Про бобрёнка Симочку и всю его семью

Марина Царёва

Про бобрёнка Симочку и всю его семью

Бобры настолько удивительные существа, что узнать подробности их жизни бывает интересно даже взрослым, а что уж говорить про детей! Всем любителям историй о животных предлагаю вниманию сказку-повесть «Про бобрёнка Симочку и всю его семью». Эта история очень приближена к реальной жизни этих замечательных животных. Читая её, вы узнаете очень много подробностей из настоящей жизни бобров и обязательно полюбите этих милых трудяг.

Про бобрёнка Симочку и всю его семью

Сказка-повесть

Неспешно бежит небольшая таёжная речка, ласково журча и притягивая к себе лесное зверьё. Кто-то спешит сюда на водопой, а кто-то селится на её берегах, оборудуя себе уютные норки или гнёздышки. Но чей это дом стоит прямо в воде, такой большой, такой крепкий? Да это же хатка бобров, а в ней кто-то громко и недовольно ворчит. Это молоденькая бобриха по имени Соня напустилась на своего рослого старшего братца.

– Перестань же вертеться, Пуша! Места и так мало, а ты такой огромный!

– Я же не виноват, что вырос таким большим! ― возмущается брат. ― Ты просто отодвинься подальше.

– Да некуда двигаться! ― чуть не плачет Соня.

Но тут, разбуженный перепалкой, проснулся папа, уже не молодой, но ещё не старый бобр.

– Хватит ссориться! ― сказал он расстроенно. ― Я замечаю, что от нашей тесноты Сонин характер решительно портится! Пожалуй, я не буду больше здесь тесниться с вами. И, покинув хатку, папа поплыл к прибрежным зарослям, чтобы там соорудить себе из веток и осоки прочный гамак и привольно спать на свежем воздухе.

Только не подумайте, что хатка бобров ― неуютное тесное жильё. Это совсем не так. Просто вода затопила самый просторный первый этаж этого дома. Так бывает, когда приходит весна и река разливается, ведь дом-то стоит на воде. А тут ещё у мамы не так давно родились малыши, отчего папа и переселился в комнату взрослых детей.

Малышам всего лишь три недели от роду, зовут их Сим и Крошка. Если бы они появились на свет чуть позже, то уже не застали бы в хатке старшего брата Пушу. В два года бобры становятся совсем взрослыми и покидают родительский дом, чтобы построить свой собственный. Вот и не возникло бы такой тесноты. Но Пуша, которому как раз исполнилось два года, ещё не ушёл, а малыши уже появились.

Так что семья, с которой мы только что познакомились, на самом деле очень дружная. Да вы легко убедитесь в этом сами, познакомившись поближе с приятными во всех отношениях обитателями речного домика.

Глава 1. Удивительные зубки

Бобрёнка Сима по-настоящему звали Симпатяжкой. Такое имя дала ему мама.

– Посмотри, какой он симпатичный, ― сказала она мужу, глядя с нежностью на только что появившегося малыша, ― назовём его Симпатяжкой!

– Что ж, вполне подходящее детское имя, ― согласился папа, которому на самом деле имя совсем не нравилось, просто он не хотел огорчать жену, возражая ей. Да и трудно представить себе более неудобное для обращения имя, и очень скоро все стали звать новорождённого бобрёнка просто Симом или Симочкой.

Нужно сказать, что мама-бобриха умудрилась обоим сыновьям придумать довольно нелепые имена, которые казались красивыми только ей самой. Так, старшего сына в семье звали Пушей, потому что при его рождении маме показалось, что сынок получился особенно пушистым, и он был назван Пушистиком. Но через два года тот перерос своего отца и стал просто гигантом по бобровым меркам. Имя Пушистик или просто Пуша совсем перестало ему подходить, и молодой бобр как раз сейчас собирался подобрать себе новое имя.

Дело в том, что, повзрослев, все бобры навсегда покидают родительский дом. Они уходят подальше от мест, где проходило их детство, заводят свою семью и никогда больше не видятся со своими родителями, сёстрами и братьями. Вот так у бобров заведено. А раз так, то какой смысл тащить в новую взрослую жизнь смешное детское имя…

А вот старшей Симочкиной сестре имя вполне подходило. Звали её, как мы уже знаем, Соней, и была она ― настоящая соня. Любую свободную минутку лежебока использовала, чтобы вздремнуть хоть немножко, и очень расстраивалась, если ей мешали спать.

Младшую дочку мама назвала Крошечкой, Крошкой: та родилась очень маленькой. Хотя Крошка и Симочка были двойняшки, то есть, появились на свет одновременно ― казалось, что бобрёнок намного старше своей сестрёнки. К тому же Крошечка была очень робкой. Неудивительно, что Сим с самого начала стал командовать малышкой, конечно, когда рядом не было мамы.

Мама же в последнее время стала всё чаще и чаще отлучаться из комнатки, где она жила с малышами после их рождения. Раньше, просыпаясь, Симочка всегда чувствовал рядом тёплый меховой мамин живот. Достаточно было только чуть-чуть потянуться, чтобы подкрепиться вкусным маминым молоком. Теперь же, когда после сна очень хотелось есть, приходилось терпеть и ждать, когда мама вернётся и накормит их. Вот и в этот раз, проснувшись, Симочка обнаружил рядом только сладко сопящую сестрёнку.

– Есть хочется, а мамы опять нет! ― проворчал недовольно бобрёнок, разбудив своим ворчанием сестричку.

Крошка зевнула и промолчала. Она не позволяла себе критиковать маму даже в её отсутствие. Но тут послышалось сопение, возня, и в комнатку малышей ввалился Пуша с охапкой остро пахнущих веточек. Он был мокрым, и веточки были мокрыми. Пуша, еле поворачиваясь в узком для него пространстве, свалил веточки перед бобрятами и тут же ушёл, не говоря ни слова. Не успел Симочка опомниться от неожиданности, как на пороге появилась мама.

«Наконец-то поедим!» ― обрадовался бобрёнок и заёрзал в предвкушении завтрака. Но мама повела себя странно. Она выбрала две ветки из охапки и сунула их детям в лапы.

– Это ивовые веточки, ― сказала мама. ― Теперь, когда у вас выросли зубы, это будет ваша основная еда. Ну, пробуйте, а я скоро приду.

И мама ушла. Крошка, покрутив и понюхав веточку, только собралась попробовать её на вкус, как услышала грозный окрик брата:

– Брось немедленно!

Та от неожиданности выпустила ветку из лап и с удивлением посмотрела на Сима. ― Разве не видишь, нас хотят оставить без молока! ― возмущённо объяснил братец. ― Но если мы откажемся это есть, то у мамы не будет выхода. Понятно?

Крошечка кивнула. Она тоже хотела маминого молочка. Вскоре вернулась мама и увидела, что дети не прикасались к новой еде, и что они вредничают, особенно Симочка. На его мордочке было просто написано: «Ни за что не буду есть эти противные ветки!»

– Так… И можно узнать, почему же вы не послушались меня? ― строго спросила мама.

Крошка не выдержала такого строгого маминого тона, она тут же схватила тоненький прутик и быстро стала его грызть. Симочка бросил презрительный взгляд на трусишку, ещё больше насупился и пробурчал:

– Я хочу молока!

«Не нужно считать меня совсем малышом, который не может добиться своего!» ― думал он при этом.

– У вас уже выросли зубы, пора переходить на твёрдую пищу, ― объяснила мама.

Действительно, зубки у бобрят уже были: крепенькие, блестящие. Конечно, Симочка свои зубки не видел, только чувствовал их, зато у сестрички видел: они были чудесными! И этими чудесными зубками сестрица уже полностью обглодала один прутик и принялась за другой, потолще. На её мордочке было написано удовольствие. От ивовых веточек исходил упоительный запах. Бобрёнку уже и хотелось попробовать эту новую еду, тем более в животе урчало от голода, но он упрямо заявил:

– Это слишком твёрдая еда! Мои зубы могут сломаться!

– Ты бобр! ― внушительно произнесла мама. ― Твои зубы не могут сломаться от мягкого ивового прутика. У бобров необыкновенные зубы! Многие звери хотели бы иметь такие же, но им не повезло.

– Почему необыкновенные? ― заинтересовался Сим.

– Обязательно расскажу, но сначала ты должен поесть. Смотри, Крошечка уже ест взрослую еду, а ты всё хочешь оставаться малышом.

От такого заявления Сим чуть не подскочил. Он немедленно схватил самую толстую ветку и впился в неё своими острыми зубами. Какое это оказалось удовольствие ― грызть! Ивовая веточка была вкусной-превкусной, бобрёнок быстро с ней расправился и тут же схватил другую.

– Ну, вот и замечательно, ― улыбнулась мама. ― А теперь слушайте: весь фокус в том, что наши зубы никогда не изнашиваются, потому что растут всю жизнь. Они очень прочные и всегда молодые, новые и красивые, даже у самых старых бобров! Мы грызём твёрдую древесину, и если бы наши зубы не росли, они бы сточились уже за год, но они растут! И потом ― цвет, это то, что нас очень отличает. Представьте себе, у всех зверей (а их очень много за рекой в лесу) зубы просто белые. ― И мама улыбнулась, показав яркие оранжевые резцы.

– Жалко, что я не могу их увидеть, ― вздохнул Сим, трогая свои удивительные зубы.

– Отчего же, скоро ты сможешь их увидеть. Как только вы научитесь плавать, вы сможете видеть своё отражение в реке. Нужно только немножко подождать.

Глава 2. Плавать, плавать!

Ах, как бобрята хотели научиться плавать!

Их неодолимо тянуло к воде, ведь бобры ― водные жители. Но оказалось, что до настоящего плавания они ещё не доросли. Дело в том, что вход в бобровой хатке находится под водой, и выйти из дома можно только, глубоко нырнув. А вот как раз нырнуть-то у малышей пока не получалось. Вода выталкивала их лёгонькие тельца наверх и не позволяла погрузиться в свою толщу. Часами Сим и Крошка, как поплавки, болтались на поверхности водного коридора, мешая тем самым движению взрослых. И если мама была терпелива к детям, когда, вынырнув в коридор, она натыкалась на кого-нибудь из них, то старшие брат с сестрой очень сердились. Особенно раздражался на малышню, вечно торчащую в коридоре, Пуша:

– Что вы тут болтаетесь?! ― кричал он. ― Не умеете плавать, так сидите тихо в своей комнате, не мешайте заниматься делом!

Это было очень обидно.

– Подумаешь, какой деловой Пуша крикуша! ― шёпотом на ушко сестре после каждого такого нагоняя говорил Сим, и они вместе тихонько хихикали. А что им ещё оставалось делать? Возражать было нечего, ведь они и вправду всем мешали.

Перед сном мама рассказывала бобрятам, как замечательно они приспособлены для жизни в воде. От этих рассказов желание плавать у малышей становилось почти нестерпимым.

– Мы бобры! Мы можем задерживать дыхание и находиться под водой очень-очень долго, ― говорила мама с гордостью. ― Многие бы так хотели уметь, но им не дано.

В другой раз она рассказывала про то, что, оказывается, у бобров особенные хвосты.

– Да? ― удивился Симочка, рассматривая свой хвостик-лопаточку. Он казался ему вполне обыкновенным.

– У нас чудесные хвосты, ― подтвердила мама. ― Во время плавания они, помогают нам управлять движением! Это наш руль. Потом вы это сами увидите.

– Больше ни у кого нет таких хвостов? ― спросила Крошка.

– Практически ни у кого. Правда, люди, увидев наши хвосты, научились делать себе что-то похожее. Они называют это веслом. Но люди не в счёт.

– А кто такие люди? ― заинтересовались дети.

– Про людей так быстро не расскажешь.

Они очень умные, и потому могут быть очень опасными. Я покажу вам людей издали, когда вы научитесь плавать.

– Но когда же, когда же мы уже сможем нырять? ― чуть не плакал Сим, а Крошка тихо вздыхала. ― Потерпите, и такой день обязательно придёт, ― заверила мама. И действительно, такой день настал. Симочка, как обычно, плюхнулся в воду, привычно ожидая, что зависнет на поверхности, но вдруг почувствовал, что вода перестала выталкивать его. От нового ощущения бобрёнок очень разволновался и, ещё не веря себе, попытался нырнуть и… легко оказался в толще воды. Над ним беспомощно барахталась сестрёнка, она была меньше и нырять по-прежнему не могла. А бобрёнок поплыл. Он плыл, и всё происходило, как рассказывала мама: хвостик был прекрасным рулём, а прозрачная вода позволяла видеть всё вокруг. Там, в домашнем коридоре, вода была тёплой и тёмной, а здесь, в реке, вода искрилась и сияла.

Какой мир открылся бобрёнку! Симочка и не подозревал, сидя в тесной хатке, что этот мир такой огромный и прекрасный! Мама говорила, что вода не мешает бобрам смотреть, потому что их глаза защищены прозрачной плёнкой. Сейчас Симочка убедился, что его глаза очень хорошо приспособлены к подводной жизни. Он жадно вглядывался в подводный мир, который оказался густо населённым разными существами. Бобрёнок догадывался, что это и есть рыбы, которых мама в своё время подробно описала детям. Они, эти рыбы, сверкающие чешуёй, оказались намного удивительней и красивее, чем бобрёнок представлял их раньше. Они молча таращили на него свои большие глаза, а когда Сим подплывал очень близко, шарахались от него в разные стороны. Бобрёнку было очень весело.

Но тут, проплывая над огромной корягой, он увидел прямо под собой огромное чудище. Чудище сонно шевелилось, с обеих сторон его огромной пасти свисали и мерно покачивались длинные усы.

Тут уж шарахнулся Симочка, он быстро-быстро стал перебирать в воде своими перепончатыми лапками и через несколько секунд всплыл на поверхность. Вынырнув, совсем близко от себя бобрёнок увидел маму и Пушу, глубоко вздохнул и поплыл к своим.

– Мама, ты не рассказывала, что в нашей реке живёт чудовище, я его только что видел! Там, внизу, под корягой, ― старательно скрывая страх, безразличным тоном сказал бобрёнок, как только оказался рядом со своими.

– Что ты, это вовсе не чудовище, это сом, он ― рыба. Нам, бобрам, он не страшен, ― улыбнулась мама, а Пуша фыркнул, но Симочка сделал вид, что не заметил насмешливого фырканья старшего братца.

– Но какой же ты молодец: сам научился плавать! Я очень, очень рада! ― похвалила сына мама, а Пуша добавил:

– Слава богу, перестанешь, наконец, путаться под ногами!

Но сказал он это как-то беззлобно, с улыбкой, так что Симочка не стал обижаться. Не такой был сейчас момент, чтобы обижаться. Прекрасный был момент!

– Видишь, солнце садится, это называется «закат», ― сказала мама. ― Смотри, как красиво оно отражается в реке. Река ― твой большой дом, Симочка! Никто тебе здесь не страшен, не то что на берегу.

Бобрёнок смотрел на заходящее солнце, вдыхал вкусный весенний воздух и чувствовал: какое это счастье быть бобром и жить на реке!

– Теперь Крошечка будет скучать в хатке совсем одна, пока не сможет плавать, ― вздохнула мама. ― Ты уж, сынок, не оставляй её надолго. Взрослым некогда сидеть дома, а ты отправляйся-ка к сестрёнке, тем более вода ещё холодная, можно простыть с непривычки.

И Симочка поплыл назад к хатке. Выныривая в водном коридоре своего дома, он тут же уткнулся прямо в животик барахтающейся там сестрички. «Да, действительно, это может надоесть, ― подумал он, вспоминая недовольные крики старшего брата. ― Пожалуй, зря мы всё время так мешали».

Симочка взахлёб рассказывал Крошке о своём первом приключении на большой реке и не сразу заметил, что она еле сдерживает слёзы. А когда бобрёнок это заметил, то подумал, что, конечно, ему бы не хотелось оказаться на месте сестрёнки. И ему стало очень жалко её. Так жалко, что Сим решил: «Не стану плавать в реке, пока Крошка не потяжелеет!»

– Ты очень добрый, сыночек, ― растрогалась мама, когда Сим объявил о своём решении. ― А ты, доченька, чтобы быстрей подрасти, ешь побольше!

С этого момента Крошка стала есть постоянно. Просыпаясь, она тут же хватала лапкой ветку и начинала грызть, и переставала грызть, только засыпая.

– Милая, когда я говорила, что нужно больше есть, я не имела в виду, что нужно есть постоянно. У тебя может разболеться животик, ― волновалась мама.

Но стремление малышки набрать нужный вес было очень сильным, и она продолжала поглощать веточки в огромном количестве. Тем более рядом маялся братец, который, как она видела, уже и не рад тому, что пообещал без неё не плавать. И, наконец, в тот день, когда Симочке уже было совсем невмоготу терпеть своё добровольное заточение в хатке, Крошечка смогла нырнуть. О, это был один из самых счастливых дней для бобрят! Они плавали там, где хотели, и никому-никому не мешали, потому что река была огромной.

– Замечательно, что вы научились плавать, – сказала мама. ― Завтра я покажу вам нашу плотину.

– Что это такое? ― спросил Сим.

– Плотина ― самое важное дело в жизни бобров! Завтра увидите, ― сказала мама. ― Только бобры строят плотины! ― значительно добавила она.

Глава 3. Плотина бобров

Плотина ошеломила малышей своей громадностью. Это была длинная, во всю ширину реки стена, сделанная из брёвен, веток, камней, скреплённых илом и глиной. Мама проплыла с детьми вдоль всей плотины, чтоб малыши смогли в полной мере оценить это удивительное сооружение. Вместе с ними присоединился к осмотру плотины и Пуша.

– Неужели это сделали вы с папой вдвоём? – изумлённо произнёс Симочка, глядя на маму с восхищением.

– Представь себе! Конечно, это огромный труд, ― отвечала мама, довольная произведённым впечатлением. ― Вы бобры и должны научиться строить плотины. А потом, когда вы уйдёте из родного дома, вы должны будете построить свою плотину.

Сим испуганно переглянулся с Крошечкой. «Хорошо, что нам ещё не скоро уходить от родителей», ― подумал бобрёнок.

– А вот Пуша должен будет построить свою плотину уже этим летом, ― продолжала мама, глядя с улыбкой на старшего сына.

Сим с Крошкой тоже посмотрели на Пушу: вид у того был растерянный. Вид этот говорил: «Неужели и вправду я должен буду это сделать?»

– Ничего-ничего, ― подбодрила мама старшего сына, увидев его тревогу. ― Ты бобр, строительная жилка у тебя в крови. И заметьте, ― добавила мама с гордостью, ― только бобры умеют делать плотины, только бобры!

– Многие хотели бы так уметь, да, мама? ― спросила Крошечка.

Но мама в ответ громко рассмеялась: ― Вот уж не думаю, что кто-то мечтает так тяжело работать, как мы, ― сказала она. ― Зато многие с удовольствием пользуются результатами нашего труда. Плотина – польза для всех жителей нашей запруды.

Немного погодя, когда первое ошеломительное впечатление от плотины улеглось в душе Симочки, он вдруг задумался.

– Послушай, Крошка, ― обратился он к сестрёнке, ― а зачем мы строим плотины?

Та с удивлением посмотрела на брата. Видимо, такой вопрос не приходил ей в голову.

– Раз мама говорит, что надо ― значит надо, ― ответила послушная Крошечка.

– Это понятно, что надо, но зачем? ― не мог успокоиться Симочка. ― Пошли, узнаем у мамы.

– Ага! ― сказала мама, обрадовавшись вопросу. ― А я всё жду: спросите или нет? Я отвечу вам так: плотина даёт нам безопасную жизнь. Плывите за мной, я объясню вам всё на месте.

Заинтересованные малыши поплыли за мамой. Через минуту мама вынырнула рядом с ивовыми зарослям, где бобрята уже несколько раз лакомились вкусной осокой и ивовой корой.

– Вот видите, мы можем подплыть к еде, и нам не приходится для этого выходить на берег. А раньше эти заросли были на берегу, чтобы до них добраться, нужно было пройтись по суше. Это довольно опасно. Но мы построили плотину, вода стала задерживаться, разлилась и затопила берег. Это называется «запруда». Очень многим нравится жить в запруде, но создаём её мы бобры!

– Значит, это наша запруда? ― спросил Сим.

– Называется она, действительно, «бобровой», хоть живём здесь не мы одни, ― ответила мама. ― И, конечно, есть ещё много другой пользы от плотины, но мне уже некогда, потом расскажу.

И мама уплыла заниматься своими взрослыми делами. А Сим с Крошкой решили подкрепиться, раз уж оказались рядом с осокой. Но неожиданно прямо перед ними на воду с шумом опустились утки кряквы. Их было трое, и они тут же принялись нырять, выискивая под водой еду. При нырянии у каждой утки передняя часть туловища полностью скрывалась под водой, вверху же оставалась торчать задняя часть с хвостиком и перепончатыми красными лапками. Симу такое поведение уток показалось неуважительным, к тому же кряквы мешали бобрятам подплыть к ивняку и осоке в удобном месте. Поэтому Сим, подплыв чуть ближе к захватчицам, громко крикнул:

– Эй вы, освободите наше место!

Кряквы перестали нырять и с удивлением посмотрели на малышей. Увидев перед собой маленьких бобрят, самая молоденькая утка громко рассмеялась:

– Ах, вот кто тут у нас такой грозный! ― издевательски сказала она и тут же нырнула, показав воинственному Симу хвостик. За ней последовали две остальные. Никто не собирался слушаться бобрёнка.