скачать книгу бесплатно
Стоянов в своём неизменном белом застиранном халате тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Привык резать трупы – курил в их присутствии, мог отпустить тупую шутку и сам же над нею погоготать. Но показывать родственникам тела детей – это другое, к этому привыкнуть нельзя.
Все супружеские пары примерно одного возраста – около тридцати лет – Герман и Мария Леоновы, Степан и Анна Мерзляковы, Андрей и Валентина Сухоручковы. Все подавлены, все надеялись, что это чужие дети ждут нам, в холодильниках. Тревожные взгляды метались, останавливаясь то на Маршале, то на Стоянове.
В присутствии понятых Георгий опросил всех об обстоятельствах исчезновения детей, узнал о приметах.
– Да какие приметы, – сказал Герман Леонов упавшим голосом. – Обычный пацан.
– Рыжеволосый, – добавила Мария. – Невысокий.
Леонов вперил взгляд в стену и продолжил:
– Я после работы пришёл, Маша сказала, что Вася отправился к Антону на ночь, мы и не переживали, дети часто друг к другу ходят в гости и остаются до утра. И утром даже не подумал плохого, поехал на работу.
– Но их у нас не было, – ответил Степан Мерзляков. – Антон сказал, что будет у Васи ночевать. Утром я тоже ушёл на службу.
Андрей Сухоручков добавил, что сын Иван тоже говорил, что дети пойдут в гости к Антону.
– Они часто собирались и играли в игры компьютерные, то у нас, то у Германа… – он запнулся, – Анатольевича, то у Степана Егорьевича.
Особых примет у ребят не было, ни шрамов, ни каких-либо отметин, по которым можно узнать.
Наступил самый ответственный и страшный момент. Стоянов начал по очереди впускать в помещение морга и показывать тела, накрытые простынями. Первыми вошли Герман и Мария Леоновы. Патологоанатом не стал снимать всей простыни, чтобы не показывать, что сделал убийца с ребёнком. Женщина вскрикнула и стала оседать на пол, теряя сознание. Стоянов и муж подхватили её под локти, патологоанатом привычным движением вынул из кармана бутылек с нашатырём и быстро привёл женщину в чувство.
– Это он, – сказал Герман. – Наш сын.
Лицо его осунулось, зубы стиснуты.
Маршал вывел женщину в фойе и усадил на лавочку. Герман Леонов остановился рядом и молча смотрел в окно невидящими пустыми глазами.
Стоянов провёл в морг Мерзляковых, затем Сухоручковых. Они тоже опознали своих детей. Самое страшное произошло, натянутая пружина бытия лопнула. Все собрались в фойе, и капитан Зюков составил протоколы предъявления тел. В зале висела тяжёлая тишина, лишь всхлипывали женщины. Мужчины пытались держаться, но тоже были на грани срыва.
Опросы о том, были у них враги и кого могут подозревать, Георгий оставил на потом – людям надо дать прийти в себя. Завершив тяжёлую процедуру опознания, он отпустил нечастных.
Когда все ушли, Стоянов и Зюков вышли во двор и сели на скамеечке. Долгоиграющий дождь закончился, ярко светило солнце, и после могильного холода морга Георгий ощутил себя, как на другой планете.
– Гадская работа. Уволюсь, – сказал патологоанатом.
– Ты каждый раз так говоришь после опознания.
– Уволюсь, – отрезал судмедэксперт. – Грузчиком на рынке буду работать.
– А я не уволюсь, – ответил Маршал. – Уж точно до тех пор, пока не найду того, кто это сделал.
– Я бы его своими руками удушил, – процедил сквозь зубы Стоянов.
– Статья сто пять, умышленное причинение смерти другому человеку, – заметил Маршал. – Наказывается лишением свободы на срок от шести до пятнадцати лет с ограничением свободы на срок до двух лет либо без такового. Оно тебе надо?
– Будешь? – Стоянов вынул из кармана початую чекушку водки.
– Я за рулём.
– А я выпью. Успокаивает.
Стоянов свинтил крышку и приложился к бутылке, сделал большой глоток. Закурили, пуская сизые клубы дыма в чистое синее небо.
– Дерьмо какое! – Маршал плюнул под ноги. – Дело ни на шаг пока не продвинулись. Кто это мог сделать, а, Игорь?
– Это делал не профи, – ответил судмедэксперт, пряча чекушку в карман. – В лучшем случая мясник с рынка. Очень, знаешь ли, неаккуратно. Резал не врач. Дилетант. Я ничего подобного не видел. Он сумасшедший, больной на всю голову!
– Да, в дурочку надо бы заглянуть, посоветоваться. Завтра с утра съезжу.
Под «дурочкой» Маршал подразумевал городской психдиспансер.
Распрощались, и Маршал поехал в отдел. По дороге попытался составить картину преступления, но пока ничего не было, кроме имён погибших да отпечатков пальцев, которые криминалисты обещали пробить в ближайшее время. Очень надеялся на дактилоскопическую экспертизу – не каждый раз преступники оставляют столь явные следы, нисколько не заботясь о конспирации. Это ещё раз навело на мысли, что преступник сумасшедший. Только псих может убить трёх детей и заляпать весь подвал кровавыми следами, да ещё и бросить на месте преступление орудие убийства.
4
В отделе Маршал встретился с Дроздом. Заварил кофе себе и оперативнику, и они сидели за столом, заваленным бумагами.
– Чем обрадуешь? – спросил Георгий.
– Алиби подтверждено, – Саша отпил глоток кофе, обжёгся и зашипел.
– Я так и думал, но нужно было проверить.
Дрозд подул в чашку с кофе, сунул туда палец на пробу, помешал ложечкой.
– Обычный мужик, хорошая семья. Сын на Сахалине служит в войсковой части, капитан. В гости к папе с мамой приехал с женой, внука показать. У меня никаких подозрений не вызвали.
Маршал закурил, хоть и ругали за это. Поднялся, открыл окно и стал дымить, стараясь, чтобы не попадало в кабинет.
– Значит, тема с сантехниками отпадает, и это случайно совпадение, – сказал он.
– Выходит, что так, – согласился Дроздов. – А могли бы подтянуть, и дело закрыто. Как иногда делается.
– Не наш это метод.
– Не наш, – согласился опер. – А ты чем порадуешь?
– Сложно это назвать радостью, – Маршал поморщился, от дыма, попавшего в глаз. – Установили имена детей. Родители опознали тела. Стоянов в очередной раз грозится уволиться.
Дроздова температура кофе всё ещё не устраивала, и старался остудить его разными способами.
– Он после каждого опознания грозится уйти. Вроде патологоанатом, а такой нежный.
Маршал выпустил изо рта колечко дыма под потолок, забыв, для чего открыл окно.
– С мёртвыми легче, эти ничего уже не чувствуют. А с живыми сложно… Одна женщина в обморок упала, увидев тело сына.
– Я бы тоже упал на её месте.
– Сплюнь, дурак.
Саша смачно плюнул на пол и постучал костяшками пальцев по столешнице.
– Тётя Маша тебя убьёт, – сказал Маршал.
Тётей Машей звали уборщицу, которая по утрам наводила порядок в кабинетах.
– Статья сто пять, часть вторая, пункт «Б» – убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга, – отчеканил Саша.
Подошёл Степнов, и стали обмозговывать ситуацию. Для подробного анализа информации было кот наплакал.
– Ничегошеньки у нас пока нет, – заметил Маршал, – кроме погибших и нескольких улик.
– Улики, скажу я вам, товарищи, очень странные, – сказал Степняк. – Не станет человек в здравом уме оставлять такие жирные следы. Будто специально там всё залапал, наследил, чтобы нашли.
– Или больной, – предположил Дрозд.
– Завтра в клинику съезжу, – ответил Георгий. – Поговорю с главврачом. Приятнейший человек, при каждой встрече предлагает свои услуги.
– Меня во всей этой истории больше всего интересует карта, – задумчиво произнёс Степняк. – Что означает этот джокер? Неспроста убийца её там оставил, должен быть какой-то смысл в этом.
– Это может быть что угодно, – сказал Маршал. – Какое-то сообщение… но кому? Родителям детей?
– Или предупреждение, – предположил Дрозд.
– Предупреждение о чём? – не согласился Георгий. – Самое худшее уже случилось. Если и есть какой-то смысл в этом джокере, то скорее некое послание – финальная точка, постскриптум.
– Или подпись? – Степняк задумчиво крутил в пальцах початую пачку сигарет.
– Или подпись, – сказал Маршал. – Чья и кому предназначена?
Степнов бросил сигареты на стол.
– А что если проверить в нашем городе людей, использующих ник «Джокер»?
– Не пуржи, – осадил его Георгий. – У нас в соцсетях каждый третий Джокер. Особенно после выхода «Бэтмена». Мы забьём все камеры этими Джокерами… раз уж сантехниками не получилось.
– Ну надо же все версии проверять! – взвился Степнов.
– Проверим, но сначала разумные версии, – угомонил товарища Георгий. – Значит так, ты, Федя, завтра приведёшь к нам родителей. Будем беседовать. Усёк?
– Так точно, – ответил Степнов.
– А мне что делать? – спросил Дрозд.
– Ждать с моря погоды, Саша. Поторопи криминалистов с пальчиками.
– Есть!
– А я, братцы, завтра побеседую с владыкой психов. Давно уже не был в сём скорбном заведении.
В «сём скорбном заведении» Георгий Зюков лежал на полном пансионе года три назад, после нервного срыва. Целых две недели прожил там, когда завершили одно весьма запутанное уголовное дело, стоившее всему отделу немало нервов. Как говорится, сгорел на работе. Но никто из товарищей эту тему никогда не поднимал.
– Кстати, да, – сказал Дрозд. – Если это сделал шизбанд, то все наши домыслы о вложенных в его действия смыслах – пустая болтовня. Чтоб понять сумасшедшего, надо влезть в его шкуру. Если вообще есть хоть какой-то смысл в этом проклятом стишке и джокере.
– Ну вот расскажу доброму доктору всё, что мы знаем, и послушаю, что скажет, – Маршал собрал все бумаги и сложил в ящик стола да запер на ключ. – А то ещё даже пальцем укажет на преступника, что, конечно, маловероятно.
– Эскулапы от психиатрии у нас умные, обязательно что-нибудь подскажет. – Дроздов допил остатки уже холодного кофе. – Хотя бы в каком направлении рыть.
Вечером разъехались по домам. Хоть служебное время и закончилось, но Маршал по дороге только и думал о том, как бы изловить убийцу. Привычно заглянул в магазин и купил ужин – готовые макароны по-флотски в запаянном контейнере, которые осталось лишь разогреть в микроволновке.
Ужин провёл за просмотром любимых «Симпсонов». Этот сериал помогал отвлечься от работы. Но не в этот раз. Мысли крутились вокруг этого жестокого убийства. Кому понадобилось убивать детей? Зачем, для чего? Что могла означать эта чёртова карта из другой колоды? Что значил этот тупой стих, написанный кровью? Почему дети не кричали, не звали на помощь? Соседи обязательно бы услышали! Так много вопросов и пока ни одного ответа!
Маршал прокручивал в голове все детали, но пазл пока не выкладывался – нет точек соприкосновения. Вот когда криминалисты в следотеке отыщут отпечатки пальцев и установят имя убийцы – другое дело. Сейчас банк отпечатков пальцев оцифрован почти полностью, система отработана. Однако в их городке оборудования подобного нет, «пальчики» отвезли в райцентр – потому и задержка. Нужно дождаться, когда придёт ответ, тогда и дело закрутится быстрее. Если, конечно, есть отпечатки убийцы в следотеке. АДИС, так она называется – автоматизированная дактилоскопическая информационно-поисковая система. В неё вбиты в основном мигранты, военные, сотрудники силовых и государственных структур, ну и уголовники. Если преступник не солдат, не служил в полиции, не привлекался к уголовной ответственности и не приехал из другой страны – то шансов найти его очень малы. А если пальцы есть в следотеке – то это дело нескольких дней максимум. На это все и надеялись.
После ужина Георгий позвонил жене, но Маша не ответила – номер был в чёрном списке. Маршал так и не мог понять, в чём дело, на что обиделась… или разлюбила. Пятнадцать лет – порядочный срок, чтобы понять, что ты не любишь мужа. Или же он лопух, которому уже почти сорок лет, а так и не купил порядочной машины и всё ездит на старой «Ладе» «Калине»? В этом причина? Вышла замуж за летёху, мечтала, что муженёк станет генералом, а так и застрял в капитанах, разбив мечты.
Почти в полночь Егор прислал СМС. «Папа, всё хорошо, я работаю. Мама уже почти не злится».
«На что же она злилась?» – ответил Маршал.
«Она сама не знает, ох уж эти женщины. Я ещё напишу».
Георгий несколько раз перечитал короткие послания сына и улыбнулся. Взрослеет пацан, уже в семейной жизни рулит, помогает папке.
Спать ложился в почти хорошем настроении. Ночью снился какой-то бред. Маршал играл в карты с убийцей, и у того в рукаве всегда оказывался джокер и он каждый раз выигрывал. Это злило Маршала, но злость не позволяла обыграть преступника. После каждой выигранной партии соперник убивал ребёнка, и игра продолжалась снова. Георгий пытался разглядеть лицо маньяка, но тот прятался в тени. А когда наконец приблизился, то увидел, что вместо лица клокочет чёрный туман. «У меня есть джокер, а у тебя нет, – сказал убийца. – тебе никогда не выиграть».
Маршал бегал за преступником по нескончаемым лабиринтам подвала, но так и не смог остановить – каждый раз, стоило ухватиться за край пиджака, тот вырывался вперёд – и всё начиналось сначала.
Проснулся в холодном поту, и понял, что одной рукой сжимал уголок скомканной простыни. Поднялся, глянул на часы – три ночи – сходил на кухню, выпил стакан холодного чаю и вернулся на диван. Ворочался с полчаса, не выдержал, открыл бутылку водки из неприкосновенного запаса, махнул пятьдесят грамм и снова лёг. На этот раз уснул быстро, и снов никаких больше не видел.
Утром Маршал встал уставший и разбитый, будто на самом деле гонялся за преступником по подвалу. Заварил кофе, включил телевизор – там шёл утренний выпуск новостей.
И в телевизоре показали его, капитана Герогия Зюкова, следователя Следственного отдела.
– Во-первых, как вы здесь оказались? Кто вам сообщил? – в экране телевизора Маршал развернул удостоверение и показал журналистке. – Здесь проводятся следственные действия.
– Так что здесь случилось?
– Здесь произошло… ээээ происшествие, о котором пока ещё рано рассказывать общественности. И тем более показывать по телевидению. Кто вас сюда послал? Что вы знаете?
– Абсолютно ничего. Мы снимали репортаж и увидели, как в «скорую» грузят тела.
– Тогда разговор окончен.
Камера проследила за тем, как Маршал возвращается к подъезду дома. Склейка – и рыжеволосая журналистка уже в студии, рассказывает о произошедшем в городе убийстве. Наговорила неимоверной чуши, наплела какой-то мистики – всё, как обычно, журналисты думают, что знают больше всех и понимают лучше всех.
