скачать книгу бесплатно
А что? Мне уже терять нечего. Лучше пусть ночка веселая, чем тут… а завтра сбегу из деревни. Черт с ними, с трусами. Пусть подавятся…
– Эй! Мужики! Открывайте! Я согласна на ночь с вами! – прокричала я, надеясь разбудить Васусия и могильщиков. И уточнила, – но только по отдельности!
Ответом мне была тишина.
В конце-концов, измучив себя бесполезной борьбой и сорвав горло, я устала и нечаянно уснула.
Проснулась я поздно. За ночь все, что случилось вчера, стало не таким страшным. Не зря говорят, утро вечера мудренее. Гроб был открыт, а в доме снова пахло чем-то вкусным.
Первым делом осмотрела свое ночное пристанище. Все как по-настоящему, красная оббивка, черная окантовка… Но сейчас я видела, что это бы не гроб. Ну, не бывает в гробу отверстий для воздуха, и перина там явно не предусмотрена. А меня под попой именно она. Пуховая, мягкая. И подушка, хотя и плоская, но явно в гробу она не может быть в веселый цветочек. Да, и крышка у гроба не отдельная, а на ременных петлях.
Черт возьми, что за староверы это такие? Может считают себя потомками дракулы, поэтому и спят в гробах? Короче говоря, понятно, что ничего не понятно. Надо вставать и убираться из этой странной деревни, где живут дракуло-староверы. И домой, домой, домой… Дел-то полно. Меня же Ирка, наверное, уже потеряла вместе с трусами.
Вылезти из гроба у меня получилось не с первого раза. Хорошо, что сам он стоял не на табуреточках, а на низеньких полатях. В сантиметрах в десяти-пятнадцати над полом.
– Сударыня? – первым меня увидел Васусий, услышав шум, он появился из-за шторы, которая перегораживала избу посередине. И вот что странно в его глазах плескался страх. Просто дикий ужас. Как будто бы он боялся меня.
– Отвезите меня домой, в город, – хмуро ответила я, не пожелав доброго утра. Ибо добрым оно точно не было.
– Фрол и Тит за лошадью пошли, – пролепетал перепуганный Васусий, – молока будете?
Он протянул мне стакан молока, так сильно тряся рукой, что оно выплескивалось и капало на пол, белыми толстыми каплями.
– Спасибо, – буркнула я. Жрать хотелось так сильно, что желудок уже, кажется начал переваривать самого себя, отчего весь живот ныл и тянул, как будто бы я проглотила холодный камень. – А хлеб?
Васусий, с облегчением выдохнул и протянул мне круглую горбушку, которую держал в другой руке. В этот раз рука не тряслась. И, вообще, выглядеть он стал гораздо увереннее.
– Сударыня, – прокашлялся он, – а может каши?
«И каши, и мяса, и всего остального», – зарычал мой желудок, отвечая Васусию.
А я только кивнула. Занята была, грызла горбушку и запивала молоком.
Пока я завтракала, вернулись Фрол и Тит. Они тоже смотрели на меня настороженно, словно побаиваясь. Странные какие-то. Это мне стоит их бояться, это же не я, а они меня вчера изнасиловать собирались.
– Сударыня, – прогудел то ли Фрол, то ли Тит, я же не знала, кто из них кто, – мы приданное ваше погрузили уже, можно ехать.
– И поторопиться бы, – добавил второй, – день-то зимой короткий, а ведь в храм успеть надо.
Я только согласно закивала. Еще как надо быстрее. Я домой хочу. Устала я от приключений, хватит с меня. Хочу на свой диванчик, включить телевизор и потупить немного под ток-шоу. Чтобы забыть этих странных дракуло-староверов, как страшный сон.
Ехали мы долго, останавливаясь только в кустики. Тот еще квест, конечно, зима же, кусты полупрозрачные, сугробы по колено, попа по снегу чиркает. И два мужика во все глаза глядят. Но я вчера уже приспособилась, привыкла.
– Вот и город показался, – о завершении утомительной поездки известил один из братьев-могильщиков, – еще три версты (*верста – 1,06км) и доедем…
– Где? – вскинулась я. Всю дорогу я размышляла о том, что дальнобойщик отвез меня куда-то на край земли. Потому что ни одного признака цивилизации в округе так и не наблюдалось: ни столбов электрических, ни дорог, ни самолетов в небе, ни тракторов… ничего…
– Дак вона, – кивнул в сторону горизонта второй брат, – вон маковка храмового купола показалась…
А ведь верно, над горизонтом маленькой, но четкой черточкой виднелся крест… И тут я поняла, что что-то не так…
Читала я книжки-то… про попаданок…
Никуда дальнобойщик меня не увозил… и никакие эти мужики не староверы… это, кажется, просто я – попаданка…
Понимание задницы, в которую я попала, вышибло дух, как хороший удар под дых. Я закашлялась, подавившись холодным воздухом…
– Сударыня, – прогудел «могильщик-старовер», а на самом деле местный житель, и со всей дури шандарахнул меня по спине, – вам лучше?
Я только закивала… Лучше, конечно… А сама зубы сжала, чтобы еще раз ненароком не кашлянуть. Еще одной первой помощи моя спина не выдержит.
Не знаю, это такие особенные экземпляры мне попались, но вот рядом с ними мне даже бесполезно стараться ромашкой не быть. Помнила я еще, как вчера в их руках билась без малейшего шанса. И если здесь все такие…
Сбылась мечта идиота, называется. Вот я дура! Надо было мечтать еще и о богатом! А у этих могильщиков явно все имущество на себе помещается. Даже у меня больше…
Я посмотрела на свой баул с трусами. С восторгом. Вот он мой шанс на богатую счастливую жизнь. Судя по отсутствию каких-либо намеков на цивилизацию, да и по законам попаданства, вокруг должно царить унылое средневековье. А у меня тут, если я правильно помню наш заказ, шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть трусов.
Мать моя женщина! Я выругалась… Четыре шестерки гораздо хуже трех… Тут, черт побери, десяток дьяволов и один маленький дьяволенок-шестерка потоптались.
– Сударыня, мы вас в храм отвезем… Вам после нынешней ночи обязательно в храм надо, – второй брат, правивший лошадью обернулся, – но ежели вы желаете, мы к вашему жениху заедем, сообщим, чтобы вас из храма завтра забрал.
Я закивала снова. Не знаю зачем мне в храм, но я уловила – там можно будет переночевать. И это самое главное. Остаться без ночлега зимой в незнакомом средневековом городе не самая лучшая перспектива. Только надо вести себя так, как будто бы я местная.
Понятно, что я знать не знаю, как себя ведут местные дамы, но если буду исполнять то, что говорят и побольше стенать, как мне было страшно в лесу одной, может ничего не заметят. Еще надо будет втереть священнику, что у меня от страха и переживаний случилась амнезия. И я все забыла. Даже молитвы… Если они, конечно здесь есть. Черт, а что за Бог-то здесь? Дракула? Как бы узнать-то?
– А что было ночью? – спросила я осторожно. Я-то помню, как пыталась выбраться из гроба, но что увидели местные?
– Ну, дак, – мужик испуганно взглянул на меня и порозовел от смущения, – вы ж и не помните… Инкуб к вам приходил… Вы, сударыня криком кричали. И все непотребства разные… Старая кирка у Васусия, не сдержала демона-то… Давно он ее в храме не возил, святым крестом кирку не осенял…
– И-инку-ууб? – Я даже икнула… и переспросила, – к-кирку?
Мужик, то ли Тит, то ли Фрол, поди отличи, закивал, мотая башкой так, что она могла бы отвалиться.
– Вы сударыня не переживайте. Вины в этом вашей нет. Это все Васусий, прости Боже, поленился кирку в храм свозить, раз бабка померла. Но вам в храме помогут, скверну из нутра вашего выгонят! У нас очень уж святоша хороший!
Черт… Это что же получается, эта кирка, которую они мне вручить хотели, чтоб бабкину могилу копать, и есть тот самый ящик куда меня на ночь упрятали?! А крики мои приняли за одержимость демоном?! Хорошо хоть не сожгли сразу…
Вопросов пока было больше, чем ответов. Но одно я поняла, вера здесь примерно такая же, как у нас. Демоны, кресты, храмы… есть, правда, нюансы… вроде той же кирки непонятной. Но с ними я позже разберусь. Сейчас главное сойти за свою. Поэтому киваем и прячем глазки в пол… это никогда лишним не будет.
Я оказалась права. Это было попадалово в средние века в худшем своем проявлении. Мне прямо захотелось обратно к староверскую деревушку. Вонять стало, когда до городских стен оставалось еще с версту. Сначала это просто был неприятный запах протухшей помойки и выгребной ямы одновременно. Пахло скорее всего от грязного снега, который вывозили из города и сваливали по краям дороги где придется. Но рядом с воротами мои легкие отказались вдыхать этот смрад. А ведь сейчас зима. Страшно представить, как здесь воняет летом.
Меня стошнило остатками завтрака прямо на въезде в город. Никто даже внимания не обратил. Стражник – огромный мужик с железным шлемом на голове, из которого торчала косматая с крошками борода, даже головы не повернул.
Я мне сразу стало легче, как будто бы организм смирился с вонью, раз уж сам поучаствовал в ее создании.
А в остальном город был точно такой, как в исторических фильмах про средневековую Европу. Глубокий ров по периметру, даже сейчас вычищенный от снега до самого льда. Деревянный с железной окантовкой подъемный мост на толстых железных цепях, который сейчас был опущен, пропуская людей и повозки в город. Высокие толстые стены с башнями и бойницами, там невидимые снаружи ходили воины в кольчугах и с мечами на боку. Узкие улочки между высокими в два-три этажа каменными строениями… и я сама видела, как из окна дома выглянула женщина в грязно-сером чепце, и невозмутимо опрокинула ночной горшок, выплескивая содержимое прямо перед носом лошади.
Невольно я вжала голову в плечи, чувствуя себя как при незащищенном сексе с первым встречным… Такой азарт просыпается. Пронесет-не пронесет? И ведь не увернешься, телега шла впритык к стенам домов. Если кто-то поедет навстречу, мы не разминемся.
Слава Богу, до центральной площади, на которой стоял храм, мы доехали так никого и не встретив. Уже смеркалось и все разбежались по домам.
Церковь, то есть храм по-местному, я определила сразу. Самое большое и самое шикарное строение во всем городе.
Большой серый, каменный особняк в три этажа с высокими арочными окнами, и пять башен с маковками и крестами наверху на центральной части. По углам небольшие, а в центре просто огромная. Ее мы и видели, когда подъезжали. Архитектура, конечно, странная, непривычная, но ведь и мир другой.
Рядом стояли строения поменьше, но явно казенного вида, но их я рассмотреть толком не успела, Тит и Фрол остановили лошадь в входа в храм и заторопились:
– Скорее, сударыня, смеркается уже. Ежели замешкаемся, инкуб вернуться за вами может. Тогда даже святоши отбивать не будут…
И я прямо мысленно услышала продолжение этой фразы: «Сожгут и всего делов-то»
И это очень простимулировало мое желание как можно скорее попасть внутрь.
– А приданное? – тем не менее вцепилась я в баул с трусами.
– Я занесу, сударыня, – слегка склонил голову Тит-или-Фрол.
Я поверила. Если бы хотели спереть давно бы стащили. Еще в лесу. Мне, вообще, получается очень повезло с этими мужиками. На баул мой не позарились, на честь мою – тоже, еще и привезли в город… считай сколько дней со мной возятся, а у них, наверное, своих дел полно.
– Спасибо вам, Тит и Фрол, – поблагодарила я от всей души спасителей и шагнула в храм. За мной вошел второй брат.
3
В храме пахло воском и благовониями. Как будто бы в церкви засели индусы. Еще одна странность местной религии. А в остальном иконы по стенам, свечи перед ними… почти все, как дома. У меня даже сердце екнуло. Таким родным повеяло. Но тут к нам вышел священник в ярко-синем балахоне, как у тибетских монахов.
Если бы это был сон, то я бы решила, что насмотрелась накануне видео про мировые религии, вот мне мое воображение и выдало эту психоделическую картину.
– Приветствую вас, – сложив руки перед собой поклонился нам священник, – что привело тебя в храм, сын мой…
Меня святоша проигнорировал.
– Добрый вечер, – хотела я вежливо поздороваться, чтобы напомнить о своем существовании.
Но Фроли-или-Тит перебил меня, и забубнил густым басом быстро-быстро, словно боялся, что его остановят, одновременно часто кланяясь…
– Святоша, мы на тракте ее нашли. Слышали, что невеста с женихового обоза позавчерась сбежала с приданным. В тот же день вечером наткнулись на девицу. Ночь на заимке переночевали. Кирка-то у нас там хорошая, новая, мы с братом, как государем велено, в заимке держим и каждый год в храм возим. Кто бы знал то, что вот так пригодится может… а вот в деревне у нас все кирки заняты… вчерась у старосты гости понаехали, внучок у него народился, так что пришлось к Васусию, соседу нашему девицу определить. У него бабка недавно померла. Кирка осталась, да видать совсем плоха, как закат начался, так девицу демоны и одолели. Уж мы перепугались, святоша, всю ночь не спали. А она все кричала непотребства разные, даже повторить такое язык не повернется. Инкуб это был, думается… вот поэтому к вам привезли…
Святоша молча выслушал и только потом посмотрел на меня. Презрительно прищурившись, как будто бы я бомжиха на привокзальной площади.
– Вижу, сын мой, правы вы… девица эта ночь с инкубом провела… и теперь яйцо демоново у нее между ног забито…
– Свят-свят-свят, – зашептал Фрол-или-Тит и истово перекрестился, трижды.
– Только не невеста она сбежавшая, ту еще вчера приволокли и в монашки остригли. Вздумала она против родительской воли пойти, за другого замуж выйти. Поймали их, но цветок невинности они успели смять…
Я слушал разговор и понимала, что неадекватно расценила размеры задницы, в которую попала. Она была гораздо больше. И глубже. Кажется в этом мире место женщины было ниже плинтуса. И если я прямо сейчас не придумаю, какого черта я делала среди леса с баулом без мужика, то ждет меня участь этой бедной девушки. Ибо невинности моей уже лет десять не существует. А в монашки мне не хотелось. Совсем.
– Святоша, – рухнула я на колени и завыла. От боли, конечно, пол-то каменный, но зато правдоподобно получилось, – не невеста я… жена… муж мой помер недавно, мы с ним совсем мало пожили-то… а родственники его решили, что лишняя обуза им ни к чему, да из дома и выгнали. Хорошо одежду собрали, что с приданным мне досталась… и так уж плохо мне было, что хотела я согрешить и жизнь свою в лесу зимнем закончить… Да только Тит и Фрол не дали грех на душу взять спасли меня и к вам доставили! Одумалась я, святой отец! И теперь на милость вашу уповаю, не дайте вдове сгинуть без помощи божьей!
И зарыдать… навзрыд… чтоб натурально… Я захлебывалась рыданиями, стоя на коленях и думала, что во мне, кажется, еще не погибла великая актриса. И надеюсь, у них здесь, как и у нас в прошлом, вдовам позволено гораздо больше, чем девицам.
И святошу проняло. Он мягко улыбаясь, похлопал меня по плечу:
– Ну, что ты, дитя мое, я пока не святой отец, всего лишь святоша. – Ага, кажется я нечаянно хорошо подмазала лестью. – твое раскаяние радует Бога. Признайся дитя мое, была ли ты с инкубом этой ночью? Приходил ли демон душу и тело твое истязать?
Я завыла, в волосы вцепилась, будто бы скальп хочу с себя снять, а на самом деле прокручивала в голове варианты ответа.
Отвечу «нет», не поверит. Ибо Фрол-или-Тит уже сказал обратное, а святоша этот еще про яйцо какое-то демоново гундосил. Я тогда еще смешок еле сдержала. Так хотелось спросить, как же теперь бедолага-инкуб одним яйцом обходится.
А скажу «да», а вдруг на костер меня потащат за связь с демоном?
– О-о-о, святой отец, – завыла я снова, изображая какую-то полоумную старуху, – глупая я баба, знать не знаю, ведать не ведаю, что со мной приключилось ночью этой. То ли было, то ли во сне привиделось. То ли инкуб демонов был, то ли муж мой Ванечка. Предавалась я утехам, по слабости бабьей, святой отец!
Бинго! Святоша аж засиял и снова меня по плечику погладил:
– Ну, ничего-ничего, хорошо, что осознаешь ты глубину своего падения. Значит не успел демон душой твоей в полной мере овладеть. Только тело твое скверной наполнилось. Изгоним мы скверну из тела твоего, дитя. Помолимся…
Вот оно подходящее время! Я мысленно потерла ладошки и, на мгновение замолчав и сделав вид поиспуганней, заголосила снова:
– Горе мне, горе! Святой отец! Все молитвы позабыла я! Ни одной не помню, как и не было! Что же такое со мной случилось?! Что демон проклятый со мной сотворил?!
Святоша нахмурился, махнул Фролу-или-Титу, отпуская его. А когда тот ушел, склонился надо мной и спросил строго:
– Совсем ничего не помнишь?
Я все это время выла и раскачивалась, изображая рыдания, но ушки-то держала на макушке, наблюдая за всем происходящим из-под полуприкрытых век. И четко уловила, как изменился взгляд святоши.
Черт возьми, вот она, эта черта, которая определит мое будущее. И с одной стороны от нее – костер, в котором меня сожгут, если я не выкручусь…
– Совсем, – натурально всхлипнула я и перекрестилась, стараясь, чтобы это выглядело как привычный жест, – истинный крест, ничего не помню, святой отец!
Святоша моргнул и похлопал меня по плечу:
– Пойдем, дитя, изгоним из нутра твоего скверну…
Фу-ух! Я выдохнула и поднялась с колен. Костер прямо сейчас отменяется. Спасибо бабушке! Научила меня креститься.
Мы прошли во внутренние помещения храма. Там святоша велел мне раздеться, чтобы демон не спрятался в одежде, лечь обнаженной на специальную приступочку, застеленную красной тканью, и накрыться плотным покрывалом. А сам куда-то удалился.
В комнате было темно и пусто. Только эта приступочка в центре и одна короткая свеча, которая еле-еле освещала небольшой круг у входа в комнату.
Деваться было некуда. Костер все еще горел рядом… и маячил монастырь, что в моем понимании не многим лучше.
Так что скинула одежду, улеглась и накрылась. И, как святоша велел, громко заорала, что готова к изгнанию демона.
Святоша вошел и, обойдя приступочку по кругу, по очереди привязал руки
и ноги, распиная меня. Я была к этому готова, так что не нервничала. Видела же по телевизору, как обряд экзорцизма проходит. И уже готовилась выть и биться, чтобы правдоподобно было. Даже отрепетировала мысленно, что именно и когда делать буду.
