скачать книгу бесплатно
– Сделаем, – кивнул один из мужчин, с интересом разглядывая автомат.
– Осторожно. Они все на боевом взводе. Принесите все сюда, я их обезврежу, а потом научу пользоваться, – устало пообещал разведчик.
– Ложись отдыхать, – усмехнулся в ответ поселенец. – На сегодня стрельба закончена.
– Откуда ты знаешь? – насторожился Влад.
– А куратор сюда всю охрану согнал, даже космопорт оголить не побоялся.
– Выходит, это он отсюда так рванул? – с интересом спросил разведчик.
– А кто же еще? Напугал ты его. До мокрых подштанников. Он сам даже из машины не вылез. Приказал тебя арестовать, а сам ждать остался. А когда увидел, как ты их кладешь, рванул отсюда, словно за ним все черти из преисподней гонятся. Испугался. Не ожидал, что ты их так ласково встречать начнешь.
– Ничего, скоро я ему в кошмарах сниться буду, – мрачно пообещал Влад. – Но откуда ты все это знаешь?
– А они своими моторами весь поселок разбудили, вот я и вышел посмотреть, что из всего этого безобразия получится, – продолжал веселиться сосед.
– А под шальную пулю попасть не боялся?
– Нет. Я ж не дурак, чтобы высовываться. Зарылся в сугроб и сидел, пока все не кончилось. Эти олухи в трех шагах от меня свои планы обсуждали, да так и не поняли, что я рядом.
Их беседу прервала Лина, вихрем влетевшая в дом. Увидев разведчика целым и невредимым, она облегченно улыбнулась и, не обращая внимания на труп, с ходу напустилась на соседа:
– Ты чего тут попусту языком молотишь? Мужчины там делом заняты, а он тут разговоры разговаривает.
Заговорщицки подмигнув Владу, сосед исчез за дверью. Продолжая что-то бубнить себе под нос, Лина быстро разделась до термобелья, нашла в сенях ведро, тряпку и, разбавив ледяную воду водой из чайника, принялась старательно отмывать кровь с пола. Глянув, как она это делает, разведчик только растерянно покачал головой и поспешил ретироваться в свою комнату, не забыв прихватить оружие. Ничего удивительного в его поспешности не было, так как женщина, скинув в сенях свой меховой комбинезон и оставшись только в термобелье, мыла пол старым, дедовским, а точнее, бабкиным способом.
Стоя на выпрямленных, широко расставленных ногах и старательно натирая кровавое пятно мокрой тряпкой, при этом согнувшись пополам. Никакой швабры или тому подобного приспособления. Глянув на ее позу, Влад не удержался и, ехидно хмыкнув, подумал: «Теперь я понимаю, почему в местных семьях много детей».
Словно в ответ на его мысли Лина, постучавшись, вошла в его комнату.
– Раз уж взялась полы мыть, так давайте и у вас протру, – с улыбкой предложила женщина и, не дожидаясь ответа, плюхнула тряпку на пол.
Прохрипев что-то нечленораздельное, Влад выскочил из комнаты, торопясь освободить ей место для работы.
– Что-то не так? – удивленно спросила женщина, выглядывая из-за двери.
– Э-э, нет. Я просто не хочу вам мешать, – взяв себя в руки, через силу улыбнулся Влад.
– Да вы мне и не мешаете. Можно было просто ноги поднять, а я бы протерла, – пожала плечами Лина, возвращаясь к работе.
– Ничего, мне не трудно, – пробормотал Влад, украдкой вытирая выступившую испарину.
Несмотря на болезнь, он все еще оставался молодым, сильным мужчиной и вид стройного женского тела не мог оставить его равнодушным. Чтобы хоть немного ослабить напряжение, разведчик старательно напомнил себе обо всех отметинах на собственном теле и, немного успокоившись, вздохнул. Как, оказалось, сделал он это очень опрометчиво. Приступ кашля накатил внезапно, словно специально поджидал его неосторожный вздох.
Согнувшись пополам, Влад проклинал свою забывчивость. Ведь склянку с лекарством он оставил в кармане комбинезона. Но Лина оказалась на высоте. Схватив аккуратно развешанную в сенях одежду, она бегом принесла ее разведчику, и Влад, с трудом нашарив склянку, попытался открутить крышку. В этот момент очередной взрыв кашля сбросил его с лавки на пол, и склянка, задребезжав, покатилась по полу. Лина одним точным, молниеносным движением подхватила ее и, открутив крышку, осторожно перевернула его на спину, старательно придерживая голову.
Усилием воли, сдержав очередной приступ, Влад глотнул лекарство и обессиленно откинулся ей на колени. Плотно закупорив склянку, Лина отставила ее в сторону и, ласково погладив его по лицу, тихо спросила:
– Совсем плохо?
– Бывало и лучше, – слабо улыбнулся Влад, даже не делая попыток подняться. – Простите. Отвлек вас от дела, а теперь вот на коленях развалился. Совсем раскис с этой болячкой.
– Ничего. Мне приятно, – неожиданно призналась она.
– Приятно? – растерялся Влад. – Я понимаю, вы очень добрый человек, но зачем же так-то надо мной смеяться?
– Я не смеюсь, – испуганно ответила Лина, и глаза ее стремительно наполнились слезами. – Вам не нравится, что я это сказала?
– Наоборот, мне это очень приятно, но посмотрите на мое лицо внимательно. Я же урод. Из четырех конечностей только одна своя. Неужели такой человек может кому-то нравиться?
– И чего вы, мужики, такие дурные? – вдруг рассмеялась сквозь слезы Лина. – Ну при чем тут внешность?
– А что тогда при чем? – окончательно растерялся Влад. – Поймите, Лина. Все мои познания в общении с женщинами ограничиваются посещением борделей в перерывах между возвращением из одной командировки и подготовкой к другой. У меня и родных-то нет.
– Господи, да как же это? – охнула Лина, принимаясь баюкать его, словно маленького.
Глядя на ее усталое, доброе лицо, Влад вдруг ощутил удивительный покой и умиротворенность. Не думая о том, что делает, мужчина поднял правую, свою, руку и, осторожно погладив ее по плечу, приподнялся на локте, нежно коснувшись губами уголка ее губ. Чуть слышно вздохнув, Лина с жаром ответила на его поцелуй, а дальше все пошло так, как и должно идти между двумя еще молодыми, здоровыми особями разного пола.
Увлекшись, Влад даже не вспомнил о том, что дверь так и осталась не запертой, а карабин и станнеры разряженными. Единственное, чего он опасался, так это очередного приступа кашля. Но все обошлось. Когда первое напряжение схлынуло, они перебрались с пола в его кровать, и вскоре все повторилось. Они довели друг друга до полного опустошения, уснув, когда день был уже в самом разгаре.
* * *
Впервые за долгие годы службы Влад спал так, что даже не услышал, как Лина вышла из комнаты и, одевшись, отправилась к себе. Не слышал он, как она вернулась, проснувшись от нежного поцелуя и витавших в комнате упоительных запахов свежей выпечки. Выбравшись из постели и умывшись, он с удивлением увидел на столе знакомую корзинку, полную роскошных, свежих булочек.
– Когда ты это успела, – спросил разведчик, поднося к лицу булочку и с упоением вдыхая ее аромат.
– Тесто еще вчера поставила, так что сегодня только в печку сунуть осталось.
– Похоже, у вас это стало национальным блюдом, – улыбнулся Влад, откусывая сразу половину булочки.
– Здесь холодно, поэтому нужна сытная, плотная пища. Организму нужно что-то сжигать, чтобы обогреваться, – наставительно ответила женщина.
– Ты это мне рассказываешь? – иронично усмехнулся Влад. – Правила выживания в любых условиях, это первое, чему нас учат.
– Прости, – смутилась Лина.
– Ничего. Иногда полезно повторить пройденный материал, – рассмеялся он в ответ.
– Можно тебя спросить? – осторожно поинтересовалась женщина.
– Конечно.
– Что с тобой случилось? Отчего этот кашель?
– Террористы взорвали химическую бомбу на орбитальном переходе, уничтожив много ни в чем неповинных людей. Из пассажиров трех шаттлов выжил я один. Да и то случайно. Рефлексы сработали.
– Как это?
– Вспомнил, что система вентиляции будет старательно всасывать ту дрянь, что они распылили, и она будет подниматься вверх. Значит, нужно упасть на пол и, прикрыв лицо какой-нибудь тканью, постараться задержать дыхание. Что я и сделал. Не учел только, что газ, оказавшись в вентиляции, выведет из строя систему регенерации воздуха. Точнее, вспомнил, слишком громко сказано. На рефлексах все было. Остальных пассажиров спасло только то, что ее сразу отключили, подсоединившись к системам пристыкованных в шлюзах кораблей. Сработала автоматика, отсек оказался заблокирован до тех пор, пока спасатели не разобрались, что происходит и что делать. В итоге все, кто оказался отрезанным в заблокированном отсеке, погибли. Кроме меня. Да и я, когда отсек открыли, почти не отличался от трупа. Потом дорога до госпиталя, видимость лечения, драка с жандармом и, наконец, ссылка сюда. Бесславный конец славной службы на благо империи. Хотя, с другой стороны, наверно, это и правильно. Я теперь действительно бесполезен. Отработанный материал, как сказал ваш куратор.
– Дурак он, этот куратор, – огрызнулась Лина. – Жил дураком, дураком и подохнет.
– Черт с ним, с куратором. Лучше скажи, почему ваши мужики себя так странно ведут?
– В каком смысле странно?
– В прямом. Этот вон, сосед, сказал, что в двух шагах от охранников сидел и даже не попытался вмешаться. Почему?
– Они не знают тебя. Не понимают, чего ты добиваешься, – помолчав, ответила Лина. – А еще никто из них не хочет, глупо погибнув, оставить свою семью на произвол корпорации. Поверь, быть вдовой с маленьким ребенком на руках незавидная участь. А самое главное, они не верят тебе.
– Очень интересно! А почему тогда помогают избавиться от трупов и спрятать трофейные снегоходы? Что-то у тебя концы с концами не вяжутся.
– Все просто. Сейчас ты дерешься с охранниками за свою свободу, а это значит, что это только твоя драка. А снегоходы ты всегда сможешь получить обратно, если захочешь. Причем все сразу. Тебе еще и заплатят за их использование. Охотникам нужно на чем-то в лес уходить.
– Хочешь сказать, они их спрячут, перекрасят и пригонят мне обратно по первому моему требованию, да еще и приплатят за все это? – не понял Влад.
– Конечно. У нас такой техники почти нет. Все наши машины обычного, гражданского назначения, а тем вездеходам в лесу цены нет. Так что, чем дольше охотники ими пользуются, тем ты богаче.
– Как это богаче? – окончательно запутался разведчик.
– Охотники будут откладывать за каждую поездку по три шкурки лично для тебя и, вернувшись с промысла, просто принесут их тебе в дом. Обманывать и хитрить никто не станет.
– Весело! А то, что я эти машины у корпорации отбил, можно сказать, украл, не считается?
– Твои разногласия с корпорацией это только твои дела, – пожала плечами Лина. – Пойми, ты новый здесь человек, и все жители поселка, да чего там поселка, всего континента внимательно наблюдают за тобой. Каждое твое дело, каждый поступок, даже каждое слово выслушивается и обсуждается. За те несколько дней, что ты провел здесь, ты успел много раз удивить всех.
– Это чем?
– Ты начал с того, что не сел в машину к Рику. Не отказался от услуги девчонки, чтобы добраться до поселка в более комфортных условиях. Ты спас Санни. Осадил Рика. Не побоялся выступить против куратора, а под конец выплатил в фактории мой долг, хотя совсем не обязан был этого делать. Деньги тебе и самому пригодятся.
– Откуда они про долг-то узнали? – растерянно проворчал Влад.
– Я сама рассказала. Люди должны знать, кто поселился рядом с ними.
– Не знаю, – помолчав, вздохнул разведчик. – Как-то у вас тут все запутано. Вместо того, чтобы прийти, познакомиться, поговорить, вы молчите и слухи собираете. А потом, на основе этих слухов, выводы делаете. Но ведь человек может сделать что-то с одной целью, а потом вдруг что-то пошло не так, и результат получился совсем не тем, которого он добивался. Как тогда?
– Потому Дженни и задает тебе вопросы.
– Хочешь сказать, что она обсуждает меня с соседями за моей спиной?
– Тебя весь поселок обсуждает, – рассмеялась в ответ Лина.
– И что говорят?
– Пока только хорошее. Потерпи. Скоро люди поймут, что ты не провокатор корпорации, и придут знакомиться. Вот тогда разговоров будет больше, чем нужно.
– Боюсь, пока они поймут, что я не провокатор, не с кем знакомиться будет.
– Почему ты все время говоришь о смерти? Зачем зовешь ее? – неожиданно возмутилась женщина.
– Да никого я не зову, – отмахнулся Влад. – Я только говорю то, что мне сказал ваш доктор, и пытаюсь таким образом предупредить всех вокруг, что ко мне не надо привязываться.
А еще, наверное, пытаюсь себя к этой мысли приучить, – тихо добавил он. – Знаешь, я ведь всегда знал, что однажды умру. Но надеялся, что это будет, как у других разведчиков. Что я успею охнуть, твою мать, и уйти в драке, как положено мужчине. А теперь я вынужден сидеть и тупо ждать, когда это случится.
– Значит, ты, как и все, боишься смерти?
– Смерти только дураки не боятся и клинические идиоты. Как говорил наш доктор, смерть это болезнь, которую невозможно излечить и от которой не существует лекарства.
– Значит, ты не хочешь умирать? – продолжала допытываться женщина.
– Конечно, нет. Я жить хочу. Только это не мне решать, – едва слышно ответил Влад.
– Тогда перестань постоянно вспоминать о ней и просто живи. Поверь, уже вся планета знает о твоей болезни, так что тебе нет необходимости напоминать нам об этом.
– Ладно. Не буду, – чуть заметно улыбнулся разведчик.
– Может, хочешь на охоту съездить? – сменила тему Лина.
– Не сейчас. В ближайшие три дня ко мне должны наведаться гости.
– Хочешь сказать, что твои друзья смогут получить у корпорации разрешение на посещение планеты?
– Эти ребята идут туда, куда им надо, ни у кого не спрашивая разрешения. А у того, кто пытается им помешать, обычно возникают серьезные проблемы. Бывает, что и со здоровьем, – загадочно усмехнулся Влад.
– Это из-за того, то ты им сказал?
– Ага.
– Тогда корпорация тебя точно со свету сживет.
– Все может быть. Но сначала я им много крови попорчу.
– Зачем тебе это?
– Терпеть не могу, когда кто-то относится ко мне как к существу второго сорта. Всегда ненавидел. Хотят, чтобы я уважал их, пусть научатся уважать меня.
– А что в твоем понятии уважение? – зашла Лина на новый виток допроса.
– Смотря о ком идет речь. Если это отдельный человек, значит, он должен обращаться ко мне вежливо, спокойно, а не по-хамски отдавая приказы. Если это фирма, значит, за мою работу мне должны платить достойное жалованье. А если меня ставят в рабские условия, заявляя, что я либо добываю много шкур, либо подыхаю с голоду, то такая контора может отправляться куда подальше.
– А разве на твоей службе ты не получал приказы?
– Конечно, получал. Только все дело в том, что каждый раз уходя в поиск, мы шли на смерть. И наши командиры об этом знали и говорить старались соответственно. Знаешь, в нашей службе упорно ходят рассказы, как в самом начале, когда наша служба только создавалась, некоторые разведчики перед самой выброской просто расстреливали тех, кто осмеливался их оскорбить, и добровольно не возвращались с поверхности.
– Ты в это веришь?
– Не знаю. Точно я знаю только одно. За всю мою службу, даже в кадетском корпусе, на группу подготовки разведчиков ни один инструктор, ни один начальник, ни один командир не повысил голос и не попытался оскорбить.
