скачать книгу бесплатно
– К Валерии Леоновой, – тотчас отозвался Тураев. – Она здесь?
– Нет её сейчас, в Москву уехала. Но соседки, девочки, в комнате к экзаменам готовятся. Четвёртый этаж, третья дверь от лестницы.
– Спасибо.
Артур пошёл быстро, не оглядываясь; но он знал, что дворничиха, опираясь на лопату, так и смотрит ему вслед. Видимо, к Валерии Леоновой частенько захаживали респектабельные мужчины, потому что его появлению никто особенно не удивился.
Ничего себе, господин Вандышев, очень будет мило, если ты выбрал себе в жёны проститутку! А режим в общежитии достаточно либеральный, и документов не спрашивают, и откуда да зачем пожаловал не выясняют. Имя Валерии Леоновой знакомо всем, но, кажется, никто не знает, что с ней стряслось в Москве.
Похоже, Лера ловила кайф, приезжая из этих обшарпанных коридоров в роскошную квартиру Вандышева. В этот момент она особенно ярко ощущала, чего смогла в жизни добиться. Должно быть, отличница и пай-девочка, вырвавшись в Питер из-под родительского крылышка, почувствовала непреодолимую тягу к авантюрам, которыми не пресытилась до сих пор.
Тураев остановился у нужной двери, прислушался, пытаясь понять, одни там девчонки или нет. Не различив за дверью ни мужских голосов, ни звуков музыки, майор несколькими движениями расчёски привёл в порядок растрепавшиеся от ветра и дождя волосы, а после троекратно постучал.
– Петечка? – хрипловато поинтересовались из комнаты. – Заползай!
– Нет, не Петечка. Но мне очень нужно видеть вас, – вкрадчиво признался Тураев, улыбаясь. За дверью воцарилась тишина. – Можно войти?
– Минуточку.
Там повозились, кажется, что-то уронили. Артур знал, что в женских комнатах частенько сушатся всякие трусики-лифчики, и сейчас их поспешно срывают и прячут. Петечки Лерины соседки, вероятно, не стеснялись.
– Входите! – пригласил тот же таинственный голосок.
Артур достал удостоверение, раскрыл его и перешагнул через порог.
* * *
– Здрасьте! – ещё больше охрипнув от удивления, сказала кареглазая длинноволосая дива и выпустила изо рта волнующий мятный запах жвачки.
Одетая в туго облегающую кофточку сумрачно-неясного цвета и в коротенькую трикотажную юбчонку, перетянутая по талии широким ремнём, она выглядела вызывающе и в то же время привлекательно.
Другая Лерина подружка смотрела на незваного гостя раскосыми глазами. Пухлые губки сложила строго, а широкие скулы ей начал потихоньку заливать трогательный естественный румянец. Азиаточка с тонкими бровками надела светло-зелёное платье до пола, такой же мини-жакетик, и украсила себя гроздьями амулетов с изображением магических знаков. Первая же девушка предпочитала серебряные бирманские и непальские кулоны.
– Прошу прощения!
Артур оглядел тесноватую комнатку с тремя кроватями, столом, стульями и двумя шкафами. Здесь же поместились телевизор с магнитолой и прочая мелочёвка, скрытая под ёлочной мишурой – студентки ещё не кончили праздновать, несмотря на сессию. Правда, учебниками и конспектами был завален весь стол, придвинутый к подоконнику, но яркие афиши и плакаты на выцветших обоях откровенно мешали сосредоточиться. Ещё в комнате, где жила Валерия, было много цветов, в основном кактусов. И девочка в длинной юбке их как раз поливала.
– Вы к кому? – тоненьким голоском спросила она.
– К Валерии. Вернее, я хотел бы поговорить с вами о ней.
– Артур знал, что девушки его не прогонят – он всегда умел обращаться со слабым полом.
– Впрочем, если откажетесь, есть другой вариант. Завтра же вам вручат официальные повестки из прокуратуры…
– Ё-моё! – Длинноволосая дива вскочила, разом тряхнув всеми серьгами и подвесками. – А я думала, что Лео очередного «крутяка» зацепила. Везёт ей на мужиков – один лучше другого, а у нас с Алёнкой одна плесень.
– Почему в прокуратуру? – испуганно пискнула Алёна и оправила коротко остриженные, обильно политые лаком волосы.
– Потому что так полагается, девочки, – мягко объяснил Тураев.
Он, не спрашивая разрешения, снял пальто, шляпу, и устроил всё это на вешалке, за цветастой занавеской.
– Впрочем, для вас я могу сделать исключение. Если вы согласитесь откровенно побеседовать со мной здесь, неофициально, без свидетелей, то никаких повесток не будет.
– Проходите, пожалуйста.
Дива стала натянуто-вежливой. Она вытащила из-за шкафа стул поприличнее, обмахнула его каким-то ярким лоскутком и оторопело уставилась в раскрытое удостоверение Тураева.
– Вы из Москвы, что ли? А она как раз туда и поехала на Новый год.
– Я знаю.
Тураев решил девочкам пока всего не рассказывать. Он смотрел в окно, на дом, где жил бывший муж Валерии, и думал, стоит ли идти к нему сегодня.
– Я очень прошу вас помочь мне.
– Вы из уголовного розыска? С Петровки, тридцать восемь, да? – Алёна взяла в руки удостоверение осторожно, словно боясь, что оно взорвётся. – Но что сделала Лео? Она ведь на последнем месяце была.
– Не она сделала, а с ней сделали, – пояснил Тураев. – Давайте познакомимся для начала, чтобы нам легче было общаться. – Он спрятал удостоверение в нагрудный карман пиджака. – Я вам представился.
– Наталия Ожерельева, – жеманно дёрнула плечиком длинноволосая.
– Алёна Логинова, – смущённо назвалась узкоглазая.
– Очень приятно. – Артур незаметно включил диктофон. – К вам должен кто-то прийти сейчас? Петечка, кажется?
– Это мой бой-френд, – с лёгкой брезгливостью объяснила Наталия. – Вчера в «Мимино», кабачок у нас такой, на Сампсоньевском, наклюкался, как свинья. Утром из «обезьянника» с улицы Смолячкова приехал; я думала – хочет опохмелиться. Но специально мы на сегодня никого не приглашали. Алён, запри дверь на щеколду.
– Минутку.
Логинова, поддерживая юбку двумя пальчиками, на острых каблуках прошла к выходу, выглянула в коридор и задвинула щеколду, прибитую поверх хлипкого казённого замка.
– Порядочек!
– А что с Лео случилось? – дрогнувшим голосом спросила Наташа.
– Красиво вы её называете – Лео, – одобрил Артур. – Первый слог фамилии, но и от имени что-то есть. А случилось с ней большое несчастье. Она родила дочку, но ребёнка, к сожалению, похитили.
Наташа испуганно вскрикнула, а Алёна застыла, поднесла ладонь к губам, и её глазки-бусинки налились слезами.
– Ну, ты скажи! – Ожерельева стукнула кулаком по столу, от чего одна его ножка хрустнула. – Я говорила ей, Алён, помнишь? Оставайся в Питере, первый раз не повезло в Москве, и во второй не повезёт! Нет, захотела по-звёздному. Взбрело в голову, чтобы муж присутствовал, и всё такое прочее. В общем, с полным сервисом. Когда это случилось?
– В новогоднюю ночь.
Артур на секунду замер, ещё больше испугав девочек по-змеиному неподвижным взглядом. Зрачки его расширились, и даже повлажнел лоб, как от сильной боли.
– Позвольте, а что это за первый раз? С чем ей в Москве не повезло?
– Верно говорят, что счастливой нужно родиться, а не красивой. Когда чего-то очень много дано, другого совсем быть не может. – Ожерельева достала пачку сигарет «Кент», протянула Артуру. – Будете?
– Не откажусь.
Он безучастно наблюдал за затяжками двадцатилетних студенток, которые то и дело прихлёбывали пиво из банок. Понимал, что Лериным соседкам нужно справиться с эмоциями, и не торопил их. Тем более что он примерно догадывался, что сейчас услышит.
– Какие-то ужасы её по жизни всё время преследуют. Ну, скажите, на чей дом упал самолёт? Вы знаете, предки её погибли в Иркутске два года назад. Они в гостях у друзей заночевали, от силы пять минут как к себе вернулись. А тут эта махина раздавила дом! – С Наташиной сигареты на бумаги сыпался пепел, но она ничего не замечала. Артур отодвинул тетради и учебники в сторону, подставил блюдце. – Ну, немножечко им задержаться, и всё было бы по-другому! А Лео на третьем месяце…
– Стоп-стоп! – Артур легонько постучал костяшками пальцев по столу. – Значит, этот ребёнок у Валерии не первый? Правильно я понял?
– Второй, разумеется, – пожала плечами Алёна. – Тогда она в доме напротив жила, вон там. На пятом этаже. – Девушка показала через замызганное стекло куда-то на угол серого здания. – Сюда одно окно выходит, а остальная квартира на западную сторону, и балкон тоже. Мы как услышали, что случилось, побежали к Рубецким. А Лео зубрит и ничего не знает! Там ведь не все погибли, и она долго не верила, что осталась без папы с мамой. Свёкор им с Феликсом денег дал, мы все вместе в деканат ходили, просили войти в положение… Короче, отпустили её в Иркутск слетать во время зачётной сессии. А Лео всё телеграммы ждала, думала, найдутся родители. Ничего, конечно, не пришло…
Алёна всхлипнула в кулак, как маленькая. Наталия хмуро курила уже третью сигарету.
– Предъявили на опознание какие-то головешки. Лео на них и взглянуть не могла. Но по всему выходило, что родители не спаслись. Кто-то видел, как они в подъезд заходили буквально за минуты до катастрофы. В квартире… На том месте, где была квартира, – поправилась Алёна, – фрагменты человеческих тел нашли и привезли в морг. Лео потом трое суток рвало, но пришлось сдать материал для генетической экспертизы. Анализ подтвердил, что это и есть её родители. Хорошо, что замуж успела выйти; родители Феликса очень любили и жалели её. А Лео ведь на каникулы, в феврале, в Иркутск собиралась. С самой свадьбы не видела родителей, то есть с сентября. Ждала, деньки считала. Отец в лётчицкой форме приезжал – высокий мужик, крутой такой, с голубыми глазами, а на висках – элегантная седина. Ему только в вестернах сниматься. А Лео на мать похожа – вылитая! У них китайцы в каком-то колене были, в дальнем. Почти ничего уже не осталось, только прелестная восточная изюминка…
– Мать её – настоящая светская дама. Из дворян, которые в Харбин сбежали, а вернулись уже после Сталина, – добавила Ожерельева. – На свадьбе она была в платье-макси из сиреневого бархата, в фамильных драгоценностях. Всё сгорело, или мародёры растащили, теперь неизвестно. Лео уже собиралась к Феликсу из нашей общаги прописаться, и вдруг вернулась с чемоданом к нам, вся в слезах. Говорит, не могу с ним больше жить. Раньше пылинки с меня сдувал, а после того, что в декабре случилось, совсем другой стал. Некуда деваться сиротке, так пусть терпит…
– Начались скандалы? – перебил Тураев. – Или хуже?
– Сперва – скандалы, а после Феликс Лео по фейсу съездил, – обиженно доложила Алёна. – И за что, самое главное! Видите ли она, беременная на седьмом месяце, с ним в ночной клуб не поехала. А у них компашка какая-то крутая гуляла. Феликс хотел им показать, кто в доме хозяин. Когда протрезвел, долго ходил сюда, умолял Лео вернуться. Предков своих подключил, они втроём нашу дверь трясли. Тогда мы щеколду и прибили. Видите ли, ничего страшного! Бьёт – значит, любит.
– Странная философия для интеллигентных людей, заметил Артур.
– Точно! – согласилась Алёна. – Короче, дохаживала Лео вся в слезах, а таблетки пить нельзя. Заваривала какие-то травки. Гулять мы её выгоняли в парк. Феликс сначала ей покоя не давал, а после исчез совсем. И света в окнах у них давно уже нет, мы специально наблюдали.
– Я бы эту оплеуху стерпела, – призналась Наташа. – В её положении хвост задирать – себе дороже. Но Лео – не такая; гордая, аристократка. Меня ремнём драли в детстве, Алёну носом в угол ставили, а Лео пальцем никто не тронул. А уж тем более – Феликс. Он-то всё ножкой перед девушками шаркал, демонстрировал манеры, выпендривался. Короче, развелись они.
– А ребёнок? – встревоженно поинтересовался Тураев.
– Ребёнок родился мёртвым, – горестно вздохнула Алёна. – Мало Лео того ужаса с самолётом, мало того, что муж оказался редиской!.. Он, наверное, виноват, что ребёночка Лео потеряла. Доношенный ведь был, максимум на два дня раньше всё случилось. И тоже в Москве!
– А почему тогда-то в Москве? – удивился Тураев. – Валерия родом из Иркутска, Феликс жил в Петербурге… Как его фамилия?
– Рубецкий, – торопливо сказала Наташа. – Феликс Станиславович.
– Понял. Так в чём дело? Лера должна была с вами поделиться.
– Она и поделилась.
Алёна пожала плечами, встряхивая пустую банку из-под пива. Девочки понимали, что неплохо бы предложить гостю кофе или чаю, но Артур был официальным лицом, и они стеснялись.
– Нашей общагой вы уже налюбовались, конечно. Мама Лео в ужасе была, да и свекровь тоже. А у Вадима Сергеевича, папы её, в Москве жил то ли дальний родственник, то ли близкий друг. Пригласил Лео в гости – хоть на всё лето. Квартиру посторожить и всё такое. Она собиралась в Москве родить и первые месяцы там с младенцем отдохнуть. Не сбылось.
– Почему? – вскинул брови Артур. – Только поподробнее, пожалуйста.
– Такое уж её везение. – Ожерельева накрутила на палец прядь волос, оглянулась на аккуратно застеленную кровать Валерии. – Самолёт падает обязательно на её дом. Теперь Лео у нас суперпопулярна, каждый придурок хочет на неё посмотреть и руками потрогать. А когда Лео приезжает в Москву, там начинается ураган…
– Значит, её ребёнок родился или двадцатого, или двадцать первого июня позапрошлого года, – вполголоса сказал Тураев. – Из-за урагана?
– Естественно! – фыркнула Алёна. – На их машину дерево грохнулось. Родственник-то её встретил с «Авроры», они поехали домой, куда-то на юг Москвы. А там такое началось!.. Ливень, молнии, смерчи. Чудом в аварию не угодили, но страху Лео натерпелась выше крыши. Говорит, «тачки» крутило запросто на дороге, и помойные баки летали по воздуху. А рядом ещё со столба провод свисает – под напряжением, между прочим. Искры во все стороны сыпятся… Мужик этот «скорую» по мобильному вызывает, у Лео-то схватки уже начались, а тем сквозь завал не пробиться. Когда наконец-то её в больницу привезли, ребёнка было уже не спасти.
– Ужасно, – сказал Тураев, по-прежнему глядя в окно.
На голых ветках лип висели капли дождя, похожие на слёзы, и Артуру впервые за много лет действительно захотелось плакать.
Неужели она всего этого не рассказывала Вандышеву? Боялась его потерять? Незамужнюю девчонку возьмёт, а с разведёнкой, да ещё родившей мёртвого младенца, не свяжется? Ну и козёл же он в таком случае, раз дал повод так о себе подумать!
– Тогда мальчика или девочку Валерия родила?
– Мальчика. Мы даже медицинскую справку видели, – добавила Наташа. – Лео привезла её из Москвы, в суд носила, когда разводилась с Рубецким. Раз ребёнка уже нет, их и оформили по-быстрому. А она ждала его. Распашонки мы вместе шили, ещё до рождения Вадимом назвали – в память отца.
Особенно счастливым Артур Тураев себя никогда не считал, но сейчас понял, как несправедлив был к судьбе. Вот ведь настоящий рок, вот человек, который должен бояться жить! Значит, не только родителей вспоминает Валерия Леонова каждую ночь, не только погибшего друга Павла, с которым собиралась заключить, как выясняется, свой ВТОРОЙ брак. Были в её жизни и Феликс Рубецкий, и первый, ушедший навсегда ребёнок…
Значит, Миленка – вторая неспетая песня Лео. Теперь трогательная забота будущей матери о плоде в своём чреве уже не казалась Артуру странной. Получается, не зелёной студенткой была Валерия Вадимовна, а исстрадавшейся женщиной, которой даже некому излить душу.
Вандышев знал не её, а легенду о ней – отличнице, которая занималась музыкой, знала два языка, прекрасно танцевала. Если и имела парня, то только одного, но замуж не выходила никогда, и уж тем более не рожала детей. Другая Валерия Вандышева может и не устроить, и это станет для неё ещё одной трагедией.
Они сидели в комнатке, залитой голубоватым светом потрескивающей над окном трубки, но лампочку под потолком не включали. Их было трое, но думали они об одной, лежащей в больнице далеко отсюда.
– Московского адреса того самого родственника не знаете? – словно между прочим спросил Артур. – Имени его Лера вам не называла?
– Адрес обещала сказать потом, когда устроится на новом месте. И номер телефона – тоже. – Алёна старательно вспоминала всё, что происходило здесь полтора года назад. – Мы с Наташкой уезжали к своим на каникулы и собирались ей оттуда писать, хотя бы изредка. А звали родственника Николай Николаевич. Больше ничего Лео о нём не говорила, а мы не спрашивали.
– Вернулась она, когда мы ещё не уехали, – быстро, волнуясь, заговорила Ожерельева. – Я в аэропорт как раз собиралась, к себе в Томск. Сумку застегнула, и мы с Алёной присели на дорожку. У неё билет на поезд был, до Кисловодска, назавтра нужно было уезжать. Вдруг вваливается Лео, лица на ней нет, глаза сухие и страшные. Мы как увидели, что она без живота и без ребёнка, сразу всё и поняли…
– С этим ясно. – Артуру не хотелось переживать всё снова. – А потом как Валерия жила? Это ведь у вас на глазах происходило.
– Она оправилась немного и улетела в Иркутск. Привела могилки родителей в порядок, потом роскошные памятники им поставила, когда земля осела. С Павлом уже они там были, с Новиковым. Слышали про него?
– Да, я знаю, что его застрелили в прошлом году, в центре Питера.
– А ведь свадьба-то через три недели намечалась! – тряхнула головой Наташа. – Лео уже плакать устала. Сидела вот тут, на койке, как деревянная. Пашка бизнесменом себя называл, а какой там… В теликах копался, в «видушниках», как все наши мальчишки. Но убивать его не за что было. И ведь не в драке, не случайно, а точно киллер работал. Через канал стрелял, и угодил прямо под лопатку. Даже странно, что Пашке столько чести!..
– Значит, вы о нём всего не знали, девочки, – тихо, мягко, задумчиво сказал Тураев. – Чем больше человек собой представляет, тем меньше демонстрирует. Я не утверждаю, что Павел Новиков был выдающейся личностью. Но если для его устранения наняли квалифицированного специалиста, нужно подумать, кому он мог перейти дорогу. Хотя меня Валерия интересует, как вы понимаете. Она никаких догадок не строила?
– Нет, она ровным счётом ничего не понимала, – призналась Алёна. – Уверяла, что Пашке никто не угрожал. По крайней мере, если он кем-то таким знаменитым был, то Лео про это ничего не знала. Пашка приехал с Украины, из Днепропетровска, и Лео собиралась с ним туда уезжать. Он должен был на год раньше кончить, но это не мешало их планам. Лео продала то платье, в котором венчалась с Рубецким, купила новое. Но всегда получается так, что её мечты не сбываются. Платье пришлось загнать, чтобы не сойти с ума. И купить чёрное, до пола, шляпку с вуалью. Лео надела всё это и пошла в ночной клуб, куда её Пашка водил. А там с друзьями выпивал Валера Вандышев. Вы его, конечно, знаете?
– Конечно, Вандышева я знаю прекрасно, и про тот вечер он рассказывал. Понадеемся, что Валерий Ильич не бросит свою невесту в трудную минуту. По крайней мере, я сделаю всё для того, чтобы не допустить их разрыва.
Тураев видел, что девушки изнемогают от желания узнать, каким образом был похищен ребёнок Валерии, но сдерживались, предполагая, что майор милиции на поводу у них не пойдёт.
– Новиков в вашем институте учился? И проживал в этом же общежитии?
– Да, мы туточки все как родные, – нервно хихикнула Ожерельева.
– А если как родные, то вспомните, опасалась ли Валерия чего-либо перед последней поездкой в Москву. С вами не советовалась, как ей поступить? Ни в чём не сомневалась? Может быть, жаловалась на Вандышева?
– Нет, нет, что вы! Она так и рвалась туда! – запротестовала Логинова. – Вы не представляете, какой фарт ей шёл. Думали, всё, кончились испытания, сколько можно человека гнобить? Но нет, оказывается, не кончились.
