скачать книгу бесплатно
– А теперь строго между нами: что из всего вами сказанного правда?
– Всё. В данном случае лучше всего было говорить правду. Я действительно не представляю, как он может воспринять другого проводника. Ведь я воспитывал его с самого детства.
– Он правда может стать людоедом?
– Я уже говорил, что это прежде всего хищник. Умный, сильный, смелый, но хищник. Так какая ему разница, что это будет за мясо? Ведь даже обладая паранормальными способностями, он незнаком с такими понятиями, как «человеческая этика» и «законы». Ему просто наплевать на них. А вообще, весь этот проект – ошибка.
– Вот как? Ну-ка, обоснуйте! – с интересом попросил проверяющий.
– Всё просто. Вместо того чтобы пытаться создать из обычных животных прототип Моро, нужно было бросить все силы на разработку приборов, способных определять местонахождение тварей.
– Моро? Это ещё что такое? – не понял генерал.
– Помните, у Эдгара По остров доктора Моро? Сумасшедший вивисектор пытается создать из животных людей, оперируя их без всякого наркоза и обезболивающего. А закончилось всё это восстанием и уничтожением всех живших на острове людей. Конечно, это фантазия, но, как ни странно, она очень реально начинает воплощаться в жизнь. И боюсь, нам стоит опасаться того же самого.
– Почему вы так решили? И почему всё-таки Моро?
– Моро, потому что эти собаки были созданы точно так же, искусственно. А опасаться нам стоит потому, что человек слабее и глупее тех, кого пытается создать. Как думаете, что будет со всей человеческой цивилизацией, если вот такие звери вдруг решат, что люди слишком много себе позволяют? Ведь люди слабее и беспомощнее, чем эти идеальные солдаты.
– Собаки Моро. Интересное название, – задумчиво покачал головой проверяющий.
Услышав эти слова, головастик, сумевший снова незаметно подобраться поближе к разговору, просто взвился от злости.
– Да как вы смеете так нас оскорблять?! Сравнивать известных учёных с сумасшедшим хирургом, придуманным чокнутым наркоманом! Это унижение всего научного мира! – вопил он, едва не подпрыгивая от возбуждения.
– Заткнись, – резко оборвал его проверяющий. – Ещё раз влезешь в мой разговор – и я тебя загоню на край географии пингвинов изучать. Пшёл вон!!!
Последние слова проверяющего прозвучали с таким презрением, что Матвей не удержался и прыснул от смеха. Похоже, все головастики отличались особым уровнем занудности и были способны вывести из себя даже святого. Головастик, попавший в опалу, задохнулся от возмущения, беззвучно шлёпая губами и медленно наливаясь дурной кровью. Бросив на него презрительный взгляд, проверяющий жестом приказал своим телохранителям убрать головастика в сторону. Ухватив его за локти, эти безликие шкафы просто унесли его в сторону, ловко прижав к машине и не давая больше приблизиться к говорящим. Покосившись на откровенно веселящегося Матвея, проверяющий грустно усмехнулся и, качнув головой, устало сказал:
– Познакомившись с вашим псом, я прихожу к такому же мнению. Мы не должны пытаться сделать идеального солдата из того, кого сама природа уже одарила всеми необходимыми для боя возможностями. Пусть лучше наши головастики займутся более практичными вещами.
– Вот именно. Пусть попробуют улучшить стрелковое оружие. Идея обычного порохового заряда стара как мир, – поддержал его Матвей. – Так Рой останется у меня?
– Конечно. Я не хочу разбирать дела о съеденных во время экспериментов учёных, – усмехнулся проверяющий.
Протянув Матвею руку, он крепко пожал ему ладонь и, кивнув генералу Лоскутову, уселся в машину. Проводив его взглядом, Матвей присел рядом с собакой и, похлопав пса по мускулистому плечу, устало проворчал:
– Поехали домой, приятель.
Задумчиво смотревший на них Лоскутов неопределённо пожал плечами и, подумав, спросил:
– Что собираешься делать?
– В каком смысле? – не понял Матвей.
– Ну, одного из главных головастиков вы с Роем пришибли, так что весь проект теперь оказался под угрозой.
– Я не думаю, что всё так плохо, – вздохнул Матвей. – Вся беда в том, что их цели и ваши, как говорят в Одессе, – это две большие разницы. Вас и меня в том числе интересует прежде всего боевой аспект этого проекта. А их – научный. Думаете, им все эти проверки и повторения нужны, чтобы усилить силовую или какую-то ещё подобную составляющую? Нет. У них более высокие цели.
– Ну, я догадывался о чём-то подобном, – кивнул в ответ Лоскутов. – Но это не даёт тебе права отстреливать их, как тварей.
– И не собираюсь, – грустно усмехнулся Матвей. – Я только одного хочу. Чтобы они все запомнили, что стрелять в мою собаку я никому не позволю. Даже если мне придётся самому взяться за оружие.
– Это всё верно, но пристрелил-то ты не того, кто за пистолет схватился, а того, кому твой зверь руку отгрыз.
– Потому я его и добил. Слышал, как кости затрещали. У Роя хватка с усилием в несколько тонн, так что там даже восстанавливать нечего было бы. А не выстрели я, так он бы ему вообще клешню оторвал. Так что в любом случае он был обречён.
– Ты в этом уверен? – спросил генерал.
– Абсолютно. Рой же его за локоть взял, одновременно выкручивая руку назад. Так что плечевая кость раздроблена, словно по ней молотком прошлись, а мышцы и сухожилия, пятьюдесятью килограммами живого веса, просто порвались бы, как тряпки. Пёс же не просто тянет, он трепать начинает.
– Чёрт, ну и монстр, – проворчал Лоскутов.
– Не монстр, а нормальный боевой пёс, натасканный именно на серьёзную схватку с гуманоидом. Именно с гуманоидом, а не с себе подобными. Улавливаете разницу?
– Откровенно говоря, не очень, – честно признался генерал.
– Учить его драться с другими собаками нет смысла. Это он умеет изначально, от природы. А вот сражаться с теми, кто имеет руки и ноги, – это совсем другое дело. И именно этому я его учу всё это время. Учу так, чтобы, сцепившись с человеком, он как можно быстрее мог привести его в надлежащий вид. Тихий и печальный.
– И зачем так круто?
– Да затем, что человек может перехватить оружие другой рукой или ударить ногой. Здесь всё по-другому. Разница в росте, весе, способности к передвижению. Какой смысл хватать за горло, если в руке будет пистолет или нож? Кроме того, мне ещё нужно научить его уходить с линии стрельбы.
– Это как? – окончательно растерялся генерал.
– Собака движется к противнику не по прямой, а прыгая из стороны в сторону, сбивая прицел. Ну, так, словно он не нападает, а хочет поиграть. Это сбивает стрелка с толку и заставляет его нервничать, делать ошибки при стрельбе. Попасть в собаку, движущуюся таким образом, может только очень опытный, хладнокровный стрелок.
– Лихо. Странно, что я не слышал про такой способ, – удивился Лоскутов.
– Это описано в пособиях для дрессировки собак для службы в НКВД. Тридцатые – сороковые годы прошлого века.
– Очень интересно. И где же вы нашли эти пособия?
– В одной старой библиотеке. Ещё в институте мы поехали работать в стройотряд, и нас бросили на разборку старой библиотеки. У меня уже тогда была собака, и, наткнувшись на эти брошюры, я с большим удовольствием оставил их себе. Кстати, на каждой стоял гриф ДСП: для служебного пользования. А если учесть, что дело было не где-то, а в Коми, то сами понимаете, что им стоило верить.
– Ммм-да! Услышь я всё это до войны, тут же приказал бы проверить по нашим каналам. А теперь даже не знаю, стоит ли заводиться.
– А почему нет? Насколько мне известно, почти все библиотеки до войны были оцифрованы, а значит, такие данные должны были сохраниться на электронных носителях, – пожал плечами Матвей.
– Чёрт, а ведь верно, – усмехнулся генерал, от избытка чувств звонко прищёлкнув пальцами. – Нет, Матвей Иванович, я вас от себя точно не отпущу.
– Почему? – удивился Матвей. – В смысле, зачем я вам?
– Откровенно говоря, пока и сам не знаю, но чувствую, что пригодитесь, – улыбнулся Лоскутов.
– И чем мне это грозит? – насупился Матвей.
– Очередными приключениями. Меня настораживает только одно. Вы так легко впадаете в ярость и начинаете убивать, что это становится опасным для окружающих. Боюсь, мне придётся отдать вас на растерзание нашим мозгокрутам, чтобы избавить вас от этой мании.
– Это не мания, – тихо ответил Матвей, чувствуя, как в жилах закипает кровь. – Твари отобрали у меня всех, кого я любил. Даже собаку. И теперь, когда возникает хоть малейшая угроза этому щенку, я бью на опережение. Вы уже слышали мои слова: «Никто больше не убьёт мою собаку».
– Хорош щенок! Человеку руку оторвал и не замурлыкал, – усмехнулся генерал.
– Для меня он ещё долго будет щенком.
Отвечая генералу, Матвей так стиснул в кулаке брезентовый поводок, что погнул кольцо, которым к нему крепился карабин. Бросив быстрый взгляд на его сжатые кулаки, Лоскутов покачал головой и, ткнув пальцем в его сжатые костяшки, тихо сказал:
– Вот видите? А ведь мы всего лишь разговариваем.
– Это война, генерал. И не мне вам напоминать об этом, – глухо ответил Матвей. – Когда я начинал свою службу в СКС и пристрелил своего первого ксеноса, то поклялся, что не успокоюсь, пока не уничтожу по сотне этих тварей за каждую из моих девчонок.
– Я знаю, что это такое, но это не повод, чтобы становиться монстром. Даже из-за потери близких. Вы не один такой.
– Я знаю. Но это сильнее меня. Кроме того, я по профессии не солдат, а юрист, и моё оружие не автомат, а статья закона и умение быстро думать. Я не просил себе такой жизни и никогда не хотел убивать. Тем более людей. Даже таких.
– Таких? Каких таких? – настороженно спросил генерал.
– Подлых, жестоких, фанатичных. Я не пацифист и не благодушный интеллигент. Я обычный человек, живший своей обычной жизнью, но теперь я такой, каким стал. И все ваши мозгокруты, вместе взятые, не смогут меня изменить. Не потому, что я такой крутой, а потому, что этот пёс – всё, что осталось от моей семьи. Я не сумел защитить их, но я могу спасти его, и я это сделаю.
Голос Матвея звучал глухо, но в нём была такая сила и убеждённость, что Лоскутов, стоявший рядом с ним, невольно вздрогнул и отодвинулся в сторону. Это было бессознательное движение, но когда генерал понял, что именно сделал, то резко остановился и удивлённо уставился на проводника, стоявшего пред ним с опущенной головой и сжатыми кулаками. Казалось, что ещё немного – и Матвей просто бросится на него. Удивлённо качнув головой, генерал сунул руки в карманы и, помолчав, ответил:
– Значит, так. Сейчас отправляетесь домой и ложитесь спать. Оба. А утром всей командой в поиск. Но учти: от машины не отходить и в драку не влезать. Ваше с ним дело – вывести бойцов на тварей и проследить, чтобы ни один из них в живых не остался. Вопросы?
– Никак нет. Только разрешите до отъезда этого прикончить, – попросил заметно повеселевший Матвей, кивая на темнеющий лес.
– А ты кровожадный, Матвей Иванович, – вздохнул Лоскутов.
– Я уже всё объяснил, Александр Юрьевич.
– Сколько тебе времени потребуется, чтобы найти его?
– Думаю, минут за сорок управимся.
– Капитана с собой возьми.
– Не надо. Он безоружный. Сами разберёмся, – хищно усмехнулся Матвей, поворачиваясь к собаке.
– Рой, ищи. Эта тварь наша, – раздалась его команда, и спокойно сидевший пёс стремительно сорвался с места.
Развернувшись, Матвей ринулся следом за ним. Стоявший у машины капитан, увидев, как эта сумасшедшая парочка сломя голову ринулась в лес, быстро подошёл к генералу и, поглядывая на кусты, за которыми они скрылись, быстро спросил:
– Разрешите подстраховать, господин генерал. Хрен его знает, что эта тварь придумать может.
– Отставить, капитан. Пусть они пары выпустят. Да и неизвестно ещё, кто кого прикрывать должен. У него собака, а у тебя только автомат и кулаки. Сам понимаешь: получишь по дурной башке поленом – лови его потом, вооружённого.
Мрачно насупившись, капитан Миша напряжённо посмотрел в сторону леса и, помолчав, тихо спросил:
– А если тварь на дерево заберётся и сверху на него кинется?
– Не гони волну, капитан. Не тот человек наш Матвей, чтобы позволить какой-то твари на себя с деревьев прыгать. У меня такое впечатление сложилось, что он и сам не хуже своей собаки ксеносов чует. Совсем озверел с этой службой.
– Побольше бы нам таких озверевших – уже бы и войну закончили, – мрачно проворчал в ответ капитан, не отводя взгляда от зарослей.
Два выстрела прозвучали хлёстко, словно кто-то взмахнул бичом. Ещё через десять минут кусты рядом с командным пунктом учебного центра затрещали и оттуда вышли Матвей и Рой. Бросив быстрый взгляд на часы, генерал удовлетворённо качнул головой и с довольным видом констатировал:
– Двадцать две минуты на всё. Лихо.
– Тренировки своё дело сделали, – пожал плечами Матвей. – Мы с Ройкой эти кусты уже как свою избу изучили. Так что он меня не по следу, а по пеленгу на цель вывел. А эта погань так оборзела, что уже и не прячется. Сидит себе под деревом, на земле кружочки рисует. Декадент. Но он больше так не будет.
– Он, по-моему, вообще больше никак не будет, – усмехнулся капитан.
– Мы старались, – в тон ему ответил Матвей, и генерал, услышав его ответ, от души расхохотался.
– Всё, братцы. Валите домой. Надоели, видеть больше ваши рожи не могу, – сквозь смех приказал он.
Улыбнувшись в ответ, бойцы не спеша направились к своему «уазику». Бросив на Мишу задумчивый взгляд, Матвей неопределённо пожал плечами и спросил:
– Ну, наши рожи ему вполне надоесть могли, а на твою маску-то он чего взъелся? Может, тебе её постирать надо?
Услышав его слова, капитан просто зашёлся от хохота. Бойцы, дисциплинированно сидевшие в машине, принялись удивлённо переглядываться, с подозрением посматривая на своего командира. Усевшись на сиденье, Матвей с усмешкой покосился на всё ещё хохочущего капитана и, повернувшись к водителю, коротко скомандовал:
– Домой.
Кивнув, водитель запустил двигатель, и старый рыдван, гремя и поскрипывая, покатил в сторону деревни. Кое-как успокоившись, Миша с размаху хлопнул Матвея по плечу, едва не смахнув его на пол, и, повернувшись к своим бойцам, сказал:
– Завтра в поиск, парни. Так что ночевать будем в деревне.
– Слава те господи! Неужели отпустили? – проворчал один из бойцов.
– Его благодарите, – кивнул на Матвея капитан. – Да ещё вот эту зверюгу. Сами видели, что они сегодня устроили. Не знаю, что уж он там генералам наговорил, но Лоскутов нас завтра в поиск отправляет.
Бойцы заметно оживились, вполголоса обсуждая будущий день. Пользуясь тем, что внимание бойцов было отвлечено от него, Матвей откинулся на борт машины и, прикрыв глаза, принялся вспоминать их с генералом разговор. Его очень неприятно царапнул тот факт, что генерал считал его неуправляемым монстром, которому самое место в дурдоме, и, если бы не война, он бы с удовольствием туда Матвея и отправил. Почувствовав его настроение, Рой положил тяжёлую башку ему на колени, и Матвей, автоматически погладив его, услышал:
«Ты хороший. Я не работать с другим»/
Эта короткая, обрывисто сказанная фраза пронзила Матвея, словно пуля. Усталость, напряжение, злость, пережитые за этот длинный день, смешались в один жуткий коктейль. Спазм, перехвативший горло проводника, заставил его судорожно вздохнуть. Матвей боялся открыть глаза, чувствуя, что под плотно сжатыми веками закипают слёзы.
– Ты чего, братишка? – настороженно спросил капитан, наклоняясь к Матвею.
– Ничего, Миша. Всё в порядке, – тихо ответил Матвей, усилием воли сдерживая себя.
– Своих, что ли, вспомнил? – не унимался капитан.
– Ага, – кивнул Матвей, решив не вдаваться в подробности.
Не объяснять же этому громиле, никогда в жизни не имевшему дело с собаками, что его только что пожалел его собственный пёс, откровенно сказав, что любит его. Для таких, как Миша, подобные отношения были чем-то странным, если не сказать хуже. Нет, он, безусловно, принимал все плюсы и хорошие стороны подобного симбиоза, но влезать в него лично – увольте!
– Бывает, – тем временем продолжал гудеть Миша. – Я вот стариков своих потерял. До сих пор простить себе не могу, что не увёз их из города. Всё некогда было. Крутился как белка в колесе. То одно, то другое… А сейчас, как назад оглянешься, понимаешь: ведь ерунда всё было. Лучше бы стариков на дачу увёз, глядишь, и живы были бы.
