скачать книгу бесплатно
– Получишь поварешкой – она улыбнулась.
* * *
В сам Центр не поехали. В километре от него стояло несколько зданий похожих друг на друга со своей котельной и распределительной станцией. В большом кабинете ждал Левитов:
– Мы знаем о вашем факторе роста. О ваших последних работах. Наши исследования почти похожи. Мы занимаемся растениями. Простейшими, грибами, червями. Собственно, нас интересует их развитие в экстремальных условиях. Рапид дает надежду. Завтра заседание совета, я вас представлю, а сейчас вас проводят в ваше жилье.
– А сколько времени я буду здесь?
– Это ваш выбор. После принятия вас на службу вы подпишете договор на тот срок, который сочтете нужным, но не меньше года.
У Сергея началась новая жизнь. Нельзя сказать, что он занимался тем что хотел, но и обратное было неверным. Новый коллектив принял его настороженно. Левитов лишь управлял процессом, среди сотрудников были и профессора, и доценты и кандидаты наук. С ним работал Вадим Николаевич Шторин. Доцент. Свою тему он знал хорошо. В столовой они сели за один столик.
– Что мы хотим вывести? – на прямую спросил Сергей.
– В настоящее время речь идет о полигоне с марсианским грунтом. Хотя бы что-то выросло.
– Но ведь есть работы которые подтверждают жизнеспособность растений в этом грунте?
– Только в земных условиях. Там, где стабильная температура, свет, вода и кислород. Атмосферное давление и т. д.
– Неужели вы считаете, что можно иначе? На Марсе без специальных условий ничего не будет расти.
– Мы не все знаем об условиях. Забота инженеров предоставить нам ангар с атмосферой Марса. Чтобы вода не кипела, давление сделают 0,01 атмосфер, средняя температура 2–4 градуса.
– Это уже что-то.
Разговор затянулся. Оказывается, спускаемый аппарат будет брать пробы с глубины до 30 метров. Это рекорд за последние десятилетия. Данные поступят на Землю. Если средняя температура будет плюсовой и будет определенная влажность, то работы примут другой оборот. Шторин наконец вытерся салфеткой и встал.
– Иногда все это кажется не выполнимым, но вы постепенно войдете в курс дела.
* * *
Так постепенно Сергей и входил. Основной проблемой являлась вода. Её на Марсе почти нет. Влажность на глубине оказалась недостаточной для роста растений, даже для бактерий это была проблема. Наконец, с третьей попытки аппарат выдал характеристики грунта с влажностью подающей надежды. Это в два раза меньше, чем в пустыне. После совещаний и конференций ботаники объявили бойкот, пока не будет информации о составе биоценоза. Бактериологи сослались на сроки, работа затормозилась. Вопрос о биоценозе теперь висел темной неопределенностью и их подключили на общую тему.
Для создания марсианских условий в тайге привезли проходческий щит. Делом занялись специалисты метростроя. Надо было заглубиться метров на двадцать и пройти сотню метров. Всего-то. После появления тупиковой станции приехали специалисты по космической технике, привезли кучу заготовок и начали под землей монтировать герметичные емкости, что-то вроде цистерн диаметром по 10 метров. Появились кондиционеры, рефрижераторы, переходные отсеки, кучи кабелей, собранные в жгуты и прочей техники. Все походило на строительство космической станции. Шторин с Сергеем занимались адаптацией биоценозов.
Кто может сравниться с Матильдой моей – подпевал себе Шторин, задавая программу Рапид для биоценоза архей и азотобактерий. Биоценоз казался почти готовым.
– Никуда не годится! – Сергей вздыбил шевелюру – они таскают нам всего понемножку, каждая лаборатория по твари. Наш рапид придется переделать под десятки видов.
– Придется – автоматически ответил Шторин не отвлекаясь от работы. Нежданов понял, что поддержки не будет. Он встал, потянулся – схожу-ка я к начальству.
– Угу – Шторин так и не поднял головы.
К Левитову очереди не стояли, его редко можно было застать. Его в шутку называли летучим голландцем. Шторин с ним и столкнулся в коридоре:
– Федор Игоревич.
– С чем пришли?
– Генные модификации бактерий настолько разные, надо искать компромисс. Соберите бактериологов.
– У вас конкретные предложения?
– Пока общие, но это и есть тема конференции.
– Это хорошо. А давайте послезавтра? Устроит?
– Да. Я подготовлю материал.
* * *
Договорились об испытании каждой отдельной культуры биоценоза действием Рапида. Стройка подземных лабораторий шла к завершению. Сергей вышел прогуляться вечером. Сентябрь ощупывал застывший лес, обрывал листву, которая стаями гуляла под порывами ветра. Разноцветная мозаика листвы собиралась и распадалась открывая серую дорогу, и еще зеленую траву. Отдельные капли висели на ветках и сорванные ветром образовывали блестящие гирлянды и фонтаны брызг. Одежда быстро промокала, приходилось идти быстрее. Оставленная до завтра техника чернела среди стройплощадки. Глина и песок валялись на обычно чистой влажной аллее. Срок сдачи – октябрь, как было написано на информационном щите. Он еще походил, любуясь осенним лесом:
– Неужели такую ёлку мы сможем вырастить на Марсе? Ну картошечку точно сможем – он подумал о цене одной картошины и улыбнулся.
– Сергей – Это его окликнул Шторин – пошли ко мне.
– Пойдемте. Однако надо что-то купить. Зайдем в магазин?
Через полчаса они сидели за столом, попивали чай с лимоном и беседовали о разном все время переключаясь на работу.
– Вадим Николаевич, у вас целая библиотека фантастики. Любите?
– О, раньше много читал. Собирал сведения об авторах. А сейчас как-то некогда.
– Ну вот, например, стали бы вы читать Стругацких?
– Всему свое время Сергей. И потом все это видится в другом свете.
– Так-так – изобразил заинтересованность Сергей.
– Ну философизмы мне не нравятся. С другой стороны, триллер любой ценой – это тоже не по мне. А вы любите фантастику?
– Я всеяден. Так почитываю. Это развлечение, как и детективы.
– Ну не скажите. И Станислав Лем и Стругацкие просто изучали все достижения науки и техники.
– Да, верно. Но никто не может точно предсказать. Поэтому остается только развлечение.
– Робертсон написал роман «Тщетность» где попал почти в точку.
– Ему повезло – улыбнулся Сергей.
– Согласитесь, некоторые произведения вдохновляют.
– Это верно, но как они не похожи на реальность, особенно фэнтези.
– Да. Иногда трудно сказать, что хотел автор – славы или денег? Или сам не понял, что написал?
– Итого и другого. И побольше – он увидел недоуменный взгляд Шторина – это цитата из мультфильма о Винни Пухе.
Они сидели и спокойно беседовали, а тем временем Земля летела в рукаве Ориона со скоростью 220 километров в секунду направляясь по спирали к центру галактики Млечный путь.
* * *
Наконец Лаборатория была готова. Им выдали скафандры. Появились технари, которые обслуживали систему, был даже центр управления. Шторин и Нежданов были допущены ознакомиться, что называется, со своей грядкой. Они через шлюз вошли внутрь. Нижняя часть огромной металлической бочки была засыпана грунтом Марса, а верхняя полукружием потолка висела над ними. Размеры, 10?40 метров впечатляли.
Горел дежурный свет, что было ярче дневного освещения на Марсе. Костюмы, даже специально произведенные для такой атмосферы, вздулись, и люди походили на рекламу Мишлен.
– Тьма египетская – пробурчал Шторин. Как здесь работать?
– Нам не обязательно здесь быть. Есть научные сотрудники, вот они и посадят грядки.
Они разложили пластиковые флажки с номерами и наименованием материала и стали втыкать в грунт. Через полчаса все было готов. Уходя они обернулись полюбоваться на работу.
– Ну вот, дальше по видеокамерам.
Шторин хмыкнул, и они зашагали к шлюзу.
* * *
Неделю ничего интересного не происходило. Биом из бактерий не хотел развиваться. На обычных огородных грядках он рос, но только не в «бочке», как прозвали лабораторию под землей. Проверили условия и показатели приборов, оказалось, что человеческий фактор и здесь вмешался. После многократного посещения в лаборатории подскакивала температура и влажность, вода испарялась и ее не хватало для роста. Пришлось переписывать программу газообмена.
– Ну вот, даже с Рапидом ФР73.54.98. рост биомассы до нужных объемов трое суток.
– А давай начнем с пятницы, к понедельнику уже будут результаты – спросил Шторин.
– О-кей.
Утром в воскресенье Сергей проснулся от звонка, звонил Шторин:
– В лаборатории ЧП, нас вызывают.
– Бегу.
Оказалось, что дежурный в центре управления отвлекся и понадеялся на программу. Дозировка Рапида была превышена в десять раз. Продукция метана резко возросла, колонии бактерий просто сварились, люки шлюза отжало и метан смешался с воздухом. Рвануло прилично, в трубе вентиляции с улицы видели огонь. Хорошо, что никто не пострадал. Нашли виновных программистов. Как всегда, влетело всем.
– Проще с лейкой пройти. Она не взорвется – ворчал Шторин.
– Нет худа без добра, посмотрите Вадим Николаевич – Сергей показал на графики пробы воздуха и почвы за субботу и до взрыва.
– Вижу. Биоценоз с дисбалансом и при 20 градусах тепла работать не будет. От слова совсем.
– Начнем сначала, так сказать.
* * *
Потребовалось еще 6 месяцев и только к весне получили сносный результат. Можно было рассмотреть колонии архей которые отливали зелено-белыми крошечными метками на грунте. Азотобактерии могли уже прижиться в этой среде.
– Состаримся, пока ёлочку вырастим – ворчал Шторин.
– Да там целый сад посажен. Ни один росток не вырос – Сергей осмотрел очередной росток и сделал разрез, сунул под микроскоп. Причина была одна и та же. Начало роста и потом резкое замедление. Он снял перчатки и потрогал росток, потом определил влажность.
– Кажется нашел. Во время роста требуется много влаги. Вода просто испаряется с почки, и она перестает расти.
– Опять опыты?
– Тащим биотехнологов. Придется скрестить с кактусами или с саксаулом.
Весь НИИ конечно не работал над ёлочкой. Сажали картофель, земляной орех, яблони и какие-то травы. При атмосфере марса ничего не хотело расти и многие требовали сменить условия в лаборатории. Остались только Нежданов и Шторин. Они сами ходили к своим посевам.
– Знаете Вадим Николаевич, Рапид – это ошибка, причина бед или полпричины.
– Так в чем же дело?
– Его надо включить в геном растения и даже в геном архей! А дальше работа с факторами регуляции. Они должны включать рапид, когда нужно.
– Так это на годы работы! Можно сказать, все накрылось медным тазом.
– Все нормально. Начнем с ели. Встроим РНК для Рапида и программу регуляции митоза РНК.
Даже сдержанный Шторин только кивал с улыбкой, потом махнул рукой – пошли, уже конец рабочего дня.
– Я еще посижу, – ответил Сергей.
* * *
Шторина перевели в другую группу, Сергею отвели маленький клочок в подземной лаборатории и дали два месяца на доработку. Выглянуло апрельское солнце, запели птицы, днем подтаивало и ручейки собирались в ручьи и реки. Зеленая трава любопытно выглянула местами, возрождаясь как Феникс. Соки жизни врывались и в кабинеты, и в сердца, сам горизонт казался близким и хотелось новостей и приключений. Появились букетики вербы и подснежников. Нежданов выглядел измученным. С ним здоровались из сострадания, считали, что он тормозит исследования. Левитов все тянул, ожидая какого-то чуда.
Сергей прихватил ящик с образцами и спустился в «бочку». Он не спеша поставил ящик и стал рассаживать штук 20 образцов мелких заростков. Потом достал из кармана мелкие тюбики и выдавил гель в каждую лунку, потер ладони в перчатках и не оборачиваясь пошел в шлюз.
– Вот теперь должно сработать, – он посидел на работе почти ничего не делая, наблюдая за монитором лаборатории как будто эффект ожидается немедленно. В конце дня снял халат и вышел прогуляться. Его нагнал Шторин:
– Сергей, твою программу закрывают. Скоро сменят атмосферу в «бочке».
– Когда?
– Так тебе не сказали? Левитов распорядился! Да не беги, тебя вызовут расписаться в приказе.
– Внушает надежду.
– А может чайку?
– Нет, пройдусь.
Он шел по прямой, миновав асфальт и вышел на лесную тропу. Лес шумел. Гнало облака, все посерело. Далеко яркая вспышка осветила все вокруг и потом грохнуло. Налетел ветер осыпая брызгами. Он поднял ворот и остановился под гигантской сосной. Когда все стихло и появились капли на ветках, выглянуло солнце, он вспомнил, что пора и домой. Завтра на работу. Он просто провалился в сон. Снились ёлки и Новый год, потом лес, темнота и он старался подняться на гору, цепляясь за колючки, за кактусы. Наверху светило яркое солнце, было жарко и хотелось пить. Колючки резали кожу и вдруг он подумал, что не одел скафандра. Проснулся с мыслью, что проспал. На работу пришел раньше всех.