Рильке и Толстой: художник и бог. Диалоги в Ясной Поляне

Рильке и Толстой: художник и бог

Диалоги в Ясной Поляне

Владислав Цылёв

Переводчик Владислав Васильевич Цылёв

Иллюстратор Владислав Васильевия Цылёв

Дизайнер обложки Владислав Васильевич Цылёв

© Владислав Цылёв, 2025

© Владислав Васильевич Цылёв, перевод, 2025

© Владислав Васильевия Цылёв, иллюстрации, 2025

© Владислав Васильевич Цылёв, дизайн обложки, 2025

ISBN 978-5-0065-8846-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Блудный сын и… неистовый старец

О том, какое глубокое и неизгладимое впечатление произвела Россия на немецкоязычного поэта Райнера Мария Рильке (1875—1926), который считал её своей духовной родиной, написано немало исчерпывающих работ. Несомненно, одним из самых ярких моментов в его русском паломничестве стала встреча с графом Львом Толстым в мае 1900 года. Однако среди исследователей существуют различные оценки этой встречи – от восторженных до крайне критических. Во многом этому способствовал сам поэт, чьи немногочисленные воспоминания отражали лишь общее впечатление и отличались крайней противоречивостью и непостоянством. Так, остаётся загадкой, о чём же всё-таки говорили между собой два этих неординарных собеседника во время их длительной прогулки по окрестностям Ясной Поляны.

В предлагаемой книге автор не стремится поделиться чем-то сенсационным по этому поводу. Хотя цель его необычна – ни много ни мало воссоздать голоса и мысли Рильке и Толстого, которые звучали в той беседе.

Для этого он представил возможный разговор между ними в неожиданной форме – в виде живых диалогов, в которых реплики наших героев представляют собой цитаты из достоверных источников – из их сочинений.

А чтобы добавить интриги, автор выбрал животрепещущую тему – искусство. Пусть читатель сам составит своё представление о той встрече.

*

Прежде чем читатель перейдёт к диалогам, хотелось бы развеять один распространённый миф о том, что встреча Рильке с Толстым в Ясной Поляне прошла в восторженной атмосфере, и что между ними, несмотря на некоторые разногласия, царило редкое единодушие. Картина, принятая в качестве канонической, нарисованная Рильке в письме от 20 мая 1900 года своей русской знакомой С. Н. Шиль и отражающая первые впечатления поэта, представляет собой, скорее, прекраснодушную пастораль с надуманными, лубочными персонажами. Об этом свидетельствует, например, Морис Бетц, французский переводчик и друг поэта, в своей книге воспоминаний «Живой Рильке»1.

В действительности Толстой оказался вовсе не тем благодушным старцем, из которого Рильке хотел вылепить «своего уникального Бога будущего», Бога художников, и к которому он мечтал приблизиться как сын. Напротив, «вечный русский» предстал перед ним величественным, ужасающим, почти демоническим существом, который, «опрокидывал людей именно суровой прямотою мысли, точно Иов, бесстрашный со-вопросник жестокого бога»2.

С тех пор я никогда не испытывал одновременно такого глубокого сострадания и страха. 3—

это мучительное для себя признание Рильке сделает в неопубликованной главе своего романа «Записки Мальте Лауридс Бригге», которую он хотел назвать «Лев Толстой».

И если Россия полностью оправдала его ожидания, став для него страной-сказкой, «последним укромным уголком в сердце Господа», с народом-художником, который «полон смирения и набожности», то «неистовый старец» Толстой явно не вписался в эту идиллическую картину.

В последующие годы Рильке несколько раз возвращался к мысли о парадоксе Толстого, но так и не осмелился создать его творческий портрет, как это было с двумя другими кумирами поэта – Роденом и Сезанном4.

Рильке испытывал к яснополянскому мудрецу крайне сложные и противоречивые чувства: с одной стороны поэт преклонялся перед его «стихийностью» и «сверхчеловеческой» творческой силой как художника, а с другой стороны осуждал его как религиозного проповедника, который изменил своему жизненному призванию и восстал против искусства.

…художество – ложь, обман и произвол и вредно людям. Пишешь не о том, что есть настоящая жизнь, как она есть, а о том, что ты думаешь о жизни, ты сам. Кому же полезно знать, как я вижу эту башню или море, татарина, – почему интересно это, зачем нужно? 5—

Подобные утверждения Толстого вызывали у Рильке глубочайшее неприятие:

Ещё не так давно не был ли Толстой с тысячей внутренних противоречий великим, самобытным художником, который теперь с трудом пробивается сквозь органическую окаменелость своих убеждений, как та чудесная весенняя трава в начале «Воскресения»?6

Надо сказать, что полемика Рильке с Толстым началась ещё до поездки поэта в Россию. В 1898 году Толстой опубликовал свою скандально известную брошюру «Что такое искусство?», с разоблачением всей системы ценностей современной культуры, и особенно увлечений новых художников, ударившихся в эстетизм и ложные философские учения, которые ставили человека выше Бога или вовсе его отрицали. Рильке ответил Толстому в печати об этом «позорном и глупом памфлете» своим эссе «Об искусстве» («Über Kunst»). Чтобы разобраться в сути непримиримых разногласий двух неординарных художников, необходимо обратиться к их «символа веры».

Согласно убеждениям Толстого, художник не вмешивается в промысел Бога, но только являет людям Его сущность на земле, по Его воле открывает им истину о том, что

…их жизнь – только от тебя (Ин. XVII, 7). И что я учил их не от себя, но я и они от тебя изошли (Ин. XVII, 8).7

При этом высшее «содержание христианского искусства – это такие чувства, которые содействуют единению людей с богом и между собой»8, что достигается через «признание каждым человеком своей сыновности богу».

В отличие от Толстого, Рильке считал, что художник является не просто проводником воли Бога, воплощая Его высший замысел, но он «сам участвует в возведении этого Бога», равноправно двигаясь Ему навстречу, как к «последней, самой заветной цели»:

Ты – всё, и я постигаю Тебя во всём; и я – всё, и всё к Тебе привожу – навстречу Тебе своей поступью.9

И хотя место этой встречи подготавливается всеми поколениями художников, «достигнет его лишь Один», ибо «все творящие – предки этого Одинокого», Художника последних времён, который и становится Богом:

И я чувствую: мы – предки какого-то Бога и сквозь тысячелетия мы простираемся своим глубочайшим одиночеством к его первоистоку.

Я это чувствую!10

Очевидно. что перед Рильке в Ясной Поляне предстал не всесильный Творец, призванный высвобождать Бога, а отступник, который сбился с истинного пути. Разве мог Рильке хотя бы на миг принять авторитет такого Толстого, и признать над собою власть такого отцовства?

Символично, что глава о Толстом, которой Рильке хотел завершить свои «Записки», так и осталась в черновом варианте. И объяснение этому очень простое: блудный сын Рильке не получил вожделенное им благословение от неистового старца, ибо, в отличие от финальной фразы «Записок», которая гласит: «Он [Бог] ещё не хотел», на самом-то деле

ни тот, ни другой этого не хотел.

*От автора, составителя и переводчика

Все диалоги в книге – плод моего воображения, поскольку о реальной беседе в Ясной Поляне нам ничего не известно кроме того, что речь шла «о пейзаже вокруг, о России, о смерти…»

Рассуждения Рильке в диалогах представляют собой выдержки из его «Флорентийского дневника» («Das Florenzer Tagebuch»11), эссе «Об искусстве» («Über Kunst»12) и незаконченной главы «Лев Толстой» из «Записок» («Die Aufzeichnungen des Malte Laurids Brigge»13). Указанные произведения являются общественным достоянием. Все цитаты даны в моём переводе c немецкого языка.

Рассуждения Толстого взяты из следующих его произведений: «Что такое искусство»14, «Краткое изложение Евангелие»15, «Соединение и перевод четырех Евангелий»16. Цитаты и комментарии к Евангелистам взяты из последних двух источников.

Иллюстрации в книге – вымышленные, созданы мной на основе общедоступных фотографий начала XX века.

Читателя не должно удивлять, что в первом диалоге собеседники как будто не слышат друг друга. Это связано с тем, что каждый стремится донести до другого суть своих убеждений. Несмотря на радикальные расхождения во взглядах между Рильке и Толстым, которые во втором и третьем диалогах переходят к открытым обвинениям друг друга, было бы удивительно не найти и много общего в их убеждениях. И красноречивый тому пример – последний, четвёртый диалог, озаглавленный «Будьте как дети». Однако эта тема заслуживает отдельной книги.

Владислав Цылёв

Лев Толстой и Райнер Мария Рильке

О Боге, искусстве и… детях

Диалоги

К первоистоку: к тебе

*

Свобода: тысяча тысяч целей

Рильке:

Ты для меня не просто цель, Ты – тысяча тысяч целей.

Толстой:

Отец мой! Ты дал своему сыну свободу жизни с тем, чтобы он получил жизнь истинную.

Ин. XVII, 1

*

Постигать: Бога истинного

Рильке:

Ты – всё, и я постигаю Тебя во всём.

Толстой:

Разумение твое есть истина.

Жизнь есть знание истинного Бога разумения, открытого мною.

Ин. XVII, 3, 17

*

Я открыл тебя: и к Тебе привожу

Рильке:

…и я – всё, и всё к Тебе привожу – навстречу Тебе своей поступью.

Толстой:

Я открыл тебя людям на земле. Я сделал то дело, которое ты приказал мне.

Я явил твою сущность людям на земле.

Ин. XVII, 4, 6

*

Последнее: до начала всего

Рильке:

Каждым творением, что Ты извлекаешь из Себя, Ты формируешь пространство для новой силы. И последнее из них, грядущее сквозь века, вместит в себя всё, что насущно и подлинно в мире, ибо оно будет величайшим пространством, наполненным всяческой силы.

Толстой:

Отец мой! желаю, чтобы они были такие же, как я, чтобы они понимали так же, как я, что жизнь истинная началась до начала мира/

Ин. XVII, 18

*

Только один: все мы одно

Рильке:

Только один достигнет его; но все созидающие – прародители этого Одинокого.

Толстой:

[Желаю,] чтобы они все были одно, как ты Отец во мне, и я в тебе, так чтобы и они в нас были одно.

Ин. XVII, 21

*

Только он: я и они от тебя…

Рильке:

Не останется ничего, только он; ибо деревья и горы, тучи и волны служили лишь символами той реальности, которую он обретает в себе. Всё слилось в нём, и все силы, которые раньше разрозненно бились друг с другом, отныне с трепетом подчиняются его воле.

Толстой:

Они были твои и прежде, но по твоей воле я открыл им истину. И они познали тебя. Они поняли, что все, что они имеют, что их жизнь – только от тебя. И что я учил их не от себя, но я и они от тебя изошли.

Ин. XVII, 6—8

*

Взрастить Одного: соединиться в одно

Рильке:

Даже земля под его ногами – и та ему уже не нужна. Он сворачивает её, как молитвенный коврик. Он больше не молится. Он есть. И когда он сделает жест, то создаст, устремив в бесконечность, многие миллионы миров. И в них начнется та же игра: более совершенные существа сначала размножатся, потом замкнутся в себе и, после долгой борьбы, снова

взрастят Одного,

в котором есть всё – творца этого рода вечности, величайшего в космосе, того, кто владеет искусством пластических жестов.

Толстой:

Я в них, а ты во мне, чтобы все

соединились в одно,

и чтобы поняли люди, что они не сами родились, но ты, любя,

послал их в мир так же, как и меня.

Ин. XVII, 23

*

От Бога к Богу: блюсти разумение

Рильке:

Таким образом, каждое поколение подобно звену в цепи, что вьется от Бога к Богу. И каждый Бог – это все прошлое мира, его высший смысл, его единое выражение и в то же время возможность для новой жизни.

Толстой:

Прошу же тебя о тех, которые признают тебя. Они поняли, что все мое – твое, и твое – мое. Я уже не в мире, а возвращусь к тебе, но они в мире, и потому прошу тебя, Отец, соблюди в них разумение твое.

Ин. XVII, 9 – 11

*

Любовь: выше сводов веков

Рильке:

Как в иных, отдаленных от нас мирах созревают боги – мне не ведомо. Для нас же искусство – это путь, ведь среди нас художники – это жаждущие, которые пьют из истока всего – в глубинах себя, дерзновенные, которые нигде не возводят жилищ, и вечные, которые возносятся выше сводов веков.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Биографическая книга «Rilke vivant» («Живой Рильке») была написана под впечатлением от встреч с Рильке которые Морис Бетц имел весной и летом 1925 года, когда они совместно работали над редактированием французского перевода «Записок Мальте Лауридса Бригге».

Книга издана в моём переводе: «Рильке жив», издательская платформа «Ридеро», 2025г. – В.Ц.

2

Максим Горький: «Лев Толстой», http://tolstoy-lit.ru/tolstoy/vospominaniya/v-vospominaniyah-sovremennikov/gorkij-lev-tolstoj.htm

3

Sämtliche Werke. Herausgegeben vom Rilke-Archiv in Verbindung mit Ruth Sieber-Rilke Besorgt durch Ernst Zinn- 6 Bände (Vollständig). Insel., 1955—1966. – Перевод мой – В Цылёв

4

Речь идёт об эссе Рильке «Огюст Роден» и его сборнике «Письма о Сезанне»

5

Максим Горький: «Лев Толстой», http://tolstoy-lit.ru/tolstoy/vospominaniya/v-vospominaniyah-sovremennikov/gorkij-lev-tolstoj.htm

6

Из письма Р. М. Рильке, адресованного А. Н. Бенуа 28 июля 1901 г. – Перевод мой – В. Цылёв

7

Лев Толстой: «Соединение и перевод четырех Евангелий» (часть 24) Источник: http://tolstoy-lit.ru/tolstoy/religiya/evangelie/evangelie-24.htm

8

Лев Толстой: «Круг чтения», 14 – 27 октября. http://tolstoy-lit.ru/tolstoy/proza/krug-chteniya/14-27-oktyabrya.htm

9

Rainer Maria Rilke. Das Florenzer Tagebuch. Insel Verlag, 1994. – Перевод мой – В. Цылёв

10

Rainer Maria Rilke. Das Florenzer Tagebuch. Insel Verlag, 1994. – Перевод мой – В. Цылёв

11

Rainer Maria Rilke. Das Florenzer Tagebuch. Insel Verlag, 1994.

12

https://www.projekt-gutenberg.org/rilke/kunstdin/chap005.html

13

https://www.projekt-gutenberg.org/rilke/maltelau/maltelau.html

14

http://tolstoy-lit.ru/tolstoy/publicistika/chto-takoe-iskusstvo/predislovie.htm

15

http://tolstoy-lit.ru/tolstoy/religiya/kratkoe-izlozhenie-evangeliya/index.htm

16

http://tolstoy-lit.ru/tolstoy/religiya/evangelie/evangelie-1.htm