Мастер

скачать книгу бесплатно


Видневшиеся человеческие скелеты свидетельствовали о том, что люди были здесь нередкие гости, однако как и зачем они проникали сюда, знали лишь посвященные: за исключением случайных путников, в долину шли те, кто сознательно подвергал себя испытанию жизнью и смертью. Путь к ней был неимоверно тяжел, кроме того, на подходе к долине какие-то необычные силы воздействовали на человеческую психику, создавая невидимую преграду из страха, воспаляя воображение чудовищными видениями. Даже преследующие свои жертвы волки и другие хищные звери, очутившись в этой местности, мгновенно утрачивали охотничий пыл и, поджав хвосты и прижав уши, убегали восвояси.

На седьмые сутки пути, миновав ночной лес и еще выше поднявшись в горы, Ен, ориентируясь по положению луны и звезд, подошел к месту, указанному Учителем для привала. Нависающий у входа козырек делал небольшую пещеру неприметной даже днем, и только благодаря великолепной астрономической подготовке и обостренному внутреннему чувству Ену удалось точно выйти к нужному месту.

Ровный лунный свет заливал огромные валуны и скальные выступы. Присев под нависающей кромкой у входа в пещеру, Ен сосредоточился и, глядя на луну, погрузился в медитацию.

Весь день Ен осторожно спускался в ущелье. Стараясь не оступиться на острых камнях, не потерять равновесие на узких отвесных выступах, он шаг за шагом приближался к цели. Сумрачный свет внизу, суровые скалы, окружавшие со всех сторон это место, валявшиеся тут и там черепа людей и животных – все это создавало гнетущую картину.

Чем ниже он спускался, тем явственней ощущал дыхание смерти. Достигнув подножия каменных исполинов, Ен вдруг почувствовал, что оказался в мешке. С каждой минутой волнение нарастало, усиливалось еще и сгущающейся темнотой, и только голубое окошко вверху напоминало о том, что еще день.

Оказавшись в Долине Смерти, Ен, преодолевая сосущее беспокойство, решил оглядеться вокруг и выбрать место для исполнения того, что ему предназначено. Мертвую тишину ущелья нарушали лишь его шаги, отдававшиеся каким-то неестественным, многократно умноженным звуком, – казалось, будто невидимая рать преследует Ена, куда бы он ни двинулся, в какую бы сторону ни повернул. Вдруг Ену послышались голоса, шорохи, тяжелыe вздохи и рыдания. Волосы у него на голове поднялись дыбом, лихорадочно забегали глаза, а тело затряслось мелкой дрожью.

– Это же царство теней, царство мертвых, души которых не освободились и живут здесь. Да это же духи ущелья, неужели и я… и меня ждет такой же печальный конец?… Нет! – Ен неимоверным усилием воли отогнал страшное наваждение. – Я мастер школы Тайфу, я знаю, зачем сюда пришел, и я должен выйти из этих испытаний целым и невредимым, обогащенным новыми знаниями… Дыхание, концентрация, воля, – скомандовал он себе и стал выполнять дыхательно-медитативные упражнения.

Через несколько минут Ен полностью овладел собой и, спрятав в расщелинке скромный запас пищи на обратный путь, направился к лежащим невдалеке человеческим скелетам. Осмотрев небольшую ровную площадку рядом с ними, он опустился на землю и, приняв позу лотоса, соединил пальцы обеих рук так, чтобы замкнуть энергетический круг.

«Все во всем, все во мне, все вокруг меня» – как приказ прошла через его сознание формула-установка. Затем Ен, развернув руки ладонями вверх, соединил указательные и большие пальцы, опустил запястья на колени и сосредоточился на дыхании. Медленный, очень медленный вдох и такой же выдох. Постепенно власть сознания ослабла, уступив функцию регулирования работы организма подкорковым центрам. Обращенный в никуда взор растворился в опустившейся на Долину Смерти тьме.

Со слов Учителя Ен знал, что он ни на доли секунды не должен порывать связь с сознанием. Освободив подсознательное, он все равно обязан остаться наблюдателем над теми процессами, которые будут происходить в нем и вовне его. «Лишь тончайшая нить связывает человека в такие минуты с самим собой и внешним миром. Смотри не порви ее, иначе ты никогда не вернешься обратно, – говорил ему старый мастер. – Это испытание только для самых сильных и приобщившихся к истинным знаниям учеников. То, что тебе придется выполнить, не просто – нужно, используя перевоплощение психики, пройти весь жизненный цикл, до самой смерти, ощутить себя умершим и затем, так же медленно проходя всю цепочку роста, возродиться, снова проделав путь от рождения до того себя, каков ты есть сегодня. Удержишь нить жизни – вернешься обновленным, не удержишь – умрешь». Внезапно эти слова Учителя четко проявились в его памяти, и Ену даже показалось, что они питают его энергией.

Уже несколько раз сумеречный свет в ущелье сменял непроглядную черную тьму. Подходили к исходу третьи сутки пребывания Ена в Долине Смерти, а он по-прежнему, словно изваяние Будды, находился в позе лотоса. Его устремленный вдаль взгляд застыл, тело одеревенело, а в области груди и живота не было даже легчайших мышечных сокращений, которые бы свидетельствовали о том, что он дышит. Все внешние признаки жизни у Ена отсутствовали. И действительно, он все еще балансировал между двумя мирами, поскольку процесс внутренней трансформации не завершился. Ен был в себе и вне себя, он наблюдал за собой со стороны и видел себя изнутри. Видел все – как тело умирало и разлагалось и как создавалось заново, Он тек вместе с кровью по сосудам, рос вместе с мышцами и костями, бился в сердце, медленно проходя путь от своего сотворения до взрослого состояния. И все это время он удерживал натянутую нить жизни, сохраняя связь с сознанием.

По мере того как обновленная энергия наполняла свежими силами члены и органы, растекаясь по Ену изнутри, в нем стала зарождаться слабая вибрация, взгляд потеплел, появилось легкое внешнее дыхание. Наконец Ен шевельнулся, задвигал плечами, подтянул к себе руки, медленно вдохнул и на выдохе послал их вперед, осуществляя первый цикл дыхательного упражнения. Еще около четверти часа понадобилось Ену, чтобы окончательно прийти в себя.

Он встал и уже с первых шагов обратил внимание на какую-то необыкновенную легкость во всем теле. Ноги как будто сами, без малейших усилий несли его вперед. Все органы чувств воспринимали окружающее с обостренной четкостью. Ен впервые в жизни ощутил сущность мира, ему стал понятен немой язык камней, разбросанных вокруг, гор, нависших над ним, ветра, залетевшего в ущелье, – всей сотворенной Богом многообразной Природы.

Хотя уже приближалась ночь, Ен, забрав припрятанные в расщелине припасы, двинулся в обратный путь. Благодаря третьему глазу, открывшемуся Ену после испытания, он стал человеком, обладающим сверхспособностями.

Когда Ен вернулся в монастырь, Учитель Ли в торжественной обстановке передал ему священный камень и свитки учения Тайфу, назначив своим преемником.

Теперь ты Великий Учитель школы, носитель и хранитель древних сокровенных знаний, – сказал настоятель монастыря. – За всю историю ее существования лишь пять человек удостаивались такой чести. Ты шестой. Знай и помни – на тебе нежит ответственность за всю школу. Миссия твоя только начинается. Придет время, и ты встретишь седьмого. Какой он будет – написано в свитках, которые я тебе передал. Ты научишь его всему, чему научил тебя я. Грядущая битва будет выиграна Седьмым, но ему надлежит вынести те же испытания, через которые прошли все Учителя. Клан волков не остановится в преследовании школы до тех пор, пока не проиграет последнее сражение. Тысячи лет они стремились завладеть древними знаниями и соединить космическую мощь трех камней, чтобы обрести неограниченную власть и могущество, Ты и седьмой призваны для того, чтобы стать у них на пути. Ты выдержал много испытаний, вернулся из Долины Смерти, но знай, на этом они не закончились. Наступит еще более трудное время. Тебе предстоит много лет провести в миру. Но настанет час, когда ты снова вернешься в обитель, чтобы возродить ее к новой жизни.

Скоро все в мире пошатнется от зла. Будут рушиться святыни, и торжествовать невежды. Потребуются жизни многих поколений, чтобы люди, наконец, навели в мире порядок, вернули в него справедливость. Седьмой, которого ты встретишь, лишь предтеча тех, кому предстоит исправить ошибки прошлого.

Завтра на восходе солнца я покину монастырь, ибо исполнил ту роль, для которой был призван. Ты проводишь меня до ворот храма, и я в последний раз благословлю тебя.

У Ена перехватило горло от переполнявшей его любви и благодарности Учителю, от осознания того, что они больше никогда не увидятся. По примеру Великих Учителей, выполнив свое дело, Ли уходил, так же как и его предшественники: в только им одним известное время, тихо и незаметно, чтобы свершилось написанное в древних книгах.

Едва за зубчатыми горными вершинами заалела полоска зари, Учитель Ли в сопровождении Ена приблизился к монастырским воротам. Бесшумно приоткрыв тяжелую створку, они вышли за пределы обители и остановились. Ен с благоговейным трепетом преклонил колени. Престарелый Учитель, благословляя, возложил руки на его опущенную голову, и в это мгновение Ен почувствовал навечно соединившую их незримую связь. Отныне где бы он ни был, в какой части света ни находился бы, Учитель всегда будет рядом со своим учеником.

Ен не помнил, сколько времени он так простоял, прошел ли миг или целая вечность, но когда он поднял глаза, Учителя уже не было.

Подполковник Скоробогатов никогда еще в жизни не получал подобного удара, и охватившей его ярости не было предела.

Утром, приехав в отделение ранее обычного, он едва не упал в обморок. В камере для задержанных сидели запертые на замок его подчиненные. Такого за всю свою службу подполковник не то что не встречал, но даже в кошмарном сне представить не мог. Человек он был не робкого десятка, хладнокровный и не раз сам схватывался с матерыми преступниками лицом к лицу, не один шрам от ножевых ранений остался на память от этих встреч, но сейчас растерялся, не зная, что сказать, как поступить, какие дать указания, докладывать ли вышестоящему начальству. Его разум отказывался поверить в реальность происшедшего.

Голоса из-за решетки вернули начальника отдела милиции к действительности. Обматерив, не скупясь, дежурного и сержантов, он вдруг ощутил, как тяжелая волна беспомощного гнева заполняет все его существо. Забыв освободить нерадивых подчиненных, он, не помня себя, поднялся в кабинет, в полной прострации открыл сейф, достал из него бутылку водки и, пытаясь успокоиться, залпом выпил один за другим два стакана. Отдышавшись и немного придя в себя, Скоробогатов потянулся к кнопке вызова дежурного, но тут же отдернул руку, вспомнив, где тот сейчас.

«Не дай бог кто-нибудь увидит, – подумал подполковник, – и информация просочится наверх. Вот тогда не только позора не оберешься, но и оргвыводы последуют такие…» И подполковник твердо решил, что о запертых в камере милиционерах никому сообщать не будет. Необходимо срочно уничтожить протоколы и все другие документы, касающиеся содержавшихся под стражей, иначе увольнения не избежать. Благо никого с серьезными преступлениями среди них не было. Выпустив наконец подчиненных из «аквариума», Скоробогатов четко проинструктировал их, приказав хранить случившееся в полной тайне.

В том, что побег устроен арестованным вчера вечером молодым парнем, Скоробогатов не сомневался ни на йоту. Раз за разом он заставлял просидевших в камере милиционеров пересказывать события этой жуткой для них ночи и постепенно восстановил для себя всю картину. Случай был не просто необычный, а единственный – Скоробогатов был уверен в этом – во всей истории городского УВД. Виновник происшествия был человеком экстраординарным, о чем свидетельствовало его виртуозное владение техникой рукопашного боя и способность психически влиять на людей. Пикантность ситуации состояла и в том, что никто не запомнил его примет, даже не установили его личность. Имя и фамилию он, скорее всего, назвал выдуманные.

Скоробогатов ясно осознавал свое поражение. Над ним насмеялись, и кто? Не какой-нибудь матерый бандит, а безусый юнец, почти мальчишка! Правда, в глубине души подполковник понимал, что то, с чем они столкнулись, вряд ли под силу даже очень серьезным спецподразделениям.

Для начальства решено было озвучить версию побега при транспортировке объекта, когда арестованный вдруг во время резкого торможения на светофоре выбил ногой дверь и бросился под красный свет. Об остальном же условились не то что молчать, а вообще забыть.

– Как говорится, все, что ты знаешь, пусть в тебе самом и умрет, дабы не пришлось умереть тебе самому, – напутствовал подчиненных словами из древней притчи подполковник милиции.

Выпроводив своих сотрудников из кабинета, Скоробогатов закрылся и стал думать. Постепенно мятущиеся с одного на другое мысли начали приобретать более ровный ход. Жизнь ему подбросила такую загадку, что и голова может не выдержать. Анализируя и сводя воедино разыгравшиеся вечером и ночью события, он пытался выстроить их в хоть какую-то поддающуюся логике, взаимосвязанную цепочку.

– Дискотека, парк, драка, задержание, – нет, добровольная сдача по моему требованию, – поправил он сам себя. – Худощавый, рост выше среднего, приблизительно 182—185 сантиметров. Черты лица… фу, черт! – выругался подполковник. – Черты лица, характерные особенности – ничего не заметил. Я ведь сам его брал и ничего не помню такого, за что можно было бы зацепиться… Хорошо, пусть так. Но что мне известно о его поведении здесь? Мои охламоны говорят, будто он сидел и смотрел на них, а дальше ничего, кроме распоряжения дежурного закрыть самих себя в камере, вспомнить не могут. Дежурный же все приключившееся с ним объясняет каким-то завораживающим звуком, исходившим неизвестно откуда, и голосом, которому он беспрекословно повиновался.

Скоробогатов просидел в одиночестве, размышляя, несколько часов. И в конце концов подвел итог: в этом почти фантастическом случае он имеет дело с феноменальным по своей подготовке мастером боевых единоборств, владеющим гипнозом, высоким, худощавым молодым человеком, возможно, пользующимся псевдонимом Игорь.

– Не густо, – заключил подполковник. – Однако след этот «Игорь» все же оставил, и рано или поздно я найду конец ниточки и размотаю весь клубок. Таких людей в нашем городе нет, и если он здесь, его уникальные способности обязательно проявятся. Нужно только ждать и следить за событиями, не упуская из виду даже мелочи.

Подполковник был оскорблен и жаждал отмщения. Настоящий хохол, даже себе в глубине души он не хотел сознаться, что кроме восстановления своей чести истинного следака-сыщика (а именно из угро он и пришел в начальники) чуял здесь нечто такое, что в случае успеха может поднять его намного выше занимаемой сегодня должности.

Скоробогатов стал терпеливо ждать, внимательно вчитываясь в ежедневные сводки.

Уже больше года Алекс жил в родном городе, вернувшись после долгих странствий по Азии. За прошедшее время многое изменилось, но цикл перемен в этой стране еще не закончился, и он воспринимал все происходящее философски.

День, наполненный какими-то неясными предчувствиями, был на исходе. Проанализировав все сегодняшние события, Алекс не нашел в них ничего необычного и стал готовиться ко сну. Выполнив обязательные упражнения, предусмотренные учением Тайфу: медитация и специальная гимнастика, приводящая все органы и системы в спокойное состояние, расслабляющая тело и сознание (они называли ее в школе «затухающей»), – он активизировал зону ночного стража[10 - Ночной страж – восьмой чакрам, расположенный на расстоянии 15 см над головой. Психоэнергетическая зона человека, отвечающая за сохранность и безопасность. Восьмой чакрам связывает человека с его вторым «я».]. Это так называемый третий глаз, сверхчувствительная точка, радар организма, улавливающий все сигналы, шорохи и движения в любое время, и что особенно важно – ночью.

Тело должно отдыхать, но страж обязан бодрствовать, находясь во всеоружии чувств. Неизменно тренируй его, не давая ему уснуть ни на минуту. Он должен служить тебе, как служит воин своему долгу, гласило одно из правил Тайфу, неукоснительно

соблюдаемых Алексом. Он очень хорошо усвоил наставления Учителя и знал, что меч, который не бывает в работе, быстро ржавеет. Также мозг и тело человека, стоит только лишить их упражнений, как они быстро превращаются в плоть, способную лишь к перевариванию пищи.

Лежа в кровати и глядя на звездное небо (нечастое явление в этих широтах), Алекс почувствовал глубокое душевное умиротворение, его веки сомкнулись, и наступил крепкий здоровый сон. Но исподволь в глубины подсознания стали вползать тревожные видения. Алекс увидел себя одиноко бредущим незнакомой дорогой, ведущей в горы. Все выше и выше взбирался он по ней. Постепенно дорога сузилась до узкой тропинки. Вскоре и та исчезла среди огромных валунов. Он хочет вернуться назад, но странное, незнакомое чувство влечет в неизвестность. Идти становится все труднее, вот он уже движется по отвесному краю, под которым зияет пропасть. Вдруг откуда-то сверху на него налетела большая черная птица, пытаясь сбить, сбросить со скалы, туда, к подножию, где его примут в свои смертельные объятия острые камни. Внезапно недремлющий ночной страж уловил едва доносившиеся со стороны двора звуки. В считанные секунды Алекс сбросил с себя тревожное сновидение и стал вслушиваться в легкие шорохи, будто кто-то с превеликой осторожностью карабкался по наружной стене. Захватив лежавший под изголовьем сверток, Алекс бесшумно, по-кошачьи мягко выскользнул на балкон и также тихо и незаметно перебрался через перегородку на соседскую половину. Затаившись и погрузив свой разум в состояние полной безмятежности, то состояние, которое на языке мастеров называется «недеяние», он ждал. Его мозг, мгновенно подчинившийся принятой установке, перестал излучать мысленные сигналы и работал только на прием. Это было очень важно, поскольку любая умственная активность могла выдать Алекса, и тот, кто сейчас стремился к нему «в гости», мог прочитать его «я».

Однажды учитель Ен рассказал притчу об одном легендарном мастере древности, умевшем не только скрывать, но и растворять свое «я» в вечном дыхании Вселенной. Он был великий мастер, настолько великий, что даже божество, возжелавшее увидеть и услышать его «я», ни разу не смогло этого сделать. И тогда божество прибегло к хитрости, рассыпав во дворе, где он часто прогуливался, рисовые и пшеничные зерна. Когда мастер увидел их, – а в те времена люди были очень бережливыми и умели ценить добытое трудом и потом, – то вознегодовал на такую беспечность, и вопросил вернувшееся к нему на миг «я»: «Уж не живущий ли среди нас допустил столь постыдный поступок, проявив бесхозяйственность и нерадивость?» И тотчас маленькое облачко порхнуло из него, воспарив к небесам, и божество увидело и услышало его «я». Лишь краткий промежуток времени он позволил своему уму действовать и этим открыл себя.

Алекс хорошо усвоил тогда на примере поучительного рассказа важное правило, служившее одной из основ учения, и сейчас его у-синь[11 - У-синь (мусин, мунэн, у-нянь) – центральные идеи в Дзэне. Это состояние, при котором дух человека, его разум течет, как вода, заполняя собой каждый уголок пространства, двигаясь от одного объекта к другому. В боевой практике это состояние, когда мастер, словно сверхчувствительный прибор, реагирует на мельчайшие изменения в обстановке, в психике людей и их поведении, ничем не выдавая себя и своих намерений.] находился в состоянии равновесия. Алекс знал, если в эти минуты он даст ход своим мыслям, они обязательно вызовут внутреннее напряжение, и неизвестный враг почувствует его. А что тот невидимый пока некто враг, сомнений не было: ночной страж посылал сигналы тревоги, предупреждая о грозящей жизни опасности. Растворив «я» и сняв внутреннее напряжение, Алекс слился с окружающим миром, перевоплотив себя в некую космическую субстанцию высшего порядка, которая незримо существует везде и во всем. Ничем не выдавая своего присутствия, он одновременно все слышал, видел и воспринимал. Наконец он заметил, как едва различимая фигура перемахнула через балконные перила и скользнула в комнату.

Внутреннее перевоплощение удесятерило возможности Алекса, и он, оставаясь не обнаруженным для врага, повинуясь только руководящей им силе, без единого звука перебирался по балконам вниз с этажа на этаж. Спрыгнув на землю, он обогнул дом и затаился за деревом у подъезда. Ему нужно было знать, откуда пришел незнакомец. В том, что враг не будет спускаться по стене, Алекс был уверен. Главное – не выдать себя, ибо в глубине, в сокровенном средоточии, в день-дьене[12 - Тибетский вариант инь—янь, монады, олицетворяющей основу мироздания.] не исчезала тревога.

Спустя некоторое время на фоне входной двери будто выросла из-под земли темная фигура. Осмотревшись, незнакомец мягкими быстрыми шагами направился прочь, растворяясь в ночи. Он делал резкие зигзагообразные переходы, то внезапно ускоряя шаг, то мгновенно замирая и вслушиваясь в ночные шорохи. Петляя среди деревьев, человек в черном костюме пересек огромный, закрытый со всех сторон многоэтажками двор, нырнул в проход между ними и направился к припаркованной неподалеку иномарке. Когда он открывал дверцу, в салоне загорелся свет, на секунду-другую осветив лицо водителя. Затем приглушенно заурчал заведенный мотор, и спортивный «порш», быстро набирая ход, скрылся за поворотом.

Алекс, беззвучно следовавший за ним, узнал незнакомца. Сомнений не было, это он, дерзкий пацан из далекого детства, живший когда-то в соседнем доме. Рем – звали его мальчишки во дворе…

Прошлое будто ожило перед взором Алекса.

Когда-то, подростками, они дружили и вместе занимались в боксерской секции. Дрались, как это свойственно мальчишкам их возраста, на улице, в подворотнях с ребятами из других кварталов, выступали на соревнованиях.

Ангелика жила в том же дворе. Они вместе ходили в школу, бегали в кино, и ни один задира не рисковал обидеть девчонку, у которой были такие защитники. Но по мере взросления их чувства с Алексом переросли из детской привязанности в настоящую первую любовь. Рем же не мог смириться с мыслью, что Ангелика выбрала не его, и только искал повод разделаться с соперником. Он стал заносчив и груб и все время норовил оскорбить Алекса, задеть его побольнее, и в конце концов ему удалось спровоцировать драку.

«Смотрите, пацаны, он только и умеет, что телок обхаживать, а вот постоять за себя не может», – однажды услышал Алекс, выходя из подъезда, где жила Ангелика. Избегавший конфликта с Ремом, еще сохраняя в глубине души остатки приятельских чувств к нему, Алекс на этот раз не сдержался.

Тогда-то он испытал на себе всю жестокость и беспощадность бывшего друга. Холодный расчет, ярость, неудержимый натиск и коварство почувствовал он во время той драки. Что-то животное исходило от совсем еще юного парня, его одногодка. «Змей, – подумалось ему тогда, – настоящий змей».

Алекс одержал верх, но Рем навсегда затаил ненависть к нему. Спустя же некоторое время он куда-то исчез, как, впрочем, и сам Алекс, покинувший родной город на многие годы. И вот сейчас они встретились, если это можно назвать встречей. Рем шел его убивать. В этом у Алекса сомнений не было. Его внутренний голос, обостренное до предела шестое чувство, наконец, ночной страж, внезапно поднявший его на ноги при приближении опасности, – все говорило о том, что смерть рядом. И вот на тебе – Рем. Но это был уже не тот удививший его когда-то своей жестокостью подросток, нет, сегодняшний Рем представлял очень серьезную угрозу. Алекс уже оценил высочайший уровень физической и психической подготовки нежданного гостя. Он постоянно чувствовал, как тот хотел проникнуть в его сознание, взломать психоэнергетический заслон и нанести смертельный удар.

С этой минуты Алекс знал: пришел час, когда на чашу весов положена не просто его жизнь, а нечто большее, то, от чего зависит не только его судьба или судьба его близких. Рем уже не остановится, он будет искать его повсюду до тех пор, пока не завладеет каменным ларцом и священными свитками. Но откуда он мог узнать о них? У кого научился тайному искусству?.. «Ангелика! – током прожгло мозг. – Она в опасности. Я обманул Рема и избежал столкновения, но сейчас надо действовать без промедления».

Доли секунды пребывал Алекс в замешательстве, затем, мгновенно сконцентрировавшись, бросился к стоящему у тротуара автомобилю, ударом кулака разбил стекло и, дернув за ручку, открыл капот. Сорвав клеммы с аккумулятора, он отсоединил от них питание сигнализации, а автономную, дублирующую батарею выдернул вместе с креплением. Накинув клеммы на прежнее место, Алекс сел в машину и, соединив напрямую вырванные из замка зажигания провода, завел мотор и нажал на газ. Он проделал все так быстро, что сигнализация не успела сработать и заблокировать двигатель. Время было дорого, поэтому он и не побежал на стоянку заводить собственный БМВ, ведь прежде пришлось бы вернуться домой за ключами и пропуском.

Алекс мчался на бешеной скорости, выжимая из машины все, что можно. Несколько раз он наскакивал на патрульно-постовые службы, но, еще сильнее давя педаль акселератора, уходил от них, оставляя за собой длинный шлейф погони. Зная, что милицейские сообщения по рации уже облетели весь город и в любом месте его может ждать заслон, Алекс тем не менее гнал «тойоту» вперед. И действительно, повернув на очередном перекрестке, он увидел, как навстречу ему несутся несколько милицейских «фордов» с включенными мигалками и сиренами.

Пока ловушка не захлопнулась, всегда есть выход. Направь усилия туда, где ее закрывают, и если дверь не заперта на железные засовы, обходясь малыми усилиями, добьешься большего – говорил ему внутренний голос. Оказавшись меж двух огней – преследователи и сзади, и спереди, – Алекс притормозил, показывая остановку, затем, резко нажав на газ, взял вправо и тут же повторил маневр в левую сторону. Ему чудом удалось проскочить в образовавшийся коридор между двумя милицейскими кордонами, вдобавок некоторые из водителей не справились с управлением, «форды» врезались друг в друга и сами себе перекрыли движение. «Сейчас будут стрелять. Влево и во двор», – и Алекс крутанул руль, направив машину в зияющий проезд между домами, переключил передачу и, утопив педаль акселератора, еще раз повернул автомобиль вправо и упал на сиденье, продолжая управлять лежа. Сухая автоматная очередь громким эхом разнеслась по спящему городу. Несколько пуль все же попало в заднее стекло, но Алекс уже был вне опасности. Выскочив через проходной двор на соседнюю улицу, он снова мчался вперед, на помощь Ангелике. На подъезде к ее микрорайону он опять услышал звуки сирен. Целая кавалькада машин неслась за ним вслед. Тут же у него родился план.

«Рем обязательно полезет в дом со стороны двора. И сейчас он должен быть где-то поблизости. Пусть его накроет милиция, во всяком случае, пусть попытается это сделать, а я ей помогу», – быстро просчитывал Алекс.

Сбросив скорость, он дал возможность своим преследователям сократить разделявшую их дистанцию. Все так же притормаживая, въехал во двор и, выскочив из кабины, пулей домчался до подъезда Ангелики. Его автомобиль продолжал ехать уже без водителя, пока не ударился в ограду стоящей во дворе школы. Алекс стремглав взлетел на четвертый этаж и условным звонком позвонил в дверь Ангелики.

Слава, богу, жива, – поспешно закрывая распахнутую девушкой дверь, прошептал он и требовательно добавил: – Тихо, ни единого звука. Ты в опасности. Сиди здесь и не шевелись. – И усадил ее в кресло. Еще не пришедшая в себя после сна Ангелика поняла одно: если Алекс ворвался среди ночи, значит, случилось что-то серьезное. Напуганная, она молча подчинилась его приказу.

Алекс подошел к балконной двери, отворил ее и стал незаметно наблюдать за происходящим внизу. Как он и рассчитывал, милицейские машины с шумом влетели во двор и направились к брошенной «тойоте". Завывание сирен, крики, нецензурная брань разбудили жильцов, во многих окнах вспыхивал свет, люди выходили на балкон, и уже кто-то громко ругал милицию, а заодно и всю власть вообще.

Житья от них нет, паразитов, – доносился грубый голос откуда-то с верхних этажей.

Мало того, что всю страну разграбили, – вторил ему другой, – так уже и по ночам рабочему человеку покоя не дают.

Наконец, стражи порядка догадались выключить сирены. Алекс взглянул на часы: стрелки показывали четыре утра. Начинало светать. По мере того как рассеивалась ночь, активность милиционеров возрастала. Проверив все ближайшие дворы, обследовав подъезды, они начали разъезжаться.

Через открытую дверь Алексу хорошо была видна угнанная им иномарка, воткнувшаяся бампером в школьный забор. Возле нее осталась дежурить одна патрульная машина. Люди в погонах суетились вокруг «тойоты», залезали и вылезали из салона, что-то искали. С милицией все было ясно. Он от них ушел, не оставив никаких следов, и это, видимо, больно задело самолюбие служивых. Внимание Алекса было приковано не к ним.

Рем, вот кто интересовал его. Но как ни странно, никаких признаков его присутствия заметно не было. «Или он ушел раньше, – думал Алекс, – или где-то прячется. В любом случае я сорвал его замыслы».

Сосредоточившись, Алекс снова погрузился в себя, и вдруг ощутив дыхание смерти, резко развернул корпус вправо. Словно легкое дуновение ветерка коснулось его щеки, и тут же он увидел торчащую в косяке двери металлическую пластину в форме звезды. Это была так называемая «звездочка»[13 - Речь идет о сюрикене.]. С острозаточенными гранями, пущенная искусным мастером, она способна мгновенно лишить жизни человека, обезобразив при этом его лицо. Ее еще часто называют «молнией смерти», оттого что человек не видит ее в полете и только в момент удара его ослепляет вспышка боли, после чего в редких случаях можно остаться в живых.

И вот сейчас лишь благодаря исключительной тренированности тела и духа Алекс сумел уклониться от пущенного в него страшного снаряда. В следующее мгновение он преобразился, психоэнергетическая волна пробежала по всему телу, и Алекс почувствовал врага.

Его мозг, словно компьютер, просчитал расстояние между ними. Рем должен быть внизу, на уровне второго этажа. Алекс все понял: Рем спрятался, применив искусство, известное лишь в немногих школах кунг-фу, – «липкие руки», так называется эта секретная техника. Видимо, когда во двор ворвалась милицейская погоня, Рем уже лез по стене и, чтобы не обнаружить себя, укрылся под балконной плитой второго этажа, словно приклеившись к ней.

Алекс знал, что Рем после броска смертоносного сюрикена будет уходить, как понимал и то, что в сложившейся ситуации преследовать его было бы безрассудством. И действительно, внизу мелькнула черная тень, и до слуха Алекса долетел легкий хлопок. «Спрыгнул на газон и уходит», – подумал Алекс и осторожно выглянул в открытую дверь.

В это время милиционеры, проведя необходимое обследование угнанной автомашины, чтобы установить ее владельца, определив номера двигателя и кузова, уже готовились покинуть место происшествия. Заметив спрыгнувшего с балкона Рема, они бросились ему наперерез. Рем, не останавливаясь, на ходу, используя принцип «железной метлы» и элементы круговой техники, практически одним движением с разворотом на 360 градусов смел троих милиционеров и в считанные секунды исчез в проходе между домами. Теперь у Алекса развеялись последние сомнения: на него охотился не просто Рем, имеющий подготовку в восточных единоборствах, нет. Это не та спортивная техника, которой щеголяют коротко стриженные розовощекие юноши, с трудом освоив элементарные приемы, ограниченные правилами соревнований. Алекс увидел серьезную боевую работу, стиль, почерк школы, и от этой работы в воздухе парили невидимые простому глазу флюиды смерти.

План Алекса оправдал себя. Он вовремя успел на помощь Ангелике и направил милицию по следу Рема. То, что его не найдут и не задержат, было ясно с самого начала, но сейчас все получилось как нельзя лучше. Столкновение Рема с патрульными и его дальнейшее бегство обратят взоры людей в погонах в другую от дома Ангелики сторону. Словно в подтверждение этих мыслей, через несколько минут взревел мотор, и пришедшие в себя после внезапного нападения милиционеры умчались в том направлении, в котором скрылся разметавший их в разные стороны Рем.

– Пора ложиться спать, моя милая, я тебе потом все расскажу, – повернулся Алекс к замершей в кресле Ангелике.

В изголовье он бережно положил сокровище каменного ларца.

Лаборатория по изучению тонких психических энергий, телепатии, методов и способов воздействия на работу человеческого мозга и управления им находилась в одном из сделанных из стекла и бетона небоскребов в той части Нью-Йорка, которую принято называть деловой: административные корпуса с офисами фирм, здания банков и страховых компаний, государственные и прочие учреждения, словом, все то, без чего немыслима жизнь современного общества.

В сорокаэтажном модернистском исполине, с вертолетной площадкой на крыше и многими другими недоступными постороннему глазу причудами, на двух последних этажах располагался научно- исследовательский центр лаборатории и группа управления, через которую осуществлялась вся практическая деятельность.

У входа на предпоследний этаж скромная надпись гласила: «Сельскохозяйственный научно-исследовательский центр по борьбе с сорняками. Пестициды». Прочитав подобное название, никто и вообразить бы не мог, какие «ядохимикаты» в действительности разрабатывались за столь непримечательной с виду дверью.

Лаборатория являлась абсолютно засекреченным объектом, доступ к которому имело ограниченное число высших государственных лиц, в первую очередь – президент и директор ЦРУ. Ее задачей было перспективное прогнозирование, позволяющее выявить будущих политических лидеров как внутри страны, так и вне ее, и разработка методов управляемого воздействия на эту категорию лиц – так называемое психическое зомбирование, опосредованно влияющее на жителей стран, входящих в сферу жизненно важных интересов США.

В этих целях в лаборатории уже многие годы велись исследования психических процессов, происходящих в мозгу человека, а также поиски высокоэффективных средств, которые могли бы эту деятельность не только регулировать, но и направлять в зависимости от обстоятельств и желания «хозяина». И кое-чего уже удалось достичь. На расстоянии многих тысяч километров от лаборатории жили и работали люди, находящиеся, сами того не ведая, в психической зависимости. Их поступки соответствовали тем установкам, которые посылал невидимыми сигналами в их мозг некто им совершенно неизвестный.

Это были опытные образцы, но они уже давали первые всходы. Виднейшие политические деятели и президенты некоторых стран управляли своими подданными, руководимые тончайшими психическими токами, которые воздействовали на их подсознание. Ничего необычного в себе не замечая, не чувствуя, они принимали решения, издавали указы, разрабатывали планы через призму внутренних рассуждений и раздумий, рождающихся в глубинах подсознания и затем трансформирующихся в окончательный, облекаемый мыслью вариант.

Достигнутые успехи окрыляли, но до окончательного результата – полного, абсолютного контроля над умственной деятельностью человека – еще было далеко. Проблема, которую пока не смогли решить в лаборатории, заключалась в создании постоянной психической установки в мозгу людей и осуществления взаимосвязи объекта с центром управления в непрерывном режиме. Зомбирование, проводимое с помощью специальных приборов, ключевых фраз и видеозаставок в средствах массовой информации, на телевидении, радио, 25-го кадра, умело используемого во время демонстрации кинофильмов, уже приносило свои плоды, но создать устойчивую, ярко выраженную доминанту пока не удавалось.

Лабораторию по изучению тонких психических энергий давно интересовала религиозная сфера, та духовная область, которая на протяжении тысячелетий сохраняет непрерываюшуюся зависимость человека от бога, их связь безотносительно к тому, верующий он или атеист. Сама история тому свидетель. На протяжении семидесяти лет Советы насаждали безбожие, но стоило только рухнуть большевистскому строю, как мгновенно обнаружилось – бог живет в людях, и окончательно вытравить веру в него не удалось никому.

Фанатизм приверженцев ислама, созерцательная погруженность в себя в буддизме и чань-буддизме, вечное Дао и стремление к его постижению в даосизме подтверждают наличие непрерывного религиозно-духовного влияния на жизнь человека.

Как это происходит, какие механизмы и нервные центры задействованы во время религиозного акта? В чем причины столь длительных следовых процессов в коре головного мозга, сохраняющих воздействие на человека в процессе всей его жизни? Ведь даже если человек говорит, что он не верит в бога, все равно божественная власть распространяется на него и он ведом этой силой. Выходит, существует такая область запредельных знаний, добыв которые можно научиться управлять людьми и, значит, миром.

Уже много лет в секретной лаборатории бились над этой загадкой, проводя исследования за исследованиями, разрабатывая новейшие методики гипнотического воздействия, применяя телекинез и другие формы принудительного внушения помимо воли ничего не подозревающих испытуемых, обычных граждан, населяющих тот или иной город, страну. Однако этого было мало. Становилось очевидным: чтобы полностью управлять сознательной сферой, нужно разработать такие средства и методы, которые по силе воздействия сравнились бы с религией, и выявить путем экспериментов восприимчивую к установкам зону в человеческом мозгу, способную не только длительное время сохранять полученную информацию в памяти, но и заставлять действовать в соответствии с ней по переданному в любую минуту сигналу.

Восток давно занимал умы директора ЦРУ Билла Макнамара и Джона Гейса, заведующего секретной научно-исследовательской лабораторией. Еще во время корейского кризиса американские военные столкнулись с удивительными проявлениями паранормальных возможностей человеческого организма. Тогда совсем еще молодые сотрудники разведслужбы Макнамар и Гейс получили свое первое задание. Они должны были организовать вербовку, а в случае отказа – захват и похищение одного очень сильного, но известного лишь в узких кругах мастера восточных единоборств, владеющего феноменальными психофизическими способностями. В той местности, где жил кореец, его все знали как учителя Ли, преподающего историю в сельской школе. Однажды во время боевых действий группа военнослужащих заняла освобожденную от северо-корейской армии деревню. Как обычно в таких случаях, село подверглось тотальной проверке: искали неприятеля и спрятанное у жителей оружие.

Старый учитель ковырялся в это время в своем огороде. Приказ сержанта бросить заступ и подойти к нему старик, видимо, не расслышал или не понял и продолжал спокойно копаться в земле. Тогда сержант повторил свое требование и передернул затвор автоматической винтовки[14 - 'На вооружении американской армии состоит автоматическая винтовка М-16.], досылая патрон в патронник. Наверное, старик подумал, что в него будут стрелять, и издал резкий, пронзительный крик, эхо от которого долго отдавало у всех в ушах, сопровождаемое головной болью. Бойцы отделения, уже не раз участвовавшие в сражениях, на какой-то миг оцепенели, полностью утратив ощущение реальности, а затем превратились в покорных исполнителей чужой воли. Все солдаты во главе с сержантом разрядили оружие, поставили его на предохранитель, построились и с песней зашагали прочь.

Когда они через продолжительное время пришли в себя, то долго не могли вспомнить, что с ними произошло. Вернувшись же к дому сельского учителя, они почувствовали в душе небывалое умиротворение и симпатию к этому почтенному человеку. Он встретил их на крыльце и жестами пригласил в дом. Кореец угощал их чаем и, сидя на циновке, что-то говорил на своем языке, и им казалось, что они прекрасно понимают друг друга. Во всяком случае, вспоминая ту встречу, все были уверены – разговор велся о доме, родителях, о их службе и скором окончании войны. Самое интересное, что они не просто слушали, но и спрашивали, и отвечали на вопросы.

На следующий день после того, как сообщение о столь необычном происшествии попало к вышестоящему командованию, в деревню прибыл офицер из спецотдела. Однако повидаться с учителем истории ему не довелось.

– Ушел в горы, – отвечали жена и соседи, а на вопрос, когда вернется, только пожимали плечами.

– Наступило время сбора трав, – объяснила через переводчика хозяйка дома, – и мужа теперь долго не будет.

Руководство решило сформировать группу захвата из специалистов диверсионно-разведывательной службы и, используя агентурную сеть среди местного населения, найти спрятавшегося в горах учителя. Однако поиски ни к чему не привели.

– Как в воду канул, – передавали агенты.

Тогда у Билла Макнамара, который назначен был возглавить группу захвата, созрел план поимки беглеца. Вместе с ним участие в подготовке и проведении операции принимал Джон Гейс. Врач-невролог с университетским дипломом, связавший свою жизнь со спецслужбами, кроме вопросов невропатологии занимался под могущественной крышей ЦРУ изучением и исследованием различных психических проявлений экстраординарного характера. При захвате корейца в случае каких-либо осложнений, связанных с массовым гипнотическим воздействием, или трудностей в его транспортировке Джон должен был в целях безопасности вводить пленнику психотропные вещества, контролируя дозировку и наблюдая, в какой мере они оказывают торможение на его центральную нервную систему.

Для осуществления задуманного Билл Макнамар арестовал жену корейца. Затем среди местных жителей распустил слухи о том, что якобы они с мужем являлись пособниками коммунистического режима и оказывали помощь неприятельской стороне. Завтра в первой половине дня ее повезут для допроса в штаб. Чтобы ни у кого не возникло сомнений в правдоподобности, женщину держали связанной, под охраной солдат.

Всю ночь группа захвата во главе с Макнамаром не смыкала глаз. Рядом с ними бодрствовал и Гейс. Всего вместе с солдатами насчитывалось более 30 человек. Уже на небе стали тускнеть звезды, еще немного – и из-за гор медленно начнет расти вначале ярко-огненный, а затем золотисто-жёлтый солнечный диск. В отряде, замаскировавшемся на подходах к дому и внутри, никто не позволял себе расслабиться. Какое-то чутье подсказывало Макнамару и Гейсу, что старик придет. Для того чтобы жена не предупредила его криком об опасности, ей заблаговременно вставили в рот кляп.

Все ждали. В тишине можно было даже различить дыхание друг друга. Наступил рассвет. Вставшее из-за гор солнце осветило своими лучами все вокруг, и новый день набирал силу, но старик так и не появился.

Тогда было решено оставить для охраны дежурную группу из числа диверсантов-разведчиков, а остальным привести себя в порядок, позавтракать и подготовиться к инсценировке вывоза арестованной женщины. Уверенность в приходе корейца не покидала Макнамара, и он решил, что отлучатся на завтрак они с Гейсом будут поочередно.

Уже возвращаясь, чтобы сменить Джона на посту, он услышал с той стороны, где была засада, сухой треск выстрелов и ринулся к дому сельского учителя. Впереди улица поворачивала влево, и Макнамар, чтобы сократить путь, срезая угол, побежал через фруктовый сад. Внезапно прямо из-за деревьев, чуть не столкнувшись с ним, выскочил пожилой мужчина, вслед за ним торопилась женщина. Билл вскинул руку с пистолетом… и больше ничего не помнил, только в глазах мелькнула яркая вспышка и в голове раздались раскаты грома.

Когда его нашли, он еще долго не мог прийти в себя: все вокруг будто плавало в тумане. Его несколько раз стошнило, мысли путались, и как ни старался, он не мог сконцентрироваться. Рядом с тем местом, где его подобрали, разведчики обнаружили следы крови. Убил ли он кого-то из двоих или ранил, осталось загадкой, как и таинственная перестрелка между собой матерых специалистов по диверсионной работе, чего только не повидавших в жизни. Лишь его помощник в организации этой операции Джон мог кое-что рассказать.

Через несколько дней, благодаря усилиям доктора Гейса, Макнамар смог вернуться к исполнению своих обязанностей. Первое, что его интересовало, – где кореец и его жена. Однако утешительной информации о их местонахождении получено не было. В целом операция провалилась, принеся Макнамару неприятности по службе в связи с человеческими жертвами. Тем не менее, кое-что она дала, что могло быть использовано для выполнения подобных заданий в будущем.

Джон Гейс, воочию видевший катастрофу, поведал в официальном рапорте о том, как развивались события: