скачать книгу бесплатно
– А что насчет гонорара? – хмыкнул Герман, сделал небольшую паузу, а затем сообщил Карри, сколько ей собираются платить. Эта сумма произвела на нее ошеломляющее впечатление. Карри глубоко задумалась.
– Кроме того, вы в любой момент можете отказаться от работы, если вас что-то станет напрягать, – брюзгливо добавил Герман. – Это ж не плантация, где рабы от зари до зари пашут! Работа непыльная, не каждый день, повторю, будет и возможность в город иногда съездить, отлучиться по необходимости, если надо… Жить на всем готовом. Ничего делать не надо, только на скрипочке иногда играть. За папашей вашим присмотрят, я гарантирую.
– А для кого я буду выступать? – наконец очнулась Карри. – Кто эти хозяева?
– Ой. Уж это я вам пока не могу сказать, и вам тоже лишних вопросов задавать не советую, – довольно грубо произнес Герман. – Если пойдете к нам работать, то придется молчать в тряпочку. Ни словечка никому, ни одного запроса в интернете о тех, кого здесь увидите.
– И жить мне там придется? – спросила Карри.
– Ну да. Я ж сказал. С выходными, само собой, тогда уж можете папашу вашего повидать… Если вы про какой харассмент думаете, то это вообще глупо.
– Я ничего не думаю, – ответила Карри. И выдохнула решительно: – Я согласна.
– Хорошо, тогда за вами часа через три заедут. Пока собирайтесь.
В трубке раздались короткие гудки.
«А почему нет, – с обреченным спокойствием подумала Карри. – Из-за каких-то страхов терять столь выгодное предложение? Провести лето в загородном доме – это большая удача. И папа отдохнет от меня, и я от папы!»
Когда с прогулки вернулся отец, Карри уже успела собрать все необходимое для жизни на новом месте. Костюмы, инструменты – эти вещи и так у нее всегда были сложены в специальные кофры.
Известие об отъезде дочери раздосадовало отца, как и то, что за ним будет ухаживать какой-то чужой человек.
Вскоре в дверь позвонили – это явилась сиделка.
Невысокая, очень полная женщина средних лет в мешковатом брючном костюме, с абсолютно лысой головой. Вся в татуировках – и открытые части рук, и шея, и бритая голова… Назвалась Натусей, на ухо шепнула Карри, чтобы та не пугалась ее лысой головы: «Я в хосписе до того работала, брила волосы из солидарности с пациентами, а потом привыкла… Это так удобно – без волос, о прическе думать не надо!»
Отец пытался спорить с Натусей, явно на ходу придумывал поводы для того, чтобы сцепиться с ней, но сиделка оказалась не так проста… Одновременно и строгая, и веселая, печальная и серьезная женщина. Натуся не собиралась специально никого очаровывать, судя по всему. Она была просто собой. Как выяснилось, ее тоже наняли этим утром, и имени своего нанимателя она тоже не знала. Откровенно призналась Карри, что ей предложили хорошие деньги и она не смогла отказаться.
И Натуся действительно собиралась поселиться этажом выше. Ей уже переслали с курьером ключи от той квартиры и коротко обрисовали ее обязанности – в сообщении, пришедшем на электронную почту.
«Интересно, кто они – те, что решили взять меня к себе на работу? – задумалась Карри. – Или это она? Нет, скорее всего – он. Решения всегда принимает один человек, по нынешним временам это пока еще мужчина. Наверное, он очень непростой человек, раз вынужден так шифроваться. Но почему я?! Почему он выбрал именно меня? И предпринял столько усилий, чтобы я согласилась… Если учитывать то, что человек этот увидел меня в нашем ресторане (визитку-то через Веру мне передали), то наверняка это он. Тот эльф с белыми волосами. Кто он такой, кто? Но говорила по телефону я не с ним, а с его помощником…»
Почему Карри была так уверена в своем предположении? Она и сама не знала. Наверное, просто очень хотела оказаться ближе к человеку, в которого влюбилась.
Раздался звонок в домофон. Карри подбежала к трубке и услышала:
– Карина? Это водитель… я за вами приехал. Спускаетесь? Или вам помочь?
– Да, пожалуйста, поднимитесь, – попросила Карри.
Через минуту порог квартиры переступил водитель – бородатый парень в джинсах и кожаной куртке. Мгновенно сориентировался, подхватил багаж Карри – все эти кофры и чемоданы, затолкал их в лифт, перед тем обещав ждать девушку в машине внизу…
– Ну все… – вернувшись в комнату, сказала Карри. Обратилась к Натусе: – Звоните, если что, номер мой знаете.
– Обязательно, – согласно мотнула бритой головой Натуся и отвернулась к окну.
Карри обняла отца:
– Папа, не скучай.
– Можно подумать, тебя это волнует, – фыркнул тот. – Вот куда ты едешь, зачем… А все потому, что ты вовремя не задумалась о своей жизни, и теперь, точно девочка на побегушках, куда позвали, туда и мчишься.
– Папа… – сдерживая слезы, проговорила Карри. Взяла себя в руки и сказала: – Ладно, папа, пока. Я позвоню завтра утром!
Поцеловала отца в сухую холодную щеку и покинула квартиру.
Внизу у подъезда стоял большой черный джип. Водитель вышел из машины, помог Карри сесть в нее.
– Долго ехать? – спросила она, пристегиваясь ремнем безопасности.
– Нет, не очень, если пробок не будет, часа за полтора доберемся.
Других вопросов Карри не стала задавать. Да и смысл, раз уж все решено.
Когда авто выехало из города, небо затянуло тучами, заморосил дождь. До места назначения добрались уже поздним вечером.
Карри так и не поняла, куда они приехали и что это за место – поскольку было темно, оранжевые фонари прятались за мокрыми деревьями. А за ними маячил силуэт большого дома, к нему вела дорожка – блестел золотом мокрый асфальт.
Пахло весенней сыростью, землей. Водитель шел впереди, тащил чемоданы Карри. Сама она шагала следом, глядела себе под ноги и думала об отце. Интересно, справится ли с ним Натуся? Не начнет ли отец конфликтовать с сиделкой? Какое-то шестое чувство подсказывало Карри, что нет, не начнет, на эту сиделку можно положиться.
– Вот, прошу, – водитель открыл перед Карри входную дверь.
Карри оказалась в уютном холле – паркет из разноцветных досок, уходящий вглубь коридор, по бокам которого тяжелые резные двери… По коридору навстречу уже спешил крупный мужчина с серьезным и мрачным лицом.
– Здравствуйте, Карри, я Герман, – представился мужчина. – Витя, ты отнеси вещи в кладовку, дальше я сам все девушке объясню. Короче, Карри, – вот эта часть дома, вернее, вот этот сектор – полностью доступен вам. Но дальше его вы никуда не сможете пройти. А, ну и часть сада перед этим сектором – тоже в вашем распоряжении. Отдыхайте, гуляйте, наслаждайтесь… Идемте за мной. Вот кладовка, ваши чемоданы уже тут стоят. Дальше комнаты персонала, эта – ваша.
Герман распахнул перед Карри дверь, пропустил в большую комнату, обставленную просто, но уютно.
– Все, что может понадобиться, тут есть, – продолжил Герман. – Ну а если чего не хватит – вон там, на столе, кнопка – вызывайте горничную. Завтрак, обед и ужин вам привезут. Связи тут нет, если надо кому позвонить – обращайтесь тоже к горничной, она отведет вас в переговорную.
– А если мне кто-то решит позвонить? Папа, например… – спохватилась Карри. – Вдруг что-то срочное, он уже в возрасте, и вообще…
– Вас тоже сразу вызовут в переговорную, вот там и болтайте сколько хотите, – сказал, словно отрубил, Герман. Вблизи от него как-то странно пахло. Чем-то очень горьким и не совсем приятным. Полынью? Желчью? Это не одеколон, но это и не запах нечистоты, это, скорее, про болезнь. Карри завороженно смотрела на мужчину, стоящего перед ней. И цвет лица у него какой-то странный, желтовато-серый, но в то же время и смуглый будто.
Он чем-то болен? Но на вид – такой сильный, большой… Если это и болезнь, то вряд ли слишком серьезная?
– Не проще ли было отобрать у меня телефон? – пробормотала растерянно Карри.
– Ой, это не наш метод, – поморщился Герман. – Мы никого не обыскиваем и ничего не отбираем… Просто тут нет связи, да и вообще чужие устройства не работают. Ну сами понимаете, вдруг кто захочет фоточки отсюда переслать, на диктофончик записать, о чем здесь люди говорят… Да просто сделать селфи – у вас и этого не получится.
– Об этом меня не предупредили, – растерянно заметила Карри. – Хотя я и не собиралась ничего такого делать, но… Сейчас в телефоне у человека – вся его жизнь! А я, получается, теперь полностью под колпаком?
– Каким колпаком?! – возмутился Герман. – Тут даже видеокамер нет. Это другая жизнь, понимаете, совсем другая! Другой уровень, другие люди. Серьезные и настоящие.
– Ладно, я поняла, что у меня в комнате нет видеокамер, и на том спасибо, – попыталась пошутить Карри.
Но Герман как будто еще сильнее рассердился:
– Тут нигде нет видеокамер! Ни в доме, ни в саду! Ни связи, ни интернета, ничего вообще тут нет… Кому позвонить надо или в интернет заглянуть, тот идет в переговорную. Но ничего лишнего и там себе не позволяйте – все ваши действия и запросы в сети будут известны. И даже если в город поедете в выходные – и там не надо в сети ничего лишнего искать, кстати. Про нас искать, я специально уточняю, а там чего хотите, то и творите, переписывайтесь с кем угодно, звоните кому хотите.
Карри помолчала ошеломленно, потом у нее вырвалось:
– Э-э… Как же тут жить? Я слышала, можно домашнюю сеть сделать. Тогда точно никакая информация наружу не выйдет.
– Ха! А если шпион в доме? Или даже не в доме, а где-то снаружи… Хакер! Взломает домашнюю сеть, увидит и услышит все, что тут происходит. А человеческий фактор? Ну как кто-то в доме по неразумению напутает что… Не-не-не, когда люди серьезными делами занимаются, то даже домашняя, отдельная сеть не защитит. Короче, Карина, то есть Карри, делайте тут, что хотите, вас никто не заснимет, тут людям полное доверие с одной стороны. А с другой – чтобы и соблазна даже не было ни у кого слить информацию на сторону. Информацию о том, что здесь происходит.
Карри хотела спросить – так кто же тут хозяева и чем таким секретным они занимаются, но быстро подавила в себе этот порыв. Уже поняла, что от Германа ничего не добьешься, о дальнейшем поведает сама жизнь.
Герман ушел.
Карри оглядела свою комнату внимательней: она напоминала номер в хорошей гостинице: все нужное и ничего лишнего, симпатичные занавески, цветы в вазе на столе, забавные светильники в каждом углу.
Ванная и туалет сверкали чистотой, и пахло в них тоже приятно, в шкафчике на полках было разложено все то, что могло понадобиться молодой женщине.
Через полчаса в дверь постучали. Это была горничная в униформе – добродушная тетушка с азиатскими чертами лица. Она предложила Карри ужин – запеченную рыбу, салат, чай, пирожные.
Карри согласилась. Горничная вкатила в комнату столик на колесиках, попросила, по возможности, после ужина выставить его в коридор.
Карри с аппетитом съела все то, что ей принесли, послушно выкатила столик с тарелками в коридор, оглядела его – пусто, тихо. Вернулась в комнату, открыла дверь, ведущую на небольшую веранду.
В лицо повеяло свежестью, молодой зеленью, сырой землей. Сад – мокрый, темный, тихий. Карри прогулялась бы сейчас в этой части сада, которая, как она поняла, была доступна ей, но побоялась промочить ноги.
Она еще раз обошла комнату, а затем решила ложиться спать.
Проснулась поздно, на удивление хорошо выспавшейся и отдохнувшей – опять от стука в дверь. Это принесли завтрак. И тоже очень вкусный, Карри съела его весь, не оставив ни крошки. «Да что ж это такое, я так танцевать не смогу, в свои костюмы не влезу – если столько есть!» – с веселым раскаянием подумала она.
До обеда Карри гуляла по саду, уже высохшему после ночного дождя, обед проспала и открыла глаза только к вечеру. Она чувствовала себя так, словно отдыхала целый месяц. Полное умиротворение… Карри даже забыла о том, с какой целью тут оказалась. Что на нее так благотворно подействовало – долгий сон или полное «отключение» от интернета? Или то, что не надо все время беспокоиться об отце?
В восемь вечера заглянул Герман и с порога заявил:
– Через полчаса – выступление. Будьте готовы к этому времени.
– Что исполнять? – подобралась Карри.
– Да что хотите. В смысле, на ваше усмотрение. Только не веселое, тут балагана не любят. Что-нибудь серьезное, короче.
– А сцена? Покажете ее?
– Да что там показывать, сцена как сцена, поздно уж что-то придумывать! Я через полчаса зайду.
Герман ушел, оставив после себя густое облако горечи.
Карри, заглянув перед тем в кладовую, переоделась в белую тунику с неровным, словно рваным краем, заколола волосы у висков, чтобы они не лезли в глаза, достала из футляра скрипку.
– Готовы? – вновь появился Герман. – За мной тогда… – тяжело ступая, он повел Карри по длинному коридору, открывая двери перед собой с помощью обычного ключа, висевшего у него на запястье на цепочке.
За последней дверью оказался выход из дома. Дорожка с мерцающей подсветкой уводила в глубину сада.
Днем было тепло, и, видимо, опять прошел дождь – теперь в сумерках клубился туман, отчего пейзаж вокруг казался немного нереальным, сказочным.
– Дальше сами найдете, там выход на эстраду, – Герман пропустил Карри вперед. – Играете на скрипочке, пляшете – пока хозяин не уйдет. Со сцены тоже не сходить до того времени, ни с кем не разговаривать, если только не спросят.
– Поняла, – кротко ответила Карри.
Волнение покинуло ее, она собралась, словно готовясь к бою.
Поднялась по ступенькам и оказалась внутри большой полукруглой беседки, обращенной открытой стороной к дому, это и была сцена, судя по всему. Метрах в десяти находилась полутемная веранда. Там сидел за столом человек в накидке с капюшоном. Лица его было не разглядеть, поначалу Карри даже не поняла, мужчина это или женщина. Потом заметила, что плечи у фигуры довольно широкие… Наверное, все-таки мужчина. Да и Герман сказал – «хозяин».
На столе перед загадочным незнакомцем стояли блюда с закусками, большой бокал с прозрачным содержимым, скорее всего, белым вином. Бокал светился золотистыми мерцающими искрами – это отражались огни небольших светильников, расположенных по бокам веранды.
Карри поклонилась своему единственному слушателю, затем взмахнула смычком и принялась исполнять на скрипке Адажио Альбинони – мелодию популярную, ставшую в некоторой степени даже попсовой, но еще не успевшую надоесть публике.
Это адажио окутывали тайны и мистификации – то ли сам Альбинони, монах и композитор восемнадцатого века, когда-то сочинил ее, то ли другой музыкант, но уже в наши дни, вернее, в веке двадцатом… Впрочем, какая разница? Все устали от неопределенности и от переизбытка информации, мешающего понять истину, ну и Карри тоже.
Она уже давно не думала об истории создания этой мелодии, она просто исполняла ее – когда приходилось выходить на сцену. Сейчас Карри с помощью адажио «говорила» с человеком, который сидел перед ней на веранде.
Она рассказывала ему о том, какой странный и непонятный этот мир. Спрашивала – есть ли еще счастье в нем или уже нет, впереди одни сумерки? Она, Карри, хочет верить в то, что все-таки счастье есть. Даже когда ночь, когда холодно и тоскливо и ни одной звезды не видно в небе.
Играя на скрипке и медленно танцуя в такт мелодии, Карри поведала незнакомцу и о себе. О том, как она любит музыку и с ее помощью хочет сделать этот мир красивей, привнести в него гармонию.
«А кто ты? – наконец обратилась мысленно Карри к человеку на веранде. – Ты тоже ищешь счастья, ты тоже хочешь сделать этот мир лучше? Если так, то мы поймем друг друга… Мы вместе!»
В своей обычной жизни, общаясь с окружающими, Карри отличалась застенчивостью и робостью («Интроверт, ну что с тебя взять!» – не раз с досадой восклицал отец, настойчиво пытаясь вытянуть у дочери хоть какие-то сведения о ее жизни). В соцсетях она тоже не особо открывалась, публикуя на своей странице лишь информацию о себе, как об исполнительнице музыки… Одна реклама, по сути!
Но, выступая, Карри словно получала возможность говорить с людьми с помощью игры на скрипке и танца. Она увлекала публику за собой – в прекрасные волшебные миры.
Вот и сейчас Карри на языке музыки вела беседу с человеком, который пригласил ее к себе в дом. Она окружала незнакомца мелодией, она вела его в незримом вихре, унося вместе с собой к небесам. Ведь там, за тучами, пряталось чистое небо, усыпанное далекими светилами – они тоже вели хороводы, сплетаясь в созвездия, там мерцала золотом луна, и пролетали в праздничном фейерверке кометы. Карри с помощью музыки пыталась увлечь незнакомца в бесконечные дали Вселенной.
…Она доиграла мелодию, опустила смычок и скрипку и медленно поклонилась, ощущая, как постепенно тают в ночном весеннем воздухе последние отголоски волшебного адажио. «Улыбайся, кланяйся, улыбайся, изображай изо всех сил радость!» – учил когда-то Карри старый клоун заканчивать выступления.
Человек, сидевший на веранде, встал из-за стола, откинул капюшон, захлопал в ладоши и отчетливым мужским голосом, звонким и низким одновременно, воскликнул:
– Браво!
Это был он.
Тот самый мужчина с длинными белыми волосами, что присутствовал на всех последних выступлениях Карри в ресторане. Не зря она чувствовала, что если кто и решил пригласить ее на работу к себе, то это именно он, тот мужчина, с которым, как ей казалось, у нее образовалась незримая связь.
Именно для него Карри сейчас играла на скрипке и танцевала. И она не ошиблась, интуиция не подвела ее.
Карри не изображала радость, она по-настоящему радовалась, кланяясь своему единственному слушателю.
Но продолжения не случилось – похлопав в ладоши еще немного, мужчина повернулся и ушел с веранды в дом.
Судя по всему, на том «ужин с музыкальным сопровождением» и завершился. Карри тоже покинула эстраду, по светящейся дорожке направилась назад, к другому входу.
В первый момент она испытала разочарование – как, все так быстро закончилось? И ни словечка ей хозяин не скажет? И даже его имени она не узнает?
