скачать книгу бесплатно
Много лгут, правда, фашисты. В Германии имеется специальный режиссер фальсификаций: Геббельс. Аппарат Муссолини тоже не бездействует. Но ложь фашизма имеет, так сказать, статический характер. Она почти монотонна. Объясняется это тем, что между повседневной политикой фашистской бюрократии и ее абстрактными формулами нет того ужасающего противоречия, которое все больше развертывается между программой советской бюрократии и ее действительной политикой. В СССР социальные противоречия нового типа возникли на глазах ныне живущего поколения. Над народом сразу поднялась могущественная паразитическая каста. Самое существование ее есть вызов всем тем принципам, во имя которых произведена была Октябрьская революция. Вот почему эта «коммунистическая» (!) каста вынуждена лгать более, чем какой бы то ни было из правящих классов человеческой истории.
Официальная ложь советской бюрократии, отражающая разные этапы ее восхождения, меняется из года в год. Последовательные пласты лжи создали чрезвычайный хаос в официальной идеологии. Вчера бюрократия говорила не то, что третьего дня, а сегодня говорит не то, что вчера. Советские библиотеки превратились таким образом в очаги страшной заразы. Студенты, учителя, профессора, наводящие справки в старых газетах и журналах, открывают на каждом шагу, что одни и те же вожди по одним и тем же вопросам высказывали на коротком промежутке времени прямо противоположные суждения, притом не только теоретического, но и фактического характера, проще сказать, лгали в зависимости от изменчивых интересов дня.
Так возникла необходимость упорядочить ложь, согласовать фальсификации, кодифицировать подлоги. После длительной работы в Москве выпущена в этом году «История Коммунистической партии» под редакцией Центрального Комитета, вернее сказать, самого Сталина. Никаких ссылок, цитат, доказательств в этой «Истории» нет, она представляет собою продукт чисто бюрократического вдохновения. Чтоб опровергнуть хотя бы главные фальсификации, изложенные на 350 страницах этой книги, понадобилось бы несколько тысяч страниц. Мы попытаемся дать читателю понятие об амплитуде лжи на одном, правда наиболее ярком, примере, именно на вопросе о руководстве Октябрьской революцией, причем заранее делаем вызов господам «друзьям» опровергнуть хотя бы одну из наших цитат, хотя бы одну из наших дат, хотя бы одну фразу в одной из наших цитат, хотя бы одно слово в одной из фраз.
Кто руководил октябрьским переворотом? Новая «История» отвечает на этот вопрос вполне категорически: «…партийный центр по руководству восстанием, во главе с тов. Сталиным». Замечательно, однако, что об этом центре никто не знал до 1924 г. Нигде, ни в газетах, ни в мемуарах и официальных актах вы не найдете ссылки на деятельность партийного центра «во главе со Сталиным». Легенда о партийном центре стала фабриковаться только с 1924 г. и окончательного своего развития достигла в прошлом году с созданием специального фильма «Ленин в Октябре».
Принимал ли кто-нибудь еще участие в руководстве, кроме Сталина? «Товарищи Ворошилов, Молотов, Дзержинский, Орджоникидзе, Киров, Каганович, Куйбышев, Фрунзе, Ярославский и другие, – гласит „История“, – получили специальные задания партии по руководству восстанием на местах». К ним прибавлены еще Жданов и… Ежов. Здесь назван полностью штаб Сталина. Других руководителей, как оказывается, не было. Так гласит «История» Сталина.
Берем в руки первое издание Сочинений Ленина, выпущенное Центральным Комитетом партии еще при жизни Ленина. По поводу Октябрьского восстания в специальном примечании о Троцком говорится следующее: «После того, как Петербургский Совет перешел в руки большевиков, Троцкий был избран его председателем, в качестве которого организовал и руководил восстанием 25-го Октября». Ни слова о «партийном центре». Ни слова о Сталине. Эти строки писались, когда вся история Октябрьской революции была совершенно свежа, когда главные участники были живы, когда документы, протоколы, газеты были доступны всем. При жизни Ленина никогда и никто, в том числе и сам Сталин, не возражал против этой характеристики руководства Октябрьским восстанием, которая повторялась в тысячах местных газет, официальных справочников и входила в тогдашние школьные учебники.
«Был создан Военно-революционный комитет при Петроградском Совете, ставший легальным штабом восстания», – говорит «История». Она забывает только прибавить, что председателем Военно-революционного комитета был Троцкий, а не Сталин. «Смольный… стал боевым штабом революции, откуда шли боевые приказы», – гласит «История». Она забывает только прибавить, что Сталин никогда не работал в Смольном, не входил в Военно-революционный комитет, не принимал участия в боевом руководстве, сидел в редакции газеты и появился в Смольном только после окончательной победы восстания.
Из множества свидетельств по интересующему нас вопросу выберем одно, наиболее убедительное в данном случае: речь идет о свидетельстве самого Сталина. В первую годовщину революции он посвятил в московской «Правде» особую статью Октябрьскому перевороту и его руководящим участникам. Скрытая цель статьи состояла в том, чтобы сказать партии, что Октябрьским восстанием руководил не один Троцкий, но и Центральный Комитет. Однако в то время Сталин не мог еще позволять себе открытых фальсификаций. Вот что он писал по поводу руководства восстанием:
«Вся работа по практической организации восстания проходила под непосредственным руководством председателя Петроградского Совета тов. Троцкого. Можно с уверенностью сказать, что быстрым переходом гарнизона на сторону Совета и умелой постановкой работы Военно-революционного комитета партия обязана прежде всего и главным образом тов. Троцкому. Товарищи Антонов и Подвойский были главными помощниками тов. Троцкого».
Эти строки, которые мы цитируем дословно, написаны Сталиным не через двадцать лет после восстания, а через год. В статье, специально посвященной руководителям восстания, нет ни слова о так называемом «партийном центре». Зато названы лица, которые совершенно исчезли из официальной «Истории».
Только в 1924 году, после смерти Ленина, когда многое уже было позабыто, Сталин впервые объявил во всеуслышание задачей историков разрушение «легенды (!) об особой роли Троцкого в Октябрьском восстании». «Должен сказать, – говорил он публично, – что никакой особой роли в Октябрьском восстании Троцкий не играл и играть не мог». Как примирил, однако, Сталин эту новую версию со своей собственной статьей 1918 года? Очень просто: он запретил цитировать свою старую статью. Всякая попытка сослаться на нее в советской печати привела бы несчастного автора к самым тягчайшим последствиям. Однако в публичных библиотеках многих столиц мира нетрудно найти номер «Правды» от 7 ноября 1918 года, который представляет собой убийственную улику против Сталина и его школы фальсификаций.
У меня на столе десятки, сотни документов, опровергающих каждую фальсификацию сталинской «Истории». Но на этот раз довольно и сказанного. Прибавим только, что незадолго до своей смерти Роза Люксембург писала:
«Ленин и Троцкий со своими друзьями были первыми, которые подали пример мировому пролетариату. Они и сейчас еще остаются единственными, которые могут воскликнуть вместе с Гуттеном: я дерзнул на это!»
Этого факта не отменят никакие фальсификаторы, хотя бы в их распоряжении были самые сильные ротационные машины и радиостанции.
19 ноября 1938 года
Койоакан
К политической биографии Сталина
Восемь лет борьбы после Ленина, восемь лет борьбы против Троцкого, восемь лет режима эпигонов – сперва «тройка», затем «семерка» и, наконец, «единый» – весь этот многозначительный период спуска революции, ее откатов в международном масштабе, ее теоретического снижения подвел нас к некоторому в высшей степени критическому пункту. В бюрократическом триумфе Сталина резюмируется большая историческая полоса, и вместе с тем, знаменуется близкая неизбежность ее преодоления. Кульминация бюрократизма предрекает его кризис. Он может оказаться гораздо более быстрым, чем его рост и подъем. Режим национал-социализма и его герой попадают под удары не только внутренних противоречий, но и международного революционного движения. Мировой кризис даст последнему ряд новых толчков. Пролетарский авангард не сможет и не захочет задыхаться в тисках молотовского руководства. Личная ответственность Сталина ангажирована полностью. Сомнения и тревога забрались в души даже наиболее вышколенных. А Сталин не может дать больше того, что у него есть. Ему предстоит спуск, который может оказаться тем более стремительным, чем более искусственный характер имел подъем.
Во всяком случае, Сталин есть центральная фигура нынешнего межеумочного периода. Характеристика Сталина в связи с ходом XVI съезда получает большой политический интерес. Настоящий номер Бюллетеня[57 - «Бюллетень оппозиции», выпускаемый Троцким с 1929 по 1940 г. в Берлине, Париже и США. – Прим. ред. – сост.] посвящен в значительной мере характеристике аппаратного вождя как политического деятеля и как теоретика.
В следующих ниже строках мы хотим дать некоторые материалы к политической биографии Сталина. Наши материалы крайне неполны. Мы выбираем наиболее существенное из того, что оказалось у нас в архиве. Но в нашем архиве нет пока многих существенных, может быть, самых важных материалов и документов. Из архивов департамента полиции, перехватывавшего и копировавшего в течение десятилетий письма революционеров, документы и пр., Сталин в течение последних лет тщательно собирал материалы, при помощи которых он мог, с одной стороны, держать в руках недостаточно надежных друзей, набросить тень на противников, а главное – оградить себя и своих единомышленников от публикования тех или других цитат или эпизодов, которые способны нанести ущерб фальшивой «монолитности» искусственно построенных биографий. Этих документов у нас нет. Крайнюю неполноту наших сведений надо всегда иметь в виду при оценке печатаемых ниже материалов.
* * *
1. 23 декабря 1925 года в партийной газете «Заря Востока» ближайшими друзьями Сталина была опубликована следующая жандармская справка, относящаяся к 1903 году:
«По вновь полученным мною агентурным сведениям Джугашвили был известен в организации под кличкой „Coco“ и „Коба“; с 1902 года работал в социал-демократической партийной организации, сначала меньшевиком, потом большевиком, как пропагандист и руководитель первого района (железнодорожного)».
По поводу этой жандармской справки о Сталине, опубликованной его сторонниками, никаких опровержений, насколько знаем, нигде не появлялось. Из справки вытекает, что Сталин начал свою работу меньшевиком.
2. В 1905 году Сталин принадлежал к большевикам и принимал активное участие в борьбе. Каковы были воззрения его и действия в 1905 году? Каковы были взгляды его на характер революции и ее перспективы? Насколько знаем, никаких документов на этот счет в обороте нет. Никаких статей, речей или резолюций Сталина перепечатано не было.
Почему? Очевидно, потому, что перепечатка статей или писем Сталина за тот период могла бы только нанести ущерб его политической биографии. Ничем другим это упорное забвение прошлого «вождя» объяснить нельзя.
3. В 1907 году Сталин принимает участие в экспроприации Тифлисского банка. Меньшевики вслед за буржуазными филистерами немало негодовали по поводу «заговорщицких» методов большевизма и его «анархобланкизма». У нас к этому негодованию может быть только одно отношение: презрение. Факт участия в смелом, хотя и частичном ударе врагу делает только честь революционной решимости Сталина. Приходится, однако, изумляться, почему этот факт трусливо устранен из всех официальных биографий Сталина? Не во имя ли бюрократической респектабельности? Думаем все же, что нет. Скорее, по политическим причинам. Ибо, если участие в экспроприировании само по себе отнюдь не может скомпрометировать революционера в глазах революционеров, то ложная политическая оценка тогдашней ситуации компрометирует Сталина как политика. Отдельные удары по учреждениям, в том числе и «кассам» врага совместимы лишь с массовым наступлением, т. е. с подъемом революции. При отступлении масс частные, отдельные, партизанские удары неизбежно вырождаются в авантюры и ведут к деморализации партии. В 1907 году революция откатывалась, и экспроприации вырождались в авантюры. Сталин, во всяком случае, показал в этот период, что не умеет отличать отлива от прилива. Неспособность политической ориентировки широкого масштаба он обнаружит в дальнейшем не раз (Эстония, Болгария, Кантон, 3-й период).
