скачать книгу бесплатно
Чжан Чао опустил голову, его губы растянулись в едва различимой улыбке. Он потер лоб, затем поднял глаза и повернулся к зрителям:
– Хотя сейчас я, безусловно, очень напуган, главное мое чувство – смятение. Не понимаю, почему вынужден предстать перед судом, поскольку я никогда никого не убивал.
В зале будто загудел огромный улей, повсюду раздавались удивленные возгласы. Судья безуспешно стучал молотком по столу, призывая к порядку.
– То есть вы считаете себя невиновным? – обескураженно спросил прокурор.
Профессор Шэнь был ошеломлен не меньше.
– Чжан Чао, что вы делаете?
Его клиент не мог не понимать, что улики против него неопровержимы и отказываться от признания вины уже поздно. Кроме того, он внес сумятицу в план защиты, который продумали Шэнь и адвокат Ли.
– Простите меня, – прошептал Чжан своему наставнику, – но я должен сказать кое-что прямо сейчас, иначе будет слишком поздно.
Он снова повернулся к залу, глянул на репортеров и юристов и громко отчеканил:
– Повторяю: я никогда никого не убивал! Вскрытие показало, что Цзян Ян умер первого марта между восемью и двенадцатью часами ночи. А я в тот день улетел в Пекин и только второго марта вернулся в Цзянчжоу. Я попросту не мог совершить убийство! У меня есть билеты на самолет, записи камер в аэропорту, посадочные талоны и квитанция из отеля. Кроме того, в Пекине я встречался с двумя своими клиентами. С одним из них мы ужинали, а с другим допоздна сидели в баре. В течение дня я оставался один лишь на пару часов. Очевидно, что за это время я не мог приехать в Цзянчжоу, убить Цзяна и вернуться в Пекин. Значит, никого и не убивал! Признание вины я подписал под давлением. Теперь заявляю о своей невиновности. Я верю в справедливость закона и прошу возобновить расследование!
Чжан стоял, обводя всех взглядом и наслаждаясь общим замешательством. Спустя минуту потрясенного молчания зал погрузился в хаос.
* * *
После выхода новостей о судебном заседании в интернете бушевал ураган. В одно мгновение вина Чжана Чао перестала быть очевидной. Он представил убедительные доказательства своего алиби, и суду не оставалось ничего другого, кроме как отложить заседание.
В новостях цитировали слова Чжана о том, что он признался в убийстве под давлением. Люди по всей стране задавались вопросом: действительно ли полицейские принудили Чжана оболгать самого себя?
Делом заинтересовались видные юристы и Всекитайское собрание народных представителей[2 - Всекитайское собрание народных представителей – высший законодательный орган власти в КНР.]. Все требовали тщательного расследования в отношении причастных к делу полицейских.
Руководство прокуратуры сочло заявление Чжана абсурдным и возмутительным. Тем не менее скандал лег позорным пятном на репутацию местных следователей, и теперь сотрудников, отвечавших за это дело, ждали допросы и проверки.
– Как вы могли не знать, что Чжан Чао был в Пекине? Почему не проверили брони гостиниц и авиабилетов на его имя? – вопрошал один из городских чиновников.
Слыша столь несправедливые претензии, заместитель начальника поджимал губы. Начни Чжан отрицать вину, его, разумеется, попросили бы предоставить алиби. Однако он сразу и безоговорочно признался в убийстве, а потом ждал суда, чтобы отказаться от своих слов. Когда обнаружилась видеозапись, на которой автомобиль Чжана подъезжает к дому жертвы в семь часов вечера, полицейские, естественно, сделали самый очевидный вывод: за рулем сидел владелец машины. Ведь Чжан не упомянул и о том, что одолжил автомобиль своему другу Цзяну.
Тем не менее от властей ждали действий. Департамент общественной безопасности, городское Бюро общественной безопасности и прокуратура сформировали следственный комитет, который возглавил капитан Чжао Теминь, глава отдела уголовных расследований в Цзянчжоу. В состав комитета отобрали самых талантливых сотрудников. Предполагалось, что они начнут дело с нуля и займутся допросами полицейских.
Глава 4
– Значит, вы задушили его веревкой. Вы стояли спереди или сзади?
– Погодите, дайте подумать. Все случилось быстро, я плохо помню. Кажется, я был… я стоял сзади, – неуверенно проговорил Чжан Чао.
Двое следователей переглянулись, затем один сказал:
– Подумайте хорошенько.
– А, тогда… наверное, я стоял перед ним. – Чжан явно нервничал, он весь сжался от страха.
– Куда вы дели веревку?
– Выбросил? Кинул в мусорное ведро? Нет, не так. Я тогда перепугался – все-таки человека убил, – поэтому первым делом выпил. Похмелье еще не прошло, мысли путаются… Не могу вспомнить подробности. Как я мог… задушить друга? Я ведь… я… не хотел его убивать.
Полицейские молчали.
Представитель следственного комитета, служивший в прокуратуре города, остановил видео и многозначительно посмотрел на полицейского, сидящего напротив.
– Как видите, записи подтверждают, что Чжана подталкивали к признательным показаниям.
Полицейские чувствовали себя не в своей тарелке. Словно провинившиеся студенты, взирали они на сотрудников городских ведомств, за которыми было и численное, и стратегическое преимущество. Руководитель новоиспеченной оперативной группы Чжао Теминь откашлялся.
– Вы не согласны?
Полицейский, возглавлявший расследование по делу Чжана, выдержал паузу и решился возразить:
– Я думаю… Я думаю, это не считается принуждением к даче показаний. Обычный допрос.
– Не считается? – фыркнул прокурор. Он сверился с бумагами, которые держал в руке. – Когда вы спросили Чжана, с какой стороны от жертвы он стоял, тот начал угадывать. В ответ на неверное предположение вы попросили его подумать хорошенько. По-вашему, это не считается намеком? Чжан утверждал, что не помнит ни чем совершил убийство, ни во сколько. Откуда же в его показаниях взялись точные факты? Предположу, что вы отвезли его на место преступления и вынудили описать всё в соответствии с найденными уликами. Я прав?
Следователь не нашелся с ответом. Когда Чжана схватили в метро, тот тут же признался в убийстве, однако подробностей не помнил. Ничего странного: из-за волнения и страха подозреваемые частенько забывают детали произошедшего. Чжан в ту ночь еще и выпил изрядно, так что его путаные показания никого не насторожили. Затем он согласился со всеми выводами, которые сделали следователи после сбора улик, и давить на подследственного в любом случае не было нужды.
Во время допросов Чжан не высказывал никаких претензий. Когда он силился что-либо вспомнить, полицейские без всяких задних мыслей наводили его на правильный ответ – тот, который хотели получить, который не противоречил вещественным доказательствам. Кто мог знать, что Чжан морочит всем головы? Он разыграл настоящий спектакль, заставляя давать ему подсказки, а во время суда прикинулся невинной овечкой. Теперь же все выглядит так, будто признания получены под принуждением.
Сейчас оставалось лишь гадать, случайно ли Чжан втянул их в свою игру или следовал заранее продуманному плану.
Прокурор сверлил взглядом молчаливых оппонентов.
– Может, вы добились признания с помощью пыток? – посерьезнев, спросил он.
– Никак нет! Нет! – вскричал главный следователь.
Остальные как по команде отчаянно закивали в знак согласия. Чжан был столь сговорчив, что в применении силы не имелось никакого смысла. В следственном изоляторе ему отвели отдельную камеру, и хотя на допросы вызывали неоднократно, чаще всего беседы сводились к проверке фактов, и насилия к Чжану не применяли.
Лицо прокурора осталось непроницаемым. Он переглянулся со своими коллегами и произнес:
– Касательно возможных пыток будет проведено дополнительное расследование. На данный момент мы лишь можем заключить, что признание получено под давлением, а процедура ведения дела нарушалась.
Не посчитав нужным слушать контраргументы, прокурор велел освободить допросную, чтобы он мог поговорить с другими членами оперативной группы. Полицейские послушно встали и направились к выходу. У двери главный следователь обернулся.
– Клянусь, мы не выбивали из Чжана признание. Он сейчас водит всех за нос, направляя по ложному следу. Хитрый адвокат с самого начала все подстроил, я уверен! Нутром чую, Чжан замешан в этом убийстве!
* * *
После совещания Чжао Теминь вернулся в свой кабинет и оглядел гору бумаг на столе: авиабилеты Чжана Чао, посадочные талоны, записи о регистрации в пекинской гостинице, отчеты о распознавании его лица на камерах наблюдения, свидетельские показания клиентов, с которыми он встречался. Совершенно очевидно, что Чжан в момент убийства друга находился в столице. У него не было времени вернуться в Цзянчжоу и совершить преступление.
Сам он теперь настаивал на том, что никого не убивал, и история эта звучала складно. Как утверждал Чжан, он обнаружил чемодан с телом Цзяна, когда утром второго марта пришел в квартиру, чтобы поговорить. Постучал, не дождался ответа и открыл дверь своим ключом, а увидев труп, очень испугался. Следов ограбления в квартире он не нашел, а учитывая, что ключи имелись только у него самого и Цзяна, нетрудно было сообразить, кто станет первым подозреваемым. Кроме того, они недавно побывали в отделении полиции из-за драки, что тоже бросало тень на Чжана. Он не придумал другого способа унять панику, кроме изрядной дозы спиртного. И уже в захмелевшую голову пришла мысль избавиться от тела.
Однако если все это правда, зачем Чжан сознался в преступлении?
Поначалу Чжао Теминь решил, что полицейские, стремясь поскорее закрыть нашумевшее дело, вымогали показания. Но применение пыток и давление на подозреваемого отрицают не только следователи, но и сам Чжан.
И все же, если полиция не выбивала признание, почему он взял на себя вину, а затем отрекся от своих слов?
Глава 5
– Об этом случае уже несколько месяцев рассказывают в новостях; вы не могли о нем не слышать, верно? – сказал полицейский, проводивший опрос свидетелей.
– Верно, – почти в унисон ответили двое мужчин, сидевших напротив.
– Значит, вы читали интервью подозреваемого, видели его фотографию, видели шутки и карикатуры, ходившие по интернету?
– Да.
– В новостях неоднократно говорили, что убийство произошло вечером первого марта; именно в тот день вы встречались с подозреваемым в Пекине. Неужели вы не задавались вопросом, как он мог совершить преступление в Цзянчжоу, сидя при этом в столичном кафе? – недоумевал полицейский.
– Мне попросту не пришло в голову, что человек в телевизоре и есть адвокат Ли, с которым я тогда виделся, – первый свидетель развел руками.
– Мне тоже, – согласился второй.
– Адвокат Ли? – Полицейский нахмурился. – Почему вы его так назвали? Его зовут Чжан Чао.
– За два дня до встречи мне позвонили из юридической фирмы, – начал объяснять первый свидетель. – Сказали, что некий адвокат по фамилии Ли приедет в Пекин и готов обсудить мое дело. Прибыв в столицу, он позвонил мне и пригласил на обед, но при встрече так и не дал свою визитку. Несколько раз я назвал его господином Ли, а он меня ни разу не поправил. Его настоящую фамилию мне сообщили полицейские, когда вызвали для дачи показаний.
– То есть ваш визави обманом заставил вас думать, что его зовут Ли?
Мужчина немного подумал, затем ответил, тщательно подбирая слова:
– Он никогда не говорил мне, что его фамилия Ли. Я сам так предположил.
Второй полицейский, скрипя карандашом, записывал каждое слово.
– У меня, в сущности, такая же история, – сказал другой свидетель. – По телефону мне сообщили, что приедет господин Ли. Я уже нанял адвоката, поэтому хотел отменить встречу, но звонивший меня переубедил, пообещав не брать платы за первую консультацию. Мой случай его будто бы заинтересовал, да и впечатление он произвел приятное. Однако после долгого обсуждения заявил, что за мое дело не возьмется! Порекомендовал обратиться в другую фирму или попробовать уладить вопрос без суда.
– Со мной было так же, – встрял первый свидетель. – Мы пошли в кафе, где этот Ли взял на себя все расходы. А потом заявил, что мой случай незначительный и до разбирательства его лучше не доводить. Только ведь он знал подробности с самого начала и вел себя так, словно готов представлять меня в суде. Я даже предлагал ему заплатить на тысячу юаней больше, лишь бы он согласился. Странно, как ни крути…
– И все же, если вы видели фотографии Чжана Чао в новостях, почему не узнали в нем того самого странного адвоката?
– Как я мог узнать солидного адвоката в растрепанном оборванце? – воскликнул первый мужчина. – Человек, обедавший со мной, носил костюм с иголочки, элегантный красный шарф и очки в дорогой оправе. Аккуратно уложенные волосы, роскошные часы, модная кожаная сумка – все говорило о большом достатке. А в новостях показали уголовника в тюремной робе с обритой головой. Да и вел он себя совершенно не так, как во время нашего обеда.
– Да-да, очки мне тоже бросились в глаза, – подтвердил второй. – Но во время ареста очков на нем не было, как и на всех фотографиях. Прибавьте к этому изменившуюся прическу и другую манеру поведения. Если б вы меня не спросили, я и не подумал бы, что уже встречал этого человека.
– Согласен. Только по вашей просьбе я и всмотрелся в фотографии, – подытожил первый свидетель.
* * *
– А я никогда не говорил им, что меня зовут Ли, – уверенно заявил Чжан Чао, поправив на носу очки, выданные ему в следственном изоляторе. – Я готов повторить это под присягой.
– Тем не менее, когда к вам обращались по фамилии Ли, вы ничего не возразили.
– Не видел смысла. Когда я звонил им, то действительно собирался отправить в Пекин адвоката Ли из нашей фирмы, однако позже вспомнил, что в тот день ему нужно было защищать в суде клиента из Нинбо. Поэтому он поехал в Нинбо, а я вместо него – в столицу.
– Почему такой именитый юрист, как вы, отправился в Пекин ради двух мелких дел? Поездка явно не стоила ни вашего времени, ни потраченных денег.
– Что ж, я и впрямь поехал не ради них. Моя жена неоднократно намекала, что ей хочется попробовать жареную утку из «Цюань Цзюйдэ», лучшего пекинского ресторана. На то воскресенье как раз пришлась годовщина нашей свадьбы, и я решил привезти утку в качестве сюрприза. Вернувшись домой, поставил еду в холодильник и отправился к Цзян Яну. Жена подтвердит мои слова. Да, пекинские дела были не очень крупными. И все же деньги есть деньги. В моей фирме три юриста и два стажера, нам нужно как-то зарабатывать… В общем, я поехал за жареной уткой, а заодно встретился с клиентами. Вам наверняка известно, что даже крупные конторы не брезгуют мелкими заказами. Кто успел, тот и съел.
Полицейского, глядевшего на слащавую улыбку допрашиваемого, переполняло разочарование.
– То есть вы полетели в столицу, чтобы купить жареной утки? Это же неразумно! Вы могли заказать доставку!
Чжан Чао, не сводя с него глаз, после недолгого молчания вдруг рассмеялся.
– Вряд ли я смогу вас убедить. У людей разные приоритеты. Я слышал про богачей, которые готовы отдать немыслимые суммы за кусочек лунного грунта, чтобы сделать диковинный подарок любимой женщине. Не сомневаюсь, вы и их бросились бы отговаривать. Ведь можно купить осколок метеорита – по карману не ударит, да еще и сертификат подлинности дадут… Я неплохо зарабатываю и могу себе позволить авиабилет до Пекина. Согласитесь, слетать в столицу за лакомством для жены – это романтично. Онлайн-покупки – для плебеев.
Полицейский едва сдерживался, чтобы не позволить эмоциям взять верх, хотя его, казалось, всеми силами пытались вывести из себя.
– Если вы хватаетесь за любую возможность заполучить клиента, почему же не взяли те два дела?
– Не за всякого клиента стоит бороться, даже будь он платежеспособен. Спросите любого юриста, он скажет вам то же самое. В обоих случаях требовался специалист по договорному праву, и работа, честно говоря, не окупилась бы. Люди подписали заведомо невыгодные контракты и ждали от судебного разбирательства слишком многого. Любые заказы подразумевают некий риск и определенные расходы, но тут я даже не был уверен, что мы сможем выиграть. Поэтому ответил отказом.
Полицейский впился взглядом в Чжана, в его приторную улыбку, однако бреши в этих аргументах найти не смог.
* * *
– Да, в холодильнике я нашла утку, – спокойно сказала жена Чжана Чао.
– Вы знали, что она из пекинского ресторана «Цюань Цзюйдэ»?
– Да, название было написано на коробке. Ну и что тут такого?
– Вы знали, что ваш супруг ездил в столицу, чтобы купить утку? – терпеливо продолжал полицейский.
– Откуда мне было знать? Я думала, он заказал еду с доставкой. А вскоре мне позвонили из полиции, сообщив, что мой муж арестован по подозрению в убийстве. Я помчалась в Бюро общественной безопасности и с тех пор живу в настоящей агонии. Все силы уходят на то, чтобы поддерживать его; когда же прикажете размышлять об этой треклятой утке?! – Под конец монолога женщина не скрывала, что злится.
– Он говорил вам, что собирается в Пекин?
– Нет, о поездке я узнала только на суде.
– В ночь смерти Цзяна ваш супруг не пришел домой. Вам не показалось это странным?
– Нисколько. Он постоянно ездит в командировки, а у меня полно своих дел. Мы относимся друг к другу с уважением и заботой. Чжан никогда не забывает о семье, и я точно знаю, что он придет домой, как только освободится. У нас принято друг друга поддерживать. А ваша жена подозревает вас в измене каждый раз, когда вы уходите на работу?
Полицейскому стало неуютно. Эта женщина не промах, под стать супругу.
* * *
– Да, я поехал в Нинбо на встречу с клиентом. Мы с ним договорились заранее, за несколько дней. Дело очень важное, и за него отвечаю именно я, – сообщил на допросе адвокат Ли.
– Чжан Чао упоминал, что уезжает в Пекин?
