субстрат?» Если пространство понимать только как внешнюю среду тел, не связанную с телом субстратно, как, например, вода для пловца, то невозможно понять ни природу пространства, ни природу тела, ни природу движения. Но, скорее, тело относится к пространству, как волна к воде, как сгущение, уплотнение в воде к самой воде. Тело есть активная форма, волна возникновения, а пространство – материя, субстрат, материал. Пространство, при таком понимании его, действительно, есть фундамент, основа, всеобщая среда тел.

При ознакомлении с содержанием наук о природе, таких как биология и астрономия, видно, что при большом объеме фактического, эмпирического материала многое в этих науках остается непонятым. С удивлением каждый, наверное, сколько-нибудь мыслящий подросток узнает, как много еще остается в науках непонятого, того, что еще ждет своего объяснения. В науке об организмах биосферы, в биологии, нет понимания сущности организма и жизни, нет понимания законов развития биосферы и, в частности, как возникли организмы, по каким законам возникают виды, как возник человек. В науке о космосе, в астрономии нет понимания законов эволюции: как возникают и эволюционируют космические тела, галактики, звезды и планеты. До настоящего времени нет приемлемого объяснения эволюции солнечной системы.

Он задумывался о познании и осознавал, еще не формулируя это ясно, несоответствие между фактическим материалом естественных наук и пониманием его: «У природы нет от человека тайн, но познание подвигается с великим трудом». Природа открыта человеку в явлении, является человеку. Знание явлений отражено в естественных, эмпирических науках как содержание этих наук. Но наивны, несостоятельны попытки объяснения естествоиспытателями этих явлений. О современном состоянии наук можно сказать, что знаний много, а цельного, единого, всеобъемлющего знания нет, поскольку нет понимания. Достижение полноты знания возможно только на пути метафизического, единого познания. Современная наука есть знание без понимания. Он начинал понимать, что в познании существующего кроме наблюдения большое значение имеет размышление. Именно в мышлении открывается мир, космос, существование. Сущность явлений чувственно не воспринимается, ее можно только понять в мышлении. Вершина познания есть понимание явлений. С этого времени, в 15 – 18 лет, в нем возникло стремление к пониманию существующего. Это стремление возникло не как стремление к частному пониманию, но как стремление к единому пониманию мироздания, стремление к всепониманию. Было понятно и тогда уже, что частное понимание невозможно, но частное явление можно понять достаточно полно лишь в пределах всеобщего понимания материи.

В современной физической науке нет единого понимания материи. Множество частных теорий в этой науке не связаны между собой и только описывают с помощью математических формализмов явления, но ничего не объясняют. Физика еще не вышла в своем развитии из стадии эмпирической науки. Он пытался определить «общие принципы», на основе которых можно было бы начать размышлять и продвигаться в понимании всего существующего. Эти принципы, как он усматривал, были следующие: «все из чего-то состоит», «все в чем-то находится». Рассматривая человека в этом отношении, он заметил тогда, что индивид находится во внешней среде и он сам, его жилище и используемые предметы состоят из материала внешней среды. В те же юношеские годы у него было понимание одежды, а несколько позднее и понимание жилища как защитных оболочек, опосредствующих взаимодействие индивида и внешней среды. В свободное время он часто ходил на лыжах. После долгой ходьбы перестаешь замечать лыжи на ногах – они есть как будто твое естественное продолжение. И так и есть: лыжи, как и удобная обувь, есть приспособление, адаптация индивида к некоторым условиям, и если приспособление совершенно, то оно становится незаметным для индивида.

Возникшее в 15 – 18 лет стремление к всепониманию есть необходимая форма сознания. Форма мышления, сознания есть форма жизни. Жизнь его была противоречие, несвобода, недовольство собой и, вместе, непонимание, недоумение. Он хотел жить в соответствии со средой, но был в разделении и не видел пути к соединению. Ему оставалось только жить в себе, наедине со своими впечатлениями и переживаниями, в умозрении. Стремление к всепониманию, желание понять мир, сущее не означает завышенных притязаний или легкомыслия, но есть естественная потребность остановленной жизни. Стремление к единству понимания есть необходимая форма самопознания. В этой форме индивид разделен в себе, его идеал жизни противостоит действительности. Стремление к единству понятия есть стремление решить это противоречие своей жизни. Но кажется странным, что индивид, находясь в состоянии противоречия, не умея жить, размышляет на темы, не имеющие отношения к практической жизни. Он размышлял, конечно, и о том, как ему непротиворечиво, тождественно соединиться с внешним миром, с окружающей его подростковой средой. Он думал о том, что ему мешает жить, думал об изменении себя. Он хотел быть таким же, как все, но не мог измениться и стать другим. Позднее он понял и невозможность изменения себя, и необходимость быть таким, какой он есть. Пребывание в самом себе, в умозрении становилось все более привычным образом жизни. Если индивиду недоступна практическая жизнь в мире, то он с необходимостью пребывает в себе. Юношеская энергия, потенция к жизни должна быть на что-то направлена. Человек по природе своей деятелен и не может быть совсем без какого-нибудь дела. Кто бездеятелен в окружающем мире, кто не живет мирской жизнью, не умея жить, тому остается быть в себе, мыслить. С необходимостью, не произвольно, но по велению Божественного Отца жизнь переходит в другое измерение.

Стремление к пониманию есть форма самопознания. Мышления нет без вопроса и стремления к пониманию. Процесс понимания есть мышление. Мысль движется путем отождествления представлений. Понимать, мыслить – значит отождествлять, давать определение. Отождествление есть закон и практической жизни, и мышления. Противоречие практической жизни решается сначала мысленно, в представлении, а потом уже происходит практическое отождествление. Если противоречие жизни всеобще, то и мышление стремится к всеобъемлемости. Стремление к единому, всеобъемлющему пониманию есть необходимая форма мышления остановленной жизни, самопознание. Жизнь в форме противоречия становится для себя предметом познания. Противоречие есть познающая себя форма жизни, тождество себя не познает.

Мышление должно от чего-то отправляться. Должен быть отправной пункт, основание для мышления. Он думал: «Если известны элементы сущего и их взаимодействия, то можно объяснить любое явление». Но нужно определить этот элемент сущего, элемент материи. Издавна таким элементом считали атом как элементарную неделимую частицу вещества. Но кроме физических явлений, многие из которых определяются и объясняются атомно-молекулярными взаимодействиями, есть явления биосферы и общественной жизни. Социальные и биосферные явления не могут быть сведены к атомно-молекулярным взаимодействиям и объяснены посредством их. Вопрос об элементе сущего, материи и вместе с тем об отправном пункте единого понимания оставался открытым, нерешенным.

Одиночество и безучастность

1973 – 75 годы были годами воинской службы. Тягостное течение времени скрашивалось только созерцанием природы да размышлениями на посту во время несения караульной службы. Казалось, в мечтах, что после возвращения домой начнется новая, другая, какая-то настоящая жизнь, которой он еще не жил, но только собирался жить. Но вернулся домой, и потекла такая же, как прежде, бесцельная и нелепая жизнь в недовольстве ею и томлении без настоящего дела. Хотелось жить полной жизнью, но ни жить, ни общаться не умел. Все еще был отроком. Размышлял о возможности изменения себя, чтобы быть таким, как все. Искал свое дело – дело для души и вечности.

Наступает время, когда птенцы улетают из родительского дома, чтобы жить самостоятельно. И ему нужно было решиться на перемену жизни. Грезилось ему однажды во время дневного легкого сна, что шла гроза, лился дождь. От большого камня, лежащего в улице, отделился обломок. Бурным потоком воды его унесло в дальний конец улицы, на зеленую поляну. На той поляне солнце ласково пригревает, птицы поют, ветерок освежает. Хорошо там было камню, легко, привольно. Возвратился все же обломок к своему родному камню, но ту поляну не может забыть. Хочется вернуться обломку туда, где ему так легко дышалось, где птицы пели и солнце согревало, но жаль бросить отца, родной камень. В августе 1978 года он сжег тетради со своими записями и уехал из города, в котором прошли детство и отрочество, уехал, полный надежд на жизнь, из стесняющей атмосферы родительского дома и родного города к свободе. В это время, службы в армии и в последующие неспокойные годы, он систематически не размышлял, но всегда думалось, конечно, о чем-то, что-то зрело, наверное, в голове. Было понимание, еще не высказанное, не сформулированное, о необходимости единой науки, единого научного языка, поскольку не объяснить в категориях атомно-молекулярной теории ни биологические, ни социальные явления. Единство понимания было необходимостью познания, и мысль в нем искала путь к этому единству. Но непроизволен был этот поиск. Он не осознавал еще своего призвания, не знал себя, не нашел себя в своем деле.

Влекла к себе мощно, ошеломляла, притягивала взор женская красота. Но женщины и красота их были для него недоступны. Смел с женщинами тот, кто устойчиво утвердился в общей, мирской жизни. Тот, кто не включен в мирскую жизнь, кого нет в мире, тот не имеет успеха у женщин. Он избегал многолюдства, не мог его психически и физически выносить и тем обречен был на одиночество. Женщин около него не было: они там сбывают свою красоту, где многолюдство, где успешно устроившиеся в жизни благополучные индивиды. Красивых женщин не бывает на окраине жизни, там, где был он.

Однообразно текла его жизнь. Словно пригвожден был он ко кресту или прикован к скале на краю земли и, не имея возможности ничего изменить в своей судьбе, взирал бессильно с высоты своего отчуждения, взирал отстраненно на окружающую мирскую жизнь. Быть в молодые годы исключенным из жизни – это страдание, горькая участь. Мир не видит такую трагедию, крест этот невидим, крест этот в духовном мире возвышается. Муки те знает только испытавший их да Вечный Отец, пославший его на крест.

Проходили годы, но в жизни его ничего не менялось. Другим доставались расцветающие каждую весну молодые женщины, а его взгляд, взгляд с креста, все более становился безжизненным. Сколько расцвело за годы его молодости женщин, но ни одной не было рядом с ним. Живым, но не живущим он был. Не имея своей части в окружающем его кипении жизни, он становился все более безучастным в отношении к ней. Посторонним наблюдателем жизни он был, не имея в ней никакого участия. Люди бросаются с увлечением в общую жизнь, погружаются в океан мирской жизни и теряют в нем себя, найдя свое место и свое счастье. Он оставался на берегу, оставался посторонним наблюдателем жизни.

Быть исключенным из жизни, не иметь своей частной доли – значит быть противопоставленным вечности и бесконечности. С необходимостью судьбы такой индивид не есть частный индивид, но, противопоставленный вечному и бесконечному миру, он становится равным ему в мышлении. Перед ним – все существующее, а не своя только часть. Противопоставленность вечности есть жизнь духа, самопознание. Познание есть жизнь наедине с Вечным и Бесконечным Отцом. Мышление несовместимо с мирской жизнью. Мирская жизнь имеет своим предметом частное, преходящее и конечное. Предмет жизни духа, мышления есть общее, вечное и бесконечное. Есть мирская жизнь бездуховной плоти и есть бесплотная духовная жизнь. Индивид, ничтожный и нелепый в мирской жизни, становится великим в жизни духовной. В прикованном и пригвожденном, сущем на краю земли индивиде рождается высокий дух.

С высоты и дали изгнания своего смотрел он на мир и человека в нем. Разделение с общей жизнью есть и отстраненность от внешнего мира. Мысль в нем искала путь к единому пониманию сущего. Мышление протекало независимо от его воли, непроизвольно. Словно он был орудием познания, словно познание есть не индивидуальный труд, но труд и дело всего мира, всего сущего. Так и есть. Обычно думают, что мысль ни от чего не зависима, но это не так. Мысль – не прихоть, не произволение индивида, но она также необходима, как необходимы поступки. Мысль индивида так же определяется условиями его жизни, как и его действия. Мышление есть духовное отношение Сына и Отца. Мышление есть функция жизни, а жизнь есть отношение индивидуального тела и внешнего ему сущего. Форма мышления есть форма индивидуальной жизни. То, что открывается людям, то им Вечный Отец сообщает – сообщает непосредственно или посредством Своего распятого Сына. Только на кресте Сын может сообщаться духовно с Отцом – живущий в мире Отца не слышит. Только к скале прикованный может обрести дух и принести в ветхий мир свет обновления, свет новой жизни. Образ Христа распятого, Прометея прикованного, человека страдающего есть лучшее приближение к пониманию человеческого познания. Человек страдающий есть человек познающий. Объективное мышление не зависит от частной воли индивида. Можно сказать, это мышление использует индивида, протекая в нем. Не так это происходит, как думают обыватели, что индивид размышляет, движимый «любовью к мудрости», но в действительности в нем начинает свою деятельность объективная мысль. В этом отношении можно сказать, что мышление необходимо и объективно. Способность объективного мышления, божественный дух древнегреческие мыслители называли логосом.