скачать книгу бесплатно
Дорога домой. Рассказ
Татьяна Цветкова
Рассказ «Дорога домой» основан на реальных фактах, связанных с ВОВ. 1941 год. Киев. Главная героиня Зинаида, не поступив в институт из-за создавшейся ситуации, становится свидетельницей трагических событий: оккупация Киева, взрывы в городе, Бабий Яр, плен, гибель близких людей. Трагедия народа показана через призму восприятия молодой девушки, которая не сдается, а пытается владеть ситуацией и быть полезной.
Дорога домой
Рассказ
Татьяна Цветкова
Редактор Анна Столярова
Корректор Елена Кулыгина
Дизайнер обложки Ольга Третьякова
© Татьяна Цветкова, 2022
© Ольга Третьякова, дизайн обложки, 2022
ISBN 978-5-0059-1290-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть 1. Зинаида
1
Солнечный луч скользнул по оконному стеклу, пробрался по столу и застыл у самого краешка листа, как бы раздумывая: следует ли ему двигаться дальше и повеселить хозяйку этого шедевра или не мешать ей сосредоточенно писать сложные математические формулы. Но, поняв серьезности момента, решил совсем удалиться, спрятавшись за маленькое летнее облачко.
Зина склонилась над решением уравнения, аккуратно выводя цифры.
– Ура, все сошлось!
Еле заметная радость пробежала по ее лицу, она улыбнулась сама себе и, прикрыв листок учебником, отклонилась на спинку стула. В комнату вошла мать и, сдерживая желание обнять дочь, все же не удержалась от замечания:
– Шла бы ты, Зиночка, в сад. Совсем осунулась, сдашь ты свои экзамены и в институт поступишь. Даже не сомневайся! А я тебе блинчиков испекла.
– Спасибо, мамочка! Конечно, сдам! И в институт поступлю, в самый лучший!
Зинаиде нравилось, что мать верит в ее успехи. С одной стороны это успокаивало ее, с другой – укрепляло чувство ответственности. Нельзя же подвести самого любимого человека, если она так верит в тебя! Чувство нежности к матери наполнило грудь, и Зина, улыбнувшись, встала и обняла ее:
– Я все сдам, мамочка!
Да, осталось немного. В конце недели закончится учеба в школе – она сдаст последний экзамен, и начнется взрослая самостоятельная жизнь, неведомая и, конечно, интересная! Она поедет в Киев поступать в медицинский!
Еще два года назад Зина мечтала стать переводчиком. В шестом классе, когда Нина Николаевна ушла по болезни на пенсию, к ним пришла молодая учительница Людмила Яковлевна. Она не только прекрасно говорила по-немецки, но и талантливо могла передавать знания своим ученикам. Каждый урок для Зины был открытием, настоящим праздником. Вечерами Зинаида заучивала слова, спрягала глаголы, составляла тексты. Но потом заболела бабушка, и, сидя у кровати с изнеможенным родным и близким человеком, не имея возможности вдохнуть жизнь в увядающее тело, Зина четко поняла, что обязательно станет врачом.
Как прекрасно быть врачом, помогать людям! Она уже была не раз в Киеве и видела медицинский институт, это высокое светлое здание с четырьмя величественными колоннами, в котором она обязательно будет учиться. Новый отстроенный Киев ей очень нравился, а теперь пришло время осуществить свою мечту: стать студенткой!
С аттестатом в руке Зинаида вместе с одноклассницами вышла из распахнутой школьной двери.
– Прощай, любимая школа, прощай, славное незабываемое детство!
Как любила она приходить сюда, вдыхать запах книжных переплетов, слушать рассказы о дальних странах и удивительных морях! Здесь она познавала мир, делала открытия, решала трудные задачи, которые становились простыми и понятными! Как быстро пролетели годы учебы! И жаль расставаться со школой, и радостно, что впереди взрослая жизнь!
Девчонки, весело прощебетав, сбежали по низеньким ступенькам и, продолжая что-то беспрерывно обсуждать, как стайка птиц, выпорхнули из школьного двора и скрылись за поворотом.
Зинаида вбежала в просторную светлую хату и радостно протянула заветный документ матери, чмокнув ее в щеку. Та неспешно развернула его и долго смотрела на выстроенные вряд пятерки. Потом рука дрогнула, мать вытерла фартуком влажные глаза и, ничего не сказав, положила аттестат в верхний ящик комода. Зинаиде и не надо было ее похвалы, она знала, как гордится она своими детьми: брат учится в летном училище, а старшая сестра работает в Киеве учительницей.
2
Рано утром Зинаида с котомкой, набитой учебниками, и со свертком с одеждой, в новом светлом платье, накинутом на плечи платке, в туфлях, которые ей купил отец в городе к этим торжественным событиям, как на троне, восседала на небольшой телеге, в которую Петр Семенович впряг домашнюю кобылку. Все радовало ее в это замечательное утро: и сама поездка, и ощущение взрослости, и новый наряд, и предстоящее поступление в институт. Но больше всего ее радовали новые часики на черном кожаном узеньком ремешке, которые блестели на тонкой девичьей руке. Вчера ей торжественно вручили их родители. Часики купили на сбережения бабушки, оставленные для внучки. Предвкушая какую-то огромную радость и одновременно скрытую робость, махнув матери рукой, двинулись в дорогу.
Отец высадил ее на окраине Киева, передал Зинаиде подарки для внука Павлуши, сына старшей дочери Лидии, а сам заторопился по своим делам.
Воскресное утро 22 июня выдалось солнечным и безветренным, но достаточно прохладным. Зинаида с ношей в обеих руках двинулась в сторону трамвая. Ей надо было добраться до Липок. Там жили в основном работники НКВД ЦК. У сестры муж был высокопоставленным чиновником, довольно сдержанным, но гостеприимным человеком. Она любила ездить к ним, сидеть в большом кресле, пить чай и слушать долгие рассказы о городской жизни.
Около остановки на круглой тумбе были наклеены афиши, которые гласили, что продолжает гастроли Московский театр сатиры. Шли спектакли, Зинаида успела прочитать: «Неравный брак», но подошел трамвай, и она заторопилась к нему.
Усевшись у самого окна, девушка наблюдала, как просыпается воскресным утром город: вот вышла женщина с большой сумкой, торопится по своим делам куда-то мужчина. Навстречу ему из-за угла выскочил лохматый пес, остановился и долго смотрел вслед уходящему пешеходу. Все вроде бы как обычно, настроение было прекрасным, но где-то в глубине души она вдруг почувствовала скрытую тревогу. Пытаясь прогнать эти мысли, отнесла их к предстоящему поступлению.
Лидочка, как всегда, встретила сестру ласково, приняла подарки и тут же начала рассказывать последние новости:
– Кажется, идут какие-то учения, сегодня ночью был такой грохот! Аркадию позвонили, уехал рано, даже толком не поел, – сообщила Лида, накрывая стол к завтраку.
Не прошло и пяти минут, как сестры сели за стол, зазвонил телефон. Сквозь треск в телефоне Зинаида услышала встревоженный, почти кричащий голос Аркадия. Она увидела, как побледнела Лида, положив трубку и, качнувшись, медленно села на стул.
– Что случилось? – тихо проронила Зина.
– Включи радио. Аркадий сказал, что нужно ждать сообщения.
Ожидание прошло в молчании, играла какая-то музыка, но, заглушая ее, слышно было, как тикали настенные часы и в соседней комнате возился Павлуша со своими игрушками.
Война уже шла несколько часов, а Киев еще не знал, что их землю бомбят фашистские захватчики. Те удары, которые были слышны, жители приняли за учения.
Нарушая тревожное напряжение, из репродуктора раздалось:
– Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны германские войска напали на нашу страну, атаковав нашу границу во многих местах и подвергнув бомбежке наши города – Житомир, Киев, Севастополь…
Зина сжалась, почувствовав, какая беда свалилась на нее, ее любимый город, семью, близких и далеких людей. Она внимала каждому слову, замирала на каждой паузе, и когда Молотов закончил свою речь, повторила:
– Наше дело правое… Враг будет разбит…. Победа будет за нами!..
Лида сидела, не шелохнувшись, хрупкая, маленькая женщина, только теребила бахрому скатерти. Зинаида подошла к ней, присела, обняла сестру, и, не сказав ни слова, так они и просидели какое-то время.
3
Зинаида, несмотря на сопротивление Лиды, с утра двинулась к медицинскому институту. Всю дорогу она думала о начавшейся войне, о том, как у нее сложится с учебой, о маме, которая, конечно, волнуется и переживает за них.
У входа в институт стояли молодые люди и что-то тихо обсуждали. Оказавшись в вестибюле, она огляделась, робко прошла по коридору, увидев приоткрытую дверь, постучала. Никто не ответил, но, услышав шум за дверьми, она приоткрыла их. В просторной комнате стояло два стола. За одним из них сидела строгая, как показалось Зинаиде, женщина и что-то объясняла молодым людям, столпившимся около нее. На втором столе стояла пишущая машинка, по которой безостановочно била пальцами молодая девушка, изредка заглядывая в листы, лежащие перед ней. Зина осторожно подошла к девушке и спросила, где принимают документы на поступление. Не отрываясь от работы, она кивнула в сторону соседнего стола.
– Спасибо, – вежливо прошептала Зина и направилась к «строгой женщине».
– Я вам в который раз повторяю, что в связи с создавшейся ситуацией документы на поступление пока не принимаем, – разъясняла она с явным раздражением в голосе. – Будут распоряжения, с радостью примем ваши заявления. С радостью, а сейчас, извините, мне нужно работать…
И, не допуская возражений и ненужных, по ее мнению, вопросов, женщина уткнулась в раскрытую папку.
Зина решила сразу не уходить домой, а дождаться, возможно, более точных разъяснений. Но новой информации она не получила ни через час, ни через два.
Дома Зинаида узнала, что объявили всеобщую мобилизацию.
Вчерашняя выпускница несколько дней ходила в институт, чтобы не пропустить положительных известий насчет поступления.
Хотя Киев начали бомбить в первые дни войны, город выглядел внешне спокойным. Бомбы, упавшие на завод «Большевик», расположенный за городом, и около студии Довженко, не привели к большой панике. Жители все еще держались за остатки мирной жизни и успокаивали себя тем, что это учения. Продолжались спектакли с полным аншлагом, на стадионах проходили спортивные мероприятия, любители смотрели футбольные матчи. Но среди этого кажущегося спокойствия Зинаида замечала ежедневные изменения. Она видела, как с озабоченными лицами ходили военные, как на окнах стали появляться бумажные полоски для защиты стекол, видела, как расклеивали плакаты «Родина-мать зовет!». Люди с утра толпились у киосков, покупая газеты, и тут же, почти не отходя, начинали читать. Сводки шли нерадостные, говорилось о тяжелых боях и больших потерях Красной Армии.
Строгая женщина, которую звали Виолетта Степановна, посоветовала Зинаиде пойти в медицинское училище, так как набора новых студентов в институт не предвиделось, потому что поступило официальное распоряжение, что его переводят в Челябинск, а многие преподаватели уходят на фронт добровольцами.
Это известие не просто расстроило, но ошеломило Зинаиду. Из сводок и от Аркадия она уже знала, что Советская Армия несет большие потери, враг наступает. А тут еще известие, что набора в институт не будет!
«Как, – рассуждала она, – самая сильная армия отступает?»
Брат рассказывал ей о самолетах, авиации, о силе и мощи, а вот на деле все не так…. Нет, все должно измениться!..
4
Но, к сожалению, ситуация осложнялась. Появились первые беженцы, потом их становилось все больше. Встал вопрос об эвакуации.
– Ты, Зина, должна поехать с Лидочкой и Павлушей, – убеждал Аркадий Зинаиду. – Пойми, наконец, враг приближается к Киеву. Толпы беженцев…
– Люди строят укрепления вокруг города, я тоже пойду строить, а не побегу как крыса с тонущего корабля!
– О чем ты говоришь?! Какой корабль! Положение на фронте ухудшается с каждым часом! Каждый день гибнут люди!
Аркадий смотрел на сестру жены и думал: какое она еще дитя и какой в тоже время сильный человек! Эта стройная высокая девушка с длинной красивой косой, прямым взглядом и огромной верой в скорую победу, с одной стороны, вызывала большое уважение, а с другой, тревогу и раздражение. Он многое не может сказать, понятно, по каким причинам. Логично отправить их всех вместе: Лиду, Зину и мать, Анну Михайловну, подальше от этих страшных событий. Правда, у него было всего четыре пропуска, по которым беспрепятственно можно уехать с любой из пяти станций, но он был уверен, что и для родителей пропуск он обязательно достанет.
Выбрав время и оказавшись по служебным делам недалеко от той деревни, где жили родители жены, Аркадий заглянул к родственникам с целью предложить эвакуироваться им вместе с внуком и дочерьми. Старики встретили зятя радушно, Анна Михайловна налила миску борща, нарезала ароматных соленых огурчиков, поставила на стол маленький чугунок только что сваренной картошки. Времени у Аркадия было мало, поэтому разговор о «переезде» он начал сразу.
– Ты меня хоть как уговаривай, из своей хаты – ни ногой. Доченек спасай, отправляй, а я нет… и Анну захвати, а я тут как-нибудь…
– Что ты, отец, – всполошилась встревоженная жена и заспешила заверить мужа и зятя: – И я с тобой… тут останусь, уж куда я без тебя, вместе век доживать будем. Дай Бог, все обойдется…
– Что обойдется? Как обойдется? Враг у стен города, через две-три недели отсюда выбраться невозможно будет! – взорвался Аркадий.
– Тебе видней, Аркаша, – сказал Петр Семенович и сразу перевел разговор на другое: – Ты-то сам как?
– На фронт, – ответил зять.
– О сыне что узнаешь, сообщи. Давно писем что-то не было.
Он тяжело вздохнул, махнул рукой и замолчал. Очень хотелось ему поговорить с зятем о том, что происходит и чего ожидать дальше, но он видел, как устал, осунулся Аркадий, как он переживает о семье, о них, как хочет помочь близким. Но уехать из своей деревни, где прожил всю жизнь, Петр Семенович не может. Что там, на чужбине? Намыкаешься, намаешься, то на то и выйдет. Дома и стены защитят. Да, тяжелое времечко наступило: сыновей на войну отправлять…
Всю дорогу Аркадий думал не только о тех задачах, которые ему нужно было решить в кратчайшее время по службе, но и о Лидочке, Павлуше, и всей его семье.
– Ну, и упрямый же Петр Семенович! И дочь в него. Их не сломить, не уговорить. Как решили, так и сделают!
Дома, когда он пришел с работы, разговор с Зинаидой за поздним ужином был нелегким, выматывающим.
– Вот и отец остается, – ответила она на уговоры Аркадия. – А как я маму оставлю? Нет, это невозможно!
– Да пойми, глупая ты голова, – у меня пропуска на руках! Люди достать их не могут!
И вдруг она быстро встала со стула, подошла к расстроенной сестре, обняла ее за плечи и в сестринском порыве прижала к себе.
– А я все придумала! Давайте этот пропуск Ксане отдадим! Ей уже пятнадцать, она Лидочке поможет, а то тетя Мария голову сломала, как из Киева выбраться.
– Когда ты успела с Марией встретиться?
– Да буквально вчера заехала. Мама, когда я уезжала в Киев, просила навестить ее.
Аркадий на минуту задумался, внимательно посмотрел на жену, встал из-за стола, прошелся по комнате и сказал:
– Ну что ж, это, пожалуй, разумно. Думай, Зинаида, до утра, а утром свое решение скажешь.
И утром Зина стояла на своем. Теперь главным аргументом были родители.
Рано утром она вышла из дома вместе с Аркадием: он на службу, она – к Марии.
5
Мария оказалась дома, собиралась на работу. Работала она в кукольном театре, шила для кукол одежду. Зина очень любила мамину сестру. В раннем детстве Мария часто приезжала в деревню с детьми, привозила своих кукол, и дети ставили сценки, пели за «артистов», читали маленькие смешные стишки. А теплыми летними вечерами начиналось какое-то чудо. Мама с тетей пели в два голоса чудесные украинские песни. Голоса сестер то сливались в унисон, то расходились, дополняя друг друга, и, казалось, весь мир соткан из прекрасных звуков, льющихся из самого сердца.
Старший сын Марии ушел на фронт добровольцем буквально двадцать третьего. На следующий день на фронт ушел и ее муж.
Еще вчера, когда Зинаида навещала тетю, заметила, что Мария от всех последних переживаний осунулась, глаза провалились, всегда веселая и молодая, она как будто погасла, постарела, что ли. Но сегодня Зина знала, что принесла Марии волнительную, но все-таки добрую весть. Жаль только, что всего один пропуск, и ей придется расстаться с дочерью.
– Что же делать, раз время такое, – вздохнула Мария, узнав о цели прихода племянницы.
– Когда Ксану привозить? – по-деловому спросила женщина.
Она прекрасно понимала, что оставлять дочь в Киеве опасно, но и прощаться с ней не была готова.
Через два дня Аркадий вместе со своей семьей торопился на вокзал. Зинаида помогала нести вещи Лиды. Аркадий держал сына на руках и нес на плече большой рюкзак, в котором были продукты. Мария семенила сзади, почти волоком тащила какой-то огромный чемодан, ни на секунду не выпуская дочь из виду.
До отъезда Аркадий успел переговорить со своим начальником о тесте и свояченице.
– Ну, если они у тебя такие упрямые и бесстрашные, пусть остаются. А как ты считаешь, Аркадий Павлович, не привлечь ли их к подпольной работе? Сейчас отступающие части уже организуют лесные лагеря. В Москве разрабатывается отдельный приказ о создании партизанских отрядов. Да и для работы в Киеве понадобятся связные, санитары, курьеры и так далее… Ты сам знаешь, как нужны нам стойкие люди для работы в тылу….
Аркадий напрягся, какое-то время молчал, потом сказал:
