скачать книгу бесплатно
В школе Алина с легкостью училась почти на одни пятерки. Со второго класса занималась хореографией во Дворце Культуры, пела в школьном ансамбле, рисовала на школькном факультативе. К моменту окончания школы ее жизнь четко разделилась на два мирка – вне дома она была насыщенная и интересная, а по вечерам она отчаянно грустила, возвращалась в домашнее болотце и всей душой вновь и вновь переживала за родителей. Она нагружала себя разными занятиями именно потому, что ей не хотелось возвращаться домой. Театральный кружок, библиотечный, шахматы-шашки, кружок игры на шестиструнной гитаре. Как это ни странно, но пьянство родителей послужило мощным толчком к ее разностороннему развитию. Теперь в любой компании она чувствовала себя комфортно.
Поступив после школы на исторический факультет в Университет и сдав первую зимнюю сессию Алина приняла твердое решение жить самостоятельно. Пообщавшись с иногородними студентами реально увидела как они прекрасно справляются и выживают в большом городе без родителей – решилась. Не сразу появилась подходящая возможность: сначала она уходила гостить к сокурсникам в студенческое общежите по выходным, там всегда находилась свободное койко-место. Так продолжалось пару месяцев. Родители в первыее отсутствия дочери ночами поволновались и возмущались, но быстро смирились, так как та возвращалась цела и невридима. Нет худа без добра – у одной ее однокурсницы по Университету, умерла бабушка. Осталась комната в почти расселенной коммуналке, так как дом освобождался под реконструкцию. Эту жилпощать в тихом истоическом центре и сняла за небольшую плату Алина.
Поэтому сейчас, сидя на Юлькиной кухне и слушая ее теорию выживания за счет своего обаяния, Алина так и не решилась поделиться еще одной сокровенной мыслью, – Юлька не поняла бы, откуда может быть такая самоуверенность и независимость у ее подруги, у которой ни кола, ни двора, ни надежного кандидата в мужья, а лишь спивающиеся родители, малюсенькая стипендия и сомнительная подработка в ресторане. Да и сама Алина пока не догадывалась откуда, а только чувствовала СИЛУ внутри себя. Зачем нужен не ЕЕ мужчина, зачем тратить на человека, которого она не любит, не уважает и даже не симпатизирует ему за сомнительное содержание СВОЮ СИЛУ?
Она легла спать с мыслью, что ей очень жаль Юльку и вообще таких дурочек, как она. Потому что сама всегда чувствовала в себе какую-то огромную и неведомую энергию, но не понимала как ее применить. С самого раннего детства ощущая превосходство над сверстниками, не имела никакого желания как-то показать это наяву и самоутверждаться. То, к чему стремились ее друзья – карьера, деньги, любовь казалось каким-то мелочным и не особо трудным для нее. Она чувствовала, что приложив даже минимум усилий к достижению поставленной цели сможет достичь ее быстрее других. Но, в том то и дело, что никаких целей у нее не было.
Она давно пыталась искать смысл, ради чего родилась и каждый раз понимала про себя одно, что не для достижения каких-то видимых целей. Ее смысл жизни явно был мистическим и не объяснялся другими масштабами. В эту ночь Алька увидела во сне незнакомого молодого человека. Больше всего ей запомнились глаза необычного зеленовато-коричневого цвета с очень выразительными бровями. Во сне они ходили по соседним улицам, но никак не могли встретиться…
***
Максимус остановил Аринию в коридоре, после занятий. Он ничего не сказал, а только жестом дал понять, чтоб шла за ним. В ней зародилось сомнение, но не в том, что ей нельзя видеть ЭТО, а за своего друга. Это он не должен ей ЭТО показывать. Максимус видимо уже понимал, что чем-то рискует, тем не менее, решительно пошел вперед. Они шли друг за другом, передвигась по движущимся подъемным линиям на расстоянии около десяти метров друг от друга до самого нижнего яруса учебного корпуса Эполуса. Ниже, уже находились неучебные корпуса, в которые уже был особый допуск. Когда «заговорщики» подошли к Лазурным воротам в конце длинного коридора, Алиния чуть не ахнула вслух. Привычной раздвигающейся плазменной двери не было. Вся стена светилась и переливалась невиданными ею раньше цветными лучами. Они струились сверху вниз. Непонятно откуда выходили и так же уходили непонятно куда. Максимус вытащил из-за пазухи прозрачный плащ и протянул Алине.
– Одень это. Плащ-трансформатор, меняет твои вибрации, слегка увеличивает или понижает частоту волн, как настроишь. У всех в нашей группе уже нужая частота, а вам этого в принципе и не нужно. Эти плащи разработаны для тех случаев, когда кому-то из наших приходится слишком долго торчать в более плотных слоях этого измерения и для этого нужно понизить свою частоту. Такую форму не просто получить. Плащ-трансформатор я нашел сегодня утром у родителей в шкафу. Отец недавно вернулся из поездки и еще не успел сдать его, а может просто забыл – он улыбнулся – случайностей не бывает. Ты сможешь в нем пробыть незамеченной в зоне окружающей сферу и этом Ярусе лишь три часа. Потом он перестанет поддерживать непривычный для тебя уровень вибраций, потому что такое превышение может нанести тебе вред. Показать то, что обещал, я тебе успею, надеюсь ты никому не проболтаешься. ЗАЧЕМ-ТО ТЕБЕ ЭТО НУЖНО, РАЗ ВСЕ ТАК СЛОЖИЛОСЬ.
Ариния завороженно слушала, Максимус быстро натягивал на нее плащ-трансформатор пока рассказывал о нем. Она начала испытывать непривычные ощущения от соприкосновения с тканью плаща. Да, уж! Она становилась легче изнутри, и ей уже не хотелось расставаться с этой вещью.
– Готова? Если задержимся можем встретить кого-нибудь, пошли пока попадаем в технический перерыв!
Взявшись за руки, они вошли в этот светящийся поток и на какое-то время, может минут пять, словно плыли, так как ходьбой их скольжение назвать было трудно. Движение продолжалось в полной темноте и непонятно куда. Ариния была готова увидеть что угодно, но не пустоту. Ощущение теплой руки Максимуса помогало ей не запаниковать и не задавать глупых вопросов. Она пыталась запомнить ощущения, разглядеть что-то. Хотелось понять, из чего состоит пол под ногами, а может это и не пол. А если это не пол, то что это за материал такой, делаешь шаг, а твоя нога проскальзывает дальше, словно по льду и в то же время чувствуешь себя достаточно устойчиво. Ее исследования прервались. Далеко впереди засверкала воронка, которая подобно стене состояла из потоков, но только красноватого цвета. Приблизившись к ней, Максимус пояснил:
– Когда зайдем в переходную зону тебе может быть очень неприятно, плащ уже нужно будет снять, там он мешает. Мы слегка погрузимся в другое измерение, но только для созерцания. Поэтому не издавай ни звука, что бы ты не увидела, и по моей команде мы должны будем вернуться. Позже поговорим, тогда спросишь обо всем, что захочешь. У нас очень мало времени, вперед!
Ариния смиренно последовала за другом и подумала о нем с такой нежностью, что он почувствовав ее чувство к нему заулыбался. Но как только они приблизились к цели своего путешествия и начали втягиваться в воронку она на минуту пожалела о своей бредовой идее. Так плохо ей никогда не было, сколько она себя здесь помнила.
– Ничего себе неприятно, да это невыносимо – думала она – давит на все тело со всех сторон, а выдавливаться-то некуда, но буквально через пару минут все прекратилось и две фигурки оказались в зале, внутри которого передвигались летая в невесомости сотрудники в одинаковых одеждах. На вновь прибывших никто не обращал внимания. Ариния слегка расстроилась, так как не увидела здесь ничего нового. В таких же белых формах ходили у них в школе наставники и лабораторные работники. Максимус молча потащил ее в едва заметный проход справа. Только сейчас Ариния обратила внимание, что они оба так же парят в невесомости и передвигаются не ногами, а парят. Пролетев через коридор, они оказались в огромном зале. Девушка открыла рот, не в силах скрыть свое потрясение. Зал был настолько огромен, что какими-то известными ей единицами измерениями трудно было обозначить его размер. Она ощутила себя маленькой пылинкой в космосе. Из глубины этого помещения исходил яркий свет и приглядевшись, они оба увидели что это сияла шарообразная поверхность, похожая на часть огромной сферы, спрятавшейся глубже, как верхушка айсберга, она выдавалась из глубины этого огромного зала. Глаза привыкли к этому свечению очень быстро. Теперь стало понятно, что поверхность сферы полупрозрачная.
Всюду торчали какие-то незнакомые ранее ей приборы. Все сотрудники словно испарились. Похоже об этом техническом перерыве и говорил Максимус, когда поторапливал ее. А еще через мгновение они поняли, что ощущение такой громадности и удаленности сферы очень обманчиво и – сфера и зал словно уменьшились и приблизились к ним – как живые существа. Этого явления ни он ни она объяснить себе не могли. Да и какое могло бы прийти сейчас на ум разъяснение, они стояли возле части огромного неизвестно откуда выходящего кусочка и неизвестно чего. Так как температура свечения была вполне приятной, а заглянуть в полупрозрачную сферу так манило никаких опасений не возникло. Ариния взглядом и жестами обратилась к Максимусу и с его согласия легла на поверхность полупрозрачного светящегося шара чтобы рассмотреть что там внутри. На ее лице застыла нежная улыбка…
Ее улыбка так нравилась Максимусу. Он залюбовался девушкой. Юноша догадывался откуда берут начало его чувства и он находился сейчас как раз возле того места, где уже давно хотел оказаться. У него были свои вопросы к этой жизни.
Много лет назад, когда он начал хорошо осознавать окружающую действительность ему стало понятно, что в том мире, где он живет, Любовь, которой он так долго учился в плотных слоях Земли не была главным смыслом. Продолжать род сверхчеловеческий не требовалось, потому что в этом измерении уже оказывались те, кто достиг статуса бессмертия. А для совместного творчества и дружбы достаточно было взаимопонимания и уважения. Однако, сильная любовь все же возникала между мужчинами и женщинами, хотя не так часто. Зато следствием этого должна была стать новая Вселенная. Максимус слышал об этом от родителей, но очень поверхностно.
Это случилось, когда ему исполнилось 12 лет и он заинтересовался тем, куда так надолго родители улетают вдвоем. На это он получил весьма пространное объяснение, после которого только возникли новые вопросы. Отец поспешил сообщить, что все смыслы этого бытия он будет в состоянии осознать и понять только закончив образование полностью…
Понаблюдав как Ариния изучает внутренность сферы еще какое-то время, Максимус взял себя в руки и присоединился к ней. Он оказывается немного волновался, словно боялся чего-то. Припав к стеклу двумя руками почувствовал мягкое тепло, легкие вибрации. А свет, так ярко светящийся оттуда совсем не слепил глаза. Там, внутри сферы, протекала другая жизнь, свой мир, но несколько грубее и как-то наивнее, чем те о которых им уже рассказывали. Ничего похожего на жилища не было видно, все пространство напоминало какой-то огромный аквариум, с желтым песочком, камушками разной формы и размеров, обросшими ярко-зеленой массой из неизвестных растений. Среди всего этого бродили человеческие существа, вернее, конечно же, люди, похожие на нее и на Максимуса, но все же другие. Во-первых, все походило на сообщество одновозрастных экземпляров. Среди этих существ не было ни детей, ни подростков, ни людей постарше. Но их взгляды, да-да взгляды, покоробили девушку сразу. Эти человекоподобные существа смотрели словно через какую-то пелену и в их глазах отсутствовало то, что было присуще всем кто ее окружал дома. Что же?
Ариния с любопытством переводила взгляд с одного на другого, пытаясь понять, чего же не хватает в этих существах. Ее взгляд остановился на юноше, сидевшем на песке, она заволновалась, но не могла отвести от него взгляд. А юноша резко поднял голову и стал пристально вглядываться вверх. Ариния почувствовала какое-то тоскливое притяжение к этому существу. Юноша встал, продолжая вглядываться вверх, ей показалось, что он видит ее, хотя по всей вероятности это было невозможно. Ее волнение росло, но прежде чем она сама захотела оторваться от этого взгляда, Аринию схватила крепкая рука Максимуса и они быстро побежали обратно.
Видимо время вышло или кто-то из сотрудников появился в зале. Жаль, что она не может ничего спросить у Максимуса прямо сейчас. Разговор вызвал бы запрещенные колебания этого пространства и тогда их могли зафиксировать приборы. Это проникновение в переходное пространство было очень опасной затеей, и неизвестно, какие последствия их ждут… Еще надо было благополучно вернуться обратно.
Но, сейчас Аринию это не волновало, увидев юношу в этой странной сфере, она узнала настолько огромен Мир. Она узнала это мучавшее ее притяжение, именно этой Души из Сферы и поняла, откуда это желание воплотиться вновь в плотном мире Земли…
А Максимус же почуствовал все произошедшее по-своему: он решил, что должен освободить Аринию от грубого душевного захвата счеловеческим уществом из другого измерения. Такое бывает, когда земные люди используют магию. Только как это выполнить он не имел никакого представления.
***
– Они все-таки проникли в переходную зону, и я считаю, что мы обязаны с ними серьезно поговорить и предостеречь, – Казуур медленно ходил по залу, опустив голову и делая вдохи и выдохи чтобы не выпустить наружу свою тревогу и волнение.
В центре большого светлого помещения в виде купола, стоял круглый стол, за которым сидел Верховный руководитель всего Эполоцентра – Аристот. Этот зал был расположен на крыше самого высокого здания и так же служил обсерваторией городу. Отсюда Аристот постоянно наблюдал за космическим телами.
Стены купола имели свойство менять окраску по желанию присутствующих в зале, а могли быть полностью прозрачными в дневное время. Аристот проводил здесь обучающие занятия и лекции для горожан. Сегодня вечером ему предстояло решить непривычную задачу. Когда один из его сотрудников, входящих в Совет Эполоцентра, Казуур, впервые рассказал ему о девушке, которая по-собственному желанию хочет воплотиться на Земле, он не отнесся к этому серьезно. Такие наивные чудаки, окрыленные благородной идеей спасения человечества, встречались и среди его учеников. Но, после того как им объясняли чем это в действительности грозит в дальнейшем и во что реально часто выливается, то все без исключения легко отказывались от своей затеи. На эти задачи отправляли профессионалов. А сегодня вечером ему стало очевидно, что привычные доводы, которые действуют на всех, для этой девушки не будут убедительны.
Вобщем-то, его задачей в этом переходном мире и было научить всех вновь прибывших, уже накопивших опыт в грубых слоях данной планеты правилам других Миров и уберечь от возможности по закону инерции и планетарного магнетизма погружаться в привычный ритм плотного Земного Мира. Он называл свое служение «постземной реабилитацией». Души, миллионы лет жившие на Земле боялись того, чего еще не знали, да и счастливые воспоминания тянули туда, и часто затмевали те трудности, которые пришлось перенести. На их новую трансформацию уходило до 1000 лет проживания в околоземном пространстве Сверхчеловеком, со всеми вытекающими особенностями. А к ним еще надо было адаптироваться.
– Да, надо что-то делать, но так, чтобы не лишать их возможности пройти выбранный ими путь и дать возможность максимально использовать для их эволюции это незаконое действие. Сколько у нас есть времени?
– Думаю еще неделя, я догадываюсь какое решение примет моя ученица, и знаю, что Максимус будет помогать ей в осуществлении своего плана до конца. Они оба подзабыли, что значит разумно использовать свою свободную волю.
– Да, придется еще раз приподнести этот урок… Все-таки, будем и учитывать, что прежде чем попасть сюда они уже проделали нелегкий путь в тысячи жизней на Земле. Мы используем ее выходку и для восхождения других душ, находящихся в плотных слоях. И Максимусу не помешает повторить пройденное. Он рано или поздно поймет, что даже для любимых людей не следует делать поблажки и потакать их заблуждениям, особенно служа Закону. Когда-то я сам поступил подобным образом, поэтому слишком хорошо его понимаю…
– Вы? Но… – Казуур хотел прямо спросить где и когда могло произойти такое с Верховным руководителем Университета, ведь для того, чтобы попасть на эту должность необходимо иметь статус Безупречности…, но осекся, понимая, что вопрос некорректен и вряд ли он получит ответ на него.
– Без ошибок не бывает обучения, на теории никто не учится. Я хотел блага для любимой, но в результате только навредил и ей и себе, может когда-нибудь я расскажу тебе об этом. Благодаря этому опыту я раз и навсегда усвоил одну из истин: «Не стоит делать ничего противостоящего законам эволюции ради желания чувствовать свою нужность для дорогого тебе существа». Максимус искренне думает, что помогает ей, а на самом деле возможно отдаляет ее движение вперед…
***
Алина переехала в снятую комуналку и уже месяц жила в Петроградском районе. Не сказать, что эта часть города нравилась ей больше всего, но она быстро приспособилась и полюбила Петроградку! Все-таки хорошо, что подвернулась эта дешевая комната. Дом находился на улице, расположенной недалеко от набережной, из окон ее комнаты виднелся Зимний дворец. Прогуливаясь иногда после занятий недалеко от своего дома, Алина представляла как по этим улицам когда-то бродил Пушкин. Почему-то ей казалось, что именно здесь он и гулял, но наверняка она этого конечно не знала, да и не хотела знать точно, боясь обнаружить, что это не так. Осознание этого факта истории настраивало ее на романтический лад и отвлекало от реальной действительности. Иногда она так сильно пыталась представить историческое прошлое, что ей слышались стук колес и скрип карет. Интересно, думала она иногда, чем бы я занималась, если бы жила в ХIX веке? Из прочитанных художественных книг, да исторических фактов, изученых в школе Алине представлялось немного вариантов – замуж или куртизанить – женщины в то время не работали. Ни тебе университетов, ни фитнесса, ни походов, а о любимом деле и мечтать не приходится. Да, невеселая перспективка!
Вот в Эльке как отпечаталось родовое прошлое – наверняка кто-то из ее родствениц был настоящей куртизанкой. После последней ночевки у своей близкой подруги Эли, она как-то приостыла к этой дружбе и приготовилась к тому, что их пути скоро разойдутся. Что-то несет Эльку не в ту реку, по которой хотелось бы плыть Алине. А еще брезгливость проснулась. Обычно, подруги на прощание обязательно целовали друг друга в щечку, обнимались, а последний раз ей не захотелось Эльку по привычке чмокнуть. И ни о чем таком не думалось. Как-то само собой не захотелось, словно барьер какой-то возник. А Эля сделала вид что не заметила, слегка потянулась к Алине и не почувствовав ответной реакции, откинула голову, встряхнула волосы и пригладила их рукой. Выглядело это весьма естественно, как все Элины жесты.
Брезгливость на некоторое время захватила Алину, потому что в чем-то Элька была права – весь уклад жизни словно вынуждает общаться не с теми, с кем действительно хотелось бы и совершать такие поступки, о которых потом приходится жалеть. Словно силы невидимые сталкивают нарочно разные миры, разные жизненные устои. Зачем? Ради какой такой великой цели?
Ей самой хотелось бы гораздо сильнее влиять на свою судьбу, а жизнь подкидывала нежеланные сюжеты. После окончания школы она поступила в тот ВУЗ, который планировала – исторический факультет в Университете как ей казалось, открывал перспективу стать археологом. Одним из ее страстных желаний было попасть в какую-нибудь экспедицию в Египет, поизучать пирамиды. Позже она поняла, насколько глупа и наивна была эта идея. Учеба ей нравилась, группа подобралась дружная и веселая. Но… Катастрофически не хватало денег даже на жизнь, этот факт и заставлял перекроить все свои планы.
Объявленная в стране реформация хоть и принесла надежду на разнообразие в разных сферах жизни, разрекламированная демократия со всеми ее возможностями пока выглядела очень неприглядно. Это и понятно – ломать не строить. Родители уже год сидели практически без зарплат. Им выдавали только часть денег, а остальное какими-то консервами, крупами и китайскими дешевыми вещами. Так выходили из положения многие бюджетные предприятия. Появился новый вид экономических взаимоотношений – бартер, и предприятия за свою продукцию или услуги были вынуждены соглашаться брать взамен не деньги, а так же какой либо товар. А так как квартплату, транспорт и еду можно было оплачивать только деньгами, на все остальное уже не оставалось средств. Стипендия в Университете тоже где-то крутилась месяцами, и выплачивалась с задержками, а всю картину усугубил свалившийся на головы российских терпеливых граждан дефолт. И привычные большие суммы уже становились жалкими грошами. Чья то невидимая рука грабила огромную, некогда дружную страну и раздирала на части. Алина это чувствовала как-то по особенному остро, словно это происходило внутри нее самой. Поделиться этим ощущением как обычно ни с кем не решалась.
Алина пыталась подрабатывать на кафедре в университе, что само по себе выглядело просто глупо, потому что там также не выплачивали две трети оклада не первый год. К сожалению или к счастью наличные деньги ваплачивались лишь во всех так называемых злачных местах – ночных клубах, казино, круглосуточных ларьках торгующих спиртным и сомнительных фирмочках, которые либо цветной металл возили, либо продавали и вывозили беспошлинно бесхозные богатства бывшего СССР. Словно все та женевидимая рука государственные деньги перенаправляла в криминальные структуры. Только идиот мог дать старт этому процессу и тот, кто жутко ненавидел эту страну! И хотя Алина искренне хотела заниматься чем-то полезным и приемлемым, пришлось из этого «злачного» списка выбрать для себя нечто приемлемое. Вынужденно она стала певицей в ресторане. Благо пела и танцевала она отлично, не прошли даром детские занятия во Дворце Культуры.
А порекомендовал ее кандидатуру в этот коллектив бывший коллега по увлечению, Сергей. Они с детства были знакомы и вместе ходили на занятия во Дворец Культуры. Так что о вокальных способностях и талантах Алины он был очень хорошо осведомлен. А сейчас Сергей работал официантом в ресторане недалеко от Невского проспекта и знал, что местный ансамбль ищет симпатичную девушку-вокалистку. Позвонил, рассказал об этом Алине, а музыкантам расписал все ее вокальные возможности, не забыв и о приятных внешних данных. Знакомство двух сторон прошло крайне благоприятно и Алину незамедлительно приняли в группу.
Эта работа была ей поначалу не в тягость, и даже забавляла. Музыканты отпускали ее не так поздно, зная что утром у девушки занятия, а заодно оставляли себе время «подколымить». Иногда приходили веселые типы, которым после некоторого количества спиртного можно было самим развлекать публику вместо артистов. Развеселившиеся посетители заказывали песни снова и снова, щедро одаривая музыкантов чаевыми. Денег у бедной студентки прибавилось заметно, удалось прикупить кое-какое обмундирование для походов и новые вещи. Она выходила на работу три вечера в неделю и отнесилась к работе творчески. Подготовила очень разнообразный репертуар. Музыканты оказались хорошими пофессионалами, подхватывали быстро любую мелодию, как вообщем-то любой ресторанный ансамбль. Такая специфика.
Уже через пару месяцев розовые очки, что так плотно сидели на глазах Алины спали. Песни заказывались однотипные из серии шансона. Она начала замечать, что и публика ходит одна и та же, и среди них все меньше веселых и интересных экземпляров, а чаще это какие-то коротко-стриженные мужчины с колючими взглядами, которые прежде чем усесться за стол внимательно изучают всех посетителей и весь вечер сидят в напряжении. Официанты на ее вопрос о посетителях объяснили, что произошла какая-то смена «крыш», и у них тусуются теперь «шестерки» из другой группировки. И для полной ясности Алине пришлось подробно выспросить что такое – «крыша» и соответственно кто такие «шестерки».
После всех объяснений о реальностях пришедшего экономического строя петь Алине что-то хотелось все меньше. И очень быстро ресторанная полутьма и подвыпившие посетители начали вызывать одно раздражение, теперь она с трудом дорабатывала до положенного часа и скорей бежала домой, смывать в душе запах дыма от сигарет и эти колючие взгляды. Благодаря Университету и теплому студенческому общению все быстро забывалось, осадок от работы сглаживался. Алина пыталась искать другую работу, совместимую с учебой, но ничего подходящего не подворачивалось – безработица, о которой в СССР знали лишь по наслышке стала реальностью.
На фоне глобальных потрясений в стране, чувство глубинного одиночества продолжало ее тяготить. Хотя со стороны можно было бы подумать, что она просто все себе придумала. Потому что в Университете с ней учились замечательные ребята, все дружили и тепло общались друг с другом. Как это может быть у увлеченных общими интересами молодых и энергичных людей. Вместе они ходили в походы, изучали скалы и пещеры, залезая куда надо и не надо. Тогда она забывала на время о своей непонятной душевной тоске и полностью сливалась с природой и милой сердцу компанией. Вот было бы всегда так легко и просто как в этих лесах, среди родственных душ! Так нет же, всегда найдется причина, которая уводит совсем в другое пространство, столь реальное, что его не обойдешь. Нельзя же прожить всю жизнь по-походному, в конце концов палатки и одежда износятся, продукты кончатся и на все это необходимо элементарно заработать. А в лесу пока никто денег не платит. И каждый раз, возвращаясь домой из очередного путешествия, распаковав рюкзак, и выстирав походную одежду ровно через день Алина снова встречалась со своей тоской…
– Деньги, деньги, как без них обойтись? Потребность в них заставляют меня делать то, что я не хочу, но если делать всегда то, что только нравиться, никогда не научишься чему-то новому. А как узнать, что нужно делать и какое занятие наверняка будет нужным кому-то? И образование нужно, а чтобы выжить в обучении надо все-равно откуда-то брать деньги. Надо зарабатывать самой или иметь помощь от кого-то. Да, уж, вот откуда берется философия содержанок и альфонсов. И это как заколдованный круг. А я должна найти выход, иначе пополню ряды паразитирующей части общества. Да и жизнь паразита не сладка, пожалуй – Алина рассуждала сама с собой и невольно на ум пришел последний разговор с Элькой, она вспомнила о владельце казино, который оказывал ей знаки внимания. – Лучше сразу отмести этот вариант. Хотя соблазн велик.
Она представила, что приняв материальную помощь этого мужчины, ей не придется работать в ресторане, видеть эти пьяные рожи, она будет высыпаться и не сидеть рассеянно на занятиях от недосыпаний. А на обеде в институте сможет позволить себе не только один гарнир, а и кусок куриного филе с салатом.
– Да, уж, куда приводят мечты… Если бы все только этим и ограничивалось. А ведь придется с ним быть ласковой, изображать неподдельный интерес к его настроению, здоровью, изображать сексуальное удовлетворение. А он же человек, зачем его так обманывать? Хотя может я и ошибаюсь – рассуждала Алина, стоя под душем, перед сном.
Что-то внутри подсказывало ей, что за физиологическим слиянием двух людей, которое большинство воспринимают просто как удовольствие, в природе кроется некий более серъезный смысл, который сильно влияет в целом на судьбы людей. И дело тут не в детях или венерических заболеваниях, а в чем-то ином, не видимом.
Она смирилась с тем, что очень притягательна для мужчин и привыкла к постоянному вниманию с их стороны. Уже с выпускного класса школы Алина была окружена вниманием противоположного пола. Ровесники, юноши постарше или уже взрослые мужчины пытались красиво ухаживать за ней, некоторые очень быстро признавались в любви. Чаще везло, потому что, как правило, они были привлекательны, неординарны и даже порядочны. Она каждый раз пыталась найти отклик в своей душе на их чувства, иногда ей удавалось убедить себя в симпатии и тогда мог возникнуть короткий роман. Но, каждый раз отношения быстро исчерпывались, не успев даже развиться как следует. И по инициативе Алины прекращались. А за последний год, все ее новые ухажеры вообще были обречены на разочарование. Как только начинались намеки на секс Алину переклинивало и она начинала видеть своего поклонника в каком-то невыигрышном свете, из-за чего становилось невозможным с ее стороны ответить взаимностью. То замечала какой-нибудь торчащий волосок из ноздри, то ей казалось, что от него резко запахло, то зубы становились желтее, чем раньше и еще какая-нибудь ерунда. В конце концов, она стала считать это жестоким по отношению к мужскому роду и настроилась вообще не продолжать отношения с кем либо, если не почувствует сразу сильного притяжения. Алина решила, что природа ведет ее к какой-то конкретной цели и решила отпустить этот аспект жизни. Ей надоело, что ровесники вокруг как-то слишком много придают значения тому, есть ли у них пара или нет.
– Это не единственное занятие в жизни, ради чего собственно я здесь и существую, и если мне этого не хочется, дело не только во мне, но и в том, кто находится рядом – заключила для себя Алина.
Так почему же ей так странно на душе? Этот вопрос Алька задавала себе все чаще. Теперь ей стало понятно что значит «неприкаянная душа». Да, она именно такая – не-при-каян-ная. И что теперь с этим делать?
***
В другом районе Питера так же чувствовал свою неприкаянность Андрей Бурашов. Правда после того, как он разглядывал ночное небо под звуки «Скорпионс» ему почти каждую ночь стала сниться улыбающаяся девушка. Она протягивала ему руку и звала куда-то наверх. Он брал ее нежную ладонь, но никак не мог понять куда она его тянет, как он может с ней взлететь на небо? Поэтому стоял как вкопанный. Она, видя, что не в состоянии вместе с ним взлететь, с грустью в глазах соглашалась идти с ним дальше и на этом сон заканчивался.
Теперь в его душе поселилась маленькая надежда, что в один прекрасный день случится чудо и неземной свет озарит его душу, пройдет хандра, а вместо регулярного секса, превращающего любую красавицу в резиновую куклу, появиться любимая, желанная и единственная возле которой весь мир становится раем, а любое занятие кажется наинтереснейшим в мире… Андрей осознал, что уже не боится снова полюбить, даже если новая любовь закончится так же, ибо без этого чувства его уже мало что радовало вокруг.
Он позвонил своему бывшему тренеру Виктору Петровичу и попросился прийти на тренировку, посмотреть как тренируется подрастающее поколение. Тот его не сразу узнал, но когда вспомнил, то с радостью разрешил. Когда-то Андрей подавал большие надежды и был одним из любимых подопечных Виктора Петровича.
Бурашов с замиранием сердца рассматривал пошарпанные стены спортивной школы, в которой когда-то пережил немало радости и поражений. Давно ее никто не ремонтировал. Ничегошеньки не изменилось, только тренер слегка поседел, но выглядел все таким же бодрым и был как всегда весел. Когда Андрей пришел, закончилось занятие очередной группы, и наступил перерыв. Воспользовавшись пустым залом, он пробежался по кругу, размялся, повисел на турнике. Петрович, как его между собой называли все воспитанники, вышел из раздевалки и понаблюдав за Андреем, позвал его. Они обнялись, пожали друг другу руки и пошли в тренерскую.
– Ну, как ты? Учишься, работаешь?
– Учусь еще, в медицинском, да подрабатываю охранником посменно, ночами.
– Молодец, молодец, что на шее у родителей не сидишь! – Петрович искренне порадовался за своего воспитанника, но увидел что Андрей от этих слов переменился в лице. – Что-то тебя беспокоит? Что-то с родителями случилось?
– Да, нет, все хорошо, все нормально вроде бы, только вот не знаю я как жить дальше, и зачем вообще жить! – неожиданно для себя выпалил Андрей.
– Ты торопишься?
– Нет.
– Посиди, посмотри, хочешь поразминайся тут где-нибудь в сторонке, а через час я отпущу группу и поговорим.
– Спасибо, спасибо Виктор Петрович! – у Андрея слезы навернулись на глаза, ему оказывается так не хватало все это время, что он загонялся и переживал после разрыва с Иркой, действительно родного и адекватного взрослого человека рядом…
Андрей от души позанимался, понаблюдал за мальчишками, и жизнь уже показалась не такой уж и тоскливой. Когда они с Петровичем переодевшись вышли на улицу было еще светло и они решили прогуляться по парку.
– Андрей, ты меня удивил, честно говоря – такой парень, крепкий, красивый, у тебя всегда все получалось, что могло так расстроить, что аж жить перехотелось?
– Девушка любимая от меня ушла, и учусь я не по своему призванию. К тому же с отцом отношения почти не существуют. А самое главное, мне уже сейчас не хочется сексом заниматься, вообще. Это же не нормально. Я не понимаю зачем я это должен делать? Для кого?
– А-а, понятно. Это кто ж тебе сказал, что это не нормально?
– Да везде и говорят, и пишут, что секс – это полезно для здоровья, а воздержание не очень и все такое. – Андрей смутился.
– Эх, молодежь, молодежь! А что наши предки дураками что ли были, что перед серьезным боем или делом воздерживались? А сейчас, спортсмены перед соревнованиями обязаны режим соблюдать и в том числе не встречаться накануне с девушкой своей. Это способ аккумулировать энергию. Сосредоточиться на себе. Ведь занимаясь сексом ты не только отдаешь часть своей энергии, но и впускаешь в себя чужую и еще неизвестно какую. Хорошо если это Любовь и приятие, а если тобой просто попользовались? Или ты решил кого-то использовать? Тогда это просто растрачивание себя, отсюда и нежелание жить – опустошился! Почитай как-нибудь кодекс самурая – Петрович вздохнул, но глаза его улыбались. – Тут палка о двух концах, как в любом деле. Тебе дается на твою жизнь определенный потенциал и он не бесконечен. Твой выбор как им распорядиться. Почему всегда и во все времена люди ищут взаимной Любви? Да потому что, только в этом случае секс для обоих взаимополезен и во благо. Обмен энергиями получается полноценным. А потом люди не понимают: а что это у меня почки болят или сердце? Это хорошо, что ты сам до этого дошел, а дошел только потому, что раньше времени поистрепался. Так что радуйся, «нет худа без добра». Теперь у тебя есть большой шанс начать жить осознанно.
– Виктор Петрович, я не понимаю что-то, куда ж еще осознаннее. Загружаться думаете полезно – я не хочу быть каким-нибудь серьезным монахом, сидящим в келье. Я хочу нормально жить.
– А что значит по твоему нормально?
– Иметь любимую и хорошо оплачиваемую работу, хорошую жену, здоровых детей, конечно же, денег побольше, поездить по миру за жизнь, ну еще там по мелочам…
– Понятно, то же, что и большинство хочет. А ты покажи мне пальцем на три уже немолодых семьи, в которых все счастливы и их мечты осуществились. Да и с работйо сейчас знаешь какая ситуация. Надо самому закручивать дело, время удачное пока капитал глобально перераспределяется.
Андрей напрягся. Слово капитал в его сознание не влезало пока что. Они продолжали медленно идти по парку, Петрович улыбаясь смотрел вперед, не торопил с ответом. Так прошло минут десять. Андрей успел перебрать всех своих друзей, ближних и дальних родственников, но у всех что-то не ладилось – либо со здоровьем, либо отношения хреновые, либо алкоголик, либо жена гулящая, а главное это все на фоне материальных проблем и несбывшихся мечтаний. Андрей сначала посмотрел на тренера, и рассмеялся, умилившись его блаженной улыбкой.
– Даже не знаю что и сказать, пальцем мне показать вам не на кого.
– Ну, хорошо, я вообщем-то и не надеялся. Как ты думаешь, они все считаются сознательными людьми?
– Не все конечно, но в целом сознательные. Учились, женились, детей родили, работают все – бомжей нет. От души же все делали!
– А как ты думаешь, они так же как и ты считали, что секс – важная часть в жизни человека и полезна для здоровья?
– Ну, из тех кого я знаю, мужики-то все так думают, да и женщины похоже тоже, а какое это имеет отношение к сознательности, или как правильнее – осознанности?
– Дело в том, что человечество, дойдя до такого высокого уровня развития науки, так до конца и не понимает для чего же дал нам Бог сексуальный контакт.
– Для продолжения рода конечно же.
– Ну, это чисто церковный взгляд на этот вопрос. К тому же для того, чтобы родить ребенка достаточно совокупиться один раз в нужное время. А все остальные разы как понимать, когда хочется, ты можешь объяснить?
– Видать есть какой-то в этом и другой смысл, не только род продолжать, почему тогда бывает такая тяга к конкретной девушке?
– А еще есть желание пить и пить водку пока не упадешь, или жрать и жрать пока булемией не заболеешь и так далее. А вот голодом можно и исцелиться от некоторых болезней…
– Я понимаю, что вы хотите сказать, во всем есть мера, но как ее определить в столь деликатном деле?
– Вот я тебе кое-что объясню, хочешь принимай, хочешь нет, но знай что только от тебя зависит какую меру и для чего ты в этой жизни для себя определишь. Пожинать только тебе. Только давай не сегодня этот разговор начнем. Во-первых, это не на пятнадцать минут, а сегодня уже поздновато, да и устал я. А чтобы мозги твои были пояснее… Ты как с алкоголем-то, потребляешь?
– Сейчас нет, уже месяц как не пью ни под каким предлогом, даже пива.
– Надо же, видать ты изрядно истощился? Так вот и не пей пока, и еще постарайся всю неделю поговеть.
– Что-что?
– Мяса не есть – рассмеялся Петрович.
Андрею стало совсем тоскливо. Про себя он начал сомневаться стоит ли продолжать все эти душеспасительные мероприятия – секса себя лишил, не пью, матом не ругаюсь, еще мяса не поем, так вообще крылышки отрастут и нимб появится. А вслух сказал:
– А это зачем, я вряд ли смогу, я ж мужчина все-таки.
– Опять ты про животные корни? В первую очередь – ты человек, а только потом мужчина. А человек – это сложный одухотворенный биологический организм. Одухотворенный означает, что Дух правит Телом. Так что как ты свою оболочку настроишь, так она и пойдет.
«Ну, прям АУМ-Сенрике какое-то» – подумал Андрей. Ему совсем не понравилась последняя фраза и он решил уже прощаться с тренером.
– Да, Андрей, ты пожалуй прав, пора расходится, словно прочитал его мысли Петрович. -Продержись недельку в посту и если не передумаешь узнать о человеческом существе и о смысле жизни вообще, то приходи. Ну, а если не придешь, значит рано тебе еще это знать. А на тренировки-то захаживай, буду рад тебя видеть.
Они пожали друг другу руки и дойдя до ближайшей развилки, разошлись.
Андрей уходил с твердым намерением не продолжать эти разговоры, а просто ходить на тренировки. Его однозначно не прельщало жить аскетом и уходить в философские глубины мироздания. Насмотрелся он по телеку всяких разных передач про то, как у людей крыши съезжают на религиозной почве или из-за какой-нибудь секты. Знавал он некоторых несчастных, посвятивших свою жизнь активному поиску смысла жизни в аскетичной жизни. На практике по психиатрии встречался в больничных палатах.
Все же, не смотря на некоторое недоверие, глубоко внутри Андрей почувствовал слабый отклик на все только что услышанное.
