скачать книгу бесплатно
Но Верховному Иерарху не суждено было закончить и вторую свою речь. Дикие вопли, звон железа, грозные крики мужчин и отчаянное ржание коней прервали его. В тесноте улицы шел бой, и сражение приближалось… Рыцари вскочили с колен, хватаясь за оружие, а простолюдины – спасаясь от беды.
Месиво яростно дерущихся существ выплеснулось на площадь из улочки в следующий миг. Боевой конь стражника в доспехах пятился, то и дело вставая на дыбы. Панический страх благородному животному внушало существо, нападавшее на него. Точнее – это были два существа. Невиданных размеров шлем, больше напоминающий котел, защищал голову всадника. Но еще ужаснее, что у всадника было четыре руки. Он орудовал сразу четырьмя клинками, попарно с каждой стороны. Двумя руками свирепый воин разил справа и слева, отбивая удары копий, которыми его пытались достать пешие алебардисты короля. А еще двумя монстр прорубал себе дорогу вперед, бешено атакуя кавалериста, преграждавшего ему путь.
Но страшнее всадника было чудовище, на котором он восседал. Тварь, покрытая клочковатой серой шерстью, была размером с крупного осла, но ничуть не походила на мирное травоядное. Мощная грудь и сильные передние лапы, на которых вместо копыт торчали когти, выдавали свирепого хищника. Шея была такой же высокой, как у коня, но голова мельче, абсолютно черная, а из пасти торчали клыки. Этими-то клыками, зверюга снизу впилась в горло отступавшего коня и резко мотнув башкой, вырвала кусок мяса.
Конь судорожно грохнулся на мостовую, обрызгав кровью толкающихся в панике людей, с хряском придавил своего всадника, который закричал от дикой боли, а задние ноги коня судорожно задрыгались, лягая спины разбегающихся горожан. Вопли ужаса раздавались вокруг.
Лучники, преследовавшие кошмарного бойца, разом выпустили стрелы. Две из них срикошетили от доспехов всадника, а еще одна глубоко вошла в зад твари, кусающей коней. Бестия задрала голову, и издала визг, от которого у людей на площади мороз пошел по коже.
Горожане бежали врассыпную от схватки, лишь бы спасти свои жизни.
– Лазутчик извергов, верхом на гигантской боевой гиене. Это он выстрелил с дозорной башни. Ворота успели закрыть, и теперь изверг мечется по городу, пытаясь вырваться, – отрапортовал Иерарху подбежавший командир «серых». – Ваше Святейшество! Я уведу вас в безопасное место.
Здоровяк подал руку, чтобы помочь Иерарху сойти с галереи. Но получил хлесткую оплеуху вместо благодарности. Иерарх врезал ему справа по щеке, и бешено заорал:
– Идиот! Тебе приказано беречь схваченного колдуна, как зеницу ока! Кто его охраняет? Ты что, этого не видишь?..
Иерарх ткнул пальцем в перстнях. Битва изверга с целым отрядом королевских стражников перемещалась в сторону улочки, куда уволокли схваченного Люгера. Серый здоровяк, как ошпаренный побежал обратно, кляня свою оплошность.
Бой и кровь на площади быстро вернули к реальности «проклятого» короля. Борхард протянул руку, требуя боевой шлем. Король не собирался выпускать из города лазутчика извергов. Дюжина отборных бойцов личной гвардии короля, ринулась на подмогу стражникам, изнемогающим под ударами четырехрукого диверсанта. Гвардеец оттолкнул капитана серых, не вовремя оказавшегося на их пути. Здоровяк капитан отлетел, и растянулся на мостовой, понимая, что не успевает предотвратить самое худшее.
Гиена изверга уже не скакала, и не металась, а только ползла – у твари парализовало задние конечности. Из ее спины торчало копье, глубоко вонзенное подобравшимся вплотную алебардистом, который валялся тут же у стены дома, отчаянно пытаясь зажать кровь, хлещущую из отсеченной руки. Изверг отбивался уже только двумя руками, парой других волок раненную гиену за сбрую.
Оставленные капитаном неопытные серые ополченцы, парализованные ужасом, пятились от надвигавшегося на них хрипящего кошмара, вертящего сталью клинков. Гиена огрела лапой горожанина, рядом с ними, и растерзала его клыками, волоча обездвиженный зад. Обрызганные кровью серые, не могли отвести глаз от ее пасти. Никто и не думал охранять доверенного им пленника, скрученного в мешке. Новым взмахом лапа, когтистая, как у самой смерти, поднялась разить серых бойцов. Те отшатнулись с воплями, в панике толкнув на гиену мешок с Люгером.
Сытная западня
Двумя часами ранее
Маленький горбоносый бородач метался в пустом, незнакомом доме. В темноте он натыкался на препятствия, опрокидывал стулья, но огня не зажигал. В руках он стискивал большой прямоугольный сверток.
– Хорош метаться! – презрительно окликнул из темноты насмешливый молодой голос. – Мы же под покровительством короля.
– Помилуй, высшая сила! Город кишит серыми отрядами Иерарха. А у нас черная книга! Подлинные рецепты колдовства и магии! Никакой король не спасет, если найдут!..
Узи замотал ткань плотнее, инстинктивно пытаясь глубже упрятать запретную книгу. Хотя темень в доме стояла такая, что содержимое свертка не различил бы сам бес.
– Давай пока спрячем подальше. Например, в подвале, – рассудил молодой Ача. Он несколько раз ударил огнивом о кремень, высекая искры, и зажег свечу. – Я слышал, черная книга стоит бешеных денег, если найти покупателя, который жаждет научиться плохому, – ухмыльнулся Ача.
– Не зажигай огня! Снаружи охранники заметят, – взвизгнул бородач, и спрятался в простенок между окнами, прижимаясь там спиной к стене.
Ача тоже встал в соседний простенок, демонстрируя, что не отвергает разумной осторожности. Мерцающий огнь свечи, которой он поводил из стороны в сторону, выхватывал из тьмы углы комнаты.
– Винтовая лестница уходит в подвал, – заметил горбоносый. – Туда через всю комнату добираться. Гаси свечу!
– Вот еще! – возмутился юноша. – На четвереньки вставай, пригнись ниже окна, если так боишься. Проскочим.
– Только ты не делай паука страшного, – попросил горбоносый. – Меня тошнит, когда ты его изображаешь.
– Без паука, ты еще час будешь препираться, – проворчал Ача. Его пухлые губы скривились в зловещую усмешку.
Блондинчик опустился на пол, рядом поставил свечу и точными, умелыми движениями начал выворачивать наизнанку сначала ноги в коленях, а потом – руки в локтях. Суставы выворачивались с отвратительным хрустом, молодой человек кривился.
Через считанные секунды он вскочил на жуткие четвереньки. Голени его ног и предплечья рук противоестественно торчали вправо и влево от туловища. Ладони рук вывернутые наверх, тыльной стороной опирались на пол. Он стал похож на тюленя, опирающегося на ласты, или гигантского паука. Вдобавок Ача шевелил пальцами, вывернутыми вверх. Превратившийся в омерзительное зрелище, блондинчик разразился зловещим, сатанинским хохотом и припустил к горбоносому, энергично дергаясь на культях-конечностях.
Тот взвизгнул от ужаса, пригнулся, и в два прыжка был уже возле винтовой лестницы, по которой юркнул в подпол. Юноша на четвереньках последовал за ним, не забыв ловко зажать горящую свечу между вывернутыми пальцами.
– Ненавижу, просто ненавижу, когда ты так делаешь! – захлебывался бешенством горбоносый, уже сидя на полу в подвале. Он побледнел, и задыхался от пережитого волнения. – Чтоб ты сдох, Ача! Зря Люгер тебя взял. Вред один от тебя! Погубишь нас когда-нибудь.
– За то и держит, – хмыкнул ехидный блондинчик, сидя на ступеньке лестницы и возвращая суставы обратно, с гадким хрустом. – Только я могу сложиться узлом в ящике, который Люгер распиливает. Чернь думает, будто он правда меня пополам режет. Это благочестивые мне суставы на дыбе наоборот вывернули. Пытали, когда был еще совсем пацаном…
– Вот, правильно тебя пытали! Жаль – мало. И что, малыш? Слышал, будто ты родного отца и мать предал, типа они колдуны? – с жаром напомнил Узи. – И по твоему доносу их сожгли? – Он упивался местью за пережитый страх.
– Посмотрю, как ты запоешь, если пытать начнут, – огрызнулся поскучневший Ача. – Лучше умереть, чем еще раз так попасть… Надо бежать из белого города пока не поздно!
– Но до пыток раскаленным железом ты ведь не дотерпел, малыш? Раньше разболтался, – мстительно не унимался горбоносый.
– Тварь ты, Узи. Кто до железа доходит – умирает или ума лишается, – мрачно пробормотал юноша.
Ученики шарлатана отвернулись друг от друга, и принялись озираться, и ощупывать замшелую кладку стен подвала.
– Негде прятать, – пробормотал Ача. – Бежать надо скорее, а не ждать смерти в этой ловушке!..
– А как же Люгер?.. Он вернется, а нас след простыл? – возмутился преданный Узи.
– А он вернется?.. Мы же в дороге сговорились – бежать при первой возможности. Может эта возможность Люгеру раньше подвернется?
Горбоносый не собирался обсуждать возможность не возвращения Люгера. Он демонстративно сменил тему.
– Надо спрятать книгу в самом грязном углу, куда никто соваться не захочет. Как этот, например. Еще и воняет, – Узи наклонился, и без малейшей брезгливости начал разбирать кучу овощных очисток, заплесневевших в углу. Но вдруг отдернул руку.
– Свети сюда, Ача! – взволнованно позвал горбоносый.
В куче мусора торчало железное кольцо. Узи потянул за него, напрягшись изо всех сил. И распахнул квадратную дверцу тайника. По инерции не удержался на ногах, и плюхнулся на зад, вздернув перед собой небольшую дверцу. Молодой Ача шустро свесился по пояс в открывшуюся яму. Он озирался, поводя свечой, нагнулся ниже, и выпрямился с копченым окороком в руках.
– Ух, ты! – выдохнул Узи.
Ача уже снова шарил в тайнике.
– Тут гороха мешок, соленья в бочонке, масло… – перечислял он немного глухо, не поднимая головы. – Хозяева запасались на черный день. И все без толку.
Блондинчик выпрямился с глиняным сосудом, узкое горлышко которого было надежно запечатано.
– Вино! Хорошее, похоже. Давай, по глоточку?..
– Книгу туда спрячем? – возбужденно кивнул на яму горбоносый.
– Погоди, надо подумать. Сначала выпьем чуть-чуть – в голове прояснится, тогда решим, где прятать…
Спорить с приятелем по такому поводу Узи не стал. Горбоносый оставил сверток с черной книгой на полу, ухватил окорок, и заторопился за Ачей вверх по лестнице. Они расположились в простенке между окнами. Переволновавшиеся подмастерья шарлатана сразу хлебнули из кувшина несколько изрядных глотков.
– Главное – не спугнуть благосклонность судьбы, – предупредил Узи, немного успокоившись. – Давай, сейчас тормознем с питьем, пойдем и спрячем надежно черную книгу.
– А что толку? – возразил Ача, забирая кувшин. – Забыл, что у Люгера в дорожных мешках ртуть, и мышьяк, и эти – нетопыри, летучие мыши связками, рога черного козла. Нечистых запасов на десять костров… Это куда прятать?
Горбоносый поперхнулся. Но не от того, что груз был проклятием, которое они таскали за собой. Странный трубный звук потревожил шарлатанов. Сигнал горнов, пронизавший насквозь улицы и дома, раздался с площади.
– Почему так громко? – встревожишься Узи. – На площади, наверное, вообще оглушили всех?
– Там же заседание капитула. Торжественный момент, – рассудил Ача.
Горны стихли, шарлатаны-подмастерья хлебнули еще вина.
– Я так уважаю Люгера! – признался осоловевший Узи, с сожалением отнимая горлышко кувшина ото рта. – Мы здесь, целые, пройдя сквозь легион благочестивых. Нас поселили в богатый дом, когда вокруг толпы головорезов теснятся вповалку по чужим углам. Это значит, что Люгер теперь – особо важная персона, ученый, а не колдун-прощелыга. А мы с тобой знаешь, кто?.. Мы – ассистенты секретного ученого, а не подмастерья колдуна!
Пугливый горбонос быстро опьянел, и утратил привычную осторожность.
– Пьяная чушь! Нас тут не поселили, а заперли, – возмутился Ача, который захмелел меньше, но изъясняться стал многословнее. – Король хочет грандиозное чудо. Трем шарлатанам без подготовки такое совершить непосильно! Но, даже если вдруг нам невероятно повезет, что для короля будет важнее всего?.. Чтобы никто никогда не узнал, что чудо было фальшивое! А как короли добиваются молчания?.. Языки отрезают. Но человек и без языка под пыткой может кивать или мычать… Королю проще заставить нас замолчать навсегда. А это он может очень даже…
Но закончить мысль Ача не успел. Вдруг произошло странное. Кувшин с вином подпрыгнул с пола вверх, стукнулся на лету с окороком, и повалился на бок. Каменные стены дома вздрогнули. Как будто землю тряхнуло от могучего удара. С полок на стенах со звоном повалилась кухонная утварь. Незакрепленная крышка подвала, захлопнулась с тяжким стуком. Черепица с крыш ближайших домов покатилась на мостовую, разбиваясь вдребезги. Ее треск слился с жутким грохотом, долетевшим со стороны главной площади. И все это в один миг.
Ача вскочил на ноги и замер, прислушиваясь. В доме слышалось только бульканье вина из опрокинувшегося кувшина. Но скоро вопли, гвалт, панический топот ног, звон металла разорвали тишину снаружи. Отблески факелов заплясали перед воротами их дома. По улице от главной площади в ужасе бежали люди, много людей. Словно город взбесился. Ача отшвырнул кусок окорока, и приник к окну. Но увиденного блондинчику показалось мало. Он выскочил из дома и побежал к воротам.
Вдребезги пьяный Узи остался сидеть на полу в комнате. Неуверенной рукой малыш пробовал поднять опрокинувшийся кувшин, но промахнулся и лишь неловко задел сосуд. Кувшин закрутился на боку, как волчок, разбрызгивая по полу остатки вина. Узи пытался остановить его, ухватив за горлышко, но хватал мимо раз за разом.
Дверь распахнулась, Ача ввалился обратно, сгибаясь под тяжестью дорожных мешков, снятых с осла. Блондинчик перевалил их на стол.
– Изверги атакуют город! Обрушили на площадь огромную скалу. Там – кровавое месиво! Король убит наповал!..
Ача сообщал панические слухи, которые выкрикивали пробегавшие мимо горожане.
– С заседания капитула никто не ушел живым…
Одновременно блондинчик шарил в дорожном мешке, запустив в него руки по локоть и что-то сосредоточенно выискивая.
– Это же Люгера мешок, – подметил недоумевающий Узи.
Ача начал прощупывать швы мешка тонкими, чувствительными пальцами.
– Невозможно столько монет зашить в какие-то швы, – с досадой признал блондинчик. – Ну-ка, Узи, трезвей быстро и вспоминай: сколько всего денег мы заработали на чудесах за эту весну?.. Не могло у Люгера ничего не остаться!
– Сто монет за оживление статуи отвалил настоятель в Кампо-Гиро. И за превращение ворон в белых голубей на праздник небесной благодати с нами хорошо рассчитались… Было несколько увесистых кошелей, – вспомнил Узи. – Что ты делаешь?
Ача уже набивал котомку остатками съестных припасов. Торопливо собирая манатки, блондинчик украдкой поглядывал в окна: куда смотрят охранники, приставленные к воротам.
– Бежать надо! – пояснил Ача. – Люгера уже не дождемся. Наш мэтр наверняка погиб на площади, в лучшем случае – в плену у извергов. Мы еще успеем вырваться за городскую стену. Нельзя оставаться в этой западне, когда такое началось. Куда же Люгер дел столько денег? Где он их прячет?
Ача глубже запустил руки в мешок Люгера.
– Я понял! – Узи вытаращил глаза, пораженный чудовищной догадкой. – Ты ищешь деньги не для того, чтобы выкупить Люгера из плена, а чтобы сбежать?.. Я раскусил тебя, подлец!
Бездна нравственного падения Ачи шокировала Узи настолько, что горбоносый плюнул в блондинчика. Но промахнулся.
– Ты предаешь нашего мэтра, чтобы прикарманить денежки!..
Узи бросился на Ачу, вне себя от ярости. Блондинчик отталкивал агрессивного малыша, вытянув руку, упираясь ладонью ему в подбородок. А Узи беспорядочно молотил руками, длины которых явно не хватало, чтобы нанести ущерб физиономии коллеги. Ни один не мог взять верх в дурной потасовке мелких шарлатанов, не умеющих драться.
Чудовищная смерть
Окровавленная гиена изнемогала, окруженная врагами. В гуще боя когтистая лапа диковинного зверя махнула впустую, не зацепив никого. Мешок со связанным Люгером, отброшенный серыми паникерами, стукнулся зверюге в бок. И в этот миг строй лучников, с дистанции в десяток шагов, дружно спустил тетиву. Стрелы вспороли воздух. Две из них пронзили мешок с Люгером. Одна прошила мешковину в сантиметре от горла шарлатана и ушла насквозь дальше, вонзившись в бок огромной гиены. Еще одна стрела чиркнула подмышкой Люгера, порвав его балахон и разодрав кожу, но не причинила другого вреда.
Зато две другие стрелы пробили гиене глаз, по самое оперение войдя в голову. Страшный зверь взвился, захлебываясь клекочущим воплем, и рухнул на Люгера сверху. Придавленный шарлатан, успел в падении извернуться, выставить острие стрелы из подмышки, еще и снизу пронзив тушу издыхающей твари.
Вокруг, на мостовой лежала целая груда тел. Израненный изверг сражался, попирая их ногами. Одна из четырех рук уже висела безжизненно, как плеть. Второй не доставало сил держать клинок, и он помогал ей третьей рукой. Только одна, правая верхняя рука, видимо самая сильная, все еще была страшна. И клинок, который ручища стискивала, поводя им по сторонам на уровне человеческой шеи, заставлял осмелевших людей держаться на почтительном расстоянии.
Численное превосходство и присутствие короля толкало смельчаков отличиться. Бойцы храбрились, выскакивали вперед, дразня изверга, но прятались обратно в толпу, как только его клинок мелькал у них перед глазами.
Однако, бескровная пауза не могла тянуться долго. Огромный шлем уже слетел с головы изверга. Хотя трудно было назвать головой эту уродливую башку. Дыхание с хрипом вырывалось из провалов двух круглых ноздрей, заменявших нос этому лицу, а толстенный лоб нависал далеко над глазами. Телосложение изверга во многом напоминало человеческое, но было в нем что-то и от краба. Четыре руки, растущие из плеч, и ноги, выгнутые дугой, служили опорой мощному круглому торсу.
Сетчатые глаза, которыми изверг поводил по сторонам, не выражали никаких человеческих эмоций, потому что в них были десятки зрачков. А выражать они могли только отчаяние. Враги напирали на загнанного в ловушку лазутчика. Длинные копья целились ему в голову, не позволяя пустить в дело клинок в ближнем бою.
Расталкивая воинов, к извергу приближался «проклятый» король. Но в этот момент под ногами копейщиков завозился человек в мешке. Люгер сбросил мешок с головы и, стоя на коленях, уставился сначала на груду тел, а затем на изверга, удерживавшего свой последний бастион.
Изверг тоже взглянул Люгера. И странно дрогнул. Сетчатые глаза моргнули вертикальными шторками век. Люгер отшатнулся, сидя. Изверг вдруг заговорил:
– Ашуртук баяноглы! – гортанно рыкнул изверг низким голосом. И в этом возгласе дрогнула тоска. – Никоман! Никоман хардыпсу!..
Две руки, сжимавшие лезвие качнулись, изверг оступился, и, наконец, отвел взгляд от Люгера.
– Сдавайся! Тебе не уйти! – приказал король. – Он понимает что-нибудь по-нашему?..
С воплем, похожим на клекот хищной птицы, раненый изверг швырнул клинок в толпу врагов, метко пронзив одного из лучников. Развернулся, и прыгнул на стену дома, начав карабкаться вверх, используя разом три руки, цеплявшиеся за малейшие выступы. Не менее цепкими оказались и короткие, расставленные ноги. Ими изверг ловко толкал себя вверх, как скалолаз.
– Уйдет! – охнул король.
Толпа копейщиков ринулась вперед. Изверг уже почти вскарабкался на второй этаж. Подвела раненная рука – лазутчику не хватило доли секунды. Десяток копий воткнулись в его спину. Руки изверга распахнулись, отцепившись от стены, а тело поникло на копьях, острия которых вышли из его груди.
К живому извергу решались приблизиться только редкие смельчаки. Но поглазеть на мертвого нелюдя теснились все. Любопытство сменило страх. Чтобы к телу изверга смог подойти король – охране пришлось расталкивать сгрудившихся людей.
Люгер остался за их спинами один. Потрясенный, он поднялся на ноги, и сделал несколько неуверенных шагов в переулок. Подхватил валяющийся на земле плащ кого-то из серых, и побрел дальше.
Королю тем временем докладывал начальник городской стражи, вернувшийся с дозорной башни.
– Катапульта стояла на самом верху. Диковинной конструкции. Выстрелила очень далеко. Изверг привязал колокол к ее рычагу. Как у него сил хватило столкнуть с башни колокол – ума не приложу, – сконфуженно кивнул главный охранник городских ворот на распластанного мертвого врага. – Вес огромный, цепь разломила железный рычаг, но на один выстрел энергии хватило. И прицел точный непостижимо.
– Изверг был один? – поинтересовался король.
– Следов других не обнаружено, – отчитался начальник стражи. – Правда… – он осекся. – В городе шушукаются о каком-то нечистом колдуне. Типа его козни поспособствовали извергу проникнуть за ворота?..
