Как пережить первые годы брака. Советы неопытной жены

скачать книгу бесплатно

Хочу приносить радость туда, где я появляюсь, просто появившись. Я хочу, наконец, произнести вслух, что я всего этого хочу. И почему мне кажется, что меня закидают камнями?

Я пыталась не быть женщиной, честное слово. У меня не получается. Поэтому чем просто медленно лишать себя жизни, я лучше быстро с ней расстанусь…

да, слабость

признаться, что устала, когда долго шли

внимание

забота

поддержка, даже материальная

эмоции

бессмысленный смех

не понимаю и иногда не хочу разбираться

витрина

зеркало

комплимент

спицы и шерсть

форма для выпечки

блендер и тыквенный суп

мечта о приемных детях

пол звездного неба в подарок

«ты красивая» хотя бы шепотом

помыть пол не просто так, а для кого-то…

Ну что же вы не кидаете?

Думаете, мне нужно к психологу? Я знаю. А тем, кто меня такой сделал, точнее, как раз не сделал, не нужно? Почему они долбили эту девочку с детства? Не хотели, чтобы выросла грешница? Она вообще не выросла… Но надо же, не добили. Что-то внутри все равно живет и ноет… Иногда мне кажется, что это песня. Только я не смогу вам ее спеть, у меня даже голос низкий… Но вдруг вы мне и так поверите. Может быть, вы даже меня простите…

Совет:

Фотографируйтесь. Мы часто себе не нравимся, особенно на фотографиях. Вам достаточно один раз сняться у профессионального фотографа, чтобы увидеть, как вы красивы. Это придаст вам уверенности в себе, поэтому в следующий раз вы будете чувствовать себя спокойнее перед камерой и получаться еще лучше. И не только на фотографиях, но и в жизни.

Глава 4

Буллинг

Когда до России дошло движение metoo («я тоже»), против сексуального насилия и домогательства, мне оно не сразу откликнулось. Вокруг все с иронией жалели бедных американских продюсеров, на которых ополчились женщины. Последних обвиняли в раздувании шума из ничего и возлагали на них ответственность за неприятные «инциденты» прошлого. А потом стали появляться какие-то более конкретные истории, и я вспомнила свои.

Меня начали буллить, когда я перешла из школы в нашем районе в гимназию с английским уклоном. Во-первых, мне было невероятно сложно на уроках английского. Мои новые одноклассники учили язык с первого класса, занимаясь по нескольку часов в неделю, а я не понимала ничего, несмотря на то что все лето провела с репетитором. Однажды на уроке английского я случайно, а может, бессознательно намеренно, воткнула себе остро заточенный карандаш в руку. И обрадовалась, потому что это был повод выйти из класса. Темно-синяя точка так и осталась у меня на ладони на всю жизнь, как клеймо рабства у английского языка.

Во-вторых, сразу несколько мальчиков в классе «обратили на меня свое внимание». Возможно, кто-то из них, угрожая выкинуть пенал в окно, на самом деле мне симпатизировал, но все остальные точно просто издевались для своего удовольствия и самоутверждения, в том числе гендерного.

Мне придумывали клички. Вначале делали ее из фамилии. «Мазепина» превратилась в «Маз», потом «Камаз». Затем пришла очередь пройтись по моей внешности. Эти клички я повторить не смогу – мне до сих пор стыдно. О, как я ненавидела свои ноги! По мнению моих одноклассников, с ними было сильно что-то не так. Удивительно, но когда я выросла, они у меня оказались восхитительные. Не проходит и месяца, чтобы кто-нибудь не сделал мне комплимент. Это я только про те, что вслух.

Когда до меня, наконец, дошел не только шум, но и смысл движения против сексуального насилия, я узнала, что оно бывает и информационное. И почувствовала себя вправе стать в ряды женщин, марширующих по улице с плакатами… Это случилось только в моей фантазии, но мне это очень сильно помогло. Потому что, несмотря на часы психотерапии, я продолжала задавать себе вопросы и сомневаться: «Когда мальчишки в школе меня буллили, это и вправду было если и не противозаконно, то против правил? А почему тогда никто их не останавливал?». За меня ни разу не заступилась ни одна учительница. Конечно, я никому ничего не рассказывала и не жаловалась взрослым. Ведь это со мной что-то не так, на меня тыкают пальцем, у меня явно наличествуют те недостатки, на которые мне указывают одноклассники. Как же я такая неправильная пойду к взрослым? Как бы мои обидчики сами не пошли и не попросили оградить их от такого уе***ща, как я!

Когда классная руководительница все-таки пыталась вмешаться, устав о постоянной перебранке между стайкой пацанов и мной, будучи не в силах совладать с ними, она обращалась ко мне: «Не обращай внимания», «Ты сама их провоцируешь», «Почему ты не ведешь себя, как другие девочки?», «Почему других не задирают, а тебя задирают?».

Это теперь я знаю, что жертва никогда не виновата. А тогда у меня были доказательства не в мою пользу. Казалось, со мной действительно что-то было не так. Проблемы с представителем противоположного пола у меня были не только в школе, но и во дворе, и в летнем лагере, куда я неустанно и маниакально ездила каждое лето.

Однажды мы играли двор на двор в казаки-разбойники. Так как я физически была очень сильной, то меня приметили мальчики из соседнего двора и со страхом и уважением нарекли «Терминатор». Во время игры мне, наверное, это польстило, но потом в течение нескольких лет я проходила через этот соседний двор втянув голову в плечи, потому что боялась, что с другого его конца услышу: «Те-ми-на-тор». Это орали уже совсем другие мальчишки и с совсем другой интонацией, просто чтобы не упустить возможность над кем-то поиздеваться. Больше всего я боялась, когда шла с мамой. Боялась, что она узнает, что ее дочь обзывают. Попросить защиты мне не приходило в голову.

В лагере происходило то же: мне давали клички и орали их на улице, говорили в лицо, повторяли изо дня в день, и даже из лета в лето они умудрялись перекочевывать. Я защищалась как могла. А как ты тут защитишься? Я просто огрызалась, но это только ухудшало дело. Я не знала, что еще мне может помочь. Однажды, когда снова и снова открывалась дверь в нашу палату и в мою сторону летели изощренные именования всех моих реальных и выдуманных недостатков, я расплакалась. Из-за того, что в какой-то момент подумала, что если бы мама увидела это… мне маму стало жалко, и я не смогла сдержать слез. Не знаю, что это за эффект. Нужна помощь психологов, чтобы его объяснить. И тогда, кстати, единственный раз в жизни за меня заступились девочки. «Посмотрите, что вы сделали», – сказали они обескураженным хулиганам, торчавшим в дверном проеме. Те затихли.

Я продолжала «видеть» этих притаившихся где-то за дверью обидчиков еще долгое время. Лет до тридцати. Помню, как разбирала с психотерапевтом на сессии, почему боюсь общаться с парнями, когда мы в одной компании. Мне все время кажется, что раздастся крик обличения: «Ты с этой? Да с ней никто не водится! Да ты посмотри на нее!». Я до сих пор испытываю что-то подобное. И до сих пор с ненавистью отношусь к двум самым отъявленным из них. Говорят, что мне самой будет лучше, если я освобожусь от негативных чувств, прощу и отпущу. Я с удовольствием это сделаю, только вначале напишу их имена на плакате и пройдусь по городу. Юра Соколов и Андрей Алымов, слышите? You suck.

Дневник:

Есть такая притча. Однажды в клетке сидел милый, дружелюбный попугай и чирикал. Хозяйка решила почистить его клетку пылесосом. В него случайно угодила птица. Попугая спасли, он еще дышал, его решили сполоснуть под душем. Ему почему-то стало еще хуже. Его решили посушить феном. Короче, он все-таки выжил, но больше не чирикал…

Однажды в аквариуме плавала щука. Вокруг плавали мелкие рыбешки, ее пища. В аквариум между щукой и рыбешкой вставили стекло. Когда щука захотела есть, она погналась за рыбкой и наткнулась на стекло, потом еще раз, и еще раз… А потом стекло убрали. Но щука больше не охотилась – она умерла от голода, будучи окруженной пищей.

И это, и другое называется насилием. Но во втором случае оно особенное – это подавление, и в определенном смысле хуже. В первом случае попугай знает, что с ним все нормально, это мир плохой. А во втором случае щука убеждена, что с миром все нормально, это с ней что-то не так. В Брянске меня очень конкретно убедили в том, что со мной что-то не так. Хотя что-то не так было с теми, кто убеждал.

Совет:

Хороший совет оставили нам наши предки еще тогда, когда были покрыты волосами: «Бей или беги». Мне кажется, нужно или уходить от насилия – жаловаться другим, не возвращаться в те места, где издеваются, проситься в другую школу – или бить. Это, конечно, тоже насилие. Но лучше опуститься на уровень питекантропа, чем дать убедить себя в том, что ты недочеловек.

Глава 5

Знакомство

Хотела написать главу «Женихи» и рассказать о других мужчинах, с которыми встречалась до замужества, но это будет жестоко по отношению к главному персонажу этой книги – моему супругу. Достаточно истории об итальянце, которую он не переваривает даже с пармезаном и соусом болоньезе.

Однако муж не появился бы, не будь этих других. Каким-то образом будучи соперниками на одной и той же территории, мужчины друг друга притягивают. Может быть, на самом деле самцы ищут самку по запаху самцов, которые находятся рядом. Считается же общепринятым правило, что мужчина хочет женщину «завоевать». Значит, надо, чтобы было у кого завоевывать.

Когда мой будущий муж вдруг позвонил мне однажды утром, это не стало значимым событием. Наоборот, будучи удовлетворенной мужским вниманием на тот момент, я подумала: «Еще один». И не стала хвататься за него как за последний шанс, что является немаловажным в успехе отношений.

После изменения курса своей жизни я не превратилась моментально в обворожительную блондинку с красной помадой, которой достаточно дефилировать по Невскому проспекту, чтобы сбегались поклонники. Но у меня прибавилось уверенности самой искать мужского общения. Именно общения, а не отношений, для которых требуется как минимум инициатива обоих.

Я стала просить помощи у приятелей, если мне требовалось починить что-то дома. Стала спрашивать у них совета по разным поводам. Стала искать знакомства и с девушками, потому что у каждой из них есть брат, друг, коллега… Однажды со мной в кафе сама познакомилась женщина с европейской внешностью. Оказалось, она русская, но замужем за норвежцем и открывает свой магазин. На церемонии открытия, куда она меня пригласила, со мной заговорил чудесный швед… Стоп, я же обещала не говорить о женихах! Упомяну, что большая часть мужского общения была именно дружеской, иногда она созревала во взаимную симпатию, иногда на этом и заканчивалось…

С моим будущим мужем мы познакомились шесть лет назад. Вместе учились на филологическом факультете, сблизились из-за того, что оба хотели стать писателями, и стали друзьями. Я выиграла крупную литературную премию, меня показали по телевизору, он узнал девушку со своего потока и решил познакомиться. Он совсем не понравился мне с первого взгляда, и тогда я не знала, как ценно мужское общество в жизни девушки. Я безжалостно отшила его у лифта в первом гуманитарном корпусе МГУ. Потом мы виделись каждый день в университете, но проходили мимо… а вот когда случайно столкнулись на Тверском проспекте, недалеко от памятника Долгорукому, рядом с московской мэрией, остановились.

– Привет! – я поздоровалась с ним как со старым знакомым, хотя даже не знала его имени.

– Привет! – ответил он. – Я знаю, как тебя зовут, ты – Татьяна Мазепина, ты выиграла «Дебют».

– Да, а ты кто?.. Точнее, куда ты идешь?

– Несу свои пьесы в театр…

Он знал, чем меня покорить.

С тех пор мы сидели рядом на всех парах.

Красивое знакомство, не правда ли… Если бы только можно было в отношениях с парнями оставить красивое, а все неприятное выкинуть! Хорошо, что это можно сделать хотя бы в этой книге. «А что, было и некрасивое?» – вы тут же заметите интригу, которую мне невольно удалось нагнать. Мы дружили два года, это было безоблачное общение. А потом я решила бросить университет и уехать на несколько месяцев в Украину – страну, где шла война и с которой я была категорически не согласна.

– Мы будем общаться? – грустно спрашивал мой друг.

– Наверное. – Я довольно безразлично пожимала плечами.

За день до моего отъезда он признался мне в романтических чувствах, а я, к своему удивлению, ответила ему взаимностью. И уехала. Но отношений на расстоянии у нас не получилось, а о дружбе между нами теперь не могло идти и речи.

Спустя несколько лет он позвонил. Мы поддерживали связь время от времени, но уже год я ничего от него не слышала, да и не особенно хотела.

– Я приезжаю в Петербург на конференцию, – торопливо говорил он в трубку, – могу привезти тебе твои книги.

У него в московской квартире действительно оставалась часть моей скромной библиотеки, которую мне не захотелось тащить в Петербург.

– Привози, – без энтузиазма ответила я, потому что спокойно обходилась без этих книг, наслаждаясь мужским общением и другими удовольствиями жизни.