скачать книгу бесплатно
Переговорить с матерью Киры? Но она, словно курица, шарахалась от всех, чокнутая какая-то тетка. Муж ее, что ли, запугал… Спросить у сестренки? Тоже не самая удачная мысль. Только переполошишь девчонку.
Оставалось только ждать того момента, когда Кира выйдет на улицу.
Но Кира если и находилась в доме отца, то не появлялась в городе.
…Сергей сделал еще один круг, потом выехал на проспект, припарковался у тротуара. «Бесполезно вокруг ее дома кружиться, и так всем глаза намозолить успел. Надо что-то радикальное придумать. Например, попросить кого-нибудь из бывших одноклассниц позвонить Кире, вызвать сюда… Голомазову или Приходько попросить? Но а если за Кирой ее муж попрется?»
По проспекту, под липами, медленно шла девушка.
Сергей еще не видел ее лица. Только вдруг дыхание отчего-то перехватило, и сердце забилось.
Это же она. Она, Кира.
Словно сам Бог услышал мольбы и послал ее сюда. Чудо!
Сергей несколько секунд сидел неподвижно, пытаясь справиться с волнением, затем выскочил из машины. Догнал девушку и спросил в спину:
– Кира?
Девушка оглянулась.
То же милое лицо, тот же испуганный и строгий взгляд прозрачных голубых глаз… Словно и не менялась. Нет, изменилась – стала еще краше.
– Сергей? – прошептали ее губы.
И голос, голос ее, все тот же, напоминающий музыку, навеки родной голос!
Сергей сделал еще шаг навстречу:
– Это я, Кира. Сергей. Узнала? А я тебя – сразу узнал.
* * *
Сергей спросил, узнала ли она его. А Кира его в первый момент совсем не узнала. Был светловолосый тощий юнец – стал двухметровый дядька с гривой темных волос. Как так? Волосы же светлые, пшеничные должны быть у Сергея… А волосы другие совсем! И еще сизые от щетины щеки. Даже говорил Сергей теперь другим – низким, очень низким голосом, точно шмель гудел.
– Это правда ты? – вырвалось у Киры. Хотя теперь-то она убедилась – перед ней именно он, ее бывший возлюбленный.
– Ты меня совсем забыла… Слушай. Дай же, дай мне на тебя посмотреть! – Он взял ее за руки, повернул. – Какая ты маленькая.
– Это ты вымахал.
– Кира… Ты ведь не одна?
– В каком смысле? А, да, я не одна.
– Детей нет?
– Нет.
– А у меня сын. Десять лет. Артем.
– Я тебя поздравляю, Сережа.
– С женой в разводе.
– С разводом поздравлять не буду… – засмеялась Кира. Она испытывала странные чувства, с одной стороны – была рада Сергею, мечтала его увидеть, вспоминала о нем часто, а вот встретились лицом к лицу – и страх напал.
Словно опять она совершала нечто стыдное, плохое.
– Ты мне не рада.
– Рада!
– Нет. Я же вижу.
– Мне некогда, Сереженька. Мы сегодня уже уезжаем, – она достала из нагрудного кармана телефон, посмотрела на экран, на часы. – Вот… Уже пора. Надо домой идти, собираться.
– И не посидим, не поговорим? – с отчаянием, мрачно спросил он.
– Так некогда же!
– Давай я тебя подвезу.
– Нет. Вдруг кто-нибудь увидит. Нет! – Она попыталась вырвать свои руки из его лап, но Сергей держал крепко, не отпускал. И жалко было его, и мысль эта в голове у Киры свербила – поздно, поздно, ничего не исправишь…
– Ты думаешь, я не пара тебе.
– Что? Ты спятил. Какая пара…
– Да, я слышал. Ты теперь москвичка, известная. А кто я…
– Дело не в этом! – рассердилась Кира.
– А в чем?
– Я не знаю, в чем, только я опаздываю. Все, все. Пусти меня.
– Я не дурак. Встретить и просто так отпустить потом? Да ни за что. Я, может, и не увижу тебя больше… Это мой последний шанс.
Сергей притянул Киру к себе, наклонил назад и прижался к губам с поцелуем. От неожиданности Кира обмякла. Сопротивляться она не могла, чувствуя себя в лапах Сергея тряпичной куклой.
Ах, ну да, он же кузнец, работает с металлом, вот потому у него и ладони словно из железа…
Как странно. Иногда Кире снилось, будто она опять с Сергеем и они любят друг друга. Но во снах к Кире приходил прежний Сережка – белобрысый юноша, стеснительный и нежный… Сейчас же она целовалась с чужим, почти незнакомым мужчиной.
– Пусти.
– Послушай…
– Сергей!
– Не уходи… – Дыхание его было горячим – словно раскаленный ветер дул Кире в лицо, обжигал кожу. Девушка отворачивалась, отталкивала Сергея от себя, жмурилась.
– Ты меня не любишь. Ты меня никогда не любила.
– Поздно.
– Ничего не поздно. Поздно – это когда умрешь, и вот тогда уже точно ничего изменить нельзя, – он целовал ее – в щеки, лоб, губы, нос, плечи, шею.
– Так не бывает, – простонала Кира. – Ой… Ты с ума сошел. Ты меня не знаешь. Я другая. Ты… Ой. Ты меня выдумал!
Она наконец вырвалась и, задыхаясь, отскочила назад. Поправила растрепавшиеся волосы, одернула платье.
– Уходишь все-таки? – мрачно спросил Сергей.
– Да. Прощай.
Сергей повернулся, пошел прочь. Кажется, плечи его подергивались. Он плакал? Он – плакал?!
«Бред какой-то… – с ужасом подумала Кира. – Я с ума сойду. И что мне делать теперь? Я же замуж выхожу, я же Тима люблю… Или не люблю?»
Кира не стала развивать свою мысль и чуть ли не бегом заторопилась обратно к дому.
…Ткнулась в калитку – открыта. Получается, все это время во двор мог проникнуть кто угодно. Город был относительно тихим, да и вряд ли кто в здравом рассудке сунулся бы в жилище майора полиции, но… «Черт. Забыла попросить закрыть за собой. Ну и что? Какая разница, все равно уезжаю, не будет мне никто эту незапертую калитку припоминать!»
Калитка в заборе запиралась изнутри на широкий засов. Да, был еще замок – на тот случай, если дом покидали все его жильцы, но такое случалось крайне редко. Обычно в доме всегда оставался кто-то, в основном мать.
Иногда, вот как вчера, засов специально не задвигали, и гости заходили во двор без звонка, потому что не набегаешься – всем дверь открывать.
Кира зашла во двор, задвинула засов, торопливо взбежала на крыльцо.
Тим уже сидел в прихожей, напротив на стуле – мать с Гелей на коленях.
– Пришла! Наконец-то. Я уже звонить тебе собирался, – с раздражением встретил ее жених.
– Еще же час до отъезда, – напомнила Кира.
– Сейчас твой отец обещал быть. Он нас на вокзал отвезет.
– Он же на работе, мы утром попрощались…
– Говорит, появилось «окно».
Звонок.
– Геля, беги, открой, это папа…
Как хорошо, что отец не заметил оплошности Киры, оставившей калитку незапертой!
Геля убежала, мать поднялась, обняла Киру. Руки у матери дрожали, она, судя по всему, едва сдерживала слезы.
– Мама, все хорошо.
– Когда я тебя еще увижу, деточка моя! – прошептала мать на ухо Кире. От матери пахло сложной смесью лекарств. – Сколько лет еще ждать…
– Мама! – простонала Кира.
Мать уже рыдала в голос.
– Так, кто это у нас тут сырость разводит? – В дом вошел отец. – Олюшка, кончай рыдать. Присядем на дорожку.
Все сели – кто куда, Геля – опять на колени к рыдающей матери. У младшей сестренки глаза тоже на мокром месте были – всхлипывала, вытирала пальцем слезы из-под очков. Смешная…
У Тима на лице застыла гримаса недовольства, раздражения, отвращения. Он то и дело откашливался, словно в горле ком застрял.
– Ну-с, пора, – отец вскочил на ноги, схватился за ручку чемодана на колесиках. – Вперед, с песней! И веселее, товарищи, веселее! Тимофей, ну ты-то чего раскис?
Кира встала, мать с Гелей тоже. Тим все сидел, опустив голову, все с той же гримасой на лице, и словно не слышал ничего.
– Ти-им? – позвала Кира. – Тим, что с тобой?
Тим сглотнул. Поморщился, потом вдруг закрыл глаза, стал заваливаться на бок.
И – упал на пол.
– Тим?! – с ужасом прошептала Кира. Ее и без того мучила совесть, что она целовалась только что с бывшим возлюбленным, что позволяла трогать себя чужому мужчине, что слушала всяческие признания… А тут как расплата наступила. Только почему не ее наказывают, а Тима, ни в чем не виноватого?..
К счастью, Тим через несколько мгновений открыл глаза, попытался встать. Отец помог ему подняться.
– Что-то мне хреново… – вяло произнес Тим.
– Да ты весь горишь! – Кира прикоснулась ладонью к его лбу.
– Что же делать-то… – запричитала шепотом мать. – Как же вы поедете, если Тимофей в таком состоянии?
– Никак они не поедут, – отрезал отец, внимательно глядя на будущего зятя. – Да и не пустят тебя в поезд, брат. В больницу надо. Добраться до машины сможешь или «Скорую» вызвать?
– Смогу, – пробормотал Тим.
– Обопрись о плечо… Кира, ты с другой стороны. Пошли. Геля, открой пока ворота!
Всю дорогу до больницы у Киры теплилась надежда, что, может быть, обойдется. Что Тиму сделают укол, ему станет лучше и они сядут в поезд. Наивные, детские фантазии.
Тиму лучше так и не стало.
Доехали до больницы.
– Сидите, я сейчас… – Отец выскочил из машины, легко и стремительно, точно мальчишка, взлетел на крыльцо – туда, где находилась дверь, ведущая в приемный покой.