скачать книгу бесплатно
– Я на той неделе продала остатки прошлогодней капусты – ты можешь взять эти деньги, Маруся!
Николай взглянул на Крольчиху.
– Не пойми меня превратно, дорогая, но сколько же капусты надо продать, чтобы хватило на билет до Берлина?
Зоя тяжело опустилась обратно на свой стул. Оказалось, что одной капустой тут не поможешь.
– И что же теперь?..
– У меня есть кое-какие накопления, – сказал Михаил Иванович. – Я думаю, этого хватит. Надо только снять деньги со сберегательной книжки. Сейчас же этим займусь. Так, предлагаю всем не терять времени. Зоя, ты разберись с капустой, а Николай проверит расписание поездов. Маруся, тебе надо собрать всё необходимое в дорогу. И давайте встретимся завтра у меня в это же время.
По дороге домой Маруся чувствовала себя измученной, ноги налились свинцом. Ей предстоял тяжёлый разговор с бабулей. Она не знала, как рассказать своей дорогой бабушке о принятом решении. Как она это воспримет? Да, будет непросто, но поговорить нужно, по-другому нельзя. Пути к отступлению нет. Вздохнув, Маруся открыла входную дверь, повесила пальто и вошла в гостиную, залитую тёплым приветливым светом.
Бабушка сидела за столом со своим вязанием. Было видно, что мыслями старушка где-то далеко. Увидев внучку, она заговорила первой:
– Я испекла твой любимый яблочный пирог. Хочешь кусочек?
– Конечно! – Маруся подумала о том, как ей будет не хватать замечательных бабушкиных пирогов и блинчиков!
– Ну… чем ты сегодня занималась?
– Я… Мы с Михаилом Ивановичем и Николаем были у Зои.
– Да? И как она?
– Да так… Морковный торт у неё ели… Понимаешь, ей очень нужна моя помощь.
Бабушка пристально посмотрела на Мышку.
– Какая помощь?
– Понимаешь, я единственная, кто может поехать на поиски Стёпы. Но остальные мне помогут.
Бабушка молчала. Затем, не глядя на внучку, она пробормотала:
– Так ты всё-таки приняла решение…
– Да, бабулечка, я решилась. Правда, может, я вообще не смогу поехать, потому что у нас не хватает денег на билет…
Маруся чувствовала, что у неё из глаз готовы политься слёзы.
– Надо просто продать ещё капусты… и Михаил Иванович обещал помочь. Так что… Только не сердись на меня! Ты же сама учила, что надо помогать друзьям! Ведь так?!
– Да. Но…
– Но Зоя в отчаянии! – прокричала Маруся.
И вдруг бабушка тихо сказала:
– …Ты так похожа на меня… и на свою маму… такая же… решительная…
Возникла пауза, обе мышки некоторое время молчали.
– А теперь, – хлопнув себя по коленкам, нарушила молчание бабушка, – пора собираться!
Маруся заморгала и промолвила:
– Ты ведь не злишься на меня?
– Нет, нет, – бабушка обняла её и крепко поцеловала, – нет-нет, малышка. Я просто буду очень сильно скучать по тебе. Но я понимаю, ты должна ехать. Я справлюсь.
И, прежде чем бабушка и Маруся вытащили из кладовки пару чемоданов, чтобы упаковать в дорогу вещи, они съели по большому куску яблочного пирога.
– Обязательно обещай писать мне письма! Во-первых, я должна знать, что с тобой всё в порядке, а во-вторых… мне страшно любопытно, в чём же разгадка всей этой истории!
Переполненная чувствами Маруся крепко обняла свою бабушку.
– Обещаю, бабулечка!
Впервые за несколько дней Маруся заснула спокойно, едва коснувшись головой подушки.
Глава 3. Первый полёт
На следующий день Мышка, Голубь и Крольчиха вновь встретились у Медведя. Зоя грызла баранки, а Николай размачивал их в блюдце с чаем. Маруся от волнения не могла ничего есть и мерила шагами комнату. В конце концов Михаил Иванович произнёс:
– Друзья, давайте проясним наш план.
– Я всё продумал! – воскликнул Николай. – Мне как раз нужно завтра выступить на Всеголубином конгрессе музыкальных теоретиков! Сбор у памятника П. И. Чайковскому в девять утра! Маруся полетит вместе со мной! Отсюда лёту часов шесть. Если вылетим в ночь, то как раз успеем. Ты же не боишься высоты?
– Кажется, нет, – сказала Мышка, почувствовав, как в горле сжался комок, – не боюсь. А потом? Как найти вокзал и сесть на поезд? Москва же большой город, там легко заблудиться!
«Я не знаю, я ничего не знаю! Мне так страшно!» – хотелось крикнуть Марусе. От этого её бросило в жар.
– Москва огромная, но ты не волнуйся, разберёмся на месте, – продолжил Николай. – Всё будет в полном ажуре! Достану карту или что-нибудь в этом роде, – добавил он без тени сомнения.
– Ну, ладно, – более уверенно сказала Маруся. – А потом? В Берлине?
– В Берлине живёт мой двоюродный брат, Храбрый Медведь, к нему и надо сразу ехать. Он поможет, – поспешил вставить своё слово Михаил Иванович. – Вот его адрес, – протянул он заранее составленную записку, – на случай, если он не сможет тебя встретить. Не потеряй, Маруся.
И та аккуратно положила адрес в расшитую узорами сумочку, висевшую у неё на плече. На секунду Маруся задумалась…
– Погоди-ка… Ты сказал: Храбрый Медведь?.. Это же известный учёный! Он столько книг написал! Об искусстве Средневековья и европейского Возрождения, представляете! Ты про него говоришь, Михаил Иванович? Это твой двоюродный брат? Ничего себе!
– Да, – смущённо улыбнулся Михаил Иванович. – Это он в нашу бабушку такой умный… Пойду приготовлю для него горшочек мёда, – засуетился Медведь, – и ещё листья смородины припасу, он страсть как любит пить смородиновый чай!
Пока Михаил Иванович ходил за подарками для Храброго Медведя, Зоя торжественно вручила Марусе письмо от Стёпы и порывисто обняла ее.
– Ах, моя дорогая, найди моего бедного братца!
Мышка бережно сложила письмо и поместила его в сумочку рядом с адресом Храброго Медведя.
На следующий день рано-рано, задолго до рассвета, Голубь (в парадном костюме, с галстуком-бабочкой), Медведь и Крольчиха пришли к дому Мышек.
– Пора, – сказал Николай, захлопав крыльями. – И, кстати, должен заметить, что второй чемодан придётся оставить здесь. Я всего лишь голубь, а не самолёт!
Марусе пришлось перебрать весь багаж. Как же трудно было решить, что понадобится в дороге! Хорошо, что на помощь пришла бабушка со своими дельными советами. Наконец всё было окончательно уложено, Николай и Маруся были готовы отправиться в путь.
– Погодите! – воскликнула бабушка. – Погодите! Присядем-ка, чтобы дорога была лёгкой! Это такая народная примета!
Все засуетились, сели кто куда. Помолчали несколько секунд. Марусе страшно не терпелось уже поскорее отправиться в путь, но как пренебречь традициями, тем более народными!
– Ну, с Богом! Возвращайтесь скорей!
В конце концов, после ещё одной щедрой порции объятий и поцелуев на прощание, а также финальных инструкций на дорожку от бабушки, Михаил Иванович помог Марусе забраться на спину Голубя.
Река Волга торжественно катила тёмные воды к югу. Маруся, зажав чемоданчик в одной лапке, ухватилась другой покрепче за перья Николая.
– Полегче! – воскликнул он. – Полегче! Лучше держись за ремешок от бабочки, только не порви, она самая моя любимая, концертная!
Они взлетели. У Мышки захватило дух – как прекрасно было ощущение полёта, как необычно! Поборов лёгкое головокружение, Маруся подумала: «И повезло же птицам, что они умеют летать! Это же очень здорово – они поднимаются так высоко, что сразу видят мир во всей красе!»
Снизу, освещенные светом уличного фонаря, им махали на прощание бабушка-Мышь, Крольчиха и Медведь. Чем выше поднимались Голубь с Мышкой, тем меньше становились фигурки внизу. Слеза одновременно восторга и грусти скатилась по щеке Маруси и затерялась в её усиках. Скоро город Мышкин совсем скрылся из глаз.
«Тихо, как тихо в небе!» – подумалось Марусе. И только свежий ветер шептал в уши: ши-и-и-и-и-ш-ши-и-ш-ши-и, лети-и-и-и-им…
Через поля, через леса… И вот наконец Москва! Внизу скользили бесконечные потоки автомобилей и людей. Лавируя между высоченными зданиями, Николай с Марусей пролетали совсем близко с окнами, сквозь которые можно было видеть, как разные люди и звери просыпались, делали зарядку, завтракали, спеша на учебу или работу.
Москва! У Маруси закружилась голова.
– Я вижу Кремль! Какой он древний! И сколько же у него башен? Раз, два, три…
– Двадцать! – повернув голову к Марусе, прокричал Голубь. – И все разные: маленькие и большие, круглые и квадратные!
– А как сияют на них рубиновые звёзды!
– Да, знаешь, они ещё указывают направление воздушных потоков! Как флюгер, поворачиваются туда, куда дует ветер.
– А это знаменитые куранты? Главные часы всей России! – захлопала в ладоши Мышка.
Бом-бом-бом-бом-бом-бом-бом-бом-бом! – пропел репетир[2 - Репетир – специальное устройство в часах, которое с помощью звуков сообщает, который час.] на Спасской башне.
Лента Москвы-реки через весь город витиевато спускалась с северо-запада на юго-восток. Вдоль Кремля, дальше вниз, к Нескучному саду.
Садовое и Бульварное кольца, словно кольца планеты Сатурн, кружились в бешеном ритме, принимая на себя и разводя по вытекающим улицам и улочкам многочисленные потоки разноцветных машин, автобусов, спешащих по тротуарам людей.
– Вот моя альма-матер[3 - Alma mater – латинское слово, которым раньше называли учебные заведения, обычно университеты.]! – почти пропел воодушевлённый Николай и стал резко снижаться. Мышка, на несколько секунд почувствовавшая себя в невесомости, еле удержалась, чуть не сорвав с голубя бабочку.
– А-а-а-ах!
И вот наконец под ногами твёрдая почва. Поправив очки и покрепче затянув ремешок на сумочке, Маруся огляделась вокруг.
Они оказались в сквере, с трёх сторон зажатом большим зданием жёлтого цвета. Напротив главного входа на высоком мраморном постаменте сидел в медном кресле медный человек, опираясь одной рукой о пюпитр, а другую вдохновенно отведя в сторону.
– Московская консерватория! – торжественно продекламировал Николай. – Под сенью сих дерев учился я когда-то! – заговорил он почти что стихами. – А это многоуважаемый Петр Ильич Чайковский – один из величайших композиторов мира!
И с этими словами, потянув Мышку за лапку, поспешил к памятнику.
На плечах маэстро, на коленях, под ногами толпились голуби – сизые, белые, коричневые. Все они шумно ворковали. Шёл ежегодный Всеголубиный конгресс музыкальных теоретиков.
– Ах, мы опоздали, – занервничал Николай. – Выступления назначены на девять, а уже половина десятого!
На голове памятника важно разгуливал солидного размера голубь. Весь серый, с белой манишкой. Под крылом у него был зажат портфель с важными документами: протоколом заседаний, списком выступлений и так далее. Это был председатель. Он заканчивал свою речь.
– …Музыкальная теория – это теория музыки, музыкальные теоретики – это теоретики музыки, – многозначительно объявлял он весьма очевидные вещи. – Семь нот – это три кита[4 - Обычно так говорят, когда что-то является основой основ или опорой чего-то. В древности некоторые народы считали, что Земля плоская и держится на трёх китах, которые плавают в безбрежном мировом океане. То есть эти киты и являлись опорой мироздания. Отсюда образовался фразеологизм «три кита».]! – вдохновенно провозглашал выступавший. Слушатели суетились, кружились на месте и одобрительно хлопали крыльями.
Мышка плохо разбиралась в теории музыки, поэтому очень скоро ей стало довольно скучно. Она решила не терять времени и поскорее отправиться на поиски железнодорожного вокзала. Николай был слишком увлечён происходившим и позабыл о том, что собирался её проводить. Ох уж эти музыканты! Маруся вздохнула, но не стала его отвлекать.
Взглянув ещё раз на памятник великому композитору, Маруся поймала себя на мысли, что выражение лица у Чайковского было весьма хмурое – казалось, что он был крайне недоволен тем, что председатель конгресса бесцеремонно водрузился у него на макушке. Впрочем, птицы – это удел всех памятников, поэтому приходилось терпеть.
Глава 4. Новые знакомые
Маруся растерянно стояла на огромной площади, посреди спешащей куда-то многоногой толпы, и чувствовала себя очень одинокой – просто маленькая мышка с маленьким чемоданчиком. Рёв моторов, гул голосов буквально обрушились на неё.
Неожиданно запахло свежеиспечёнными булочками, корицей и миндалем. Запах исходил из небольшой кофейни на другой стороне площади. Маруся, сразу вспомнив гостеприимный дом Михаила Ивановича, решила туда зайти и передохнуть.
Сидя за изящным столиком у окна и наслаждаясь свежим ароматным кофе, Маруся смотрела на суетившихся на улице людей, светофоры, машины. Даже деревья, как ей показалось, куда-то рвались. Глядя на город сквозь оконное стекло, Маруся подумала, что она смотрит немое кино. И ей очень не хотелось никуда выходить. В кафе было уютно, тихо и приятно пахло булочками.
Вдруг Маруся увидела маленькую девочку, которая шла с мамой по бульвару. У девочки был воздушный шарик. Она заметила Марусю и широко ей улыбнулась. Мышка помахала ей лапкой, девочка помахала в ответ. При этом верёвочка, за которую был привязан шарик, выскользнула из её ладошки, и шарик стал стремительно подниматься ввысь. Выше деревьев, выше купола храма, прямо к солнцу. Вместо того чтобы расплакаться, как сделали бы, возможно, большинство детей на её месте, девочка ещё раз улыбнулась Марусе, пожав плечиками. Дескать «пусть себе летит, может, он к кому-то торопится». Мышка проследила за полётом шарика, пока он окончательно не скрылся в облаках, глубоко вздохнула и, почувствовав себя гораздо увереннее, сказала себе: «Пора!» Выйдя к проезжей части, Маруся растерялась. Куда теперь? Как ей разобраться, где находится вокзал? Прохожие не обращали на неё никакого внимания. В Мышкине обычно даже незнакомые люди здоровались друг с другом, но здесь всё было иначе. Все спешили куда-то, и ей неловко было беспокоить их своими вопросами. Вдруг она заметила сидевшую на скамейке Кошку, лениво покачивавшую хвостом. Мышка облегчённо вздохнула. Вот её, кажется, можно спросить! Маруся приблизилась к скамейке. Кошка прищурилась и в ожидании замерла.
– Доброе утро! Я прошу прощения за беспокойство, но не могли бы вы мне помочь? – очень вежливо обратилась к ней мышка. – Мне надо попасть на вокзал. Подскажите, пожалуйста, дорогу!
Кошка едва заметно усмехнулась, и усики у неё мелко задрожали.
– Какой же вокзал вам нужен? В Москве есть десяток вокзалов, откуда поезда отходят в разные стороны света. Есть Казанский, Ленинградский, Ярославский, Павелецкий, Белорусский, Киевский, Курский и так далее, – с гордостью перечислила Кошка. – А скоро будет ещё больше! Куда вы держите путь?
– Столько вокзалов – вот это да! – удивилась Маруся. – Сложно представить в таком случае, сколько же в Москве автобусных остановок! Мне нужно ехать в Берлин. Значит, для этого нужен Берлинский вокзал?
– Да нет, такого в Москве нет, – лениво произнесла Кошка, – поезда в Берлин отходят от Белорусского вокзала.
– А как мне туда попасть?
Кошка задумчиво облизнулась и промолвила нежно:
– Дорогая, зачем так спешить, давайте позавтракаем для начала!
Маруся уже собиралась согласиться, как вдруг её сильно потянула за лапку пробегавшая мимо Городская Мышь.
Городская Мышь строго взглянула на Кошку и буквально прокричала:
