скачать книгу бесплатно
Им подобает
лишь чистая бумага, на которой
пролитая слеза не превратится
в бесформенное мокрое пятно,
но сохраняет форму капли, с отраженьем
души того, кому она принадлежит.
27 июня 1997
«Твои глаза живительную влагу…»
Твои глаза живительную влагу
сдержать пытаются в угоду ложной мысли,
что слезы лить в присутствии других
позорно или просто неприлично.
Молчи и плачь. Не ради облегченья
сочувствия и жалости, но ради
надрывной радости, которую слеза,
вплетя в страданье, странно превращает
в извечную печаль твоей души,
и скорби, что запрятана обычно
настолько глубоко в твоих зрачках,
что выйти может только со слезами,
попутно отразив недоуменье,
листву и небо, горы, чайку, мыс и прочее.
Молчи и плачь.
27 июня 1997
«Как трудно рвать стихи…»
Как трудно рвать стихи.
Нет, кроме шуток трудно.
Прозрачная и тонкая бумага
скрепляется стихами как броней.
Когда я рву ее, то слышу скрежет,
как будто гну металл. И в этом мнится
какой-то странный, потаенный смысл.
Что крепче слова? Ничего, пожалуй.
Нет, все-таки, – молчанья глубина.
29 июня 1997
«Отсутствие стиля, возможно…»
G. B.
Отсутствие стиля, возможно,
является стилем. Возможно,
ты верен себе, а возможно,
ты каждый раз новый. Возможно,
тебя я люблю. Невозможно
лишь только одно. Невозможно
навеки остаться с тобой.
22 сентября 1997
Двое
Телефон молчит.
Словно ему перерезали горло.
А мне – вены.
Мы медленно истекаем кровью.
Мы рядом, но не можем наблюдать
за агонией друг друга.
Он – потому что не умеет смотреть.
Я – оттого, что он слишком хорошо
научился скрывать свои чувства.
Не знаю, жив ли он еще
или я уже в абсолютном одиночестве.
Чтобы это узнать,
достаточно просто поднять трубку.
Но этого-то мне не сделать
никакими силами.
Вероятнее всего,
это он в полном одиночестве.
Думаю, только он из нас двоих
пока еще жив.
21 ноября 1997
«Я нуждалась просто в любви…»
1
Я нуждалась просто в любви
ты нуждался только в моей
мне любой подойдет другой
а тебе подхожу только я
для меня открыт целый мир
для тебя лишь мои глаза
если верить твоим стихам
значат все и больше ничьи
я уеду в другую страну
где тебя смогу позабыть
ты останешься верен мне
и никто не заменит меня
я хотела единственной быть
но как страшно на деле стать
для тебя всем миром вокруг…
2
Ты боишься меня потерять
хоть не знаешь что я уйду
понемногу начну уходить
а потом оставлю лишь блики
в каменистых твоих глазах
ты меня непременно увидишь
когда посмотришь на солнце
я тебя от лучей сберегу
и ты никогда не ослепнешь
ты глаза широко раскроешь
будешь ими смотреть на мир
в мире этом не будет меня
и я этим миром не буду…
20 декабря 1997
«Моя кровь стучит в твоих висках…»
Моя кровь стучит в твоих висках;
обхватив свое запястье, я считаю твой пульс;
наши сердца схожи как две снежинки
и также холодны;
мы так далеки,
что даже когда приникаем друг к другу,
между нами версты.
15 марта 1998
Постельные эскизы
1
Моя постель в сиреневых тонах
на ней белеет славный медвежонок
и в голубых полосочках тетрадь
на мишке бант весь розовый роскошный
и белый кружевной воротничок
на стенах серые обои все в тенях
и лишь моя рука неясного оттенка
да черная тоска в моей душе
2
Моя постель в коричневых тонах
на ней все тот же белый медвежонок
моих ночных бессонниц верный друг
в коричневых цветах второе одеяло
все скомканное – в комнате тепло
синеет кофточка на дверце шкафа
а может отдает голубизной
в тон с синими цветами одеяла
сегодня все в чудесном сочетанье
а на моей руке живой лишь шрам
3
Моя постель зеленого оттенка
темнее пыльного осеннего листа
который чудом сохраняет цвет
насыщенный чуть выцветший за лето
зеленый колпачок на желтой ручке
светлей немного первую траву
да первую листву напоминает
рукав моей пижамы тоже желтый
отчасти приглушенней и теплей
к тому же весь пушистый по-цыплячьи
а на плече опять зеленый цвет
как будто переходит в голубое
но все же оставляет за собой
к зеленому прямую принадлежность
итак два цвета желтый и зеленый
обветренные руки тот же шрам
неясный цвет и неживая блеклость
они к тому ж сегодня неподвижны
но как изящны тонки и легки
январь 1998
«Я всякий раз в твоих глазах встречаю…»
G.B.
Я всякий раз в твоих глазах встречаю
немой вопрос, немое изумленье,
когда их обращаешь на меня.
Что вызывает эти чувства? Поза,
невольно наводящая на мысль
о близости моей с одним мужчиной,
мой слишком гордый, слишком дерзкий вид,
моя ранимость, что видна тебе,
но скрытая от прочих по причине
их невнимания, вернее – безразличья?
Ты видишь все. И много понимаешь.
Возможно, слишком много. Оттого
в твоих глазах сквозит недоуменье,
когда их обращаешь на меня.
