скачать книгу бесплатно
– За счет какой энергии вы создаете молнию?
– Источник энергии не наш. Это разработка Национальной лаборатории сверхпроводимости: аккумуляторные батареи с большим зарядом, сделанные из материала, обладающего сверхпроводимостью при комнатной температуре. Принцип, лежащий в основе этой батареи, очень прост. Если пустить непрерывный ток по большой петле сверхпроводящего проводника, накопится большая энергия.
В этот момент вертолет выпустил в землю длительный, но не слишком мощный электрический разряд. Между его корпусом и землей возникла тонкая длинная дуга, изогнувшаяся в воздухе изящными линиями танцора или натянутой ветром шелковой паутины, испускающей ультрафиолетовое свечение.
– Сейчас происходит сброс остаточного заряда батареи. Батарея является крайне нестабильной и очень опасной, так что в обыкновенном состоянии она неспособна хранить заряд длительное время. Подождем немного – это продлится не меньше десяти минут. Очень мелодично, не правда ли?
Разряд аккумулятора сопровождался звуком, не очень громким, но похожим на скрежет ногтя по стеклу, отчего у меня по спине пробежали мурашки.
– Сколько раз можно повторить мощный выброс энергии? – спросил я.
– Все определяется количеством и емкостью сверхпроводниковых батарей. Этот вертолет мог бы взять на борт восемь или десять штук, вот только мы не сможем сбросить остаточный заряд.
– Почему?
– Люди будут возражать. – Линь Юнь указала на север, и я разглядел недалеко от базы роскошные коттеджи. – Вообще-то, база должна была располагаться дальше от города, но по разным причинам ее построили здесь. Позднее вы узнаете, что раздражающий шум – не единственное последствие этой ошибки.
Когда остаточный заряд наконец полностью иссяк, девушка проводила меня к оборудованию, установленному на борту вертолета. Не знакомый с электроникой и техникой, я мало что понял, но на меня произвели большое впечатление цилиндры сверхпроводниковых батарей.
– Значит, вы считаете эту систему неудачной? – спросил я, внутренне пораженный только что увиденным.
– Старший лейтенант Ян – пилот ударного вертолета 38-го полка фронтовой авиации. Именно он сможет дать самое квалифицированное заключение.
Я подумал было об очевидце встречи с шаровой молнией, однако офицер, стоящий передо мной, был моложе.
– Впервые увидев это, я пришел в полный восторг, – сказал он. – У меня не хватало хвалебных слов, я думал, что новое оружие значительно повысит ударную мощь наших вертолетов… Наверное, я испытывал то же самое, что почувствовал бы летчик времен Первой мировой войны, увидев сегодняшние самонаводящиеся ракеты! Однако вскоре я понял, что это не более чем игрушка.
– Почему?
– Во-первых, дальность действия. Не больше ста метров, иначе высвобождения электрического заряда не происходит. На сто метров можно бросить гранату.
– Мы испробовали всё, но это предел, – добавила Линь Юнь.
И это было объяснимо. Энергии сверхпроводниковых аккумуляторов слишком мало, чтобы образовать настоящую электрическую дугу протяженностью несколько километров, но даже если бы энергию можно было получить каким-либо другим способом, например за счет ядерной реакции, ни одна существующая платформа, будь то вертолет или штурмовик, не смогла бы выдержать разряд такой мощности, – выпуская молнию, она в первую очередь уничтожила бы себя.
– Есть и другая проблема, еще более нелепая… – продолжал лейтенант. – Но пусть о ней вам расскажет доктор Линь.
– Вероятно, вы сами уже об этом подумали, – обратилась ко мне Линь Юнь.
Это действительно было так.
– Вы имеете в виду второй полюс?
– Да. – Девушка указала на красный квадрат с догорающими бочками. – Предварительно мы сообщили указанной зоне отрицательный заряд в полтора кулона.
Я задумался.
– А что, если для удаленного наведения на цель отрицательного заряда использовать какой-нибудь другой способ – например, радиоактивное излучение?
– Именно это и предполагалось с самого начала, и изучение вопроса создания устройства, способного наводить на большом расстоянии электростатический заряд, проходило параллельно с разработкой создания искусственной молнии, однако технологическое решение оказалось очень сложным, особенно в боевых условиях, когда для эффективного поражения движущейся цели требуется завершить процесс наведения заряда приблизительно за одну секунду. При нынешнем уровне развития технологий это практически невозможно. – Линь Юнь вздохнула. – Как верно заметил лейтенант Ян, мы создали игрушку. Ее демонстрацией можно пугать людей, однако никакой боевой ценности она не имеет.
Она повела меня дальше.
– Наверное, это вас очень заинтересует. Образование молнии в атмосфере.
Мы вошли в просторное помещение, по словам Линь Юнь, переоборудованный ангар. Пространство освещали прожектора под высоким сводчатым потолком. Наши шаги отзывались гулким эхом, и голос Линь Юнь также дополнился приятными отголосками.
– Обыкновенную молнию, которая возникает в грозовых тучах, крайне сложно получить искусственно в больших масштабах, поэтому никакой ценности для военных она не имеет. Целью наших работ было создание так называемой «сухой» молнии – то есть мощного электрического разряда, возникающего в электрическом поле, образованном наэлектризованным воздухом, без участия грозовых туч.
– То же самое вы говорили на Тайшане.
Линь Юнь показала два устройства у стены, каждое размерами с грузовик, состоящие в основном из цилиндра высокого давления, похожие на огромные компрессоры.
– Это генераторы электростатического воздуха. Они забирают в себя воздух в большом объеме, заряжают его и затем выпускают. Один генератор производит положительно заряженный воздух, другой – отрицательно заряженный.
По стене к каждому генератору подходила толстая труба, а отходили тонкие трубки, больше сотни, вертикально вверх, на равном расстоянии друг от друга. Заканчивались трубки двумя рядами сопел, закрепленных на стене, один вверху, другой внизу. Линь Юнь объяснила, что один ряд сопел выпускает положительно заряженный воздух, а другой – отрицательно заряженный, для получения электрического поля.
Я заметил, как техник поднимает с помощью блока модель самолета, как раз между рядами сопел.
– Это мишень, – объяснила Линь Юнь. – Модель самая дешевая, способна лететь только по прямой.
Развернувшись, она отвела меня в небольшое помещение в дальнем углу ангара: на самом деле это была застекленная железная клетка с панелью управления внутри.
– Обычно сюда молния не ударяет, – объяснила Линь Юнь, – но по соображениям безопасности мы сделали этот защищенный центр управления. Это клетка Фарадея. – Она протянула мне пакетик с берушами. – Звук будет очень громкий. Без берушей можно оглохнуть.
Убедившись в том, что я заткнул уши, Линь Юнь нажала на красную кнопку на приборной панели, и оба устройства с ревом ожили. Расположенные на стене сопла стали выпускать в воздух красный и синий туман.
– Обычный заряженный воздух бесцветен, – продолжала Линь Юнь. – Но для наглядности генераторы добавляют частицы окрашенной аэрозоли.
Синее и красное облака сгущались, образуя под сводом два слоя. На панели управления менялись красные цифры, и Линь Юнь объяснила, что они показывают напряженность образующегося электрического поля. Через несколько минут пронзительный звонок известил о том, что напряженность электрического поля достигла заданной величины. Линь Юнь нажала другую кнопку, и маленький самолет полетел. Как только он оказался между красным и синим слоями, сверкнула вспышка, настолько яркая, что я на мгновение ослеп, и прозвучал раскат грома, оглушительно громкий, даже несмотря на беруши. Когда зрение снова вернулось ко мне, я увидел, что самолет разорвало на мелкие куски, словно невидимой рукой разбросав его по полу обрывками бумаги, а в том месте, где его поразила искусственная молния, медленно клубился редеющий желтый дым.
Потрясенный, я смотрел на все это.
– Это самолет вызвал молнию? – наконец спросил я.
– Да. Мы довели напряженность электрического поля в атмосфере до критического порога, когда любой посторонний предмет достаточных размеров, оказавшись в его пределах, порождает молнию. Это что-то вроде воздушного минного поля.
– Вы проводили испытания в открытом пространстве?
– И неоднократно. Однако устроить демонстрацию для вас не получится, поскольку каждый эксперимент требует колоссальных затрат. Для того чтобы выпускать заряженный воздух в открытом пространстве, трубы от генераторов положительного и отрицательного зарядов закрепляются к привязным аэростатам. Для создания достаточно мощного электрического поля десятки, а иногда и сотни аэростатов выстраивают двумя рядами, чтобы получить два заряженных слоя. Разумеется, система является чисто экспериментальной. В боевых условиях могут использоваться другие методы – например, распыление заряженного воздуха с самолетов или с помощью ракет наземного базирования.
Обдумав ее слова, я сказал:
– Но ведь за пределами помещения воздух не остается неподвижным. Воздушные потоки снесут заряженные слои в сторону.
– Действительно, это очень серьезная проблема. Первоначально предполагалось непрерывно испускать заряженные слои по ветру, чтобы они образовывали динамически стабильное поле над охраняемым объектом.
– Ну а результат практических экспериментов?
– В основном положительный. И именно вследствие этого произошел несчастный случай.
– Что именно?
– Прежде чем приступить к испытаниям молнии в атмосфере, мы всесторонне продумали вопросы безопасности. Испытания проводились только в том случае, если направление ветра ничему не угрожало. Если в какой-то момент времени напряженность сгенерированного электрического поля превышала допустимый порог, ветер просто уносил заряженные слои прочь. В ходе испытаний постоянно поступали сообщения о молниях в ясном небе, сверкающих в районах, расположенных дальше по ветру от базы, самым удаленным был Чжанцзякоу. Но эти молнии не причиняли никакого вреда, поскольку их мощность соответствовала самой слабой грозе. Большинство направлений для ветра были безопасными, и даже когда ветер дул в сторону города, особой тревоги не возникало, за одним исключением: Центральный аэропорт Пекина. Атмосферное поле крайне опасно для воздушных судов, поскольку, в отличие от обыкновенных грозовых туч, его не видят ни летчики, ни радары. Чтобы сделать поле видимым, мы добавляли к заряженному воздуху краски, как вы только что видели сами во время испытания в ангаре, однако впоследствии выяснилось, что за большой промежуток времени окрашенная аэрозоль отделяется от заряженного воздуха. В отличие от воздуха, тяжелые ионы аэрозоли быстро рассеиваются, поэтому окраска вскоре исчезает.
Перед началом каждого испытания мы проверяли направление ветра у военной авиации и местных метеорологических лабораторий, задействуя свою собственную метеорологическую службу, созданную специально для этой цели, но, даже несмотря на это, нередко случались резкие, совершенно неожиданные изменения направления ветра. В ходе двенадцатого испытания ветер резко переменился после создания электрического поля, и слои заряженного воздуха понесло в сторону аэропорта. Аэропорт экстренно закрыли, а мы отрядили пять вертолетов для того, чтобы отслеживать дрейфующее поле. Задача эта была сложной и опасной, поскольку после того, как окрашенный воздух быстро рассеялся, положение поля можно было определить только по его воздействию на радиосвязь с вертолетами. Один вертолет случайно вошел в поле и спровоцировал молнию, которая поразила его и вызвала взрыв. Погибшим летчиком был как раз тот капитан, наблюдавший шаровую молнию, с которым вы хотели встретиться.
У меня перед глазами возник образ молодого летчика. Вот уже много лет я, услышав о гибели какого-то человека от удара молнии, испытывал безотчетный страх, и теперь этот страх еще больше усилился. Глядя на зависший в воздухе красно-синий туман, я почувствовал, как у меня волосы встали дыбом.
– Вы можете уничтожить поле? – спросил я.
– На самом деле это проще простого, – ответила Линь Юнь, нажимая зеленую кнопку, и из сопел тотчас же хлынул бесцветный воздух. – Заряд нейтрализуется. – Она указала на красные цифры, показывающие напряженность поля, которые стремительно вели обратный отсчет.
Однако меня не покидала тревога. Вокруг чувствовалось невидимое электрическое поле, пространство натянулось подобно резиновому жгуту, готовому вот-вот порваться, и я поймал себя на том, что мне трудно дышать.
– Давайте выйдем на улицу, – предложил я. Как только мы вышли из ангара, дышать стало легче. – Страшная штука! – сказал я.
Не заметив во мне ничего необычного, Линь Юнь сказала:
– Страшная? Нет, это просто неудачный проект. Мы не учли один важный момент. Хотя мы постоянно измеряли кривую зависимости между объемом заряженного воздуха и напряженностью электрического поля и результаты выглядели многообещающими, все измерения проводились в замкнутом помещении небольших размеров. Результаты нельзя было применять к открытому пространству, где создание большого, мощного электрического поля, необходимого для решения практических боевых задач, требует увеличения в геометрической прогрессии объема заряженного воздуха. Для поддержания необходимого атмосферного поля посредством постоянной генерации заряженного воздуха требуется громадная система, которая, даже если не брать в расчет экономические факторы, в боевой обстановке станет для неприятеля легкой целью. Так что теперь вы видите, что обе наших экспериментальных системы оказались неудачными. Или, точнее, мы добились частичного успеха в технических вопросах, однако никакой практической боевой ценности эти системы не имеют. Что же касается причин неудач, у вас на этот счет, полагаю, имеется свое мнение.
– Что… вы имеете в виду? – недоуменно промолвил я, не вполне понимая смысл только что услышанного.
– Несомненно, вы обратили внимание на то, что обе системы оказались неудачными по причинам теоретического характера, решить которые техническими методами невозможно. Мы пришли к заключению: обе системы безнадежны.
– Гм… возможно… – рассеянно пробормотал я.
У меня перед глазами стояли красные и синие облака, ослепительная вспышка, рассыпанные на земле обломки самолета, горящие бочки…
– Следовательно, нам необходимо разработать принципиально иную систему вооружения на основе молнии. И вы, разумеется, догадываетесь, какую именно.
…дрейфующие электрические поля, лицо летчика, взорвавшийся вертолет…
– Шаровая молния! – воскликнула Линь Юнь.
Резко вернувшись в действительность, я обнаружил, что мы пересекли поле и подошли к дверям комплекса. Остановившись, я посмотрел Линь Юнь в лицо.
– Если мы действительно сможем создавать искусственную молнию такого рода, ее потенциал будет значительно, многократно превосходить эти две системы. Она будет способна поражать цель с невероятной выборочной точностью, такой как выжигание отдельных страниц в книге, что абсолютно недостижимо любыми другими видами вооружения. И, что гораздо важнее, на нее не смогут воздействовать воздушные течения…
– Вы видели, как молния поразила вертолет, который пилотировал тот капитан? – перебил ее я.
Помолчав, Линь Юнь покачала головой:
– Этого никто не видел. Вертолет разорвало на части, мы обнаружили лишь разбросанные по земле обломки.
– Хорошо. Вы видели других людей, погибших от удара молнии?
Девушка снова покачала головой.
– Значит, вы никогда не видели человека, которого убила шаровая молния.
Линь Юнь озабоченно посмотрела на меня:
– С вами все в порядке?
– А я видел, – сказал я, стараясь изо всех сил справиться с приступом тошноты. – Я видел, как убивает шаровая молния. Она убила моих родителей. У меня на глазах они за долю секунды превратились в пепел, после чего от легкого прикосновения моего пальца две фигуры из пепла, имевшие человеческое обличье, рассыпались. Я тогда даже не заявил в полицию, и моих родителей сочли «без вести пропавшими». Много лет я носил все это запрятанным глубоко в сердце и не говорил ни единой живой душе. Но в ту ночь на «Звездном пути» на горе Тайшань я открылся вам. Я никак не мог предположить, на что вас вдохновит мой рассказ.
Линь Юнь смутилась.
– Позвольте все объяснить. Я не хотела сделать вам больно. Мне жаль, что так получилось…
– Не важно. Вернувшись в институт, я доложу своему начальству обо всем, что узнал сегодня, и сообщу о вашем желании сотрудничать, но что касается лично меня, разработка оружия на основе молнии меня совершенно не интересует.
Оставшуюся часть обратного пути до города мы с Линь Юнь молчали.
* * *
– Никогда бы не подумал, что у вас случится нервный срыв!
Гао Бо не скрывал своего недовольства мною. Он не знал о моем прошлом, а у меня не было желания его просвещать.
– Но то, что вы выяснили, представляет большую ценность. Через другие каналы я узнал, что военные действительно свернули разработки систем вооружения на основе молний, однако это решение временное, и, судя по тому, какое финансирование получали эти два проекта, отношение к нему остается положительным. Просто сейчас все заняты поиском нового направления для исследований, и шаровая молния действительно является замечательной идеей. Однако этот проект потребует еще более щедрого финансирования, поэтому ни мы, ни военные не можем рассчитывать на быструю отдачу. Тем не менее мы можем продолжать предварительные теоретические изыскания. В настоящий момент я не смогу выделить вам деньги на эти работы, но зато вы сможете заниматься ими, ни на что не отвлекаясь. Я жду от вас разные математические модели, построенные с учетом разных граничных условий, и впоследствии мы сможем отобрать из них все самые перспективные и одновременно проверить их на практике. Но, разумеется, в первую очередь необходимо упрочить взаимодействие с военными.
– Я не хочу заниматься созданием оружия, – покачал головой я.
– Никогда бы не подумал, что вы пацифист.
– Никакой я не пацифист. На самом деле все просто. Я просто не хочу увидеть, как шаровая молния превращает живого человека в пепел.
– Вы предпочитаете сложа руки дожидаться того дня, когда неприятель обратит в пепел нас?
– Я же сказал, все очень просто! У каждого человека есть свое собственное минное поле. И я не хочу наступать на свое. Только и всего.
– Только поняв природу шаровой молнии, можно будет решать, есть ли смысл заниматься созданием оружия на ее основе, – хитро усмехнулся Гао Бо. – Неужели вы просто откажетесь от работы, которой поклялись посвятить всю свою жизнь?
Я молчал, не в силах найти нужные слова. Только теперь до меня дошло, что профессор прав.
После работы я вернулся домой в общежитие и лег на кровать. В голове у меня не было ни одной мысли. Раздался стук в дверь, открыв ее, я увидел Линь Юнь. В штатском она выглядела значительно моложе, чем в форме.
– Я хочу попросить у тебя прощение за вчерашний день, – как мне показалось, искренне произнесла она.
– Это я должен чувствовать себя виноватым, – смущенно пробормотал я.
– Имея за плечами столь жуткий опыт, ты совершенно объяснимо испытываешь отвращение к моему предложению. Но мы должны быть сильными для пользы общего дела.
– Линь Юнь, я не уверен, что у нас общая цель.
– Не говори так. Все крупные научные открытия прошлого века – авиация и космос, ядерная энергия, компьютеры – были совершены благодаря тому, что ученые и военные, шедшие разными путями, объединялись ради общих целей. Наша общая цель очевидна: получение искусственной шаровой молнии. Но только если для тебя это конечная точка, для меня это лишь начало. Я пришла сюда не для того, чтобы объяснять тебе свои цели, поскольку мы едва ли сможем легко достигнуть взаимопонимания. Я просто хочу хоть немного ослабить то отвращение, которое ты питаешь к оружию-молнии.
