скачать книгу бесплатно
Игнат улыбнулся, вернее, оскалился, показав зубы.
– Ты ведь сейчас злишься, да? – продолжила Алиса. – Каждый раз, встречая тебя, я чувствую, как внутри тебя как будто что-то крутится, вертится… Ты ведь чуть не корчишься при виде Романа!
Алиса до этого момента никогда не вела откровенных разговоров с Игнатом, но тут, верно, не смогла сдержаться, ее нервы тоже были на пределе, из головы не шло признание мужа о его близком конце.
– Да. Все так, – неожиданно легко согласился Игнат. – Меня здорово колбасит, когда я вижу брата. Вернее, замечаю, что к нему все окружающие относятся с восхищением… Даже не отдавая себе отчета в том, что их король-то – голый!
– В каком смысле? – нахмурилась Алиса.
– Ты тоже этого не замечаешь, – полуутвердительно, полувопросительно произнес Роман. Допил бокал, поставил его на отдельный столик, где собиралась использованная посуда. Затем потянулся за следующим бокалом с шампанским…
«Да он пьяненький! – внезапно догадалась Алиса. – И чего я с ним спорю!»
Она фыркнула и, забрав тарелку, отправилась в сад. С трудом нашла детей с Петровичем – они играли в прятки. Сережа и Артем с удовольствием набросились на угощение.
Затем Алиса вернулась к гостям. Наблюдала за тем, все ли в порядке в фуршетной зоне, нет ли кого скучающего. Иногда переглядывалась издалека с Романом – он отвечал ей кивком, едва заметно улыбаясь: «Все хорошо, детка!»
Каждый раз после этих переглядываний у Алисы сжималось сердце.
К Игнату она старалась не приближаться, избегала его. Злой, нехороший человек… Наверное, Игнат просто завидует сводному брату. Интересно, что сказал бы Игнат, если бы узнал об истинном положении дел у Романа, о его проблемах со здоровьем? Посочувствовал бы Игнат своему брату? О, это вряд ли. Скорее уж позлорадствовал бы…
В какой-то момент Алиса заметила, что Елена довольно долго стоит у окна, разглядывает витражи, отвернувшись ко всем гостям спиной.
– Елена… Как настроение? – приблизилась к ней Алиса.
– А? – рассеянно отозвалась та, повернулась к Алисе. – Да вот… задумалась о том, что время быстро летит.
Обычно эффектная, бодрая, Елена выглядела сегодня странно: уставшей, с темными подглазьями и складками у губ – как будто еще глубже, еще горше.
– Ты что все оглядываешься? – спросила она Алису.
– Наблюдаю за Игнатом. Как бы он не напился, не устроил скандал.
– Да он не пьет, – с видом знатока произнесла Елена. А, ну да, Елена же все и про всех знала!
– Вот именно. Он не пьет, а сейчас напьется шампанского и что-нибудь точно выкинет, – поделилась своими опасениями Алиса. – Самые опасные на вечеринках – это именно малопьющие люди, принявшие «лишнего». Только что с Игнатом беседовала, он как будто не в себе.
– Ну, с шампанского много не набедокуришь! – засмеялась Елена, и глубокие складки возле ее рта стали видны еще отчетливей. – А не в себе он из-за своей Дарьи.
– Из-за жены? – удивилась Алиса.
– Ты как будто с другой планеты… Дарья – не жена Игната, а его сожительница.
– А какая разница, пусть будет гражданская жена… – махнула рукой Алиса.
– Нет, большая. У Дарьи – трое детей, тут хочешь не хочешь, а на стенку полезешь! – коротко засмеялась Елена.
– Трое? – удивилась Алиса.
– Ага. Старшая, Люда, уже в институте учится, в Питере, на юриста. На платном. Игнат за нее платит причем.
– Почему причем?
– Да это же не его дети, не Игнатовы! – возмутилась Алисиному незнанию Елена. – Там еще Маша есть, средняя дочь, ей шестнадцать, что ли, предпоследний класс, и тоже надо придумывать, куда идти и кому платить, поскольку и Маша не семи пядей во лбу, а, помимо того, у Дарьи и сын есть, Коля, ему четырнадцать, и у него проблем хватает, ибо возраст самый горячий, подростковый.
– А свои дети у Игната есть? – спросила Алиса. Ее никогда не интересовали вопросы, касающиеся чужой личной жизни, и по отношению к себе она тоже подобного любопытства не терпела, но ей вдруг показалось важным – разобраться в хитросплетениях семейных отношений мужа и его родни… Что там впереди, от кого в ближнем кругу следует ожидать подвоха?..
– Нет. Все трое Дарьины дети – от бывшего супруга, с ним она развелась давно, и тот даже алименты не платит. Игнат с Дарьей уже лет двенадцать вместе, разве ты не в курсе?
– Может, и слышала, но как-то мимо ушей пропустила, – пожала плечами Алиса. – Получается, Игнат – хороший человек, раз так заботится о чужих детях. Хотя, наверное, чужих детей не существует!
Елена передернула плечами, вздохнула, потом продолжила:
– Дарья-то на два года старше Игната, между прочим. Ей уже сорок. Какие теперь общие дети? Хотя… Да дело и не в детях, у них странные отношения, эта Дарья – себе на уме, непонятная она…
– А что ты о Галине можешь сказать? – пользуясь моментом, опять спросила Алиса.
– Галина еще непонятней! – с досадой воскликнула Елена. – Очень закрытая мадам. Забор два метра вокруг ее дома, и ни одной подруги. Нигде не работает. Что делает, откуда у нее деньги на детей – тайна, покрытая мраком.
– А что ее муж, отец детей?
– Да не было у нее никогда мужа! – покачала головой Елена. – Детей она родила после того, как куда-то в отпуск съездила, далеко. Приехала, и через положенное время – Артем с Сережкой появились на свет. Думаю, тот человек, отец детей, женатый, платит ей, чтобы молчала и детей воспитывала. Роман ее все жалеет – «ах, бедная мать-одиночка!», а она очень даже неплохо устроилась.
«Жалеет. Вот почему. Да, теперь понятно…» – мелькнуло в голове у Алисы.
– Там, рядом с Галиной, по соседству, в одном с ней дворе – Василий, ее двоюродный брат, так и он не в курсе, что к чему у Галины, – понизив голос, поведала Елена. – Хотя, конечно, какой толк от Василия, он молодой мужик, ему тридцать всего, охота ему в чужую жизнь, да еще в бабскую, лезть…
«А я вот лезу, – подумала Алиса с раздражением. – Что на меня нашло, зачем я вдруг взялась обо всем этом выспрашивать? Зачем мне эти люди, они мне ничем не помогут… Но и не навредят ведь тоже? Чужая скучная жизнь, которая не имеет ко мне никакого отношения. И Игнат посмел назвать Романа психом? Да они все тут ненормальные! Какие-то тайны, чужие дети, ни одной счастливой семьи…»
Алиса отошла от Елены, сославшись на занятость. Покружила еще по залу, затем натолкнулась на Марину.
– Алисочка, как же я тебе завидую, – с чувством произнесла та. – Супруга такого замечательного человека… Ты, должно быть, безмерно счастлива.
– Да. Я счастлива, – твердо произнесла Алиса. – У меня самый лучший муж на свете, и…
Продолжить она не смогла, потому что у нее перехватило горло, а рыдать в этот день, посреди праздника, никак нельзя.
– Роман – гений, – убежденно произнесла Марина. – Я прочитала все его книги, и не по одному разу, я много с ним беседовала… Мне кажется, Роман – не человек, а некое божественное существо, через которое нам Мироздание передает высшие истины… Ты читала его книги?
Алиса кивнула. Она тоже прочитала все книги мужа и вроде почерпнула из них многое. Единственное, не поняла, как эти знания применить к собственной жизни. Наверное, потому, что учение Романа Эрленда – для тех заблудших, что потеряли дорогу, сбились с пути. А с самой Алисой все было в порядке, ей помощь не требовалась.
Хотя, если подумать, скоро Алисе как раз понадобится помощь. Когда Романа не станет…
– …это ведь гениальная идея – визуализация своих желаний, – между тем вещала Марина. – Оказывается, все так просто. Человек в своем воображении создает образ желаемой действительности. Наши мечты и фантазии могут легко воплотиться в реальность, если мы правильно это сделаем.
Алиса, рассеянно улыбнувшись, кивнула. «Как странно, – подумала она. – Все помешаны на этой визуализации, все чего-то хотят… А мне не о чем мечтать. Совсем. Потому что у меня все есть. Или… ох ты, неправда! Мне есть о чем мечтать, у меня есть одна огромная просьба к Мирозданию!» – вдруг спохватилась она.
– Прости, Марина, кое-что надо срочно сделать… – извинилась Алиса и быстро покинула зал. Через пару минут она оказалась на небольшой поляне за домом, окруженной цветочными грядами. Вечернее солнце подсвечивало поляну, отчего трава казалась зеленее, сочнее, а цветы, в основном розы, – еще ярче.
Роман в своих книгах учил, что главное в визуализации – представить свою цель. Четко и ясно, здесь и сейчас. Во вполне реальном интерьере или пейзаже. Для этого надо оглядеться, осмотреть все вокруг. Ощутить окружающую температуру, вдохнуть глубоко воздух, услышать все звуки рядом… Можно даже прикоснуться к чему-либо, для того чтобы ощутить материальность этого мира.
И потом представить в этом живом, настоящем мире свою мечту. Таким образом, реальность соединится с фантазией, настоящее – с будущим. Мир мыслей вольется в мир материальный…
Алиса представила своего мужа, Романа, на этой поляне, в окружении этих роз. Он стоит здесь – веселый и довольный, и говорит: «Алиса, ты представляешь, а я, оказывается, здоров! Со мной все в порядке, и я не умираю. Мои подозрения, мои сомнения оказались ошибкой!»
Роман произносит эти слова, а затем начинает кружиться, чуть разведя руки, ладонями вверх, словно ловит солнечный свет, льющийся сверху и чуть сбоку.
Алиса стиснула зубы, изо всех сил пытаясь перетянуть свою мечту в реальный мир. Она, Алиса, – не просто обычная женщина, а на самом деле она – могущественное существо, которому все подвластно. Она повелевает миром! И у Алисы возникло ощущение, что да, оно так и есть. Теперь главное – ощутить свои эмоции, свою радость по поводу случившегося. С Романом все в порядке, и это прекрасно.
Если делать это каждый день, и не один раз, а, например, утром и вечером, то вероятность того, что мечта сбудется, увеличится еще больше.
И тут важно запретить себе мысли по поводу неудачи. Думать только о том, что поражение невозможно, что все произойдет точно так, как она себе представила!
В этот момент Алиса услышала, что неподалеку хрустит гравий под чьими-то ногами.
Она с досадой обернулась и увидела Игната. Это он шел мимо по дорожке. Повернул голову, заметил ее, поднял брови:
– О, ты тут, оказывается… Сбежала от гостей?
– Ищу Петровича с детьми, – зачем-то солгала она. – Ты их не видел?
– Нет. Идем, вместе поищем.
Отступать было поздно. Алиса поднялась на дорожку, и они с Игнатом зашагали рядом в сторону сада.
– Прости, я, кажется, тебе лишнего наговорил, – сдержанно произнес Игнат. – Ты расстроилась.
– Ничего. Все в порядке, – прерывисто вздохнула Алиса. – Знаешь, у тебя такая чудесная мама. Давно хотела тебе сказать, что восхищаюсь ею.
Игнат ничего не ответил, изобразил лицом какую-то сложную гримасу.
– Я бы хотела походить на нее в ее возрасте, – добавила Алиса. – Все пожилые женщины такими бы были, как она. Бодрыми, энергичными, стремящимися к красоте.
Игнат ничего не ответил.
– Ты не согласен? – удивилась Алиса. – Почему? Слушай, ну правда, Лариса Игоревна – это просто огонь, ее все обожают. Вот как так, ее все любят, кроме тебя, ее родного сына! Нет, это не мое дело, но тоже давно хотела спросить… Игнат! Скажи же что-нибудь! – нетерпеливо воскликнула она.
– У меня с моей маменькой сложные отношения, – подумав, изрек Игнат.
– Но почему?
– Да потому что… – Он не договорил, махнул рукой. – Ты правда хочешь это знать? Хорошо, я тебе скажу… Моя маменька никогда не любила меня. Она всегда мечтала о девочке, была уверена в том, что у нее будет дочь. С чего она взяла, что у нее должна родиться дочь – я без понятия. Моя маменька если уж в чем уверена, то это железно. А тут я. Мальчик. Она страшно обиделась на меня. Как я посмел… Все свое детство и юность я провел по интернатам. Даже на каникулы маменька не хотела меня забирать домой.
– Послушай, но тогда было тяжелое время, все работали…
– Да, страшно тяжелый труд – работа администратором в тогдашнем Доме культуры! – засмеялся Игнат. – Надорваться прям можно. Потом мать вышла замуж за отца Романа. Ей вообще стало не до меня. Но, к счастью, я уже вырос и уехал в Москву, поступил в медицинский. Маменька, кстати, ни разу не позвонила мне первой. Она не звала меня домой, она вообще мной не интересовалась. И я на нее не в обиде, я… я сейчас просто отвечаю на твой вопрос. Если бы ты в меня не вцепилась, как клещами – расскажи да расскажи, я бы и словом не обмолвился… Мне на мою маменьку – нет, не наплевать, но у меня к ней совершенно отстраненное, спокойное отношение. Я не предъявляю к ней никаких претензий, никому на нее не жалуюсь. Не жалуюсь просто потому, что мне не на что жаловаться. Маменьке семьдесят лет, а я взрослый дядька, с чего мне вдруг ныть? Поздно предъявлять матери претензии!
«Ну вот, я сама себе противоречу, – с досадой подумала Алиса. – Только что решила, что ничего не хочу знать про этих людей вокруг, и тут же сорвалась. Но мне страшно, как же мне страшно…»
– Это хорошо, что ты не сердишься на свою маму, – прошептала Алиса. – Интернат – это ведь не самое неприятное, да? Многие так жили.
– Конечно, – усмехнулся Игнат. – Многие дети жили в интернате, потому что родным матерям не было до них дела. Причем, что интересно, маменька неистово обожала и до сих пор обожает Ромусика, нашего гуру. Ты замечала, что Ромочку, твоего супруга, она любит больше меня?
– Да… Это так. Наверное, ей просто интересно его учение, его теория… – неловко пробормотала Алиса.
– Наверное, – опять усмехнулся Игнат. – После смерти своего второго мужа, отца Ромусика, она могла получить наследство, половину от него, вернее… Но она отказалась от наследства – в пользу Ромусика. Ромусик же тогда свой замок вовсю строил, ему нужнее…
– И что такого, твоя мама имела полное право распоряжаться тем наследством по своему усмотрению! – укорила Игната Алиса.
– Конечно. Ты абсолютно права. Только маменька заодно отдала тогда Ромусику и то, что оставалось и от моего отца. Мое наследство, от моего родного отца, своего первого мужа, давно умершего.
– Да? – удивилась Алиса. Смутилась. Но тут же испытала приступ недоверия: – Погоди, да не может такого быть… Ты что, хочешь сказать, что у тебя не было никакой доли в имуществе, нигде, ни в чем…
– Никакой. Нигде и ни в чем. Всем распоряжалась маменька, – перебил Игнат. – Она после смерти моего родного отца умудрилась все оформить на себя, в те времена это было еще возможно. Да и я оплошал, согласен, сначала по малолетству своему и незнанию жизни, затем по пофигизму своему – этими вопросами тоже не интересовался… так что, Ромусику отошли деньги за квартиру моего покойного отца, и за дачу, и за машину, и какие-то ценные бумаги…
– Ты врешь, – вдруг вырвалось у Алисы. – Не может такого быть, чтобы твоя мама отдала все твое наследство Роману.
– Почему нет… Маман в восторге от учения Ромусика, она в него свято верит. Самой ей надо очень немного, для нее главное – покрасоваться на публике. Она завсегдатай на общественных мероприятиях, у нее и хор, и танцы, и какие-то собрания, и прочее… Ее всем приводят в пример. Она образец той самой бодрой старости, к которой должны стремиться все женщины элегантного возраста, как ты сама только что заметила.
– Это понятно, но я все равно не верю, что она могла все наследство отдать на сторону, – возмутилась Алиса. – А жить тогда на что?
– Так у нее пенсия есть, и очень даже неплохая. Довольно много льгот, с учетом того, кем был мой отец. Ну, и ко всему прочему, есть я. Который оплачивает «коммуналку», покупки и прочее.
– Не верю, не верю, не верю…
– Алиса, а ты что, не слышала, как люди отдают разным гуру все свое, нажитое?
– Это не про Романа, он так не делает, он живет за счет своих книг…
– Но не погнушался взять у моей матери то, что должно было по праву принадлежать мне. Ну, ладно, она ему свое отдала, ее воля, но зачем, заодно – и мое-то?!
– Да не верю я тебе! – окончательно рассердилась Алиса. – Роман бы просто не взял у Ларисы Игоревны ничего лишнего…
– Ты его не знаешь, – покачал головой Игнат.
– Я с ним семнадцать лет живу!
– Вот именно. Ты семнадцать лет под его крылом, в полном неведении, и ты настолько далека от обычной, реальной жизни… Да ты как из бункера не вылезаешь!
– Я же не взаперти существую, я хожу везде, и мне никто ничего не запрещает…
– Тебя продали ему. Продали глупой, несовершеннолетней девчонкой, и он тебе сразу запудрил мозги, он превратил тебя в зомби…
– Меня – продали?! Да я сама согласилась стать его женой, я в него влюбилась…
– Ага, в свои семнадцать лет ты была абсолютно адекватной и знающей жизнь!
– Я знала главное, то, что Роман меня любит и он очень серьезно настроен… Да, у нас с ним разница в возрасте, и значительная, и что теперь? Он дал мне счастье, он окружил меня заботой, он считает меня Прекрасной Дамой!
