скачать книгу бесплатно
Если, таким образом, оглянуться на историю Англии за последние полтора столетия в рамках общеевропейского и общемирового развития, то окажется, что Англия не только экономически, но и политически эксплуатировала другие страны, сокращая свои политические «издержки» за счет гражданской войны народов Европы и Америки.
Какой же смысл имеют те две фразы, которые мистер Болдуин извлек из моей книги, чтобы противопоставить их политике революционных представителей английского пролетариата? Нетрудно показать, что прямой и ясный смысл моих слов прямо противоположен тому, какой нужен мистеру Болдуину. Чем легче русскому пролетариату далось овладение властью, тем большие препятствия он встретил на пути своего социалистического строительства. Да, я это сказал и это повторяю. Наши старые правящие классы были экономически и политически ничтожны. Наши парламентские и демократические традиции почти не существовали. Нам было легче вырвать массы из-под влияния буржуазии и опрокинуть её господство. Но именно потому, что наша буржуазия явилась поздно и сделала мало, мы получили скудное наследство. Нам приходится теперь проводить дороги, строить мосты, школы, обучать взрослых грамоте и пр., т.е. выполнять главную массу той экономической и культурной работы, которую в более старых капиталистических странах выполнил буржуазный режим. В этом именно смысле я говорил, что чем легче нам было справиться с буржуазией, тем труднее нам приходится в деле социалистического строительства. Но эта прямая политическая теорема предполагает и обратную: чем богаче и культурнее страна, чем старее её парламентарно-демократические традиции, тем труднее коммунистической партии овладеть властью; но тем быстрее и успешнее пойдет работа социалистического строительства после завоевания власти. Еще конкретнее: ниспровергнуть господство английской буржуазии задача нелегкая; она требует необходимой «постепенности», т.е. серьезной подготовки; но зато, овладев властью, землею, промышленным, торговым и банковским аппаратом, пролетариат Англии сможет с гораздо меньшими жертвами, с гораздо большим успехом, гораздо более быстрым темпом произвести реорганизацию капиталистического хозяйства в социалистическое. Такова обратная теорема, которую мне не раз приходилось излагать и обосновывать и которая имеет самое прямое отношение к интересующему мистера Болдуина вопросу.
Однако, это не все. Когда я говорил о трудности социалистического строительства, я имел в виду не только отсталость нашей страны, но и гигантское сопротивление извне. Мистеру Болдуину, вероятно, известно, что великобританские правительства, в состав которых он входил, израсходовали около ста миллионов фунтов стерлингов на военные интервенции и на блокаду Советской России. Целью этих дорогостоящих мероприятий, напомним кстати, являлось низвержение Советской власти: английские консерваторы, как и английские либералы, – по крайней мере в тот период – решительно отказывались от принципа «постепенности» по отношению к Рабоче-Крестьянской Республике и стремились разрешить исторический вопрос путем катастрофы. В сущности достаточно привести одну эту справку, чтобы вся философия постепенности оказалась чрезвычайно похожей на мораль тех гейневских монахов, которые сами пьют вино, а пастве рекомендуют воду[24 - Мы не хотим быть нескромными и потому не спрашиваем, в какой мере, например, фальшивые документы, приписываемые иностранному государству и используемые в избирательных целях, могут почитаться орудием «постепенности» в развитии так называемой христианской морали цивилизованного общества? Но и не ставя этого щекотливого вопроса, не можем все-таки отказаться от напоминания, что, еще по утверждению Наполеона, нигде фальсификация дипломатических документов не применяется так широко, как у английской дипломатии. А ведь с того времени техника сильно шагнула вперед. – Л.Т.].
Так или иначе, русский рабочий, захватив первым власть, имел против себя сперва Германию, а затем все страны Антанты, руководимые Англией и Францией. Английский пролетариат, взяв власть, не будет иметь против себя ни русского царя, ни русской буржуазии. Наоборот, он сможет опереться на гигантские материальные и человеческие ресурсы нашего Советского Союза, ибо – это мы не скроем от мистера Болдуина – дело английского пролетариата по крайней мере в такой же мере является нашим, в какой дело русской буржуазии было и, по существу, остается делом английских консерваторов.
Мои слова о трудностях нашего социалистического строительства британский премьер истолковывает так, как если бы я хотел сказать: игра не стоила свеч. Между тем, мысль моя имела прямо противоположный характер: наши трудности вытекают из неблагоприятной для нас, как социалистических пионеров, международной обстановки; преодолевая эти трудности, мы изменяем обстановку к выгоде пролетариата других стран; таким образом, в международном балансе сил ни одно из наших революционных усилий не пропало и не пропадет даром.
Несомненно, что мы стремимся, как на это указывает Болдуин, к большей производительности труда. Без этого немыслим был бы подъем благосостояния и культуры народа, а в этом ведь и состоит основная цель коммунизма. Но русский рабочий работает ныне на себя. Получив в свои руки хозяйство, разоренное сперва империалистской войной, затем гражданской войной, которая питалась интервенцией и блокадой, рабочие России успели сейчас довести промышленность, почти замершую в 1920–21 г.г., в среднем до 60 % её довоенной производительности. Достижение это, как оно ни скромно по сравнению с нашими целями, представляет собой несомненный и серьезный успех. Если бы 100 миллионов фунтов стерлингов, израсходованные Англией на попытки катастрофического переворота, были, в виде займа или концессионного капитала, вложены в советское хозяйство для его постепенного подъема, мы бы теперь, несомненно, уже перешагнули довоенный уровень, платили бы английскому капиталу высокие проценты и, главное, представляли бы для него широкий и все возрастающий рынок. Не наша вина, если мистер Болдуин нарушил принцип постепенности как раз там, где этого не нужно было делать. Но и при нынешнем, очень еще низком уровне нашей промышленности, положение рабочих значительно улучшилось по сравнению с недавними годами. Когда мы достигнем довоенного уровня, – а это дело ближайших двух-трех лет, – положение наших рабочих будет несравненно лучше, чем было до войны. Именно поэтому, и только поэтому, мы считаем себя вправе призывать пролетариат России к повышению производительности труда. Одно дело работать на заводах, фабриках, верфях и шахтах, принадлежащих капиталистам, а другое дело – на своих собственных. Тут большая разница, мистер Болдуин! И когда английские рабочие овладеют могущественными средствами производства, которые ими же и их предками созданы, они изо всех сил постараются поднять производительность труда. Английская промышленность в этом очень нуждается, ибо, несмотря на свои высокие достижения, она вся опутана сетями своего собственного прошлого. Болдуин как будто знает об этом, по крайней мере, в той же своей речи он говорит:
