Новый город. Сборник рассказов

скачать книгу бесплатно


Хозяин был удивлен, но принял предложение. Когда на другой день в чайной собралось много народу, он попросил Лао Ма сыграть. Тот заиграл, и в то же мгновение журавль сошел со стены и протанцевал несколько танцев. Да еще как весело и забавно! А потом ушел обратно. Гости были в восхищении и не могли поверить своим глазам.

И так было каждый раз, когда играл Лао Ма. Слух о диковинке разнесся повсюду. Народ валом валил в чайную, и хозяин быстро богател.

Но вот однажды в чайную зашел богатый начальник. Видит: сидят кругом одни крестьяне да ремесленники. Рассердился он и приказал всех выгнать.

Слуги налетели с палками, народ разбежался, и начальник остался один. Тогда он стал кричать и требовать, чтобы журавль танцевал для него. Но журавль был неподвижен. Богатей кричал, грозил, но сделать ничего не мог.

Тут в дверь постучали. Хозяин пошел открывать. Видит: стоит Лао Ма и молчит. Вынул Ма из кармана флейту, заиграл и пошел не оборачиваясь. Журавль встрепенулся, соскочил со стены и поспешил за ним. С тех пор никто уже не видел Ма и его волшебного желтого журавля.

Старые люди говорят, что это сам Будда приходил. Что если где-нибудь появится диковинка, то для всех. А если захочет завладеть ею один человек, она исчезнет.

Я не помню, как вернулся домой в тот день, потому что всю дорогу размышлял. В голове крутились разные мысли, и что-то я понял.

И с тех пор и по сей день я больше не был рабом своих чувств, импульсов и настроений. Многие винили меня в принципиальности, называли роботом. Но это были те, кто не отличался порядочностью. Мне с ними не по пути.

Намокший в реке смартфон вышел из строя. Его я просто выкинул. Наверное, ему было суждено сломаться в тот день и навсегда исчезнуть с лица земли. Обидно только, что Вселенная сделала это не самым удачным способом, пустив в расход мои чувства. Заодно со смартфоном я и номер сменил на новый. Связь с Янхуэй была практически утрачена, но ни я, ни она восстанавливать ее не спешили. Последние тонкие нити, которые как-то связывали наши души, сами собой день ото дня теряли свою прочность и неизбежно рвались, позволяя нам удаляться друг от друга все дальше.

Жизнь продолжалась, и как-то вечером на прогулке к Сяуджубэн подбежала маленькая собака. Они, словно родственные души, сразу же испытали взаимную симпатию и стали играть друг с другом, будто не в первый раз виделись.

– Привет, – сказал я маленькому пуделю, запустив свои пальцы в его кудряшки.

– Как тебя зовут?

– Мэй-мэй, – сказала девушка, подошедшая к нам вслед за пуделем.

Оба щенка были девочки, ухоженные и очень игривые, только Мэй-мэй была черной, а Сяуджубэн – белой.

– Привет, – повторил я, повернувшись к девушке и затянув продолжительное «э-э-э», вынуждая ее представиться.

– Я Щаубэй – улыбнувшись, сказала она.

Я заметил милые ямочки на ее щеках и даже приоткрыл рот от умиления. Наши собаки уже бегали по зеленому газону и звонко лаяли, выражая обоюдную симпатию.

– Щаубэй, мне кажется, они подружились, – повторил я ее имя и протянул руку, чтобы представиться.

Кто-то приходит в нашу жизнь, чтобы показать нам, что можно жить иначе. Люди могут прийти на один день, а могут и на всю жизнь. Они могут едва коснуться руки, но обаять нас до самого сердца. И тогда магии этого касания хватит, чтобы понять самое важное. Никто не приходит случайно.

Вода со льдом

Я сидел в вагоне поезда с жесткими сиденьями, который мчал меня из Чэнду в Урумчи. В наушниках играли песни иностранных исполнителей девяностых и двухтысячных. Я смотрел на происходящее вокруг и думал: если бы не знал, что я в поезде, подумал бы, что возвращаюсь на Землю с какой-нибудь планеты среди ее жителей, лишь внешне похожих на землян. Чрезмерно суетливые, чересчур взволнованные, энергичные и очень шумные. Этакие гигантские муравьи с планеты Cataglyphis Bomby – China [1].

«Два часа ночи, а им хоть бы что! – возмущался про себя я. – Вот когда это все прекратится?!»

Но, наверное, так и должно быть, и я в самом лучшем месте из всех, где только можно оказаться. Я возвращался в родную страну, чтобы провести веселый отпуск, а мелкие неудобства вокруг меня просто уравновешивали мое чрезмерно хорошее настроение, возвращая меня из эйфории в реальность.

У меня все хорошо, все мои мечты рано или поздно сбываются, и даже если что-то идет не по моему сценарию, я верю, что Вселенная приготовила для меня лучший вариант событий. Как сказал один из моих любимых писателей: «Если есть верх, значит, есть низ, если есть лево, то и право есть, если есть вход, то и выход должен быть, если только это не мышеловка».

Вот так и живу: выбираю один из вариантов, а вселенский разум меня корректирует.

Было около шести утра. Шел десятый час нашего пути. Наконец люди, находившиеся, наигравшиеся в карты, наевшиеся, наговорившиеся и наконец-то уставшие, расселись по своим местам, успокоились и заснули. Заснул и я. А перед сном – или, может быть, уже во сне – мне привиделась такая вот история про одного моего друга, которого звали Сергей. В тот момент он, как и я, был в пути – летел самолетом.

1. Ловушка

– Мой знакомый вывез меня за город и стал рвать на мне одежду, бить меня в живот и по лицу. Я побежала по бамбуковому лесу на холм, – словно раздраженно говорила Швэйбин человеку, который представился ей как доктор Мо, друг ее отца.

Ей все еще до конца не верилось в то, что этот кошмар закончился и ее спасли.

– Усталость настигла меня не сразу, через несколько минут. Я в хорошей форме, бегаю по пять – восемь километров три раза в неделю. Мне показалось, что он отстал. Я остановилась и огляделась, никого позади не было, – продолжала она с той же интонацией, будто отчитывала саму себя. – Затем опустилась на колени, и тут он выскочил из-за кустов и снова стал бить меня и рвать на мне одежду. – Ее голос стал набирать силу и задрожал: – Я кричала что было сил, только никто меня не слышал, – совладав с собой, она смогла не заплакать.

Ее белое с красно-зеленым рисунком ципао с черными продолговатыми пуговицами, облегающее и чуть выше колен, с коротким рукавом и воротником-стойкой, строгого и изящного покроя, теперь было грязным, в крови и сильно изорвано.

Это платье напоминало национальную одежду, какую носили девушки еще в эпоху династии Мин, правившей в Китае после его отделения от монгольской империи Юань [2].

От сильного удара головой о камень Швэйбин потеряла сознание, а когда пришла в себя, вокруг было темно. Голова кружилась и болела. Вся в крови и обессиленная, она пошла на какой-то свет вдали, вниз по склону. Не глядя под ноги, она запнулась и угодила в яму, где была найдена на следующий день старушкой, собиравшей хворост.

Швэйбин смотрела перед собой совершенно отрешенным взглядом, как вдруг разразилась безумным смехом:

– Вот я дура… Ха-ха-ха! Это он сделал! Точно он… но там был кто-то еще, кто-то другой…

Она стала дергать себя за волосы своими грязными руками и кричать, что ничего не помнит, кричать с какой-то нечеловеческой интонацией, совершенно чужой и даже вызывающей страх. Ее самый строгий голос, каким она окликала несознательных учеников, болтавших во время урока, казался сейчас ласковым и мягким в сравнении с этим. В ней кипела ненависть, как у дикого зверя, которого бросили в клетку.

Доктор Мо едва сдерживал ее истерику. В груди у Швэйбин сдавило, она откашляла и сплюнула тягучий сгусток мокроты. Будто комок негативной энергии наконец оставил ее в покое. Освободив легкие, она сделала глубокий вдох. Когда она получила достаточную порцию кислорода, в голове у нее прояснилось, и девушка успокоилась.

– Как дела, доктор? – шепотом спросила следователь, отозвав его в сторону.

– Их, похоже, тут двое. Вероятно, раздвоение личности или же психическое расстройство, при котором столь деструктивное поведение вызвано так называемыми экзогенными причинами, то есть внешними… Вы меня понимаете? – добавил доктор. – Она могла сама себя покалечить, точнее, ее второе «Я». В ее семье есть тайна, но девочка о ней не знает. Это связано с болезнью ее матери…

2. Швэйбин

После смерти матери Швэйбин воспитывала ее мачеха. Девочка почти ничего не помнила и звала ее мамой. Жили они в городе Гуанган на востоке провинции Сычуань, около сотни километров от города Чунцынь.

Любви и родительского тепла в то время не хватало. Родители работали сверх нормы, а дети до выходных жили в школьных общежитиях. По тем временам это было нормально: каждый был занят своим делом. По выходным отец играл в карты, а Швэйбин помогала маме по дому. На ужин они собирались всей семьей и подолгу не вставали из-за стола. Она очень хорошо помнила своего деда, который любил вспоминать молодость. Рассказывать о том, как однажды в Маньчжурии в 1945 году его ранили в плечо японские солдаты, и молодая и смазливая санитарка ухаживала за ним в госпитале, а впоследствии стала матерью их детей. Они вдвоем все время представляли, какое светлое будущее ждет Китай после войны, и их мечтам не было предела.

Еще со школы у Швэйбин была подруга, тихая и постоянно заморачивающаяся в своих подростковых комплексах Чин Ченг. Ей вечно не нравился то ее голос, то рост, то прыщи усыпали ее лоб, то попа больше, чем у других девочек.

Швэйбин же была полной противоположностью Чин. Она была спортивной и своим парнем в кругу пацанов. Подростковые комплексы ее не беспокоили, а может быть, она их просто ни с кем не обсуждала.

Позже девчонки вместе поступили в педагогический университет в Чэнду. Чин пошла учиться на политолога и вступила в партию. Теперь она часто посещала партийные собрания и переживала за будущее страны.

Швэйбин играла в хоккей на траве в сборной команде своего университета и училась на химико-биологическом факультете.

Чин, слегка полноватая, скромная и спокойная, не имела проблем с мальчиками и с завидной регулярностью заводила романы.

Швэйбин – хорошо сложенная, стройная и подтянутая, веселая, но как будто без изюминки. С парнями она встречалась редко и обычно не дольше чем на три свидания. Она привыкла быть третьим лишним. Часто, прогуливаясь с Чин и с каким-нибудь из ее ухажеров, причитала: «Ну где же он, мой, тот самый, единственный воин, который сможет завоевать мое сердце…» Кандидатов на горизонте не было.

Ах да! Был там один экономист или математик… в общем, щупленький очкарик низкого роста с квадратным лицом. Все время мозолил ей глаза, с первого до последнего курса: то маниакально преследовал, то слал безмолвные послания типа подмигиваний и киваний головой, разгадывать которые она не утруждалась. Он был объектом вечных насмешек в кругу ее подружек. К последнему курсу его пыл насчет Швэйбин поутих.

Учеба давалась ей легко. Она вроде бы увлекалась английским, но без энтузиазма. И вот вбила себе в голову, что замуж выйдет только за иностранца с европейской внешностью. У них будут дети, красивые малыши с темными волосами, светлой кожей и большими и светлыми глазами. Она мечтала о жизни за границей и путешествиях, о собственном доме, большом и просторном. Ну а пока делила комнату в общежитии университета со своей подругой и была по-своему счастлива.

3. Новая жизнь

После университета Чин и Швэйбин получили направления на работу и по распределению отправились в небольшой городок Ченвэй [3], уезд городского округа Лэшань провинции Сычуань, двести шестьдесят километров на юг от Чэнду, где и провели два продуктивных в плане профессионального опыта и вполне счастливых года.

Заезд учителей в общежитие состоялся в конце августа, за несколько дней до начала занятий в школе. Девушки поселились на разных этажах пятиэтажного здания, теперь у каждой была отдельная комната. А затем начались рабочие будни. Школьный режим уже успел забыться, и им пришлось привыкать заново.

От шума музыки, под которую ученики шли на зарядку, просыпались все, кто жил в непосредственной близости от школы, затем ученики и учителя шли на завтрак. После завтрака начинался рабочий день. Заканчивался же день у учеников и у большинства учителей примерно в девять часов вечера. Все расходились по домам, а для тех, кто до выходных жил в школьном общежитии, ровно в 22:00 объявлялся отбой.

В тот год в школу пришло много новых специалистов по разным предметам. У молодых учителей, конечно же, был свой режим, и зачастую они возвращались из кино, ресторана или караоке-клуба лишь к полуночи. Жалобным голосом протягивали охраннику заветные слова: «Сыфу, во лайла» («Шеф, я пришла»), и тот послушно открывал ворота.

4. Новое знакомство

В один из солнечных дней середины сентября, каких немного в это время года, да и вообще в этом регионе Китая, несмотря на то, что тепло сохраняется до середины ноября, Швэйбин шла из административного здания школы в учебный корпус, где находился ее офис.

По большому школьному крыльцу, точно по подиуму, руки в брюки, прогуливался иностранный учитель. За несколько секунд Швэйбин произвела в голове расчет, параметрами для которого послужили его внешность, ее интересы и, наверное, что-то еще, но мне об этом, увы, неизвестно.

«Хорошо бы познакомиться!» – пронеслась в голове мысль.

– Hello… – вопросительной интонацией Швейбин привлекла внимание иностранца.

Он обернулся.

– Вы учитель английского?

– Привет, да, я учитель английского, – осмотрев ее снизу вверх, ответил он, – а вы?

– А я биологии, животных люблю.

Перед ним стояла молодая девушка, подстриженная под каре, но очень уж коротко. С милым овальным лицом и заостренным подбородком, с большими и слегка раскосыми глазами, пухлыми губами, накрашенными красной помадой.

– А вы откуда?

Он заметил, что одета она была примерно так, как одевается женщина, которая убирает учительские офисы. На ней был коричневый в клетку пиджак, явно великоватый, поверх серой футболки. Выглядела она в нем забавно. «Кажется, это учительская униформа, ну или форма всех сотрудников школы. В своем офисе я видел такой пиджак: на спинке стула у одной учительницы висел», – вспомнил мой друг. А еще на ней были черные штаны, широкие вверху и зауженные книзу, невыгодно скрывавшие ее стройные ноги.

– Я из России.

– Вау! А как вас зовут?

– У меня есть три имени: Сергей, Серджей, Ще-ар-гай. Какое тебе больше нравится?

Она рассмеялась, сложив ладони вместе, потом чуть присела и на секунду зажала их между коленями. Затем дважды всхлипнула, смущенно прикрыла рот ладонями и прекратила смех. Это было похоже на попытку сдержать фонтан кипящих эмоций, которыми она явно была переполнена.

– А у меня два имени. Вы можете звать меня Кэтрин. Это имя я выбрала себе в студенчестве.

– У вас неплохой английский.

– Спасибо, – улыбнулась она и продолжила: – Приятно было познакомиться, а сейчас мне нужно готовиться к уроку.

– Конечно, – отозвался Сергей, – еще увидимся.

– Увидимся, – ответила она и скрылась за поворотом на лестничной площадке.

Сергей не придал этому знакомству никакого значения. Знакомиться здесь приходилось часто, иногда даже по нескольку раз в день. Но девяносто процентов этих встреч, по многолетнему опыту заграничной жизни, дальше «Hello, how are you?» так и не заходили.

Он вспомнил, как знакомился с девушками в ночных клубах, танцуя под какой-нибудь горячий хит, обнимал и нашептывал им на ухо комплементы. Вообще, это не было свойственно ему, бабником он не был и старался жить тихой жизнью, заграница все-таки. Заводить с иностранными девушками серьезные отношения, которые все равно обречены на расставание, не было смысла. Рано или поздно он собирался вернуться в Россию, а там без знания русского языка иностранка не сможет чувствовать себя комфортно и быть счастливой – так считал он.