скачать книгу бесплатно
Он закричал вновь:
– Пинай быстрей. Дурак. Разорвут.
Что-то мне не давало этого сделать. Перед мной словно вырос невидимый барьер. Но деваться было некуда и я неуклюжим движением отпихнул наглую дворнягу свободной ногой. Удар пришелся ей в шею, она сразу взвизгнула, подпрыгнула от неожиданности и убежала. Ее сородичи незамедлительно последовали за ней. С чувством облегчения и большой благодарности, я подошел к мужику и разгоряченный внезапным боем крепко пожал ему руку.
Войдя в свой отдел, я ловил на себе недовольные и осуждающие взгляды коллег. Хотя по правде, никого из них я коллегами не считал, как и они меня. Я для них был словно залетный художник, который нужен им только для презентации товара. Они же для меня ? тупыми, заплывшими жиром инженеришками, которые в своей жизни не добились ничего, кроме как умения содрать где-нибудь чужую разработку, а потом, поменяв пару болтов, умело ее выдать за свою.
Я с виноватым видом сел на свое рабочее место. В отделе установилась плотная, напряженная тишина, но через секунду послышались чьи-то шаги. Их было четверо. Трое ? большие шишки, как я в последствие выяснил, четвертый ? наш начальник, со своими густыми, черными усами и большим пузом, выпирающем из жилетки. Они прошлись по комнатам и подошли ко мне. Я весь красный от стыда, приправленного изрядной долей страха, чуть ли не трясся от напряжения.
? Антон, покажи систему обогрева. ? сказал шеф заискивающем тоном.
Я быстро вывел на экран 3д модель экспериментального оборудования для нефтяных танкеров и время от времени крутил ее в разные стороны, чтобы показать со всех ракурсов. Начальство видимо осталось довольным и двинулось дальше. Я выдохнул и наконец смог расслабиться. Посмотрев вокруг, я понял, что работать сегодня никто не будет. Все сидели, занимались чем попало: кто играл на компьютере в пасьянс, кто читал книгу, кто разговаривал по телефону или просто праздно бродил по офису. «Видимо заказ еще не оплачен» ? догадался я.
Работа в нашей компании строилась по такому принципу ? пока заказчик не оплатил, мы сидим и создаем видимость работы. Это могло продолжаться от нескольких дней до почти месяца. Ты был вынужден сидеть и пялиться в компьютер, изучать ГОСТы, смотреть чертежи. В большинстве своем эти дни были мучительной каторгой. Ведь притворяться, что ты работаешь намного сложнее, чем по-настоящему работать.
Решив не терять времени, я незаметно достал тетрадь и спрятав ее за раскрытым учебником по программе 3д моделирования, продолжил читать.
«Чтобы научиться видеть ? смотри. Смотри намеренно, специально. Смотри туда, куда не привык смотреть. Смотри туда, куда никто не смотрит: на деревья, опавшие листья, окурки под ногами, на заляпанные стекла автобусов…»
Я ошеломленно перечитал этот абзац снова. Мне уже не раз казалось, что этот текст написан будто для меня. В нем как и сейчас была осень. Постоянно велись разговоры о времени, а о нем я стал задумываться совсем недавно. А теперь в добавок автобус. Мурашки побежали у меня по спине. Поразмыслив немного, я счел все это простым совпадением и вернулся к дневнику.
«Смотри на небо и на восходящее солнце, на птиц и зверей, на цветы и пустоту перед собой.
Изучай все вокруг, поверти в руках обычные предметы, приглядись к ним. Смотри так всегда и время начнет растягиваться.
Но смотри внимательно, с интересом. Не допускай перенапряжения или скуки.
Приучи себя останавливаться. Каждый час, каждую минуту остановись и смотри. Забудь о делах, удовольствиях и желаниях. Остановись и смотри. Остановись внутри.»
Страница кончилась и я спрятал тетрадь себе в пакет, ощутив желание обдумать прочитанное. Прокрутив пару раз слова из дневника, я захотел попробовать посмотреть как советовал автор и начал разглядывать маленький мирок нашего офиса. Минут через десять я обнаружил, что начинаю чувствовать нечто новое, но только от ближайших предметов, которые находились не дальше вытянутой руки. Если же я пытался смотреть на что-то вдалеке, ничего особенного не происходило.
«Возможно, ? подумал я ? это связано с моим плохим зрением». Я с самого детства плохо видел вдаль.
Стоило переключиться на короткую дистанцию, как я сразу же замечал то, что никогда до этого не видел. Многообразие различных текстур и оттенков, трещины, сколы, потертости, тени. Предметы превращались во что-то значимое, почти живое. От каждого шло свое, неповторимое очарование. Я смотрел и смотрел и все больше ощущал как моя привычная скука без следа уходит, сменяясь на какое-то еле уловимое, новое чувство.
«По-моему, что-то подобное я чувствовал в детстве». ? подумалось мне.
? Антон. Эй, Антон. Алло. ? почти прокричал издевательским голосом шеф. ? Ты куда улетел. Очнись. И так сегодня опоздал. Благо все обошлось. ? уже спокойнее пробормотал он. ? Но если бы не я. Ууу, блин. Даже страшно представить.
? Обстоятельства ? проговорил я холодно.
? Ну, ну. Смотри. Бывают обстоятельства и похуже. ? закончил он и пошел рассказывать о сегодняшнем дне своим подхалимам ? работникам. Он красочно описывал как первоклассно провел презентацию, как красиво обо всем рассказал. Не забыл он упомянуть и о своей непревзойденной находчивости. Смотря на это, мне почему то стало его жалко. Мне вдруг показалось, что внутри он чувствует себя жалким ничтожеством и лишь из-за этого пытается доказать всему миру, что он все-таки чего-то стоит.
После этого короткого разговора я забыл о тетради и о том, что нужно «смотреть» и вновь погрузился в затягивающую трясину скуки и одиночества. На работе сегодня я больше ни с кем не разговаривал. Ушел тихо, ровно в шесть часов, не желая оставаться в этом месте ни одной лишней секунды.
Без происшествий доехал на автобусе до дома. Зашел. Поел и вспомнив о недавно прочитанном, с предвкушением открыл новую запись.
Проверка
«? Я уже долгие годы ищу систему, которая позволит человеку стать чем-то большим, как-то раскрыть свой потенциал. Я слышал, у вас есть такая информация. ? проговорил я в быстром темпе.
? Такая система, если бы она существовала, ? вкрадчиво сказал Монах. ? в любом случае подойдет не каждому. Слабость современного человека не в отсутствии знаний, а в неспособности четко им следовать.
? А если первым этапом этой системы сделать становление воли. Чтобы человек мог работать над собой, не бросая это на полпути. ? неожиданно для себя подметил я.
? Первый этап, по-моему мнению, это делать только то, что действительно хочешь. А если вы хотите постоянно развиваться, тогда и возникнет устойчивость.
? Получается нужно сильно хотеть саморазвития, чтобы система работала? ? спросил я и бросил кроткий взгляд прямо в глаза нашему гостю.
? К сожалению, нельзя просто взять и захотеть. Вопрос стоит так: сложилась ли жизнь человека таким образом, чтобы зародить в нем негасимое желание развиваться? ? сказал Монах и откинулся на спинку стула.
? То есть ничего нельзя сделать? Изначально кто-то подходит, кто-то не подходит. ? спросил я и ощутил, что мой интерес к разговору начинает угасать.
? Сделать, конечно, можно. ? с полуулыбкой сказал Монах. ? Но зачем? Обычно страдания ? слегка повысив голос, проговорил он ? толкают человека к развитию. Он начинает заниматься разными медитациями, практиками. Но стоит этим страданиям уйти, как он забывает о внутренней работе. Почти сразу возвращается к привычному образу жизни. Работа из страданий, не благодарная работа. Гораздо лучше работать из интереса, любви к познанию. Для этого случайный человек не подходит. Поймите, большинству это просто не нужно. И это их право. Жить так, как живут. Почему вы сами так стремитесь узнать о такой системе? Именно о системе, которая подойдет каждому, не только вам? ? с заинтересованностью спросил Монах.
В кафе закончилась красивая мелодия, которая играла последние минут десять и ненадолго установилась относительная тишина, прерываемая покашливаниями и сонными, пьяными разговорами посетителей. Я оглянулся, людей осталось совсем мало. Близилась ночь.
? Я хочу помочь людям. ? сразу выпалил я, не подумав. ? Посмотрите, мир катится не понятно куда. Люди тупеют день ото дня. Книги, фильмы, музыка уже без души. Культура и совесть исчезает. Мир помешан только на вещах и внешнем виде. Люди уже ничего не чувствуют. Ходят по магазинам с пустыми как у рыбы глазами. Что-то надо с этим делать.
? Мне кажется, ничего мы с этим не сделаем. ? опасливо вступил в разговор Петр Иванович. ? Как есть, так есть. Надо просто это принять. Бороться ? нет смысла. Я так считаю. ? проговорил он, волнуясь.
Монах помолчал некоторое время и спокойно сказал:
? Когда человек рассуждает о помощи другим, Алексей. ? говорил он, смотря на меня. ? За этим кроется зачастую и своя выгода.
Замечание Монаха выбило меня из колеи.
«Я открываю ему самое сокровенное, говорю без масок. Он же везде видит эгоизм. Не такой уж он и мастер, этот монах, как распалялся Петр Иванович. Просто еще один надменный просветленец.» ? подумал я, пытаясь внешне не подать виду.
? Так есть такая система, которая поможет хотя бы человеку, который имеет это ваше сильное желание ? развиваться? ? спросил я раздраженным тоном.
? Есть, есть. И не одна. ? добродушно ответил Монах.
? Как можно о ней узнать. Хотя бы об одной? ? прямо спросил я.
? Вам достаточно только узнать? Теорию? ? спросил он с внимательным взглядом.
? Мне достаточно знать, как выполнять практики. Какие-нибудь медитации. С остальным как-нибудь разберусь. ? твердо ответил я. ? И поверьте, у меня есть это «неугасимое желание», как вы выразились. Уже не год этим занимаюсь.
? Хорошо. ? с выдохом ответил Монах. ? Я расскажу вам о практиках, но с одним условием. Ответьте мне честно, зачем вам это?
После этой фразы со мной произошло нечто весьма странное. Сердце забилось сильнее, а дыхание стало поверхностным и прерывистым. Мои руки задрожали и я не желая это демонстрировать, спрятал их под стол.
«Видимо проявление страха, ? догадался я. ? Боюсь ответить неправильно и потерять возможность узнать о системе Монаха.»
Я абсолютно не понимал чем вызвана такая реакция, он совершенно не произвел на меня впечатления. Обычный зануда, коих сейчас не мало. Почему же я так боюсь потерять эту возможность?
? Наверное, интуиция. ? неожиданно произнес он.
Мое замешательство усилилось до предела. «Как он узнал, о чем я думаю? Видимо не так прост, как сперва показалось.» ? сложилось у меня в уме.
Я сбивчивым, ошеломленным голосом спросил:
? Как вы узнали, о чем я думаю?
? Здесь нет никакой мистики. ? с улыбкой ответил он. ? Весь наш разговор вы не проявляли особого энтузиазма. Но после того, как я поставил вам условие, все изменилось. Глаза забегали, руки вы убрали под стол, чтобы не показывать, как они трясутся. О чем это могло свидетельствовать? ? он сделал паузу буквально на мгновение и заговорил вновь. ? Только о том, что вам внезапно эта беседа стала очень важна. Вы медлили с ответом. Глаза продолжали смотреть то на потолок, то вниз. Вы обдумывали свою чрезмерную реакцию и задавались вопросом, почему она возникла. Почему сейчас для вас это так важно? ? задал он вопрос сам себе. ? Я предполагаю, что это может быть интуиция.
Его рассуждения, скажу искренне, поразили меня. Несмотря на то, что я и сам часто проворачивал подобное, заслуживая восхищение знакомых. Глаза человека многое могли сказать и о его мыслях, и о чувствах. Я помню одно время, специально подмечал за собой направление взгляда в различных ситуациях. Например, переживая грусть, мои глаза все чаще стремились смотреть вниз или вниз вправо. Если же я внимательно прислушивался, глаза теряли фокусировку и глядели куда-то вдаль. Но гораздо более важным было не направление взгляда, а его динамика, ритм. Наблюдая за собой в течение нескольких лет, я запоминал специфические движения глаз и тела, мимику, позы, которые может занимать человек в разных эмоциональных состояниях. Таким образом мне не раз удавалось понимать, что скрыто за внешней игрой собеседника.
Монах, судя по моим наблюдениям, сегодня весь вечер находился в абсолютно нейтральном состоянии. Он не давал почти никакой информации о своих намерениях, мыслях и эмоциях.
От раздумий меня отвлекла тяжелая, резкая музыка Баха, которая с напором ворвалась в зал и пропитала его гнетущей, напряженной атмосферой. «Странный репертуар у этого второсортного кафе. На кого они хотят произвести впечатление?» ? с внутренней усмешкой подумал я.
Тем временем мой ответ все затягивался и неловкую паузу решил заполнить Петр Иванович.
Он будто извиняясь, заговорил о вопросе Монаха:
– Честно ? не всегда и ответишь. Ведь как бывает. ? затараторил он. ? Человек и сам не знает, что для него правда, а что нет. Я так считаю.
Монах на это ничего не ответил, но одобрительно закивал головой. Затем посмотрел мне в глаза, выдержав идеальное время, чтобы не вызвать у меня дискомфорта, но и не отвести взгляд слишком быстро.
? Я хочу стать сильным. Хочу контролировать свою жизнь и не чувствовать себя песчинкой в пустыне. ? наконец признался я. ? Давно я надеюсь, что мир не только то, что мы видим изо дня в день. Что есть что-то еще. Скрытое от нас. Можно сказать, я с детства ищу чудеса.
? Спасибо. Это честный ответ. ? добро сказал Монах. ? Я как и обещал, готов поделиться с вами теоретической информацией. Но боюсь, это не то, что вы ищите. В системах, о которых я знаю, практик почти нет. Главное в них ? понимание и выдержка. А с помощью одной лишь теории этого понимания добиться невозможно.
? Дайте мне хотя бы одну, первую практику. Я попробую. ? просяще проговорил я.
Монах оглядел помещение, в котором мы находились и сказал:
? Почувствуйте, что вас здесь нет. ? он слегка выдержал и продолжил тихим, будничным тоном. ? Прямо сейчас смотрите вокруг, будто вас нет и никогда не было. Эти люди ? монах обвел рукой вполне уютное, хоть и грязное помещение кафе ? они живут сейчас без вас. Эта мебель, эта музыка существуют здесь. Без вас. Вы просто исчезли. Вы не думаете, не описываете, не оцениваете. Вы будто пространство, которого тоже нет. Удалите себя из этого мира. Полностью, не оставив ничего. Без сожаления и печали. Ведь некому переживать эти чувства. ? он снова прервался. ? Как вы тогда будете смотреть на этот мир?
Он закончил и за нашим столиком установилась вязкая тишина. Я попытался сделать то, что предложил Монах, но ничего не выходило. Мысли не успокаивались. Вроде на миг что-то промелькнуло. Ощущение похожее на то, когда видишь что-то в первый раз. Но больше не повторилось. В теле, то в одном, то в другом месте проявлялись напряжения, видимо вызванные недавним страхом, остатки которого еще присутствовали во мне. Ничего не получилось, я попросту не мог себя «удалить». Вскоре я подумал, что он специально дал мне какую-то неработающую или чересчур сложную медитацию, только бы побыстрей отвязаться. Внутри начала зарождаться обида и что-то еще более сильное.
? Не получается. ? признался я раздосадованным тоном.
После этих слов я всем телом ощутил как формируется какая-то мощная негативная эмоция. Я стал воспринимать себя ни на что не способным и тупым. Почему я не смог справиться с этим заданием. С таким то опытом в медитативных практиках. Мне захотелось быстрее уйти, чтобы не показывать своей слабости.
Петр Иванович на протяжение последних секунд смотрел куда-то в сторону, как будто увидел кого-то знакомого.
? Жаль. ? ответил Монах. ? Наверное, вы пока не подходите для этой работы. Но вы не переживайте, может в следующий раз.
После этих слов мое тело словно само поднялось вверх. Вставая, я небрежно отпихнул стул и направился к выходу. Я кое-как переставлял ноги будто в опьянении. Голова шумела. Мыслей не было. Я ни с кем не попрощался, не оставил денег за еду, что совершенно не свойственно мне. Вышел из кафе и под скудным светом фонарей медленным шагом пошел домой, где примерно через час пришел в себя и в недоумении от произошедшего, погрузился в раздумья».
Смотреть и исчезать
Дневник прочно впечатался мне в память и куда бы я не шел, где бы не находился, фразы, а иногда и целые строчки всплывали в мыслях, погружая меня в описанную автором, историю. Я не задумывался, почему эти записи так на меня подействовали. Что я в них разглядел. Единственное, что я мог точно сказать ? упражнения, о которых там упоминалось, работали. И даже недавно прочитанное мной «Исчезновение» ? название я придумал специально, чтобы лучше запомнить ? получилось с первого раза, вопреки неудачи автора.
В тот день я сидел, уютно примостившись на диване и внимательно вчитывался в текст под заголовком «Проверка». Я читал не спеша. У меня уже вошло в привычку перечитывать некоторые отрывки по пять-шесть раз, желая досконально понять, о чем идет речь. После того, как та или иная запись становилась мне как родной, я начинал делать представленные в ней упражнения. Тем вечером еще были свежи воспоминания о моем утреннем опоздании на работу, собаках и о словах начальника. Но стоило мне прочитать даже небольшой отрывок из черной тетради, как мои неприятные переживания моментально улетучивались. Сегодня случилось тоже самое и грусть со злобой в мгновение ока сменились на радостное воодушевление и интерес.
